Цель другого героя

Конечно, было бы глупо полагать, что жизнь вдруг после возвращения из стана Лиги Злодеев вновь войдет в привычное и спокойное русло. Я надеялась на это. Как оказалось, даже после нападения Лиги в комплексе USJ остаток времени в Академии, да и, дома тоже, был относительно спокойным. Теперь же моя жизнь вряд ли изменится в ближайшее время. Я имею в виду все то, что налагается на человека после спасения из злодейского логова. Во-первых, теперь меня считают их мишенью, а, значит, выходить на улицу мне запрещено. Посещать общественные места мне тоже запрещено. Возможно, я бы могла выйти куда-нибудь в ближайший магазин под надзором Айзавы-сенсея и под руку с Раеном, но все это не представлялось возможным, по причине того, что все продукты и вещи Айзава-сенсей заказывал, пользуясь благами интернета. После ухода одноклассников где-то в середине дня, Айзава-сенсей вдруг поднялся со стола в кухне, который облюбовал, как письменный, и открыл холодильник. Беглый взгляд его показал только сложенные друг на друга коробки из-под пиццы. И то, пустые. Хмуро глянув из кухни на нас с Раеном, все еще сидящих перед телевизором, он неодобрительно прищурил глаза и задал вопрос: — Чем вы питаетесь? — Пиццей, — вспомнила я. — Роллами и суши. Иногда… заказываем булки доставкой, а так… в основном, три раза в день в столовой Юэй. — Понятно, — Айзава-сенсей устало потер переносицу и заявил: — Все еще хуже, чем я думал. После этого он вновь вернулся за ноутбук, а через час к нам приехал курьер из продовольственного магазина с несколькими пакетами еды. Там были фрукты, овощи, курица, крупы. Вот только, когда мы с Раеном взяли это в руки и разложили на столе, Айзава-сенсей снисходительно на нас посмотрел и бросил: — Приготовьте что-нибудь. Обменявшись с Раеном взглядами, мы выдали в один голос: — Мы не умеем. — Черти, — почти фыркнул Сотриголова. Он точно не был готов к такому повороту событий, но встал еще через полчаса и попробовал приготовить сам. Курица запекалась в духовке. Рис варился почти до идеальной консистенции. Я не знала, какая консистенция идеальная. Моя теоретическая подкованность не могла посоперничать с умением варить рис Айзавы-сенсея. Но я все же удивленно следила за тем, как он мерными движениями помешивает рис на огне. Единственное, печалило, что так было только с рисом. Видать, Сотриголова только им и питается, потому что с курицей затея не задалась. Она немного почернела, поэтому пришлось ее вынуть. Как оказалось, интернет-рецепты не всегда сходятся с правдой. Впрочем, ладно. Айзава-сенсей забрал свой ноутбук со стола, оставив его на диване. Потом мы наложили рис в свои тарелки и принялись за трапезу. Наглый кот, который еще сегодня кусал меня за пальцы, сейчас терся о ноги Айзавы-сенсея, взглядом выманивая кусочек курицы. Но большее меня удивило, когда мужчина встал со стула, забрал еще один стул с зала и поставил за столом. Спрашивать зачем — не пришлось. Он поставил его для кота, чтобы тот мог, как подобает порядочному коту, сесть на стул и наблюдать за нами. Но это так, отступление. После обеда Айзава-сенсей устало потер веки и выдал: — Сейчас я отправлюсь в Юэй на совещание с директором Незу. Из дома не выходить. В мое отсутствие к вам заедет полицейский отдел во главе с Тсукаучи на допрос. Сэнказе, — он хмуро вперился в меня взглядом, — не наговори глупостей. — Что значит «глупостей»? — помрачнела я. — Постарайся, если чувствуешь хоть какую-то симпатию к членам Лиги, не показать ее. — Чего? — опешила я. — Если они меня покормили, то это не значит, что я принимаю их взгляды на жизнь решения! — Славно, — неожиданно мрачно отозвался Сотриголова, а потом еще раз посмотрел. — И не выгораживай своего отца. Говори правду. — Хорошо, — вздохнула я, чувствуя себя ужасно. — Я не собиралась этого делать. В моих интересах предоставить полиции все факты, чтобы его быстрее нашли. Сотриголова кивнул, а затем вышел из-за стола. Он достал из холодильника какой-то пакетик, в котором я узнала кошачий корм, высыпал его в миску у двери, а потом ушел куда-то в другую комнату. В следующий раз я его увидела уже в своей привычной геройской одежде. Он кивнул нам, а потом скрылся за дверью. Мы остались с Раеном одни. С брата вдруг сошло все напускное безразличие. Он поморщился, недовольно заел рисом, а потом ушел в свою комнату, ничего не сказав. Я вздохнула. Оставлю его одного. Кажется, из нас двоих он переживает перебежничество отца больше всех. Стоило мне вымыть посуду, как в доме снова раздался звонок. На этот раз Наомаса Тсукаучи стоял в дверях, ободряюще мне улыбаясь. Это был мужчина средних лет, с удивительно приятной внешностью: черными волосами и темными глазами, но производил впечатление человека, которому можно доверять. Позади него было еще двое. Он поздоровался за всех, а потом оказался на диване рядом. От стакана воды и чая отказался. Только рассмеялся, отметив знакомого кота. В двух словах, Тсукаучи просил меня дать показания по делу похищения. Все воспоминания о сутках в Лиге даже воспроизводить не пришлось. Я вспомнила все, потому что не прошло много времени с тех пор. Об отце тоже рассказала, настойчиво прося у них хоть какую-то информацию. Но Тсукаучи заявил, что ранее никаких проблем с фамилией моего отца не было, и помочь он мне вряд ли