***
— Это вам, — преспокойно бросил Раен, доставая из бардачка машины четыре кепки и четыре пары очков. — Извиняйте, но я полагал, что вас будет трое. Парни как-то странно переглянулись, но потом забрали очки и примерили кепки. Прическа Киришимы сразу погнулась. Мидория неловко посмотрел на серую кепку в руках и задал вопрос: — Зачем, Сэнказе-кун? — Для маскировки, конечно же! — возмутился Раен. — Ты что, думаешь, нас пропустят в бар в несовершеннолетнем возрасте? Мало того, всех вас знают со Спортивного Фестиваля. Если заметят, то — пиши пропало. — Но нас с такой маскировкой все равно заметят, — неуверенно возразил Мидория. — Это… слишком просто. И… что касается тебя? — Я не буду ничего надевать, — вздохнул Раен. — По моим предположениям, под общую активность попали именно первогодки, а второгодкам, как я, так еще и с факультета поддержки, внимания почти не уделялось. — Я согласен с Мидорией, — подал голос Тодороки. — Это неразумно. Надо выбрать нормальную маскировку. Раен возмущенно засопел, но внутри был согласен. Он не рассчитал все до конца и сейчас понимал, что из-за недостатка времени не смог подготовиться к этой операции должным образом. По его соображениям, они надеялись пройти в бар непринужденно и оценить обстановку. Дальше уже исходить из ситуации, но, главное — держаться вместе и попробовать найти Ёши. В остальном, план оставался гибким… точнее, практически непродуманным. На самую сложную ситуацию на телефоне Раена стоял быстрый набор полиции, отправление заготовленного сообщения. По крайней мере, если с ними что-то случится, про подберутся к этому месту быстрее и атакуют злодеев. Сложно было строить какую-то тактику, если толком не знаешь причуд противников, их точного месторасположения и мотивов. Но Раен знал, что должен найти сестру. И злость, кипящая внутри, двигала вперед. — Так что? — упрямо спросил Тодороки. Его разноцветные глаза и спокойное лицо посмотрели в зеркало заднего вида, и Раен поморщился. Прав! Прав он, черт возьми! — Хорошо, заедем в какой-нибудь магазин. Но быстро. У нас нет времени. Спустя какое-то время, петляя на скорости по трассе, они доехали до Камино. Раен не был верующим человеком, но сейчас видел вокруг себя ореол удачи или благословения. Сложно было назвать по-другому их везучесть. За все время ни одна полицейская машина за ними не увязалась. Правда, Раен был уверен, что по приезде домой, найдет в их почтовом ящике штраф не меньше нескольких тысяч йен, если не больше. Но сейчас это волновало слабо. Они остановились в оживленном районе Камино, на главной улице. Уже потемнело. Улица была заполнена людьми. Вокруг невысокие дома пестрели разноцветными вывесками, где-то играла веселая музыка. Несколько фургончиков с кофе и дорожными закусками простирались по обочинам, призывая купить бургеры и другой фаст фуд. Прожекторы, подающие свет на окна и асфальт, создавали впечатление праздничного выходного. Раен погрустнел на секунду, раздражаясь, что сейчас это место жило своей жизнью, а он не мог даже хорошо провести здесь время с семьей. Район Камино оживленный и идеально подходящий для развлечений. — Думаю, можно зайти сюда, — Тодороки выглянул в окно и кивнул на магазин с надписью «Donki Dot». Раен повернул голову, прищурив глаза. Магазин выглядел довольно дорогим, а вышедшая японка с легкой шубкой и украшениями на руках дала ему понять, что одежда здесь ему точно не по карманам. Киришима, который задрал голову, озвучил его мысли: — Там же цены аховые! — Не такие уж и аховые, как ты выразился, — сверкнул очками Иида. Раен закатил глаза и повернулся назад, смиряя Тодороки недовольным взглядом, а потом также поступил и с Иидой. — Я, конечно, понимаю, что с деньгами у вас двоих все в порядке, но мы — простые смертные, — кивнул на себя, Шинсо и Мидорию с Киришимой, — нам такие затраты ни к чему. — Я могу заплатить за всех! — уверил его Иида. — Вот уж не надо, — фыркнул Раен, отвернувшись к окну. Иида и Тодороки ничего не сказали, только принялись дальше сохранять молчание. Внезапно Шинсо, который все это время сидел рядом с Раеном и за всю поездку не сказал ни слова, пожал плечами и равнодушно бросил: — Там впереди есть другие магазины. Раен ударил по газу, а потом быстро припарковался у целой череды магазинов с одеждой. К его счастью, нашлись подобные и для простых смертных. — Только быстро, — приказал он, когда вся толпа вышла на улицу, остановившись перед дверями магазина с одеждой для мужчин. Влетев туда, Раен тут же оказался в просторном помещении. Подбежавшая к их толпе женщина-консультантка предложила свою помощь, и Раен попросил: — Самое дешевое, что может сделать нас старше. Женщина приметила взглядом что-то на нем и остальных и отправила в кабинки для переодевания. Через десяток минут Раен стоял в белой рубашке, своих черных джинсах. Сверху ему повязали синий шарф, за которым не было видно часть лица, а под носом красовались прилепленные усики. Надеть еще черные очки, и он выглядит старше своего возраста, что вполне подходит для того, чтобы пройти в бар. Выйдя наружу, он оценивающим взглядом прошелся по остальным. Он не знал, что это за магазин, но тетка постаралась хорошо. На Ииде красовался черный строгий пиджак, только теперь парень был без очков. Тетка-консультантша взяла расческу, смакнула ее в воде и теперь зачесывала ему волосы назад. В принципе, Ииде ничего и менять не нужно. Он такой здоровенный лоб почти под два метра ростом, что уже кажется старше их всех вместе взятых. Не чета Раену, рост которого чуть больше ста семидесяти. Парень даже посмотрел на него с хмурой завистью. Ну ничего. Ему всего шестнадцать, он еще растет. Киришима стоял в одежде рокера с черной футболкой со скелетом, таких же штанах и кепке. С очками он смотрелся уже взрослее, и его можно было принять за совершеннолетнего, но знатно ударившегося в субкультуру. Большое количество цепей теперь весели на руках и шее. А кепка вовремя прижимала его волосы, которые так и норовили организовать бунт и встать дыбом. Пока их удерживало только чудо. Мидории, который походил на ребенка больше всех, одели широкую, разрисованную кожанку на несколько размеров больше. Теперь она свисала с него. Широкие штаны держались на одном лишь ремне, а к лицу была прилеплена редкая бородка. Предварительно женщина тоже поработала над его волосами, и теперь они превратились в еще больший беспорядок, чем раньше. Но зато с таким хаосом он казался хотя бы не пятнадцатилеткой. На Тодороки напялили серую рубашку с рукавами немногим длиннее локтей и черную жилетку. Раен поморщился. Тодороки выглядел слишком презентабельно. — Ты чего так и пойдешь? — фыркнул он с недовольством. Тодороки спокойно осмотрел себя, явно не понимая, что сделал не так. А потом бросил: — Да. Раен устало потер переносицу и вздохнул. — С такими волосами тебя узнают на другом конце планеты. Надень что-нибудь на голову. Тодороки опомнился, потом кивнул, и женщина достала откуда-то с полки козырек