Исключение из правил

В коридоре старого здания пахнет краской и пылью, а из каждого кабинета доносится либо пение, либо игра на музыкальных инструментах, а случается такое, что слышно все сразу. На Юнги давят стены, а папка с нотами готова вот-вот оторвать руки своей тяжестью. Где-то за спиной работает кофейный автомат, гремя на весь коридор, который кажется бесконечным. Кучка восьмилеток с криками проносятся мимо, чуть ли не сбивая Мина с ног, а тот ругается себе под нос, на что слышит только смех. Музыкальная школа — это ад. Его перевели в новый кабинет, и сейчас парень пытается разобрать цифры на бесконечных дверях, но они бесстыдно плывут, а воздух кажется тухлым, мертвым. Кажется, нужная дверь прямо перед глазами, но ручки там нет, поэтому Юнги приходится подцепить край ногтями, и только после этого дверь в пыльный класс со скрипом открывается. Пахнет мокрым линолеумом, лаком и мелом. Хуже не придумаешь. — Мин Юнги! — а-н нет, придумаешь. — Твоя рубашка вся мятая! — лицо матери ничуть не изменилось. — Разве учителям можно выглядеть так небрежно?! Мин даже пошевелиться не может, но, кажется, его сейчас стошнит. Он бросает ноты на старое фортепиано, и пыльное облако поднимается к потолку. Как же он ненавидит это. — Юнги? — нет, только не сейчас. — Мы начнем занятие? — Намджун смотрит на него выжидающим взглядом, но ноты пропали, в руках ничего нет, а мать сверлит взглядом спину. — Или мне придти в следующий раз? — Пожалуйста, не уходи, — его голос звучит так, будто Мин говорит из колодца. — Намджун, останься. — Я забыл свои ноты, — так тихо, а губы почти не шевелятся. — Юнги, дай мне свои. — У меня нет, — мотает головой старший и хватается рукой за учительский стол, покрытый облупленной краской, потому что стоять не может, его дико мутит. Намджун встает и отряхивает джинсы от пыли, а лучи утреннего солнца падают на его персиковые волосы, и Ким — ангел, спустившийся в этот ад. Он проходит мимо, даже не поворачивая голову в сторону старшего, а Юнги из последних сил выпрямляется и бежит за ним. Хватает за руку, но не успевает сомкнуть пальцы, как все погружается во тьму, а голова разрывается от звонка, оповещающего о начале занятий. Юнги распахивает глаза и погружается в тишину, нарушаемую только звоном третьего по счету будильника. Ему приснился кошмар. Парень работал преподавателем фортепиано в музыкальной школе до того, как сбежал оттуда и нашел свое место в маленьком магазинчике, и то жуткое место все еще преследует его. Присутствие Намджуна только придает снам отчаяния. На часах половина восьмого, так что времени на сборы достаточно, и Юнги еще немного лежит в постели, приходя в себя. Пробуждение после кошмаров ему часто дается не так легко, как хотелось бы, поэтому приходится чуть ли не силой тащить себя в душ. Прохладная вода снимает тошноту и помогает взбодриться, она возвращает в реальность и дарит ощущение освобождения из лап сна. Дальше у Юнги все по расписанию: кофе, сборы на работу, утреннее метро с сонными лицами, открытие магазина, ожидание вечно приходящего перед самым открытием Намджуна. Мин все же решает посмотреть ночной пост, который так осторожно проигнорировал. Дальше он только усмехается, потому что коллега у него слишком социально активный. На смазанной фотографии он дует губы, смотря куда-то в сторону, а сверху красуется надпись: «Мои друзья мудаки и пошли по домам. Кто-нибудь хочет выпить вместе?». Кажется, вселенная намекает Юнги на то, что он полный идиот и неудачник, потому что, если бы ему посчастливилось увидеть этот пост сразу, то…нет, он бы не написал и не пришел бы. Побоялся бы. Не стал бы. В этом весь Мин Юнги — он упускает даже те шансы, которые подаются ему на золотом блюдечке, которыми просто нельзя не воспользоваться. А вот он умеет. По магазинчику разносится звук колокольчиков над дверью. Намджун каждый день разный, но всегда такой одинаковый. На нем всегда куча одежды, наверное для того, чтобы было сложнее раздеть, но, слава богам, сегодня обошлось без обтягивающего и без черного. Сегодня младший максимально в своем стиле — широкие светло-голубые джинсы, белая футболка, рубашка и легкая вязаная кофта. Жарковато для дождливого июльского утра. И все же Юнги соврал, кое-что черное на нем есть, и это солнцезащитные очки, которые как ничто лучше символизируют удавшуюся пьянку. Одежда отличается от той, что на фото, и из Мина вырывается выдох облегчения. Ночевал парень дома. Намджун обычно не здоровается, только кивает, не задерживая взгляд, но в этот раз останавливается в дверях и даже очки на лоб поднимает. Он по-прежнему молчит, но в глазах читается «выглядишь хреново» или «похоже, бухал не я один». Хорошо хоть очки свои предлагать не стал. Юнги возвращает взгляд к журналу, куда записывает все поступившее и проданное, и делает вид, будто до Кима ему нет абсолютно никакого дела. Лишь бы поверил. Сегодня работают парни отдельно, потому что Намджун принимает посетителей, а Юнги разгребает место на складе под новый товар. У младшего, кстати, глубокий и красивый голос, у Мина аж дух захватывает, когда он слышит очередное «Чудесное утро! Вам что-нибудь подсказать?». Еще как подсказать. Господин продавец, подскажите, как выкинуть вас из своего сердца? Очень надо. Прям очень. Старший нуждается в этом, когда упирается лбом в полку с барабанами и тяжело сглатывает от легкого смеха в зале. Хотел бы он заставить его смеяться. Мин вздрагивает, когда в кармане джинс звонит телефон. — Да? Господин Чон? — парень снова тычется в стеллаж и закатывает глаза. — В смысле грузчиков не будет? — нет, только не это, только не разгружать товар наедине с тяжело дышащим и напряженным Намджуном. — Понял. Да, сами. Я понял. П-о-н-я-л. Нет, не злой. Ничего не случилось, — Юнги слегка шлепает себя по щеке. — Простите, господин Чон. Мы разгрузим. Да, аккуратно. Все будет в порядке. Киму только предстоит узнать о том, что сегодня у обоих парней откажут руки и спина, но в принципе не привыкать, потому что на них всегда сваливают работу, которая совершенно не входит в их обязанности. Месяц назад чинили крышу, потому что из-за июньских дождей могли отсыреть инструменты на складе, а это огромные денежные потери. Юнги надо бы запастись терпением. Запастись терпением и мужеством, чтобы смотреть в глаза Намджуну, объяснять ему ситуацию и держать под контролем дрожащий голос. Небеса, пошлите ему сил.