сможет. Разве что — исполнить свой долг, как полицейского и вести расследование. Что ж… и на этом спасибо. Еще через какое-то время после их ухода, Айзава-сенсей набрал Раену и уведомил, что неожиданно задержится. Директор Незу внезапно дал ему задание на пару со Всемогущим осуществить домашний визит к родителям моих одноклассников, чтобы покаяться в грешной самоуверенности Юэй и попросить прощение за неосмотрительность. Что касалось нас с Раеном, я не знала. Мама непонятно где, папа — в Лиге. А что с остальными родственниками? Как нас будут заселять в общежитие? Я нахмурилась, наверное, впервые в жизни об этом задумавшись. Раен сидел рядом и, осознав мои мысли, ответил на вопрос: — Что с родственниками со стороны отца, не знаю. Но у мамы вся родня в Америке. — Выходит, мы реально выброшены на произвол судьбы, — криво улыбнулась я. — Даже обратиться за помощью не к кому. — Если ты о разрешении заселиться в общежитие, думаю, с этим проблем не будет. — Раен задумчиво пролистнул ленту новостей в телефоне. — Юэй может самостоятельно решить, что делать с нами, исходя из экстренной ситуации. А, что касается, подписей… это формальность, я могу подделать подпись мамы. — Это преступление, — улыбнулась я. Раен поднял на меня глаза и хитро улыбнулся, словно уже несколько раз поступался этих строгих правил. Еще через несколько часов Айзава-сенсей показался на пороге и устало протер веки, раздраженно выдав: — Ненавижу людей. — Что случилось? — задала вопрос я, удивленно подняв брови. — Люди, — фыркнул тот, а потом разулся и сразу бросил: — Можете уже собирать вещи. Завтра вы заселяетесь в общежитие. Машина транспортирует вашу мебель в двенадцать дня. Поторопитесь. Для меня это послужило знаком, и я тем же вечером собрала все необходимые предметы. Что делать с кроватью и шкафом, с письменным столом, я не знала. Но, думаю, с этим решат все без нас. К слову, именно эта идея с общежитием казалась мне ужасающей. Так было раньше. Желание оставаться отстраненной и ни с кем особо сильно не сближаться, сейчас уходило на второй план перед надеждой на безопасность. В стане Лиги мне не понравилось, и я не хотела бы оказаться там во второй раз. А вместе с одноклассниками мы могли противостоять, вероятно, кому угодно. Поэтому я была готова потерпеть постоянный шум. Благо, хоть комнаты должны быть одиночными. Жить вместе с друзьями — хорошо, но опасно. Никогда не знаешь, как изменится дружба после такого… тесного существования.

***

Прохладный ветер холодил с утра мое лицо. Вставать в такую рань, так еще и на каникулах — преступление. Но пришлось встретить суровую реальность прямо в лоб. С утра нас забрала машина Юэй вместе с Раеном. Айзава-сенсей сидел рядом, хмурый, как грозовая туча. Уверена, он жутко не высыпается, но несмотря на это, держит лицо кирпичом. Мы приехали на территорию Юэй самыми первыми, и уже успели вместе с Раеном узреть новенькие здания из красного кирпича с гордой эмблемой Юэй. Такие пятиэтажные дома, похожие по конструкции на букву «П», размещались по всему периметру территории, огибая Академию и ее башни. Расстояние между ними было не больше пятидесяти метров. Любой, кто захочет сходить в гости в другой класс, сможет это сделать без проблем. — Вон там мое общежитие, — Раен указал рукой на дом где-то в другой стороне. Я прищурилась. На доме действительно висела табличка «2-F». — Если тебя будут доставать придурки из твоего класса, ты знаешь, к кому идти. — Взаимно, — бросила я, а потом кивнула брату. Тот презрительно оглядел за моей спиной одноклассников, а потом развернулся и ушел к своему общежитию. Рад он нашему раздельному жилью не был. — Сепарируется парень, — хмыкнула Джиро. Я пожала плечами и улыбнулась. Девушка мне только подмигнула, явно намекая на комплекс старшего брата. Что ж… возможно, так и есть. Тем временем Айзава-сенсей все-таки оторвался от телефона и решительно на нас глянул. Мы стояли перед ним, а за его спиной высилось здание нашего общежития. Немного прищурившись, мужчина начал: — Сперва хочу отметить самое важное — вы все собрались здесь в полном здравии. За моей спиной Серо рассмеялся, махнув рукой: — Похоже, все добились согласия от родителей. — Мне пришлось повоевать за него, — вздохнула Хагакуре. — Для большинства, видимо, так… — протянула Джиро. Ну, а меня поставили просто перед фактом, хотя ничего другого не оставалось. Немного поморщившись лишнему шуму, Айзава-сенсей продолжил: — Ладно… сейчас я расскажу вам все, что касается жилого комплекса. Но перед этим еще кое-что… — он вдруг резко посерьезнел, засунув руки в карманы. — План летнего лагеря состоял в том, чтобы выдать вам временные геройские лицензии. Но обучение завершено не было. Так почему вы ведете себя так, словно они у вас есть? — Айзава-сенсей резко глянул на тех, кто погнался спасать нас с Бакуго. Так еще и на оставшуюся часть класса. У меня внутри все похолодело. Раздались чьи-то неловкие комментарии. Но Айзава-сенсей резко их перебил: — Я собираюсь сказать нечто очень важное. Слушайте внимательно, — потом прищурился. — Тодороки, Киришима, Мидория, Иида, вы были в «тот самый вечер» в «том самом месте» и сами разрешили себе ту операцию спасения Бакуго и Сэнказе. Киришима, который стоял рядом со мной сильно напрягся. Мидория, который был где-то за моей спиной, шумно