на голову. Тот оказался серым, из жесткой ткани, а потом предложила еще и легкое пальто. Тодороки отказался, а Раен фыркнул еще раз. Теперь он напоминал ему какого-то персонажа из сериала, но он не мог вспомнить кого. Единственное, что пришло в голову, это очень похожий по ситуации диалог: «— За сколько ваш костюм? — Он за счет заведения… Или оно сгорит». Потом очередь дошла до Шинсо. Тот решил не усердствовать и просто выбрал себе большую, широкую белую куртку. Та, очевидно, светилась в темноте. На локтях начинались желтые полосы и заканчивались у запястья. Также эти вставки были и на плечах. Она явно была на размер больше, но у нее было явное преимущество — высокий ворот закрывал лицо Хитоши по нос, и так просто его бы не узнали. — Слишком вычурно, — заявил Раен. Шинсо пожал плечами и резонно заметил: — Моя одежда среди всех самая нормальная. С этим Раен спорить не стал и, справедливо рассудив, что на этом дело закончено, они расплатились за свои покупки. Они, полные уверенности, сели в машину, и направились к бару. Оставалось не больше четырех километров, и у Раена все сжималось внутри. Осталось совсем немного, и у него есть шанс найти сестру. Раен припарковал машину у какого-то дома. Один из двух маячков, которые были у него в обороте, раздвоились по разным местам. И Раена это ввело в заблуждение. Один из них оказался здесь, и он решил выбрать место поближе, хотя его план уже претерпел изменения. Неудивительно, что злодеи выбрали такое тихое место. Сам дом напоминал чем-то большое здание. Не такое, как высотка, но и этажей в нем было достаточно. Что интересно, окон было не так много. И походил дом больше на какое-то промышленное строение. Свет был с их стороны выключен, и Раен прищурился. Кажется, он начинал чувствовать запах чего-то нехорошего. Выйдя на улицу, он резонно рассудил: — Давайте обойдем дом с другой стороны и посмотрим, что там. Надо найти вход. — Стойте! — вдруг бросил Иида, и все остановились. Он нахмурился и серьезно сказал, глядя на них: — Я здесь для того, чтобы остановить вас от нарушения правил и необдуманных поступков. Если что-то случится, я буду вынужден применить силу. — Этого не случится, — оборвал его Раен. — Мы не собираемся драться со злодеями. Нам надо затесаться внутрь и попробовать найти Ёши или хоть какую-нибудь информацию о ней. Староста поджал губы и, силясь с собой, кивнул. Раен видел, что тому не нравится все, что он придумал. Но, с другой стороны, если он на это согласился, одной причины сдерживания было мало. Иида тоже хотел помочь, только вот здравый смысл в его случае становился ограничением, пока остальные, движимые чувствами, шли вперед. Зайдя с другой стороны дома, они втиснулись в узкий проход между другим зданием и высоким забором. Разглядеть что-то было невозможно, поэтому парень нахмурился и глянул на Ииду: — Староста, подними-ка меня. Тот спорить не стал, пригнулся, и Раен легко взобрался на его широкие плечи, не став даже снимать обувь. Оказавшись наверху, его голова выглянула, а глаза скользнули по окнам. Те тоже были темными. — Эй, — вдруг раздался рядом с ним голос. Раен повернулся. Киришима стоял на плечах Тодороки и вглядывался в темноту через прибор ночного видения. — Что это? — Дай сюда! — фыркнул Раен и быстро отобрал прибор, прижав к лицу. Моргнув пару раз, он прищурился и увидел перед собой непонятную картину. Немного приблизив, заметил в окне большое пространство с огромными, под два метра ростом колбами. В них струилась и пузырилась вода, а внутри находилось какое-то существо, далеко не похожее на человека. Раен не знал, было ли оно мертвым или живым, но с головой существа было что-то явно не в порядке. Оттуда выглядывали мозги в натуральную величину, словно череп забыли закрыть и обтянуть кожей. Что-то это смутно смахивало на злодейский бар… — Хм… что это за индустрия? — пробормотал задумчиво Раен, потирая подбородок. — Это… животные? Первобытные люди? Что у них с мозгами? И как ими управляют? И… для чего создают? — размышления поплыли против его воли. — Секретные производства? Черные рынки? — Что там? — послышался обеспокоенный голос Мидории. — Какая-то тварь с мозгами наружу, — пробормотал Раен, продолжая смотреть на это существо. — Это… это Ному! — воскликнул Мидория, а потом бросил: — Киришима, не мог бы ты?.. Киришима спрыгнул с плеч Тодороки, а потом на них же забрался Мидория. Раен нехотя отдал ему прибор, но, заглянув туда, Мидория застыл, а потом его голос дрогнул: — Да, это Ному. Черт… — Так, знаете что, — нахмурился Раен, отняв прибор у Мидории и кинув Киришиме. — Давайте вы со своими ному — не ному разберетесь потом. Меня волнует моя сестра, а мы теряем время. Кивнув головой растерянному Мидории, он спрыгнул вниз, начав протискиваться в проходе. Они еще сделали несколько шагов, прежде чем услышали странный грохот. Послышались чьи-то крики, а потом они не смогли сдвинуться с места. Раздался звук необычной громкости, а потом справа поднялось огромное облако пыли. Дома рядом были разрушены, и им чудом повезло, что их машина не пострадала. За забором был какой-то человек в черной одежде. Раен с трудом повернул голову. Тот, в черной маске, находился недалеко от них, а перед ним по земле проходила траншея, словно он запустил взрывной круг вперед диаметром в тридцать метров. К счастью, забор закрывал их и не давал разглядеть. Да и, судя по взгляду мужчины, его никто не интересовал. Кто он? И что за хрень он творит? Раен сглотнул. Чудовищная аура заставила его замереть на месте и ощутить холодный пот. Тело дрожало. Он никогда не чувствовал ничего подобного. Голова наливалась свинцом и становилась недоступной для быстрых логических операций. Мозг судорожно пытался придумать, что делать. Кинув взгляд вперед, он заметил сваленных героев. Леди Гора лежала без сознания. Еще какие-то герои первой десятки, кажется… Топ Джинс и Касатка тоже распластались по земле. Потом некто сделал несколько шагов вперед и заговорил о чем-то с Топ Джинсом. Герой что-то бормотал и пытался использовать причуду, но вскоре мужчина обошел его и двинулся куда-то дальше. Остановившись поодаль, вдруг рядом с ним образовались черные сгустки. Орущий Бакуго оказался на земле, скорчившись от чего-то. Злодеи вскоре показались тоже. А потом сгусток показал Ёши, которая припала на четвереньки, хватаясь за живот. Раен прищурился. Ему показалось, или знакомое лицо помимо Ёши замаячило среди злодеев? Та же строгая одежда, то же лицо. Хм, нет, об этом потом. Раен понял, что надо что-то делать. Если не сейчас, то неясно, что может произойти. Но невероятная сила сдерживала его. Нет, он должен был! Должен спасти сестру! Стиснув зубы, он с трудом повернул голову на парней. Те стояли бледные и растерянные, явно порабощенные этой аурой. Первыми признаки жизни подали Мидория и Иида. Они кое-как двинули головами, а потом обменялись взглядами. Потом отмер Тодороки, Киришима и Шинсо. А затем яркая вспышка сзади заставила разглядеть