Исключение из правил

Юнги просыпается в смятой постели от шума воды. Сначала ему кажется, что она льется с потолка, потом — что за окном идет дождь, и только с третьего раза доходит, что звук доносится из ванной, в которой находится Намджун. О. Господи. Намджун! Мин резко поднимается, принимая сидячее положение, но тут же падает обратно, потому что тело пронизывает боль и смертельная усталость, не испарившаяся даже после сна. Сколько времени? Его рабочий день еще не начался, но лучше поторопиться, если он хочет успеть вовремя и не получить по шапке, вот только встать не получается. Внизу все болит, мышцы неприятно тянет, и парень медленно осознает, что он не сможет сегодня работать. Ему даже кажется, что ночью поднялась температура, а горло саднит то ли от прохладного воздуха в спальне, то ли от громких стонов. Мин ставит на второе. Приходится звонить своему работодателю, господину Чону, чтобы отпроситься на пару дней по болезни. Тот охотно верит Юнги, потому что голос у него слабый, охрипший и не очень довольный. Мин дает обещание, что на следующей неделе выйдет и отработает еще и в субботу, так что господин Чон отпускает его со спокойной душой, оставив отходить от секса с Намджуном в своей квартире. Юнги кладет трубку. Что они наделали? Парень пялится в потолок, слушая шум воды и думая, что ничего уже исправить не получится. Ему бы обезболивающее, душ и горячий чай, но голова полна мыслей о том, что вчера вечером парень совершил самую большую ошибку в своей жизни. Накрываясь одеялом с головой, Юнги тонет в ужасных мыслях о предательстве, об измене, о том, что больше не сможет смотреть Хосоку в глаза. И одновременно его мучают сомнения в собственной виновности. Он влюблен в Намджуна не меньше, чем в Хосока. Мин хочет видеть Кима, хочет касаться его, слышать его голос, чувствовать его руки на своем теле и знать, что младший тоже не может сдерживать себя, находясь рядом. Насколько плохим может считаться их поступок? Юнги чувствует, что вот-вот начнет задыхаться под этим одеялом, но шум воды прерывается, а через минуту в комнату входит Намджун, который легким движением стягивает одеяло с головы старшего. — Хен? — тот открывает глаза и видит перед собой бога. — Вставай, тебе нужно в душ, — бога смерти. — Я не могу, — Юнги проводит ладонью по своему лицу, надеясь, что сработает какая-нибудь запретная магия, и оно перестанет быть таким мятым и сонным, но ничего не меняется. — Джун~а, мне больно. Намджун несколько секунд непонимающе смотрит на старшего. Видимо, имея девушку на постоянной основе, он и забыл, что такое бывает. Оставшуюся часть одеяла младший убирает уже осторожнее, бормоча себе под нос что-то о том, что надо было его остановить, если было больно, или попросить подготовиться лучше, но мозг Юнги категорически отказывается воспринимать слова, когда влажный после душа Намджун берет его на руки. Натягивать водолазку на мокрое тело — адские муки, поэтому сейчас Ким без верха, что заставляет Мина забыть обо всякой боли и задержать дыхание, любуясь им. Наслаждаясь тем, как парень прижимает его к себе. А Намджун немного неловкий, потому что впечатывается плечом в дверной косяк, называя мудаками тех, кто проектировал эту квартиру, а потом только с третьего раза открывает дверь в ванную комнату. К счастью, Юнги он ни обо что не ударил. — Позови, когда закончишь, — просит Ким, ставя старшего на ноги в душевой кабинке. — Сильно больно? — Нет, — стоять Юнги может, но только оперевшись на запотевшую стенку. Намджун кивает и молча уходит, оставляя парня одного. А тот не дурак, он сразу замечает, что младшему тоже некомфортно находится в этой ситуации, некомфортно смотреть на обнаженного Мина, с засосом на шее, который он же и поставил. Ким привязан к своему брату намного сильнее, чем к нему привязан Юнги, поэтому чувствовать вину должен сильнее. Парень упирается лбом в стенку и включает в воду. Жаль, что нельзя смыть с себя эту ночь. Ким прекрасен, и Мин едва ли его заслуживает. Пока второй был в душе, борясь с желающим упасть телом, младший сделал ему кофе с бутербродами из того, что нашел в холодильнике, а еще убрал постель и наконец закрыл дверь на балкон, чтобы в квартире было