вздохнул. Лицо Тодороки не изменилось, он также внимательно следил за учителем. Зато остальные ребята разом встрепенулись, а некоторые вообще широко раскрыли глаза. Похоже, те, кто был в отключке недавние дни. Поморщившись, Айзава-сенсей сделал вывод, оглядев лица других: — Судя по всему, ваши одноклассники осознают тяжесть поступка, который вы себе позволили. С учетом обстоятельств на все были закрыты глаза, но вот, что я скажу. Если бы не внезапная отставка Всемогущего, за исключением Бакуго, Сэнказе, Джиро, Хагакуре и Яойорозу я бы исключил весь класс в качестве наказания. Я потупила взгляд, сильно нахмурившись. Сейчас в голову вдруг закралась совсем полярная мысль, далекая от слов Айзавы-сенсея. Ребята жертвовали своей жизнью ради меня, а я… даже толком не поблагодарила их. Восприняла, как данность свое спасение, ведь по-другому и быть не могло. Черт!.. — С этого момента, сделайте одолжение, следуйте установленным правилам и ведите себя соответственно. — Он повернулся лицом к общежитию и бросил за плечо: — Вот и разобрались. А теперь цепляем на лица улыбки и идем с песней. Мрачно подняв глаза на Айзаву-сенсея, я невесело хмыкнула. С какой еще песней? Но, кажется, все одноклассники были со мной согласны. Только я сделала шаг, как услышала резкий звук. Обернувшись, застала придурочного Каминари, который применил причуду на максимум. Он выглянул из-за куста вместе с Бакуго. А потом Кацуки, скрипя зубами, чуть не бросил в лицо Киришиме его деньги. Деньги за прибор ночного видения… — Черт… — пробормотала я, вцепляясь руками в лямку сумки на плече. Деньги мне все еще нужны, я не могу ничем помочь Киришиме, как Бакуго. Да и, остальным я тоже ничего не сказала. Вдвойне черт! Ну тогда единственное, что я могу — это… — Киришима, спасибо тебе большое! — сделав несколько шагов к опешевшему от Бакуго парню, я поклонилась, образовав те самые сорок пять градусов, которые демонстрируют при высоком уровне признания. Челка и волосы скрыли мое лицо. — Ну хватит! — заволновался Киришима, а потом рукой коснулся моего плеча, возвращая в прежнее положение. — Вы с Бакуго прямо… переборщили! — хмыкнул, неловко касаясь плеча и улыбаясь акульими зубами. — Так бы любой на нашем месте поступил. — Не любой, — нахмурилась я. — Прости, что не могу вернуть тебе деньги за прибор ночного видения. Мне они сейчас очень нужны. — Да брось! — оборвал тот. — Это ерунда. Удовлетворенная результатом, я искала в округе еще своих спасителей. Иида, Мидория и Тодороки нашлись в плотном кругу, о чем-то переговариваясь. С ними я поступила также — поклонилась и поблагодарила. Найти бы еще Шинсо. Ну это подождет. — Все в порядке, — спокойно сказал Тодороки. — Да, Сэнказе-чан, — ободряюще улыбнулся мне Мидория. — Как староста класса, — сверкнул очками Иида, — я всегда буду следить за тем, чтобы никто не нарушал правила и не похищал учеников! — Ну и отлично, — криво улыбнулась я, заметив хмурое лицо Айзавы-сенсея. Тот наблюдал за этим, как за цирком, и молчаливо дожидался, пока мы закончим. Обход общежития начался с первого этажа. Передо мной вдруг возникли несколько образованных диванами островков. Все они находились вокруг плазменных телевизоров. Кроме того, справа от них находилась зона столовой — пять столов с четырьмя стульями, а также маленькая кухонька. Впрочем, готовить нужды нет. Быстроланч доставит еду. Все стены были сплошными панорамными окнами — было легко увидеть, чем занимаются люди в соседних домах. Еще прямо от двери уходила лестница, которая делилась на две — судя по всему, в женское и мужское крыло. Тут же рядом находилось два лифта. Мы зашли внутрь, остановившись у тех самых островков с диванами. Ашидо плюхнулась на один из них. Киришима тоже оказался на кресле, тестируя мягкость. Я задумчиво коснулась ворса мебели, поняв, что она действительно мягкая. А я люблю диваны. Иногда, поздно вечером, здесь можно и полежать в одиночестве. — Правое крыло для девочек, левое — для парней. Однако, первый этаж общий, — заключил Сотриголова, хмуро наблюдая за нашими поползновениями на диван. — Столовая, ванные, прачечные тоже здесь. — Это ж натуральный особняк! — восхищенно бросила Урарака, едва не падая от эмоций. — И правда, — пробормотала я, закидывая голову, чтобы разглядеть все. Тут даже картины висели на стенах! И один этаж практически равен площади всех комнат в нашем доме. — Ваши комнаты располагаются со второго этажа и выше. На каждом этаже по две группы по четыре комнаты. Половина для девочек и половина для мальчиков вплоть до пятого этажа. У каждого из вас будет своя личная комната. В каждой из них есть кондиционер, ванная, холодильник и стенной шкаф. Роскошное место, на мой взгляд, — бросил Айзава-сенсей. На слове «кондиционер» я облегченно выдохнула. Не помню, что было в каноне, но с кондиционером можно жить. Особенно человеку, который не терпит жару, как я. — Отныне в моей берлоге будет всегда прохладно! — радостно объявила я. Опять же — сама себе. Все уже почти разбрелись по комнатам, но их остановил Айзава-сенсей, указав рукой на план на стене. Там находилось расположение комнат в соответствии с фамилиями. Я на мгновение задумалась, а потом вспомнила, что девочек в нашем классе семь, считая меня. Значит, либо на каком-то этаже должно жить трое, либо… Прищурившись, на плане