Всемогущего, который занес кулак над незнакомцем, но тот остановил его. Еще мгновение, и весь страх сошел на нет. — Мы должны уходить, — начал Иида. — Про с этим разберутся. Нам нельзя вступать в бой! Мидория с беспокойством посмотрел на поле боя, где начал биться Всемогущий. Раен тоже последовал его примеру. Как выяснилось, герою номер один этот злодей ничуть не уступал. Скорее всего, тут так просто не отделаться. Из-за этого удара земля под их ногами задрожала, а на поле боя образовалась сильнейшая ударная волна. Бакуго, Ёши и злодеев отнесло в разные стороны. Никто не выдержал такой силы. Раен занес руку, чтобы закрыть глаза от ветра и пыли. Надо было что-то делать. Всемогущий отлетел на другую сторону поля. А потом недалеко от незнакомца открылась черная дыра, которая служила переносом. — Ребята, мы должны это сделать, — не своим голосом бросил Мидория, и Раен глянул на него. — Иначе Сэнказе-чан и Каччана заберут. Мы не будем вступать в бой, — тяжело вздохнул парень. — Мы спасем Ёши и Бакуго, потому что их причуды идеально для этого подходят. Надо только подобраться вверх. Однако… — он замер, — это зависит от Каччана. — Давай уже быстрее! — не выдержал Раен. — Чего ты там хочешь? Я могу помочь! — Мы можем набрать скорость из-за моего «полного покрытия» и «обратного ускорения» Ииды, — задумался парень. — Потом Тодороки сделает для нас ледяной трамплин, чтобы мы взлетели, как можно выше. Мы пролетим через поле боя на недоступной для них высоте. И ты, Киришима, — Мидория посмотрел на оторопевшего парня. — Должен позвать Бакуго. За ним взберется и Ёши. — Стоп! — возмутился Раен. — А я?! Мидория повернулся к нему и бросил: — Вы с Тодороки и Шинсо должны поехать на машине обратно. — Да ну к черту! — разозлился Раен. — Теперь слушаем мой план… Парни вздрогнули, но потом все ударились во внимание. Выслушав его идею, Мидория растерянно признал, что и это тоже хороший вариант. Времени почти не осталось. — Ты согласен? — Раен все же поинтересовался у Тодороки. — Ты должен будешь остаться, чтобы создать такой трамплин, но добираться тебе придется самому. С другой стороны, твоя причуда может отвлечь злодеев от нас. Тот кивнул. Позвав всех в машину, Раен оставил снаружи только одного Тодороки. Он должен был наморозить им не простой трамплин, а трамплин с разгоном. Машина не сможет газануть с простой ледяной горы. Она попросту не взберется. Приготовившись, он завел автомобиль. Все заняли свои места. Тодороки оказался сзади капота, присев на землю и начав замораживать асфальт вокруг. Через несколько секунд, они оказались по меньшей мере в пятидесяти метрах от земли. Вниз шла широкая ледяная горка, которая отличалась крутым склоном, а потом заворачивала кверху. Раен даже на мгновение зауважал сына Старателя. Такой причудой и силой грех не воспользоваться. А уж с такой идеей… — Ты уверен, что мы не умрем? — спросил Шинсо равнодушным голосом, но Раен краем глаза заметил, как тот вцепился пальцами в ремни до побелевших пальцев. В зеркале заднего вида Мидория, Киришима и Иида сидели тише воды, ниже травы, тоже пристегнувшись. Раен усмехнулся: — Нет. Раен нажал на газ, и машина с дикой скоростью покатилась вниз. В животе образовалось неприятное чувство, словно все органы подскочили вверх. Мир вокруг проносился, а потом взмыл высоко ввысь. Они набрали огромную высоту, пролетая над полем боя. Раен краем глаза наблюдал за тем, что творилось внизу. Злодеи наблюдали за ними, не двигаясь с места. Летающую машину и впрямь сложно воспринять спокойно. Ветер свистел внутри. Они подлетели довольно близко к небу, и Раен с трудом понял, что сейчас воплотил едва ли не самую безумную идею, что была у него в голове. После секундной растерянности он кивнул. Киришима тут же, по его сигналу, открыл дверь и заорал что есть мочи, вытянув руку: — Бакуго! Ёши! Хватайтесь! Дверь с другой стороны открыл Мидория. Он тоже тянул руку. Ожидалось, что за Киришиму ухватиться Бакуго, а за Мидорию — Ёши. Она тоже задрала голову, наблюдая за всем этим. Но все пошло совершенно не по плану. Бакуго усмехнулся, рванул вперед и принял помощь. Но вот Ёши… Раен сжал руль со всей силы. Она глянула на их машину, но не взлетела, хотя шанс был. Они все еще летели, а незнакомца отвлекал Всемогущий. К тому же, злодеи были от нее далеко. Раен повернул голову. Ёши смотрела на человека, похожего на отца и никуда не двигалась, потом замахнулась кулаком и ринулась на него. — Твою ж мать! — заорал он, почувствовав сильнейший всплеск негодования. Бакуго уже ввалился на заднее сидение, втиснувшись внутрь. Шинсо хмуро посмотрел на все, что творилось сзади и вынес вердикт: — Видимо, все герои такие сумасшедшие. Я начинаю немного сомневаться в поступлении на геройский факультет. Раен не обратил внимание на его слова. Его сейчас волновала сестра. Глянув назад, он заметил, как человек, похожий на их отца откинул ее ветром в другую сторону. Он нахмурился. Не зная уже истинных мотивов его поступков, человек откинул ее именно в ту сторону, где находился Тодороки и выход в оживленный район, подальше от черной дыры. Он сделал это специально? Раен еще раз проследил за ситуацией, едва не свернув голову. Сын Старателя вовремя перехватил ее за локоть и потянул к выходу из квартала, а выросшая ледяная стена вовремя заслонила их, преграждая путь злодеям. Но те и не пытались за ней идти, решив бросить и сбежать, пока есть возможность. Всемогущий и другой злодей его не беспокоили. Ладно. Скорее всего, Тодороки о ней позаботится. А сейчас главное… — А как мы будем приземляться? — задал флегматично вопрос Шинсо. Раен вздохнул и понял, что об этом не подумал. Но тут взревел еще кое-кто: — А это еще что за черт?! — красные злые глаза горели злобой. Бакуго Кацуки Раена явно не жаловал. — Заткнись, ублюдок, — фыркнул тот, решив с ним не церемониться. — Да я тебе!.. — заорал тот. — Хватит, Каччан! — взмолился Мидория. — Прекратите так себя вести! — нахмурился староста. — Бакуго, братан! — радовался Киришима, широко улыбаясь. Раен тяжело вздохнул. Ему стоило задуматься о том, как приземлиться и не свернуть шею. Но у него под боком было пять героев, поэтому мысли о смерти быстро его покинули.***
