***
Чуть меньше недели она старательно приводила в божеский вид свой гараж, делала всё, лишь бы только отвлечь себя от мрачных мыслей в голове. Вечерами беседовала с Никой за бокалом вина, а когда та была занята своей работой, то проводила время за оборудованием, мастерила по мелочи, иногда писала стихи. Нашлось чем забить сознание, вот только никак не получалось выкинуть прошлый мусор. И в один момент его накопилось слишком много. Ника пропала. Не приходила к ней, не отвечала на звонки. Мира ненавидела себя за то, что не усмотрела. За взрослой и самостоятельной девушкой с нелёгким характером, за той, которая вполне могла сама о себе позаботиться. Но она всё равно чувствовала свою вину. Как же так… жизнь снова отняла к неё то последнее, что осталось? И тогда Мира решилась на крайний и совершенно необдуманный шаг: вернуться к тому единственному, кто остался в городе. Не выгонит же он её… после всего, он просто не может так с ней поступить. Собрав все необходимый вещи в маленький рюкзак, а остатки храбрости и гордости — в самые далёкие отделы сознания, она покинула то место, которое считала домом. Это было странное прощание с дорогим сердцу местом, ведь Мире почему-то казалось, что уходит она вовсе не на пару часов или суток, а просто… навсегда. Она прекрасно помнила то место, где они расстались. Не стоило труда его найти, — но сколько внутренних сил пришлось потратить, чтобы туда вернуться. Та же улица, тот же дом, тот же подъезд, та же пошарпанная, с облезлой краской дверь. Она не открыла её, так и не зашла внутрь. И не потому, что было страшно, а потому, что было не нужно. Голос. Его голос. Она бы узнала его из тысячи. Глубокий, бархатистый, с нотками низкой хрипотцы. Мира закрыла глаза, чтобы лучше сориентироваться. Это во дворе. Вот только он там вовсе не один… Выглянув из-за угла, она тут же с обидой закусила нижнюю губу: конечно, как же её ненаглядный Саша без Кристинки! Вот она, стоит к ней спиной и как обычно что-то заискивающе лопочет ему на ухо, иногда останавливаясь, чтобы поцеловать его в висок. Нашла себе игрушку и довольна. Мира с трудом сдержала рвотный позыв, не позволяя себе выливать лишние чувства наружу. Но удивило другое: там были не только Скат с Кристиной, но ещё и… Митя. Он-то как здесь оказался? Ещё и без своей ручной мураньи. Мира продолжила наблюдать за ними, стараясь не подпускать к горлу ревнивую тошноту. Ещё одна незнакомка, — высокая стройная брюнетка с тяжелым макияжем, вся увешанная оружием и выглядящая уж очень устрашающе. Машина, — огромный внедорожник с прикрытым брезентом кузовом, который явно хранил ещё какие-то тайны. Мире показалось странным, что незнакомка так и ластилась к её старому другу, и тот, похоже, был не сильно против. Что же случилось с Надей? И где эта чёртова любовь, про которую с таким восторгом говорил Лобода? — Хэй, малышка, следишь за кем-то? Молниеносно сделав шаг назад, Мира развернулась и одним резким движением прижала неизвестного, что потревожил её, к фасаду здания. Пусть он был выше, мощнее, сильнее да и в целом превосходил её по всем категориям, девушка не сдалась так просто и казалась угрожающей. На лице, если судить по её нахмуренным бровям и искривлённых в страшной гримасе губам, так и было написано: убью быстро и безболезненно. А ведь где-то там, в глубине рюкзака, завалялся ещё и заряженный пистолет. Для пущего эффекта. Но она его узнала и тут же отпустила, хотя всё ещё осталась настороже. Мужчина раздражённо повёл плечами и размял кисти, похрустев суставами. — Так ты встречаешь старого знакомого? — язвительный смешок. — Ахренительное знакомство, — с ненавистью выплюнула в ответ. — Ты покалечил близкого мне человека! Чего ещё ты ожидал? — Ну хотя бы: «Привет! Как дела?» Мне бы и этого хватило. А от меня ты чего ждала? Он мою девушку имел! — Да уж, — протянула с томительной грустью в