второго этажа, я заметила свою одинокую комнату. И больше никого. Я одна была на этаже. Одна. Джиро и Хагакуре — на третьем, Урарака и Ашидо — на четвертом, Яойорозу и Асуи — на пятом. Улыбка против воли появилась на лице. Я одна! Боялась за свое спокойствие? У меня его будет достаточно! Никто мне не помешает, ведь весь этаж в моем распоряжении! — Сэнказе, — мрачно обернулся ко мне Айзава-сенсей, — так как ты одна живешь на втором этаже, можешь выбрать любую комнату. — Меня устраивает та, которая на плане, — пожала плечами я. Яойорозу немного неловко на меня посмотрела и вздохнула: — Я надеялась, что мы будем жить на одном этаже… — Не бойся, Ёши! — рассмеялась Ашидо, повиснув на моем плече. — Мы будем заходить к тебе в гости, чтобы скрасить твое одиночество! — Хах! — нервно улыбнулась я. — Только не каждый день, пожалуйста. — Никаких развлечений, — прищурился Айзава-сенсей, строго глядя на меня и Мину. — Тебе, Ашидо, нужно поднять свою успеваемость. Ты все еще девятнадцатая в списке, а ты, Сэнказе, — он строго посмотрел на меня, — уже восьмая. Вместо бесполезной тратой времени возьмитесь за повторение и учебу, тем более, что сейчас каникулы. — Восьмая? — спросила я, не веря тому, что слышу. — По результатам экзамена? — По результатам теоретического экзамена, — поправил Айзава-сенсей. — Ты съехала на одну строчку вниз. Думаешь, для человека, который поступил по рекомендации, это удовлетворительный результат? Все одноклассники разом посмотрели на меня. А я все еще не могла поверить. Это я съехала вниз на одну строчку в рейтинге? Я ведь готовилась к теории! Черт! В чем дело? Неужели я так заигралась в игры с этими сюжетами, что переоценила себя и оказалась практически в середине списка?! — Нет, — неуверенно бросила я, чувствуя, как внутри что-то поднывает. Сначала восьмое место, потом десятое, пятнадцатое, и вот я уже на двадцатом месте заменяю Каминари. Кошмар! Зато последний вдруг улыбнулся и ободряюще похлопал меня по другому плечу: — Кажется, в нашем полку прибыло! Сглотнув, я наблюдала за Айзавой-сенсеем. Тот устало вздохнул и спустя мгновение произнес: — Сейчас располагайтесь в комнатах, а завтра я расскажу, как будет проходить обучение. На этом все. Все свободны. А я с круглыми глазами пошла в одиночестве на свой этаж. Восьмая!.. Я — восьмая. Да что происходит? Неужели я и правда перестала уделять должное время учебе? С практической частью, где я сдавала годовой тест вместе с директором Незу, все было в порядке. Я это точно знаю. Но… теория. Вот черт! Я мрачно кинула сумку на кровать, пытаясь вспомнить, что меня могло подвести на тестах. Очевидно, что гуманитарные предметы. Я что-то напутала в истории искусств? Эти даты кого угодно с ума сведут! Особо думать над этим я не стала. Снизила в рейтинге — пустяки! Я также могу все и нагнать, просто нужно действительно свободное время посвятить повторению. Все-таки сюжет сюжетом, но, как оказалось, мне все еще нужно успешно учиться. Оглядев комнату, я вдруг поняла, что она даже несколько просторнее моей. Конечно, здесь сейчас было все аскетично: платяной шкаф, письменный стол в углу со стулом и светильником. Затем у стены напротив — балкон, а над ним кондиционер. Справа от балкона — кровать, прижатая к стене. Тут же прикроватная тумбочка. Другая дверь у входа — туалет, а рядом с письменным столом — холодильник. Между кроватью и письменным столом находилось около шести коробок с необходимыми вещами. С тяжелым вздохом я поняла, что мне придется разбираться с этим самой. Что ж… ладно. И только я думала заняться расстановкой, как кто-то торопливо постучался в мою дверь. Встав на пороге и щелкнув замком, я с удивлением обнаружила на пороге Мидорию. Тот мялся, будучи немного смущенным тем, что решил наведаться на женскую территорию, но все же неловко улыбнулся и бросил: — Привет, Сэнказе-чан. Есть минутка? Немного подумав, я выдала: — Хм… да. Что-то случилось? Я запустила Мидорию внутрь. Тот растерянно забегал по еще необустроенной комнате, не зная, куда примкнуть. Видя неловкость парня, я кивнула ему на стул за письменным столом, а сама присела на кровать, подобрав под себя ноги. Зачем вдруг ко мне пожаловал Изуку, еще предстояло узнать. Мидория присел на стул, как я, и вздохнул. — Сэнказе-чан. У Сэнказе-куна есть причуда? Я никогда не видел, чтобы он ее применял, — его голос звучал обеспокоенно, и я приподняла бровь. — Вообще-то нет. Раен родился без причуды. Она не проявилась у него в возрасте четырех лет и дальше, как у большинства детей. А что? — Дело в том, — немного посерьезнел Изуку. Взгляд остановился на моих глазах, желая преподнести информацию прямо к адресату, — когда мы ехали на вашей машине, уже забрав Каччана, случилось кое-что. Когда он разговаривал с тобой по телефону, ты что-то ему сказала… а потом мы, все, кто сидели в машине, не смогли двигаться, кроме Сэнказе-куна. — Что? — нахмурилась я, совсем ничего не понимая. Изуку взволнованно вздохнул, пытаясь сообразить, как это все адекватно произнести. Я же все еще была спокойна, хотя подобные рассказы мне не нравились. Сложив руки на коленях, я обратилась в слух. — Я могу предположить, что ты рассказала Сэнказе-куну о вашем отце, — неуверенно произнес Мидория. — Если исходить из этого, Сэнказе-кун воспринял это очень остро… и, возможно, его причуда