Меня тянули в неизвестную сторону. Я все еще сопротивлялась, пытаясь вырваться и бежать обратно, но когда увидела, как лицо моего отца скрывается в черной дыре, только зло дернула плечами и начала сопротивляться меньше. Всемогущий и Все-за-Одного все еще бились, и исход боя был мне заранее ясен. Черт! Все должно было быть не так! Мой отец не должен быть в Лиге! Какого черта?! Вздохнув и поубавив пыл, я наконец-то прекратила сопротивление и просто замедлила шаг, изредка оборачиваясь назад. Может, и правда сейчас лучшее, что я могу сделать — это уйти. Когда машина пролетела над полем, первой моей мыслью было рвануть за ними и спастись, но потом появилось дикое желание выбить из отца всю дурь и все узнать. Но опять не получилось! Черт! Я зло посмотрела на спину Тодороки и ворчливо бросила: — Вот кто тебя просил? Зачем ты это сделал? Он продолжал тащить меня за руку, крепко вцепившись в запястье и не давая шанса сбежать. Нет, конечно, я могу применить причуду, но тогда Тодороки улетит куда-нибудь вместе со мной, потому что не отпустит. А он пока мне ничего плохого не сделал, чтобы так с ним поступать. Вместо того, чтобы как-то на меня разозлиться, он спокойно повернулся и бросил: — Ты сейчас не в себе. Лучше успокойся. — Да как тут успокоишься?! — вздохнула я, все же постепенно приходя в норму. — Тут такая дичь происходит, что даже цензурными словами не объяснишь! Шото на мои слова ничего не сказал, а я продолжала обмозговывать ситуацию уже с другой стороны. И начали возникать вполне обоснованные вопросы, которые я начала сразу же задавать: — Что вы здесь делаете? — Твой брат организовал команду спасения. Я, он, Мидория, Иида, Киришима и Шинсо, — вполне развернуто объяснил парень. Мы затесались в оживленный район. Вокруг играла музыка и пестрела яркими цветами реклама, но веселья тут не было и подавно. Кучи людей находились в панике, хватаясь за головы и что-то выкрикивая. Полицейские сдерживали толпы, которые плотным кругом пытались сомкнуться у огромных экранов. Там сейчас бился Всемогущий. Мы вдвоем замерли, остановившись в толпе и тоже наблюдая за происходящим боем. Его транслировали с вертолета. Всемогущий дрался, как в последний раз. По моим ощущениям, это были уже последние удары. Все-за-Одного взлетел в воздух, а Всемогущий уже принял свою геройскую форму только на половину. Силы его покидали, но он упорно пытался сражаться до конца. Внезапно на выручку подоспели другие про. Откуда-то появилась голова Старателя, и рука Шото невольно дрогнула на моем запястье. Я скосила на него взгляд. Он волновался. Для моральной поддержки я на мгновение положила свою руку на его. Эх… вот бы меня так кто поддержал, когда я увидела своего отца в Лиге! Потом возник Меткий Стрелок, а затем появился и Древесный Камуи, который принялся спасать людей из-под завалов. Внезапно рука Все-за-Одного превратилась в одно большое скопление из чужих рук, металла, каких-то камней и рогов. Она увеличилась и стала размером с его тело. Все-за-Одного скооперировался и полетел, чтобы нанести удар. Всемогущий тоже вытянул кулак в последних силах, чтобы остановить врага. Я затаила дыхание. Огромный взрыв небывалых размеров сотряс все вокруг. Под нашими ногами задрожала земля, а где-то далеко послышался грохот. На экране на мгновение оборвалась связь, и только потом, секунд через тридцать, уже транслировалась высоко поднятая рука Всемогущего. Он победил. Толпа вокруг закричала, ликуя победителю. Недавнее их негодование из-за настоящей, жалкой формы Всемогущего сошло на нет. Теперь они превозносили его и называли героем. А последняя фраза: «Ты — следующий», заставила воспрянуть духом. Но вряд ли они тогда осознавали, что это конец. Конец карьеры Всемогущего и начало его отставки. И что это указание на его ученика. Он — следующий, тот, кто должен понести его груз на своих плечах. Я поджала губы, обдумывая в голове все варианты событий. Сейчас меня коробило дикое чувство отчаяния и стыда. Отцовское предательство отошло на второй план. Сейчас решилась судьба Японии. Смогли бы мы с Раеном предотвратить это, если бы пошли другим путем? Что было бы, останься Бакуго в лагере, а Всемогущий не сразись с Все-за-Одного? Сложно. Слишком сложно, чтобы понять, что будет дальше. Наверное, я бы так и стояла, глядя куда-то сквозь экран и раздумывая о своем, но Тодороки кивнул в сторону дороги, и мы молча зашагали туда. Через минут двадцать мы оказались на железнодорожном вокзале. Шото купил нам билеты до нашей станции, упорно не выпуская моей руки. Конечно, я порывалась пару раз уйти на поле боя Всемогущего и Все-за-Одного. Вдруг там открыт портал? Я все еще страстно хотела получить ответы на свои вопросы, но, видимо, не судьба. Хмуро ожидая, когда приедет поезд, мы сидели на сиденьях в самом углу, опустив вниз головы. Кинув взгляд на Тодороки, я обратила внимание на его одежду. Слишком официально. Хотела спросить почему, но потом вспомнила, что это маскировка. Все во благо Юэй, чтобы не заметили журналисты и не задавали лишних вопросов. Правда, сейчас, его волосы вполне могли выдать из него студента, так еще и сына Старателя, поэтому мы и ушли подальше ото всех. — А что ты здесь делаешь? — решила поинтересоваться я. Шото повернул ко мне голову, и я решила пояснить: — В смысле, понятно, что. Но почему ты не с парнями? — Потому что я бы не успел сесть в машину и, скорее всего, помог бы отвлечь злодеев в случае чего. — Ясно, — вздохнула я, откинувшись на спинку сидения. Шото выглядел, как обычно, но в глазах возникло какое-то чувство усталости. Может быть, не усталости, а опустошенности. Если так подумать, Тодороки ведь тоже равнялся на Всемогущего. А сейчас Всемогущий несколько его удивил. Возможно, не только своей отставкой, но и внешним видом. Но… этого я уже не узнаю. — Ты в порядке? — вдруг задал вопрос он, повернувшись ко мне. — Физически да, — призналась я честно. — Морально… ну, так себе, конечно. Не часто меня похищают из лагеря, а потом забрасывают в логово злодеев, пытаясь присоединить под страхом смерти. Шото поджал губы и замолчал, а потом бросил: — Ты не хочешь есть? — Нет, меня покормили, — на автомате выдала я. Тодороки странно на меня посмотрел, а я пожала плечами и выдохнула: — Как оказалось, хоть мне и пригрозили убийством, но дали пиццу. Я не голодна. Парень нахмурился, что-то обдумывая в голове. А мне уже казалось, что все произошедшее с лагеря до этого момента — страшный сон. Я уже выбралась. Мы с Бакуго на свободе. И я даже жду поезд, который отвезет меня домой. Такое ощущение, что мне это и вправду приснилось. Внезапно телефон Тодороки позвонил стандартным рингтоном. Тот достал его и прислонил к уху. Как я поняла, он разговаривал с Мидорией. Видимо, парни нормально приземлились. Это хорошо. Я немного волновалась. Готова поспорить, это идея моего гениального братца, черт бы его побрал! Я помассировала переносицу свободной рукой. Кто еще может придумать подобную штуку? Наверняка, после Спортивного Фестиваля Раен вдохновился нашей идеей с Мидорией. А выглядело-то и правда нереально! Прямо, как в фильме! — Тебя к телефону, — Шото протянул мне мобильник. Я растерянно его забрала и прижала к уху. Тут же знакомый голос, который я мечтала услышать долгое время, заголосил в трубку: — Ёши, ты как?! — Жива, — кисло улыбнулась я. — Мне ничего не сделали. Не пытали, не насиловали. Ты удивишься, но даже накормили пиццей, суши и дали выспаться. Одна злодейка даже сделала прическу, а другой — показал фокусы. Все в порядке. — М-да, — недовольно протянул Раен. — Так послушаешь и начинаешь сомневаться, что тебя надо спасать. — Хех, — невесело усмехнулась я. — На самом деле, вы как раз вовремя… Ох. — Ёши, — внезапно голос Раена стал серьезным. — Тот человек