Исключение из правил

Время перевалило за полночь, а в маленьком музыкальном магазинчике до сих пор горит тусклый свет в кассовой зоне. После того, как парни занесли все коробки на склад и собрались расходиться, у Хосока внезапно появилось желание отпраздновать знакомство с Юнги парой бутылок пива, поэтому пришлось задержаться. Поначалу Мин был совсем не рад этой затее, но Намджун согласился, и тот согласился следом, потому что оставлять их праздновать знакомство с собой, но самому уходить, было не слишком прилично. Пошло к черту это приличие. Бутылка опустела только наполовину, а старшего уже пошатывает, и пошатывает в сторону Намджуна, что очень опасно, а Чон этого будто не замечает, весело рассказывая истории из жизни и хваля Юнги за то, что присматривает за его младшеньким во время работы. Никто на самом деле за Кимом не присматривает, но парни не спешат разрушать надежды Хосока. Человек он приятный, честно, только вот шумный, но сейчас Намджун ему не уступает, перебивая и рассказывая истории со своей позиции, которая сильно отличается от позиции брата. Мин, честно признаться, чувствует себя лишним в этой компании. — Когда ты найдешь нормальную работу, я уже на пенсию уйду, — смеется Хосок и подсаживается ближе к брату, толкая его в плечо. — Мне кажется, ты просто не хочешь отсюда уходить. Неосознанно, конечно. Знаешь, твоя душа тянется к этому месту, эта работа — твое призвание, и даже не думай спорить со старшим, я у тебя бутылку отберу. — Оочень смешно, — весело ворчит Намджун и окидывает взглядом помещение. — Сплю и вижу, как свалю отсюда, — а Юнги думает, что их сны забавно отличаются, ведь Ким стремится оказаться как можно дальше от Мина, а тому снится, как они с младшим станут еще ближе. — Та еще дыра. — Ну, не говори так, — Хосок цокает языком и наконец замечает Юнги, который исследует взглядом носки кроссовок Намджуна. — Эй, хен, — окликает его, чтобы старший хотя бы голову поднял. — Случилось что-то? — Да нет, порядок, — улыбается ему тот, делая еще один глоток, но в этот раз глаз не отводя. — А ты не хочешь свалить? — вполне логичный вопрос, и Мин даже был к нему готов. — У самого-то образование есть? — Я учитель музыки, — усмехается Юнги, а Намджун наконец смотрит прямо на него удивленными глазами, ведь раньше никогда не спрашивал, а теперь, видно, сопоставляет пьяным мозгом образ учителя музыки и своего коллеги, от которого за последние несколько недель и слова дождаться не мог. — Полгода проработал и ушел. — А чего ушел? — у Кима голос немного хрипит то ли от алкоголя, то ли потому что спать хочет. Старший смотрит на него, причмокивает губами и залипает на застывшую в ожидании улыбку. Намджун красивый, и это незаконно. Наверное, именно поэтому Юнги так хочется сказать, мол, ушел, чтобы встретить тебя, чтобы влюбиться, чтобы не спать ночами, думая о том, где ты сейчас, что тебе снится, не исчезаю ли я из твоей памяти в тот момент, когда за мной закрывается дверь магазина, думаешь ли ты обо мне хоть иногда. Так хочется проникнуть в эту светлую голову, мысли которой Мину недоступны, и посмотреть, что творится в ней каждый раз, когда Ким смотрит на Юнги. Всего разок бы посмотреть. Но страшно знать правду, лучше оставаться в мечтах. — С учениками не справился, — да, и такое бывает, причем очень часто, а нервы у Юнги не железные, а сделанные скорее из дешевых ниток, которые рвутся, если дернуть. — Слишком большой поток, куча документации, директор- — Мудак? — Намджун смеется и, кажется, сочувствует, а Мин не может сдержать дебильную влюбленную улыбку и кивает. Разговор продолжается, и его снова ведут в основном братья, а Юнги занимает рот горлышком бутылки каждый раз, когда появляется возможность вставить слово, потому что не хочется. Конечно, время от времени и он что-то говорит, но происходит это так редко, что участием в разговоре назвать нельзя. Хосок с Намджуном весело обсуждают школьные годы, и последний чаще, чем обычно, останавливает взгляд на Юнги. Наверное, из-за оставшегося удивления его профессии, хотя Мин всегда думал, что выглядит именно так, как должен выглядеть среднестатистический учитель музыки. Но это взгляд ему нравится и хочется, чтобы Ким смотрел так подольше. — Чон нас повесит, если узнает, что мы тут пьянку устроили, — вздыхает Намджун и опирается на стойку, когда парни собираются уходить. — Точно повесит. — Камеры не записывают, — отмахивается Юнги, беря все три бутылки и направляясь к выходу, где стоит большой мусорный бак. — Чон не станет сидеть и смотреть на камеры в час ночи, не бойся. — Не боюсь, просто предупреждаю, — хмыкает Ким и приобнимает старшего за плечи, наверное, чтобы не упасть, но у парня сердце замирает, когда он чувствует спиной мощную грудь Намджуна, поэтому отшатывается. — Эй, ты чего? — Что-то мне нехорошо, — сглатывает Юнги. — Пойду на воздух. Снаружи сразу становится лучше, потому что ощущения от прикосновений Кима сдувает со спины и плеч теплым летним ветром, который уносит их куда-то за поворот вместе с парой вылетевших из мусорного бака салфеток. Возвращаться пока совершенно не хочется, и Мин жалеет о том, что не курит, потому что тогда бы у него появилась причина задержаться. Не проходит и трех минут, как Юнги слышит за спиной шаги, но это точно не Намджун, потому что походку объекта воздыхания узнать можно и на огромном расстоянии. Оборачивается, встречается взглядом с Хосоком. — Что произошло? — спрашивает тот, подходя ближе. Только его здесь не хватало.