Исключение из правил

Юнги не посчитал свое поведение странным, а потому на вопрос только удивленно вскинул брови, мол, что ты имеешь ввиду, чувак? Любому может стать плохо после бутылки пива в жарком помещении, но в волнении Хосока было даже что-то трогательное, потому что Намджун вряд ли придал этому какое-то значение, от чего становилось немного обидно. И все же то прикосновение не отпускало. Чон приблизился, обеспокоенно смотря прямо старшему в лицо, а тому в глаза бросалась только идеально белая футболка, на плечах которой лежал темный волос, принадлежащий самому парню. Юнги даже немного удивился, что заметил его в свете фонаря. — Я в норме, иди, — завести дружбу хотелось, но точно не сейчас, когда надо восстановить дыхание и согнать краску с лица, которую, впрочем, легко спихнуть на алкоголь. — Ты красный, — Чон подходит ближе и прикладывает ладонь ко лбу. — Не болеешь? — Это все пиво, — качает головой Юнги, отходя дальше, но Хосок не отстает, рассматривая лицо, от чего становится еще более неловко. — Две минуты назад этого не было, — наблюдательный, чтоб его. — М, — внезапно лицо парня становится совсем серьезным, а голос затихает. — Намджун что-то сделал, когда обнял тебя? — Да господи, — раздраженно выдыхает Мин и отмахивается от чужой руки, пытающейся лечь на плечо. — Он ничего не сделал, мне просто стало душно. Доволен? Отвали от меня, ладно? Юнги уже ждет какого-то возмущенного ответа и готовится к нему, но Хосок опускает взгляд и поджимает губы. Он же не станет плакать, верно? Рука младшего тянется к груди и с нажимом потирает область под ней, а сам он слегка морщится, что успевает напугать Мина, который, кажется, обидел этого парня. Серьезно? Обидел? Этим? Сколько ему вообще лет? Юнги проводит ладонью по лицу, стирая оставшуюся раздраженность и красноту, а потом отнимает руку Хосока от его груди и заглядывает в глаза. Нет, не плачет, и это уже хорошо, потому что тогда старший совсем бы растерялся. Он не знает, позвать Намджуна, спросить, что случилось, или просто извиниться, но ответ находится сам по себе, когда из магазинчика выходит Ким, запирая его и предварительно выключив везде свет и слегка прибрав. На его лице сохраняется спокойное выражение и даже улыбка, но потом он окидывает взглядом парней и подходит ближе. Намджун тоже смотрит на Хосока, но делает это всего пару секунд, после чего кидается в Юнги уничтожающим взглядом. — Руки, — то ли просит, то ли приказывает, но у старшего в любом случае нет выбора. — Не трогал я его, — пытается оправдаться он и поднимает ладони вверх, немного отходя от Чона и не понимая резкой перемены в настроении обоих. — Чего это он? — Как ты? — Намджун игнорирует Юнги, но с Чоном говорит таким теплым и приятным голосом, что старший чертовски завидует и даже начинает мечтать о том, чтобы иметь такого брата, как Ким. — Где-нибудь больно? Хосок качает головой и поднимает взгляд на Мина, а тот просто наблюдает за происходящим, не зная, стоит ли еще что-нибудь говорить. На самом деле, Чон его волнует не слишком, больше пугает мысль о том, что парень может потерять хиленькое, но все же расположение Намджуна, которым он так дорожит. У Кима, видимо, приоритеты совсем другие, и он снимает с ручки белого велосипеда рюкзак, а после достает оттуда небольшую бутылку с водой и протягивает Хосоку, который делает лишь пару маленьких глотков и начинает выглядеть уже куда лучше. — Слушай, Хосок, ты извини, — Юнги отодвигает на задний план те чувства, что вызывал прижавшийся к нему пятью минутами ранее Намджун, и неловко чешет затылок, потому что действительно не ожидал такой странной и не очень логичной реакции. — Не пугайся, — усмехается Чон и похлопывает старшего по спине, успокаивая. — Иногда я эмоционален. — У него не все дома, если простым языком, — Намджун забирает из рук Хосока бутылку, закручивая крышку и возвращая в рюкзак. — Намджун! — хмурит брови парень. — Это не так называется. — Он наблюдается у психолога, — Чон отворачивается от парней, явно не радуясь тому, что брат рассказывает это чуть ли не первому встречному. — С ним надо нежно, — Намджун переходит на шепот, от чего Юнги практически перестает слушать, кайфуя от того, как звучит голос младшего. — Не знаю, что ты там ему сказал, — Ким стоит так близко, что старший может ощутить его дыхание щекой. — Но сейчас такой период, что нельзя быть грубым с ним или обвинять, понял? — Юнги кивает. — Хорошо. И это «хорошо» звучит слишком угрожающе и в то же время очень сексуально, потому что Мин почти не дышит до тех пор, пока Намджун не оказывается на расстоянии. Безумно красивый, так еще и заботливый, несмотря на нестабильного брата, который, кивнув Киму, укатывает на своем белом велосипеде туда, откуда приехал, и этот велосипед кажется слишком ярким в свете ночных фонарей. — А ты чего ушел? — Юнги чувствует, как тело охватывает жар. — Душно стало, — выдавливает он из себя, надеясь, что Намджун не слишком умный и совсем не догадливый. — Душно? — тот еще пару секунд смотрит на Мина, а потом кивает, мол, да, я сразу так подумал. — Ладно, до понедельника, — и хорошо, что в выходные магазин не работает. — Джун, — когда младший собирается уходить, Юнги произносит это слово, и Ким застывает на месте, оборачиваясь и вопросительно смотря на Мина. — Хорошо звучит. — Спасибо, — хмыкает Намджун, так ничего и не поняв, а после уходит. Ветер становится прохладнее, но не критично, и волосы Юнги взмывают вверх, но никуда с головы не деваются, а просто лохматятся и путаются. Он смотрит вслед Киму до тех пор, пока тот не скрывается за тем же поворотом, куда не так давно ветер уносил салфетки, но вместе с Мином остается его запах, его дыхание, и старший в который раз с сожалением понимает, что Намджун ему до дрожи нравится. Нравится все в нем, и даже в его недоступности есть какая-то особая прелесть, поэтому Юнги то ли с досадой, то ли с удовольствием закусывает губу и, пряча руки в карманы, возвращается домой.