со светлыми волосами в строгом костюме… — Нет, ты не ошибся, — вздохнула я. — Это наш отец. Он в Лиге. В трубке послышалось затяжное молчание. Я бы подумала, что Раен уже ее бросил, но нет, он просто обо всем думал. И явно ему это не понравилось. Но скрывать от брата правду было бы кощунством. Хоть кто-то в нашей семье должен говорить все. — Понятно, — его тон несколько похолодел. — Лос-Анджелес, Америка, поимка злодеев… круто, че. Я поджала губы и бросила: — Давай об этом дома поговорим. Где ты сейчас? И как приземлился? И что с ребятами? Мы сейчас сидим на вокзале и дожидаемся поезда. Поздно вечером приеду домой. Раен вздохнул, а потом усмехнулся: — Удивительно, но машина выжила. Бакуго и Иида вдвоем опускали ее вниз под действием своих взрывов и ускорителей, а Киришима и Мидория ловили. В общем, мы в незнакомом районе… но уже едем домой. Извини, забрать не смогу. Район Камино оцеплен. — М-да, — протянула уже я. — Весело у вас. Ладно… — вздохнула, — увидимся через несколько часов. Поговорим дома. Давай. Я передала телефон Тодороки, а потом тот прижал его к уху. Кажется, он все еще разговаривал с Мидорией. Откинувшись на спинку сидения, я задрала голову. Поезд прибывает через две минуты. Посидев так еще немного, мы забрались внутрь, выбрав места ближе к выходу. Только оказавшись внутри, меня настигло приятное чувство безопасности. Наконец-то весь этот хаос закончился. Сложно поверить, что я уже еду домой. Привалившись к стеклу, я подперла щеку кулаком, начав вглядываться в окно. Темное пространство рассекали мерцающие огни. Где-то вдалеке светили прожекторы. Правительство уже направило свои силы, чтобы начать перестраивать Камино, предотвращать ущерб и вызволять заваленных людей. Наверное, Все-за-Одного уже в тюрьме. Эх, черт… И где мой папа? Погрустнев, я вновь вспомнила о ситуации и устало помассировала переносицу. Вот и что мне теперь думать? Больно знать, что твой отец состоит в Лиге. Я не хочу рубить с плеча и сразу делать выводы. Пока основы для этого нет. Или я просто хочу и уговариваю себя верить в лучшее? Черт! — Ты говорила, что твой отец вступил в Лигу, — вдруг словно прочитал мои мысли Тодороки. Он немного повернулся, с каким-то пониманием глядя на меня. На что я лишь поморщилась. Жалость — последнее, что мне было нужно сейчас. — Да, было такое, — вздохнула я, пытаясь другой рукой откинуть привычным жестом челку со лба, но вот незадача — рука до сих пор лежала между нашими креслами, а Тодороки все еще держал ее, чтобы я не убежала обратно. Правда, бежать в бегущем поезде… как-то неразумно. Решив об этом не думать, я нехотя ответила: — Сегодня вечером, перед прибытием про, я увидела своего отца в том баре. Ничего толком не поняла. Мы не успели поговорить. Но он не выглядел так, словно очень против стать злодеем. В общем, не знаю. Шото нахмурился, посмотрев перед собой. Он какое-то время молчал, а потом выдал: — Это причина, по которой тебя забрали? Я задумчиво почесала щеку и кивнула. — Думаю, да. Они надеялись, что, увидев отца, я изменю свое мнение и вступлю в Лигу. Может, они бы отпустили нас с Бакуго и заставили бы шпионить за нашим классом и Всемогущим, но ни я, ни Бакуго не согласились. Тодороки замолчал. Больше он ничего не сказал, я только недовольно вжалась в свое сидение. Сейчас я вспомнила, что Тодороки еще со времен Спортивного Фестиваля и ситуации с Убийцей Героев знает о моем «тайном знании канона». Возможно, он не принимает теорию о множественных вселенных и мирах, нашел какое-то объяснение для себя сам, но он говорил мне, что верит. Черт… Выводы напрашивались сами собой. Я прищурила глаза, повернувшись лицом к парню. Тот прикрыл глаза и откинулся головой назад, словно заснул. Наверное, нет, просто делал вид. Так время быстрее идет, а нам ехать еще до нашей остановке больше часа. Вздохнув, я попыталась вырвать свою правую руку, но пальцы Тодороки только сильнее сжались, не выпуская. Мое запястье потеплело. Если вспомнить, то это же его огненная сторона… Вздохнув еще раз, я бросила попытки, а потом недовольно спросила, зная, что он не спит: — Это все, что ты хотел у меня спросить? — Тодороки открыл глаза и спокойно на меня глянул. Нет, определенно, в этих разноцветных глазах плескалась какая-то опустошенность. Но сейчас он не понимал, чего я от него хочу. Я решила подойти сразу к делу: — Ты же предполагал, что я знаю будущее, верно? — Он молчал. — Почему ты не спрашиваешь меня о том, могла ли я изменить что-то? Или изменила ли уже? Или… что я собираюсь делать? Или… почему в такой сложной ситуации я не рассказала кому-нибудь высокопоставленному, чтобы предотвратить весь этот хаос? Немного подумав, он нахмурился и вздохнул, правда, устало: — Я тебе доверяю. — Чего?! — вспыхнула я, едва не подорвавшись с места. — Это не аргумент! — Разве этого не должно было случиться без… вмешательства? — поинтересовался парень, причем наиспокойнейшим голосом. — Ну… — я на мгновение впала в осадок, поражаясь такой реакции. Я думала, что он будет злиться и винить меня во всем. Но не этого я ожидала. Собравшись с мыслями, я выдала: — Должно было. Но всегда есть вероятность что-то изменить. Чтобы последствия были другими. — Если ты так не сделала, значит, у тебя была причина, — сказал он. А потом вдруг повернулся ко мне и посмотрел в глаза: — Была ведь? — Хм… да, — нахмурилась я. Если смутное будущее при другом исходе было дельной причиной, то… была, конечно! Парень замолчал, отвернувшись и вновь прикрывая глаза. Конфликт, возникший в моей голове, оказался исчерпан. Я все еще была несколько растеряна подобной реакцией. Не этого я ожидала. Точно не этого. Даже удивительно, что Шото так ко мне добр. Поразительно, что он все воспринял это… со стоическим и каким-то философским спокойствием. Ну надо же… Я еще раз глянула на парня. Тот все также сидел, запрокинув голову назад и прикрыв глаза. Взгляд против воли скользнул по красным волосам, потом сбежал по линии скул до подбородка, оголенной шее, плечу в рубашке и жилетке, потом по руке, которая все еще держала мое запястье. Нет, ну правда! Зачем?.. Спешно тряхнув головой, я также откинулась на сидение, прикрывая глаза. Очень хочу домой. Спустя долгие полтора часа пути, может, больше, мы оказались на нужной станции. Выйти из вагона в знакомый район было непередаваемым счастьем. Правда, до дома нужно было еще добраться. Позвонив Раену и сообщив, что я почти рядом, брат вздохнул и сказал, что не сможет меня встретить. У него возникла одна внезапная проблема, которую он попытается устранить к моему приходу. Решив не давить на больное, я справедливо рассудила, что доберусь до дома и одна. Идти пешком около часа. Пусть сейчас и время около двенадцати… в общем, не важно. Мне, как человеку с удобной причудой, не страшны обычные гопники. Один щелчок пальцев, и они сдуты. И я бы так и сделала, но Тодороки уверил меня, что доведет до дома. Точнее, сказал, что пообещал это моему брату. Меня уже начинало брать