Я не позволю тебе снова упасть.

Шото все еще прижимался к супругу, не веря в то, что все теперь будет хорошо, что он просто переволновался и надумал лишнего. -Я... я... - раздался очень хриплый голос, но он тут же был прерван кашлем. -Тише, тише... - Шото заглянул мужу в глаза, - Ты совсем скоро скажешь все что захочешь, а пока помолчи. Я не хочу, чтобы тебе стало хуже. - и он одарил Тенью самой успокаивающей улыбкой на свете. Тенья было открыл рот, пытаясь еще что-то сказать, но вовремя остановился. Он сложил руки лодочкой и покачал. -Младенец? Ребенок? Дети? - недоумевал Тодороки, - Дети! Наши девочки? Тенья кивнул. -С ними все хорошо, но они сильно волновались. Стольких нужно обрадовать... Ты устал? Хочешь отдохнуть? Тенья отрицательно махнул головой, а затем приложил к уху ладонь, показывая телефон. -Уже звонить? Ладно. Думаю, начнем с твоих родителей. Спустя пол часа в палате уже были родители Теньи и Тенсей. -Т-тенья.... Я так волновалась, так волновалась! - рыдала мать Теньи, - Б-боялась за тебя! Думала, что у меня сердце не выдержит! Женщина сжимала руку сына, немного поглаживая. -Да уж, напугал ты нас, брат... - протянул сидящий рядом Тенсей. - Тебе так нельзя. Ты должен прожить более удачную жизнь. Показав пример своим детям и начинающим героям. Тенья хотел возмутится, что мол Тенсей лучше чем он и так далее, но его вовремя остановил Шото, который стоял рядом. Шото приложил палец к губам и улыбнулся. Тенья выдохнул и перевел взгляд на отца. Последний молча стоял, потупив взгляд. Изредка поглаживая супругу по голове или плечу. Когда Иида-старший поймал на себе взгляд сына, то он тихо проговорил. -Будь осторожней, мы волновались. - Старший Иида был человеком немногословным, но эмоциональным, так что его выражение лица выдавало уровень его волнения. В коридоре раздался топот. Дверь в палату распахнулась и туда влетела Мизуки. Мизуки затормозила прямо перед самой койкой. -П-папочка! Папа! П-папа... - слезы стекали по щекам девушки. -Малышка, все хорошо, - успокаивающе проговорил Шото, - Папе пока трудно говорить, но ему гораздо лучше. Мизуки перевела взгляд на отца, последний кивнул. -А, м-можно тебя... обнять? Тенья вновь кивнул. Девушка медленно приблизилась, села на самый край и замерла. Она не знала, как обнять, а может пока не надо? Но переборов себя Мизу легонько приобняла отца за шею. Она чувствовала плавное дыхание, крепкие руки на талии. Ее обнимал не просто отец, ее обнимал герой. Герой всей ее жизни. Тот, кто совершает невероятные подвиги. Да, подать что-то с верхней полки, дать померить шлем, помочь с домашкой, сфоткать у того дерева, перефотать! И еще раз! И последний! И еще десяток. Потом выбрать лучшую фотку. Выбрать какой лак красивее коралловый или грязно розовый. И он ведь не бездумно ткнет в первый попавшийся - нет, он подумает, попросит мазнуть разок, ну чтоб наверняка понять, а потом уже выберет. И что уж далеко ходить, она живет с двумя отцами. Прокладки ей покупал именно Тенья. Ведь он переборов страх смущения попросил помощи у своей мамы, был готов. Выслушал полную консультацию о женских днях, даже записал пару советов. Попросил поговорить с Мизуки, объяснить ей что, да как... Тенья слушал ее нытье, у него на руках люди умирают, а он успокаивает ее, ведь порванный колготок - это худшая трагедия в жизни, еще и тот мальчик с ней не поздоровался. Папа защитил ценой своего здоровья несколько сотен жизней. Он не просто Герой Ингениум, нет, он - герой для своей семьи. В палату вошла Фуюми с Ретой за ручку. -Папа! Папа проснулся! - девочка пробежала через всех взрослых и наконец встала перед койкой. Так, как Рета была еще совсем маленькой, Тенья видел лишь два хвостика на голове. Мизуки подняла сестру и посадила к себе на колени. Рета протянула ручки и обхватила ладонь папы. Потом отпустила и посмотрела на отца с упреком и со всей строгостью проговорила: -Больше так не делай. Мне не понравилось. Папа плакал ночью в подушку. Мизу в нее визжала. Бабушка плакала. Дедушки нервничали. Тетя Фуюми нервничала. Я слышала как дядя Тенсей сказал: -"Если он повторит мою судьбу, то я пакляню (прокляну) эту жизнь". Папа, ты нас испугал. Это плохо. У всех сидящих в палате глаза на лоб вылезли. -Прости... - прохрипел Тенья, а малышка сияла невинной улыбкой. Минута, в которую она выросла истекла. Теперь перед ними - четырехлетняя девочка.