голосе. — У нас с тобой, на удивление, общие проблемы. — Может тогда… по чашечке чая? — и его голос звучал так, словно он умолял её ответить на вопрос в положительном ключе. Мира задумалась. А что она теряет? Проведёт время, наконец-то, не в одиночестве, отвлечётся от мыслей о Саше, о проблемах за периметром. В конце концов, побудет просто девушкой, за которой решил приударить мужчина… пусть такой странный и подозрительный. Хуже уже вряд ли будет. — А давай, — рассеянно махнула рукой. — Черный с мятой есть? — Будет. Я Артур. А ты у нас?.. — Мира. Просто Мира. Без прозвищ и усложнений. Хоть руки она не протягивала, но мужчина взял её ладонь и осторожно поднес к губам. Девушка на такой жест только закатила глаза: докатилась, какой-то уголовник так по-джентельменски целует ей руки. Но знакомство заново всё же удалось. По крайней мере, Мира так считала. А квартира у него оказалась вполне себе уютной. Свежий ремонт, новая техника, пастельные тона, где-то на стенах даже висели картины с изображениями морских баталий. Круглый стол, на котором перед ней сразу же оказалась кружка ароматно пахнущего чая прямо по её заказу. — Благодарю, — она приветливо улыбнулась, когда Артур сел рядом. — Это ещё по рецепту моей бабушки. Так что не удивляйся необычному привкусу. Мира отпила, почувствовав, как по её телу медленно расползается тепло. Было в этом чае что-то странное, но как ощущала девушка, очень приятное, заставляющее её тут же расслабиться. Поэтому беседа пошла неторопливо и непринужденно, на совершенно разные, но не самые личные темы. Внезапно она почувствовала лёгкое головокружение и желание куда-то прилечь. Ноги совершенно не слушались, а тело совсем обмякло, не поддаваясь её контролю. Мира списала всё на усталость и нехватку сна: всё же, она очень плохо спала, ожидая новостей от Ники. Но слабость была слишком неожиданной, и она никак не могла понять, что же так подкосило её именно в этот момент. — Ты не против… если я прилягу? — пробормотала едва слышимо, как-то неуверенно улыбаясь. — Конечно. Давай помогу. Он подхватил её под локоть и подвел к кровати, мягко укладывая на спину. Мира, прикрывая глаза, смотрела на него сквозь узкие щёлочки. Артур снял с себя толстовку, оставшись в одной рубашке. — Что ты… — только и смогла тихо прошептать. — Не беспокойся, крошка, — весело ей подмигнул. — Не обижу. Тут просто очень жарко. Неудивительно, что тебе плохо стало. Пойду окно открою. Она что-то неразборчиво промычала в ответ и свернулась калачиком, прижимая колени к груди. Взгляд никак не хотел фокусироваться, мир был расплывчатым и мутным, пока и вовсе не исчез в темноте. Мира чувствовала только чьи-то касания, а потом жуткую боль в районе низа живота. И все исчезло.***
Солнце било ей в лицо. Девушка потянулась, чувствуя, как ломит все тело разом. Боль расползалась по конечностям от ключевой точки: той, что находилась в паховой области. Мира поморщилась, а потом сжалась в клубок под бежевыми простынями, — это было невыносимо, словно уколы от тысячи иголок. Словно что-то разрывало её изнутри. И почему… почему она голая? Кроме одеяла сверху — ничего. Её начало трясти, бросая в холодную дрожь. Что-то произошло, и она не понимала до конца, что именно. Но это было что-то ужасное. Рядом кто-то пошевелился. Горячий бок коснулся её плеча, и, словно ошпаренная, Мира одернулась, вместе с одеялом отодвигаясь от человека из её будущих кошмаров. И если бы они просто лежали тут вдвоём, полностью нагие, если бы это было все, что с ней произошло. Она коротко вскрикнула, когда увидела на этих чистых, таких светлых простынях… капли крови. Её крови. Мира хотела разрыдаться, но не могла. Ей было настолько больно, что она могла с легкостью совершить убийство: либо самой себя, либо его. Ведь она знала, что значила эта кровь. А значила она лишь одно, — теперь она полностью беззащитна.