раздражение от всей этой опеки. Возможно, это все нервы и злость на отца. С другой стороны, этого стоило ожидать. После случившегося ко мне какое-то время будут относиться слишком бережливо, боясь, что кто-нибудь из злодеев прибудет за мной. Согласившись на такси, через десять минут мы уже сидели внутри. А еще через двадцать я оказалась перед дверью, внезапно почувствовав свободу на руке. Хватка Тодороки разжалась прямо перед моим домом. И ведь не иначе, захотел отвести в целости прямо до финишной прямой. Криво этому улыбнувшись, я позвонила в звонок, ожидая встретить Раена. Но… вместо него меня встретили раздраженные глаза. Они все также были подернуты паутиной ярко выраженных капилляров. Под глазами залегли тени, видимо, и правда совсем не было времени на сон. Волосы, которые находились обычно в беспорядке, сейчас были необычно уложены сзади. А человек стоял не в мешковатом геройском костюме, а в обычной гражданской одежде — белой, растянутой кофте и свободных черных штанах. Завидев его на своем пороге, я так и застыла. И не я одна. Шото тоже замер, немного округлив глаза. Отмерев, я неуверенно бросила: — Айзава-сенсей? — констатировала. — Что вы здесь делаете? — Слежу за вами ближайшие дни, пока не достроят общежития, — недовольно и апатично бросил он. — Боюсь представить, что будет, оставь вас без присмотра. Хоть он и говорил недовольно, в глазах плескалось удовлетворение. Я необычно для себя заметила, что он рад моему вызволению, хоть и не в его характере было говорить об этом. Айзава-сенсей внушал нам, что у героя может случиться все, что угодно. И он должен быть к этому готов. Немного приободрившись, я увидела за его спиной Раена. Тот тяжело вздохнул и кивнул на учителя. А я поняла — вот она та проблема, о которой говорил брат. Стоит передо мной. Зайдя внутрь, я кивнула Тодороки на прощание, а потом меня сгреб в охапку брат. Почувствовав знакомую атмосферу дома, я в конец расслабилась. Теперь нас двое, нет… даже трое. Айзава-сенсей, несмотря на все мои нежелания контроля и опеки, сейчас был единственным человеком, худо-бедно напоминающим отца. И его присутствие несколько успокаивало и расслабляло. По крайней мере, теперь рядом с нами про-герой. Если кто-то нападет из злодеев, так просто мы не дадимся. Еще через минуту, когда Тодороки ушел, и я ответила на самые быстрые вопросы, меня настигло чувство двойного осознания. Вот он — дом, вот он — комфорт. А вместе с этим усиленное чувство отчаяния. Не знаю, что делает мой отец в Лиге, но очень сложно это осознавать. Остановившись на кухне, чтобы выпить воды, я сама не поняла, как в этот же стакан что-то капнуло. Прижав руку к лицу, я поняла, что это слезы струятся по моему лицу. Неосознанно. Проявление слабости настолько меня поразило, что я еще так и стояла, какое-то время, пытаясь понять, что с этим теперь делать. Айзава-сенсей, который пришел меня проверить, стоял сзади и хмуро спросил: — Что такое? Спешно утерев рукавом кофты лицо, я повернулась к нему и бросила: — Айзава-сенсей, когда я была в Лиге я увидела своего отца, — на последнем слове голос дрогнул. Глаза заслезились. Я втянула воздух в легкие, потом прокашлялась, запила водой и бросила уже полностью спокойным голосом: — Кхм. Да, мой отец, Сэнказе Рейкай находится в Лиге. Я не знаю, что он там делает, но… это было для меня полной неожиданностью. Честно. Новый порыв слез норовил пойти в следующие несколько секунд. Я торопливо отвернулась, запрокидывая лицо выше и запивая водой. Понимаю, что это сейчас просто реакция организма на стресс, и ничего страшного в этом нет, но не люблю бесполезных действий. Слезы вряд ли чем-то помогут, а зря обезвоживать свое тело, ну… такое себе занятие. Айзава-сенсей подошел ближе и положил руку на плечо. Потом, устало массируя переносицу, также устало бросил: — Иди в ванную, умойся, — потом проводил меня туда и дождался, когда я выйду. Когда после часового разговора с ним и Раеном прояснились кое-какие подробности, мы разошлись по комнатам. Раен пошел к себе, я — к себе. Айзава-сенсей собирался достать свой спальный мешок и расположиться на диванчике в гостиной. Время было около часу ночи. А завтрашний день… даже не знаю, собираемся ли мы в Академию. Черт, сейчас же каникулы! Проспав какое-то время, я угрюмо проснулась, когда на улице было еще темно. Вокруг была тишина. Часы мерно отстукивали четыре часа утра. Вот так вот и получается — хочешь поспать, а то ли от напряжения, то ли от вынужденного бодрствования встаешь раньше. Провалявшись еще какое-то время, я хмуро спустилась вниз, надеясь выпить стакан воды. Обычно после такого можно иногда и заснуть. Но стоило мне зайти на кухню, как прищурила глаза. Тусклый свет от экрана ноутбука едва что-то освещал. Айзава-сенсей устроился на столе, печатая что-то на компьютере. Его волосы были забраны назад в хвост, а глаза щурились, пытаясь что-то разобрать в этой темноте. Неудивительно. Не понимаю, как он еще что-то печатает. — Понятно, почему у вас вечно усталый вид, — бросила я беззлобно, доходя до графина и со вздохом наливая воду. — Удивительно, как вы не остались без глаз, Айзава-сенсей. И почему не спите? — Работа, — коротко бросил учитель. Вздохнув, я подошла к выключателю, и потом кухня осветилась ярким светом. Айзава-сенсей прижал пальцы к векам, помассировал их, а потом укоризненно на меня посмотрел. Я лишь пожала плечами и бросила: — Можете не экономить. — Иди спать, Сэнказе, — нахмурился тот. — Погеройствовала, а теперь превращайся в обычного человека. — Легко сказать, — кисло улыбнулась я. Сон меня совсем покинул. Выйдя наружу кухни, я грузно упала на диванчик в холле. Рядом лежал спальный мешок Айзавы-сенсея. Найдя руками пульт, я врубила телевизор, хмуро глядя на экран. Ночная сводка новостей объявляла о ситуации в Камино. Но наблюдать с экрана за этими событиями было безопасно, и внутри меня ничего не ёкнуло, чувствуя спокойствие. Еще через десять минут пришел Раен. Он молча упал рядом со мной на диван, мы обменялись взглядами, ничего друг другу не сказав, и я поняла, что он тоже проснулся и не хочет после случившегося спать. Вот так и началось слишком раннее утро нового дня.***