теплее. Увидев все это, Юнги в очередной раз растаял. Видимо, жизнь с Хосоком приучила Намджуна к заботе о других, и в его руках Мин чувствовал себя полностью защищенным. Сложно было представить, что будет, если Ким сейчас уйдет. Но он ушел. — Мне нужно на работу, — сообщил он у входной двери и задержал взгляд на старшем. — Юнги-хен…ты ведь не жалеешь? — это был слишком сложный вопрос, чтобы ответить на него сейчас правдиво. — Я не жалею, — старший прислонился к стене и взглянул на Кима, поджав губы. — Он не узнает, да? — Никогда, — пообещал ему Намджун. — Это только между нами, — оба чувствовали себя соучастниками преступления. — Позвони ему, — с ноткой грустной ревности в голосе попросил Ким. — Пожелай доброго утра. И ушел. Будто бы и не было. Когда хлопнула дверь, Юнги опустился на пол в коридоре, несмотря на пронизывающую тело боль, и достал телефон. Лишь бы голос не дрогнул. Лишь бы Хосок не предложил сегодня встретиться, потому что Мину придется врать ему о плохом самочувствии или сильной загруженности на работе, лишь бы младший не видел яркие засосы на его шее и неровную походку. Лишь бы не догадался, где был его брат этой ночью. — Юнги-хен, — Хосок отвечает мгновенно. — Доброе утро. — Доброе утро, Хоби, — улыбается ему Юнги, упираясь затылком в стену и закрывая глаза. — Как ты? Договорились вчера с Чимином? — Да, — голос его был тише, чем обычно. — Мы так разговорились, что просидели до закрытия. Чимин~и просто чудо. Он проводил меня до дома, а потом мы еще час говорили у подъезда. Он такой…ой. Хосок резко замолкает, а Юнги изо всех сил стискивает в руке телефон. Лишь бы не бросить в противоположную стену. Лишь бы сдержаться. От одной мысли о Чимине старшего трясет, он просто не может слышать об этом и злится еще сильнее потому, что Чон будто бы специально ковыряет свежую ранку. Юнги успокаивает себя тем, что сам ничем не лучше, но это работает слабо — обида не утихает. — Прости, — взволнованно говорит Хосок. — Тебе, наверное, неприятно это слушать. — Все в порядке, — отрезает Мин. — Нет, мне жаль, — продолжает младший, будто искусно издеваясь над ним, но Юнги-то понимает, что Чон искренен, и если он сейчас начнет загоняться по этому поводу, то все станет только хуже, и его нужно успокоить. — Хоби, — зовет его Мин. — Все в порядке. Я рад, что у тебя есть такой хороший друг, — с губ невидимыми ядовитыми каплями стекает ложь. — Поболтаешь со мной, пока я готовлю? — Ам, — заминка. — Знаешь, хен, я не смогу. Прости, — Хосок еще никогда не отказывал в телефонных разговорах, а участвовал в них с радостью. — У меня заказ. Важный. Нужно сделать сегодня, так что я не могу. — Хорошо, — Чону абсолютно ничего не мешает говорить с ним во время приготовления торта, как он уже несколько раз делал, но Юнги быстро понимает, что сегодня ему не рады. — Ты не обижен? Обижен. — Нет, — все с той же улыбкой отвечает Юнги. — Хорошего дня, — и отключается в надежде, что Хосок ничего не поймет и не расстроится. Расстраивать его по-прежнему нельзя. У Мина в душе такое гадкое чувство, будто все идет совсем не так, как он мечтал. Совершенно не правильно. Казалось бы, он встречается с двумя парнями, о которых мечтал, которых так сильно желал, но жизнь повернулась к нему совсем не той стороной. Ситуация выглядит безвыходной. Что если он не любит Хосока? После ночи с Намджуном, Юнги кажется, что Чона он даже не хочет. Не хочет, чтобы тот был рядом, чтобы тот готовил ему бутерброды или спал под боком. Его все еще хочется защитить от всего плохого, хочется обнять и сказать, что все будет хорошо, но та ли это любовь, в которой нуждался старший? За пару недель все стало таким сложным, а измена — именно так называл это теперь Юнги — сделала все еще сложнее. Было бы здорово отмотать время назад. Мин вертит телефон в руках, то и дело смотря на время. У Намджуна совсем скоро начнется рабочий день, и Юнги очень хочется снова оказаться в его объятьях, но он по-прежнему сидит на полу в коридоре, потому что встать слишком тяжело. Да и какой смысл? Мин не знает, захочет ли Намджун повторить этот прекрасный опыт снова, и не знает, сохранит ли Ким в тайне их секрет. Если Хосок узнает, у него разорвется сердце.