проявилась в этот момент. — Но у него никогда не было причуды, — прищурилась я. — Разве она могла так просто появиться? Из-за нервной встряски? — Я, если честно, не знаю, — Изуку виновато на меня посмотрел. — Я могу только предположить. В момент, когда Сэнказе-кун узнал о… вашем отце, он вышел из себя, и обездвижил нас всех на пару минут. — Как? — опешила я. — Это было похоже на ту ауру, которую мы чувствовали после сражения с Убийцей Героев. — Мидория вдруг сжал руки в кулаки, словно вспомнил дела минувших дней. — От страха мы все замерли. Даже Каччан. Говорить было сложно. Только благодаря Шинсо-куну, который спровоцировал Сэнказе-куна, он остановился. А потом Сэнказе-куну стало очень плохо. У него пошла кровь из носа и заболела голова, мы едва не врезались. У меня в голове словно образовалось перекати-поле. Я задумчиво опустила взгляд, вглядевшись в дощатый пол и стопку коробок между нами, за которыми виднелось только лицо и плечи Мидории. Что я слышу? Мой брат что-то сделал? Но на каком основании? И что это было? И при всем этом он и слова мне не сказал! Черт! Может, он и сам не понял, что натворил? — Хм… Мидория, — задумчиво произнесла я, — а с чего вы взяли, что это он? Может быть… это кто-то неподалеку был. — Заметив неуверенность на его лице, я вздохнул и бросила: — Знаю, звучит неубедительно, но… как? Я поверить не могу, что такое возможно. — Аура была вокруг Сэнказе-куна, — вздохнул Мидория. — Все, кто ехал с нами, могут подтвердить. — Ладно, — я устало потерла переносицу. — Спасибо, что сказал, Мидория. Я… попробую поговорить об этом с Раеном. Мне тоже интересно, что случилось. Парень кивнул и в этот раз уже ободряюще мне улыбнулся. Он вышел из моей комнаты, пожелав мне удачи в сборах, ну, а я прикрыла дверь и со вздохом посмотрела на стопку коробок. В комнате все еще было пусто, а мне все еще нужно было разобрать и расставить вещи. О Раене подумаю потом, сейчас бы со всем этим справится. Сборами я занималась до вечера. Когда было все расставлено, я плюнула на свое желание спуститься вниз и поговорить с одноклассниками и, переодевшись в пижаму, улеглась на кровать. Отчего-то клонило в сон. Хотя неудивительно. После нескольких неполноценных ночей сна тело наконец-то начало уставать и требовать отдыхать. А мне только то и надо. Вот только поспать нормально не удалось. Где-то через час кто-то настойчиво постучался ко мне в дверь. Я вздохнула, будучи еще где-то на границе сна. Если сейчас проигнорирую, и стук прекратится, еще смогу заснуть. Но, увы, мне постучались второй раз, а потом долбились довольно долго. Сцепив зубы и зашептав проклятья, я накинула на себя одеяло, надела белые тапочки, открыла дверь и вышла наружу. Свет тут же ударил в глаза, а сама я недовольно сощурилась. Меня на пороге ждала целая женская братия. Все девочки класса, кроме Асуи. Она, кажется, отдыхала. — Усоёши, ты что уже спишь? — удивилась Мина, делая крайне изумленное лицо. — Всего одиннадцать вечера! — Ну да, — нахмурилась я. — После таких сборов и нескольких ночей без полноценного сна человеку свойственно хотеть спать, Мина. — Ну раз ты все равно вышла, то давай вместе пойдем смотреть на комнаты мальчиков! — Да! — подняла вверх кулак восторженная Урарака. — Это будет забавно! — Хех, — устало улыбнулась я. — Давайте без меня. Уверена, ничего интересного там нет. Обычные комнаты. — Тебе разве неинтересно? — удивленно спросила за спиной Хагакуре. — Ни капельки, — спокойно улыбнулась я. — Все, что меня сейчас интересует — это сон и отдых. И… учеба, да. Айзава-сенсей дело говорит, Мина. Нам надо подучиться. — Ну и скука! — скорчила лицо девушка. — Давайте хоть немного отвлечемся! Стоило мне открыть рот, как сзади дверь сама шумно закрылась. Не знаю, что это способствовало: сквозняк или невидимая Хакагуре, но теперь меня схватили за плечи Мина и Урарака, насильно ведя на первый этаж. — Да вы издеваетесь! — возмущалась я. — Как я теперь обратно зайду? И… я в пижаме! Меня не поддержала даже Яомомо, будучи для меня оплотом холодного разума. Она тоже хотела посмотреть чужие комнаты, и… что ж, ладно. Если они хотят, то окей. Но как я вернусь обратно? Черт! Недовольно спускаясь по лестнице, я услышала насмешливый голос Джиро: — А у тебя милая пижамка! Взгляд против воли скользнул на длинные синие штаны, выглядывающие из-под одеяла. Принт на пижаме и правда был детский — черный пингвин, который обнимал айсберг. Вздохнув от досады, я послала все это к чертям собачьим и оказалась за девчонками перед толпой парней. Не всех. Кого-то не было, но большая часть сидела на тех самых диванчиках, так и не включив телевизор. Они были слишком увлечены разговорами. — Ну что, мальчишки, обустроились? — рассмеялась Мина, вприпрыжку добегая до дивана. Мы нестройной толпой пошли за ней, а я, отвернувшись, протяжно зевнула. Ладно, так и быть. Побуду с ними немного, а потом лягу спать. С Раеном разберусь завтра. — Мы тут подумали… у нас есть интересное предложение! Давайте устроим показ комнат! Идею восприняли с интересом не все. Мидория резко обернулся на диване, глядя на нас квадратными глазами. Токоями вдруг потемнел птичьим лицом, демонстрируя молчаливое, но агрессивное несогласие. — Сначала Мидория, — улыбнулась Урарака, а тот теперь даже побледнел. — Ты ведь живешь на втором