В одиннадцать утра в нашем доме неожиданно раздался звонок. Мы с Раеном вдвоем сразу напряглись и переглянулись. Айзава-сенсей хмуро выглянул из кухни, посмотрев на нас, а мы на него. Дело в том, что мы никого не ждали. Разом помрачнев, мы выпустили вперед Айзаву-сенсея, столпившись у него за спиной и готовясь применить причуду. Злодеи? Все-за-Одного? Папа? Последнее слово теплилось надеждой внутри, что он появится и все объяснит. Дверь скрипнула, и на пороге показался… Тодороки. — Это ты, — почти разочарованно вздохнула я. Айзава-сенсей, увидев своего ученика, отошел в сторону, возвращаясь на рабочее место. Немного так постояв, я поинтересовалась: — И что ты здесь делаешь? — Я пришел в гости, — спокойно бросил парень. От такого я удивленно приподняла бровь и скрестила руки на груди, резонно заметив: — Люди перед тем, как прийти в гости, предупреждают. — Если бы я позвонил, ты бы все равно не ответила, — напомнил мне парень. — А если бы позвонил твоему брату, он бы не согласился. — И правильно бы сделал, — фыркнул Раен, который стоял за моей спиной. Вздохнув, я устало помассировала веки, а потом кивнула ему идти за собой. Шото послушно разделся на входе, сняв свой легкий серый пиджак, разулся и вышел в футболке и джинсах за мной на кухню. Там он нашел глазами Айзаву-сенсея, печатающего что-то на компьютере. Я же в это время открыла холодильник, пытаясь что-то найти. Но… ничего не нашла. Пришлось повернуться и пожать плечами. Гостеприимством у нас в доме и не пахло. Но настроение было не очень, поэтому я сказала не испытывая ни грамма стыда и мук совести: — Извини, но у нас ничего нет. Могу предложить воду… общетрадиционную, — меня вдруг настигло чувство дежавю. Лицо Тодороки вдруг дрогнуло. Уголки губ на мгновение поползли вверх и явили мне ту самую улыбку, которую я видела в летнем лагере. Точнее… оказалась по счастливой случайности наблюдателем в нужное время и в нужном месте. Немного остолбенев от такого, я кивнула ему и спешно налила воду в стакан, потом отдала ему в руки, обошла и упала рядом с Раеном на диван. Ночную сводку новостей крутили уже который час, а мы так и не удосужились переключить на что-то нормальное. Шото вскоре тоже примостился слева от меня, больше не двигаясь. Он сидел, не подавая виду, что находится здесь. Я же пыталась понять, зачем он пришел. Моральная поддержка? Попытка помочь? Еще смущали движения справа и… какое-то странное напряжение. Раен справа от меня заметно напрягся, сидел в закрытой позе, ничего не говорил, но выглядел злым. Похоже, не выспался. Вдруг снизу что-то резко закололо ногу. Я встряхнула ей, вздрогнув и чуть не подорвалась с места, увидев черного кота, который кусал меня за пальцы. — Что за?! — вышло из меня прежде, чем я поняла, в чем дело. — Не «что за», а «Черт», — равнодушно бросил из кухни Сотриголова. Я остолбенела. — Погодите, — поморщилась я, выглядывая из гостиной в кухню. — Айзава-сенсей, вы хотите сказать, что это ваш кот?! — Я говорил, что у меня есть животное, — хмуро бросил он мне. — Но вы притащили его сюда! — возмутилась я. — Без спроса! Я… не люблю животных! Точнее… они не любят меня! Айзава-сенсей недовольно оторвался от ноутбука. Красные глаза выглянули поверх него и вперились в меня. А потом, спустя протяжный вздох, он бросил: — Потерпишь пару дней. Недовольно фыркнув, я потрясла ногой. Кот зашипел, тоже зафыркал и спрятался под диван. Я торопливо подобрала ноги под себя, хмурясь. Ну отлично! Теперь нас тут живет еще и четверо! Черт… Хмуро глянув вниз, я заметила желтые, недобро сверкающие большие глаза. Хотелось погладить, но животные меня не любят. Это диагноз. Еще большее негодование и зависть я почувствовала, когда кот вдруг спрыгнул слева от меня и спокойно устроился на коленях у Тодороки. Парень отмер, перестав созерцать телевизор, а потом погладил его. Кот замурлыкал, расположившись у него и млея от ласки. Помрачнев, я отвернулась. Это просто какая-то несправедливость! Но это было еще не все. Через десять минут послышался еще один звонок в дверь, и Айзава-сенсей снова пошел ее открывать. Мы с Раеном все также встали на пороге, готовясь к худшему. Но как к этому подготовишься? На пороге я с удивлением обнаружила Урараку, Джиро, Хагакуре, Яойорозу, Ашидо и Асуи. У Яойорозу был прилеплен пластырь на виске. Выглядела девушка бледной. Если мне не изменяет память, то она очнулась либо вчера, либо вообще… сегодня. И уже пришла ко мне. — Ёши! — улыбнулись они, а я растерянно захлопала глазами. — Девчонки… — неожиданно почесала в затылке. — Хм… ну… заходите. Я пропустила их внутрь, давая раздеться. Неожиданно часть класса 1-А решила прийти ко мне домой. Очевидно, чтобы тоже поддержать. Айзава-сенсей, который все это время хмурой тенью стоял недалеко, критично на меня посмотрел и бросил: — Ты решила созвать весь класс? — В том-то и дело, что нет! — возмутилась я, потирая переносицу. — Они сами! — В следующий раз будешь открывать сама, — резонно заметил Сотриголова. Потом вернулся на свое рабочее место на кухне, что-то печатая. — Ну… — начала я неловко, скользнув взглядом по гостиной. Мы все еще можем поместиться на диване, хоть и с трудом. — Присаживайтесь. Простите, скажу сразу, что еды у меня нет… И чая тоже. Только вода. — Да все хорошо, Ёши, — улыбнулась Очако. — Мы пришли поддержать. — Как ты? — поинтересовалась я у Яойорозу, которая разулась и сейчас стояла передо мной в белом недлинном платье. Глядя на нее, у меня душа зарадовалась. Та немного грустно улыбнулась, но потом бросила: — Прости, что я не попыталась спасти тебя, Ёши. Я… только вчера вечером пришла в сознание, — в ее голосе скользила вина. — Все в порядке, — нахмурилась я, махнув рукой. — Рада, что с тобой все хорошо. Кивнув на диван, где сидел Тодороки и Раен, я села на свое место, а девчонки устроились рядом. Но вскоре Асуи и Урараке это надоело, и они не постеснялись сесть прямо на пол. Мне было неловко, все же, гости, но им было все равно, и вскоре я почувствовала себя лучше. Неожиданное прибытие друзей оказалось кстати. А то, что на Тодороки лежал черный кот вдвойне сделало его мишенью для женских взглядов и оторвало внимание от нас с Раеном. А нам то и надо. Когда все вдруг отвлеклись на созерцание музыкального клипа по телевизору, я вдруг сообразила, начав что-то подозревать: — Хм… а как вы узнали, где я живу? — А? — отвлеклась Момо, а потом тепло мне улыбнулась, сказав: — Нам сказал Тодороки-сан. Меня словно кувалдой ударили. — Что значит «сказал»? — глухим голосом бросила я, поворачиваясь к Шото. Тот посмотрел на меня и спокойно ответил: — Сегодня утром Яойорозу написала мне, спрашивая о том, как прошла операция спасения, потому что я в ней тоже участвовал. Я написал, что все прошло хорошо. А она спросила, не знаю ли я, где ты живешь. Я сказал. Осознание еще раз ударило в голову, и я посмотрела на Яойорозу. — Я разослала это сообщение девочкам, и мы решили прийти к тебе, — улыбнулась мне она. — Ладно, — скрипнув зубами, я помассировала виски. — Здорово, что у меня… есть такие друзья. Со вздохом глянув на экран телевизора, меня вдруг снова оглушил звонок. Со стеклянными глазами я уже открыла дверь сама под строгим взглядом Айзавы-сенсея. Узрев на пороге толпу, я тяжело вздохнула и констатировала: — Еще и вы. Ну привет. — Доброе утро, Усоёши! — восклицательно бросил Иида и сверкнул очками. — Как себя чувствуешь? — Как перед смертью, — честно отозвалась я, наблюдая за его спиной улыбающегося Каминари, Мидорию, Минету, Серо, Аояму, Коду, Шоджи и Фумикаге. — Тоже решили меня проведать? — Именно, — спокойно заявил Токоями, а потом кивнул мне птичьей головой. — Мы не чужие люди и, возможно, в будущем, все еще напарники. Надеюсь, тебе лучше. — Как я мог пропустить возможность наглядеться на