этаже, да? — Да, но… — неуверенно начал Мидория, почесав в затылке, — я не думаю, что это хорошая идея. Как бы то ни было под громкие возгласы парней, Изуку замялся, но все-таки встал с дивана и со вздохом прошел на второй этаж. Мы выдвинулись за ним, а потом все разом зашли в просторную комнату. Тут же бросились в глаза разноцветные плакаты со Всемогущим, множество фигурок на столе, постеры, даже коврик! Мой взгляд скользнул по стенам, а потом я вдруг в шоке обнаружила красное, длинное перо Ястреба в широкой рамочке для фотографий, которая висела на стене рядом с плакатом Всемогущего. Из горла вырвался сдавленный смех. Так он все-таки сохранил его! — Самая мощная комната отаку! — воскликнула Очако. Мидория в ужасе отвернулся, оперевшись в бессилии руками о стол и выдал глухим голосом: — Ну да, я его фанат… как же стыдно… Следующая комната принадлежала Токоями. Он, стойко защищая свою берлогу, оперся спиной о дверь, показывая, что желания освещать его жилье нет. Иронично, что Хагакуре и Ашидо хватило для того, чтобы сдвинуть его и резко раскрыть дверь. — Тут до жути страшно! — И слишком темно! — Вау, я такие брелочки в средней школе покупал! — Это что… меч?! Примерно такие возгласы летели из разных углов комнаты. Я лишь зашла внутрь, прищурившись. В такой кромешной темноте было сложно что-то разглядеть. Но что первое бросилось в глаза — фиолетовый ночник в виде черепа. Выглядело все… довольно специфично, но мне даже понравилось. В такой темноте отлично засыпать, а сейчас мне этого хотелось довольно сильно. Я была бы не против переночевать в комнате Токоями, без самого Токоями, конечно. Видя, как парень сжал кулаки, я подошла к нему и ободряюще бросила: — Ты, похоже, не любишь, когда кто-то врывается в твое личное пространство? Неплохая комната, Токоями. — Чтобы Тень чувствовала себя комфортно, — сильнее сжал кулаки тот. — Не оправдывайся, — хмыкнула я. — Признайся, ты просто проводишь тут сеансы экзорцизма. Парень ничего не сказал. Только поджал клюв, как на то был способен, а потом резко выкрикнул, обернувшись: — Убирайтесь к черту! — И правильно! — воскликнул Аояма. — Потому что моя комната следующая! И она лучше этой! Мы торопливо вышли наружу, дабы не травмировать раздраженного Токоями. Тот запер комнату и с тяжелым вздохом прошел к своему соседу — Юге Аояме. Я уже знала, что там будет. Но все равно, когда мы зашли внутрь, зажмурила глаза. Если в комнате Токоями нужно было щуриться в темноте, то от перепада света, в комнате Аоямы, я не могла разглядеть ничего. — Черт… — пробормотала я. — Слишком ярко! — Приму за комплимент! — обрадовался парень. — Но нет, здесь не ярко. Здесь — о-сле-пи-тель-но! — поправил он меня, подняв вверх палец, а потом закружился по комнате. — Диско-шар, рыцарь, зеркала, софиты… — попутно указывал на предметы интерьера. — Здесь все, чтобы сиять! — Понятно, — вздохнула Мина. — Я примерно то же самое и ожидала! Пойдемте дальше! — Неблагодарная! — обиделся Аояма, неодобрительно фыркнув. — Ты больше не у кого не увидишь такой комнаты! Мы уже было выдвинулись на третий этаж, как дверь позади нас открылась. В кромешной темноте показались маленькие красные глазки, которые горели только одним желанием — затащить внутрь чью-нибудь женскую душу и показать все прелести данной комнаты. Минета выглядывал диким взглядом из двери и манил нас пальцем. — Идемте… я вам покажу кое-что прекрасное! — Для начала сделай лицо попроще, — фыркнула Джиро, и больше никто не стал обращать внимания на Минету, поднимаясь на третий этаж. На третьем этаже ждала комната старосты. Иида несколько мялся: — Я не могу вам показать ее! — Почему? — нахмурилась Мина. — Кровать неровно заправлена! Книги на полке не в алфавитном порядке! У меня бардак! — Ох… брось! — вздохнул Киришима, а потом все-таки зашел в комнату за старостой. Мы все зашли. Комната оказалась такой же просторной, как остальные. Но того самого, что мешало Ииде показать нам ее, я не нашла. Кровать была заправлена идеально. Книги… может, и не в алфавитном порядке. Но разве это так важно? Бардака я вообще не увидела. Если он имел ввиду стопку учебников на столе… разве это бардак? Повернув голову, я вылупила глаза на полку с двадцатью очками, не меньше. Очако, которая тоже изумленно проследила за моим взглядом, чуть не захлебнулась воздухом и выдала: — Так много очков! Староста, который как-то уязвленно и слишком остро воспринял это замечание поспешил себя защитить: — Они часто ломаются! И я просто подготовился к тренировкам! — проследив за нами, он вдруг остановился на мне взглядом и спросил: — Усоёши, как у тебя дела со зрением? Вспомнив, к чему он клонит, я ойкнула и неловко улыбнулась: — Все прекрасно. Староста удовлетворенно кивнул, а потом мы пошли дальше — в комнату Каминари. Парню было неуютно звать нас, потому что его комната была далека от идеала. А еще, видимо, он был без ума от кепок, потом что, по меньшей мере семь штук было на вешалке. Сама комната напоминала хаос: здесь было все, начиная от роботов, скейтборда, леопардового одеяла и заканчивая мишенью. Комната Коды не могла похвастаться разнообразием. Там было все необходимое — стол, стул, кровать, шкаф, и… маленький белый кролик. Сам парень смущенно сцепил руки, видимо, тоже испытывая что-то вроде растерянности и неловкости. Но, когда Мина и Урарака присели над кроликом, начав гладить, парни завозмущались. Внезапно послышались чьи-то шаги. Кто-то встал сзади, а потом знакомый голос негромко бросил: — Что вы делаете? Я задумчиво обернулась. Тодороки стоял в толпе парней рядом с Каминари, Токоями и Аоямой. Те недовольно топтались, а сам Шото выглядел несколько расслабленным и сонным. Часть его головы была немного взлохмачена. Похоже, парень спал. — Это конкурс лучших комнат, чувак! — улыбнулся Каминари, положив руку ему на плечо. — А ты чего?.. не участвуешь? — Я спал, — спокойно ответил Тодороки. — Но вас слышно с пятого этажа. Больше разговор не продолжился, потому что наша толпа вдруг выкатила в коридор. И мы думали уже двинуться дальше, как Минета, который все это время строил коварные планы, выдал: — Чтобы определить у кого лучше дизайн интерьера и чувство стиля… Мы должны оценить каждую комнату в присутствии всех участников соревнования, как думаете?! Комнаты девочек тоже! Я замерла, глядя на девчонок. Те переглянулись, явно неуверенные в этой идее. Но выбора не было. Мне же оставалось только вздохнуть. В комнату мою не зайти по понятной причине — она заперта, а ключей с собой нет. Кажется, я пойду ночевать сегодня к Раену. Или… придумаю что-нибудь. Благо, хоть ко мне не зайдут. Не хватало еще приводить толпу в свою комнату! Внезапно Мина, у которой было самое напряженное выражение лица, подняла глаза и улыбнулась: — А почему бы и нет? Джиро, которая стояла с ней рядом, ее энтузиазма не оценила, как и остальные. Кроме Хагакуре, конечно. От таких новостей многие парни как-то вздрогнули, осознав, что ступить придется на женскую территорию. Я оглядела мужские лица, которые вдруг разом стали смотреть на все, кроме нас. Кто-то даже покраснел. Хм… интересно, почему такая жуткая реакция? Ну комната и комната… Следом была комната Киришимы. Парень с широкой улыбкой воспылал решимостью показать свое жилье. Вот только обмолвился, что девчонки не поймут все её прелести. Не знаю, как остальные, но я оценила. Гантели, штанги, боксерская груша, эспандеры, коврик для занятий спортом… Я задумчиво посмотрела на все это добро и решила, что, если захочу позаниматься с весами, наведаюсь к Киришиме. Терять такую возможность — кощунство. Тут даже в спортивный зал ходить не надо — у парня есть все! Далее была комната Шоджи. Мы столпились все вместе внутри, а потом разошлись по сторонам. Пространства здесь было много, так много, что влез бы еще класс В при желании. Кроме футона на полу и письменного стола со стулом больше ничего не было. Хотя нет. Был еще холодильник. Мина, которая расстроенно оглядела комнату, возмутилась за нас всех: — У тебя вообще ничего нет! — Про таких обычно говорят минималист, — задумчиво изрек Шото. — Скорее уж аскет, — вздохнула я. Шоджи, на которого вылилась речь негодования Мины, пожал плечами, и рот на одном из щупальцев сказал: — Ну я с самого детства не увлекался материальными ценностями, так что… — Такая комната бывает только у знатных извращенцев! — возразил Минета, а потом погнался вперед и откинул футон, пытаясь что-то найти. Не знаю, что он там искал. Журналы для взрослых? Чье-то нижнее белье? Тайную дверь, ведущую в комнату девчонок? Но потом разочарованно ушел от футона и обреченно выдал: — Ты потерянный для общества человек. За комнатой Шоджи четвертый этаж закончился. Остался только пятый, куда мы стали добираться уже на лифте. Комната Серо оказалась в восточных напевах, но смотрелась… так уютно, что мне даже понравилась. Я удивленно подняла брови и сделала шаг вперед, наблюдая за обстановкой. — А здесь очень здорово… — пробормотала я, поворачиваясь к парню. — Ты это все сделал сам? — Не недооценивайте меня! — хмыкнул тот, ткнув большим пальцем себе в грудь. На этом дело закончилось. Следом была самая ожидаемая комната у женской половины класса. Глядя на лица девчонок я так и читала. «Комната сына Старателя — самого умного, сильного и красивого парня! Мое сердце трепещет! Остановите кто-нибудь планету!» Но парень всеобщего ожидания не разделил, молчаливо провел к своей двери и спокойно бросил: — Быстрее покончим с этим. Я хочу спать. Я только хмыкнула. Похоже, у Тодороки режим, и ему не нравится его нарушать, а тут мы со своими криками и оцениванием комнат… Стоило мне сделать шаг за всеми, как меня окутало какое-то смутное чувство, что я оказалась в каком-то музее. Ну по-другому и не скажешь. Мне кажется, я даже почувствовала запах цветущей где-то сакуры и пение птиц… Вся комната была в японском, наитрадиционнейшем стиле, который надо еще поискать. Несколько светильников, шкафы, татами, низкий стол с ковриком, сёдзи, господство шоколадного и молочного цветов, но вместе с тем достаточно много пространства. С другой стороны, есть декоративные предметы интерьера, как одинокий цветок и бонсай, наверное, искусственный. Я задумчиво почесала щеку. Видимо, японский стиль действительно приближен к идеальному — достаточно вещей, но и достаточно пространства. Но тут я вдруг повернула голову на другую стену с книжной полкой. Казалось бы, ничего необычного — ну полка и полка. Так нет! Помимо японской прозы и поэзии, нескольких учебников, были и другие книги. Я остолбенела, когда увидела несколько книг по психологии. Названия возбуждали воображение: «Язык жестов», «Как прочитать