девочек? — гаденько усмехнулся Минета, и взгляд его сразу приковался к Яойорозу, которая сидела на диванчике за моей спиной. — Ладно, — вздохнула я. — Проходите. Но… предупреждаю, мест у меня практически нет, как и еды. Только вода. — Я приготовил курицу, и мы купили три торта! — неловко почесал в затылке Сато и потряс пакетом. — Хм… — задумчиво пробормотала я. — Очень кстати, спасибо, Сато. — Не такой уж и блистательный дом, — с разочарованием произнес Аояма. — Ну простите, — буркнула я. — Если здесь станет на одного человека меньше, то и дышать станет свободнее. Аояма ничего не сказал, только фыркнул, но потом вновь позитивный настрой к нему вернулся, и о моей колкости он забыл. Все они зашли и спокойно расположились на стульях, которые достали с кухни. Айзава-сенсей, глядя на весь этот беспредел, покачал головой и усталым, но укоризненным взглядом посмотрел на меня. Я лишь пожала плечами. Ну, а что? Я не виновата! — А вы откуда узнали о моем доме? — хмуро спросила я, начав кипятить чайник на всех. При желании, даже три торта можно разделить на такую толпу. Очако, неловко улыбнувшись мне с пола, призналась: — Изуку спросил, где ты… вот я и… — Понятно, — вздохнула я, оценивающим взглядом глядя на толпу. Для такого количества людей надо целый таз воды кипятить, а не литровый чайник! Через двадцать минут, когда все расселись и уже болтали, нужда в телевизоре иссякла. Все что-то спрашивали, смеялись, переговаривались. Я устроилась на свое место, разлив с Раеном всем по чаю. Торт пришлось делить на микроскопические кусочки, но все равно атмосфера складывалась из-за людей. Хмуро толкнув перед Айзавой-сенсеем торт, я оставила его там. Захочет — съест, не захочет — ну и ладно! — Что это? — мрачно спросил он, отрываясь от компьютера. — Компенсация за шум, — вздохнула я, пододвигая к нему большой кусок торта. Потом вернулась на диван, заняв свое привычное место. Кот, который все это время лежал спокойно на коленях Тодороки и млел от поглаживаний, завидев меня, встрепенулся и зашипел. Я нахмурилась, а потом отвернулась. — Не злись, зверь! — воскликнул тонким голоском Кода, заметивший наше напряжение. Котяра фыркнул на меня пару раз, а потом спокойно улегся на те же коленки Шото. Вздохнув от досады, я бросила в сердцах: — И почему они меня не любят? — Это все из-за ауры, — вздохнул Кода, а я вдруг заинтересовалась. Посмотрев на парня, который сидел на стуле слева от дивана, я с интересом глянула на него, попросив прояснить ситуацию поподробнее. Внезапно раздался звонок в дверь, но, видя мою занятость, открывать пошел Раен. Кода тонким голоском объяснял: — Видишь ли, у всех людей разная аура. У кого-то она хорошая, поэтому животные, которые тонко их чувствуют, любят таких людей. А у кого плохая — не любят. — Так у меня… плохая аура? — округлила глаза я. — Ну… не совсем, — почесал в затылке Кода, вздохнув. — Честно говоря, ее словно… нет. Как будто бы ты вообще не с этой планеты. — О… — протянула я, собравшись с мыслями, а потом криво улыбнулась. — Вот оно как… Хм… неудивительно, что меня не любят животные. Если Кода сказал, что все зависит от ауры, а у меня ее… нет, то значит ли это, что причина этого — мое перерождение? Хм… очень странно. Ну ладно. С другой стороны, становится понятно, почему я не нравлюсь ни животным, ни Диким Кошкам. — Хорошая аура, например, у Тодороки, — продолжил Кода, и я еще раз криво улыбнулась. Ну… это очевидно. Краем глаза замечая, как кот сдавленно мурчит на его коленях и не сходит с них уже около часа, я смирилась со своей судьбой неудачника. — Еще у Айзавы-сенсея, — заметил Кода, — и… у него, — кивнул за наши спины. Я удивленно оглянулась назад и заметила… Шинсо. — Шинсо?! — ахнула я. — Йо, — поздоровался равнодушно он, согнув руку в локте и вытянув в качестве дружественного жеста, хотя лицо его не выглядело счастливым. Все таким же мрачным. — Я его позвал! — довольно отозвался Раен. — Хоть кто-то адекватный. Шинсо устроился прямо у телевизора, не глянув на нас ни разу. Кажется, музыкальные, повторяющиеся видеоклипы его привлекали больше бесполезных разговоров с нами. Раен налил ему чай и отдал маленький кусочек торта. Тот кивнул, но от торта отказался. Сладкое Шинсо не любил. Еще через десять минут раздался звонок, и я сдавленно застонала, уже не скрывая своих чувств. На пороге я заметила Киришиму и… Бакуго. И еще красную машину за их спинами. Ладно, Киришима. Он неловко улыбался и спрашивал про мое самочувствие. Но… Бакуго?! Я даже хлопнула глазами, пытаясь понять не сон ли это. Глядя на меня, Киришима вдруг пояснил: — Просто Бакуго теперь под надзором, и мама возит его на машине, чтобы он не передвигался по опасным улицам. — Ничего меня не опекают! — взревел Бакуго, и из его ладоней угрожающе засыпались искры. Внезапно стекло красной машины отъехало в сторону, и миру явилась светловолосая, симпатичная женщина. Кажется, Мицуки Бакуго. Она улыбнулась и кинула: — Кацуки, ты забыл в машине печенье, которое я специально испекла! — Иди к черту, старуха! — заорал тот, яростно оборачиваясь. — Будь благодарным гостем, черт тебя дери! — оборвала его мать, превратившись в фурию. — Невежливо идти в чужой дом без подарка, засранец ты недоделанный! Кацуки сплюнул, а потом нехотя двинулся к машине, забрал оттуда печенье в кульке, громко хлопнул дверью, отчего мать его еще раз наградила острым словцом и с размаху кинул мне. Я с трудом поймала кулек руками, едва сохраняя лицо уцелевшем. — Жрите, — зло фыркнул Бакуго. — Ладно, — в шоке бросила я, расступившись. — Проходите… Подавив тяжелый вздох, я уселась на свое место, не сказав больше ни слова. Остальное оставила все Раену, как и разливание чая, расположение гостей и все… все остальное. Сидя на диванчике, когда все уже расселись и перекидывались словами, я вдруг почувствовала странное осознание и с удивлением тихо пробормотала себе под нос: — Такое ощущение, что сегодня праздник. Еще спустя полчаса меня настигло приятное чувство непонятно чего. Вокруг плескалось оживление, и несмотря на орущего, ругающегося Бакуго, который то и дело цеплялся к Мидории и Тодороки, витала атмосфера… общности, единства и… поддержки? Я с удивлением поняла, что мне это нравится. Нравятся эти люди. Заметив растерянность на моем лице, Джиро, отлично понимающая мои эмоции, иронично спросила: — Ну как тебе это все, Усоёши? Улыбка предательски растянулась на лице, а мои глаза сами загорелись каким-то непривычным чувством счастья, и я бросила: — Я вас ненавижу. Кто хмыкнул, как Шинсо, кто-то рассмеялся, поняв иронию. Иида покачал неодобрительно головой. Бакуго оставался в своей компании с Киришимой, непоколебимым для эмоций. Айзава-сенсей на кухне укоризненно на нас посмотрел, потому что мы шумели. А Шото, который сидел слева от меня, повернулся ко мне и негромко, чтобы только я слышала, спросил: — Ты говоришь это, но улыбаешься, это значит, что ты рада? — Да, черт возьми, я рада, — бросила я, едва сдерживая широкую улыбку.