ложь», «Ментальные ловушки», «Практическая психология». Я сглотнула, понимая, что открыла Ящик Пандоры. Тодороки не мог додуматься о том, чтобы читать такие труды. Это с моей легкой сериальной подачи он пошел на тяжелую артиллерию! Вот черт! Надо сказать ему, чтобы не увлекался. — Япона мать, а не комната! — выдал шокированный Серо. Тодороки, который заметил удивление на всех лицах, наверное, кроме моего и Шоджи, решил пояснить: — У моих родителей традиционный японский дом, поэтому мне тяжело адаптироваться без татами. Хах, тут дело ведь не только в татами! — Да всем плевать на причины! Как ты умудрился самостоятельно так переделать комнату за один день?! — заорали в один голос Минета и Каминари. Пожалуй, это был тот самый момент, от которого хочется засмеяться в голос. Будь я по ту сторону экрана, глядя аниме, я бы рассмеялась в который раз, потому что Тодороки, внимательно разглядывая эмоции на лице Минеты и Каминари, спокойно бросил: — Я старался. Что-то ударило мне в голову, и я не сдержалась: — И швец, и жнец, и на дуде игрец! — Все разом глянули на меня, явно не поняв слов. Я стушевалась, почувствовав, что русские поговорки в роду японцев не изучены, поэтому просто махнула рукой. Мы уже вышли наружу, потому что Тодороки был против того, чтобы держать толпу одноклассников внутри. Оставалось только одна комната, которая принадлежала Сато. И пока мы до нее доходили, парень вдруг спросил: — Что это значило? — внимательно посмотрел на мое лицо, ожидая ответа. — Ах… это, — усмехнулась я. — Русская поговорка, не бери в голову. Тодороки в голову послушно не взял, отворачиваясь лицом к комнате Сато. Мы зашли внутрь, и не увидели ничего необычного. Все тот же обыкновенный интерьер. Только мне в глаза бросился плед на кровати с принтом «Сахар». Поняв, что значительно проигрывает комнате Тодороки, Сато схватился за голову и проговорил: — Не судите строго. Скучная комната. Но потом он вдруг подлетел к печи, начав трясти кулаками. Как только из печки выглянул бисквитный торт, победитель стал очевиден. А когда мне отрезали кусочек, кажется, я была счастлива тому, что разбудили. Компенсация за недостаточный сон была мною принята. — А что дальше? — спросил Минета. — Наши комнаты! — улыбнулась Мина, а потом вдруг посмотрела на меня. — Ты ведь живешь одна на втором этаже, Ёши. Пришел мой черед улыбаться, а потом я легко раскинула руками: — Да, но моя комната заперта, так что, увы, зайти не получится! — А что с ней? — поинтересовался Киришима. — Я могу сломать замок. — Не надо! — опешила я, торопливо глянув на парня. — Надо дождаться Айзаву-сенсея. Он поможет. — Хм… я могу попробовать создать ключ, — задумчиво произнесла Момо. — Только нужен слепок внутри скважины. — Я могу сделать, — внезапно бросил Шото. Я почувствовала, что жизнь надо мной смеется. Я не хочу вести их в свою комнату! Неужели так сложно это понять? Вздохнув, торопливо бросила: — Да ладно вам! Давайте… завтра! Тем более у меня там… бардак! Но меня уже никто не слушал. Руки Мины и Тору опустились на мои плечи, и меня физически подтолкнули вперед. Поскрипев зубами, несколько раздражившись, я решила, что ладно, так и быть. Моя комната самая обычная и ничего странного в ней нет. Пусть заглянут несколько секунд и все. Добравшись до моего второго этажа, все толпой встали около двери. Я только горестно смотрела на то, как лед Тодороки из руки прошел внутрь скважины, а потом дверь щелкнула. Более того, даже не понадобилось Яойорозу делать ключа. Шото, внезапно заинтересовавшийся проблемой моей двери, сделал все сам. А мне только оставалось вздыхать. Ладно, эта толпа побывала в моем доме. Но… моя комната… — Что это? — резко выкрикнула Мина, глянув на мой стол. — Откуда это?! Он такой милый! Не совсем поняв, что происходит, я встала на носочки, чтобы разглядеть за спинами девчонок то, что они держали в руках. А потом ужаснулась и резко выкрикнула: — Отдай! — Да что там уже?! — не выдержал Киришима. — Это Айзава-сенсей! — радостно выкрикнула Мина, показав рукой ту самую фотографию, которую я сделала в злополучный день в учительской. На ней Сотриголова сидел в своем желтом спальнике, а лицо его впервые было спокойным, не раздраженным и даже немного приятным. На губах застыла легкая улыбка, а выражение лица было таким умиротворенным, что хотелось взять эту фотографию и вставить в рамочку. Что, я и сделала, конечно же. Я поджала губы, стараясь не обращать внимание на возникшую тишину в комнате. Вот только чувствовала, как щеки предательски краснели, а сердце вдруг забилось так сильно, словно меня застали за чем-то, от чего нужно пылать стыдом. А потом Минета, который все это время молчал, посмотрел на меня прищуренными глазами и спросил: — А откуда у тебя эта фотография, а? Вы занимаетесь с сенсеем чем-то непотребным? — Оба спим в спальниках? — фыркнула я, а потом возмутилась: — Ты с ума сошел? Он мой учитель! — А что это он тогда делал у тебя дома? — прищурил маленькие, противные глазки Минета, который выглядел сейчас, как Шерлок Холмс, готовый вынюхать нужную ему правду. — Извращенцы! — Минору, — угрожающе протянула я, чувствуя, как через незакрытую до конца дверцу балкона врывается прохладный порыв ветра. — Он пришел просто морально меня поддержать! Парень поджал губы, еще сильнее прищурив глаза. Теперь они были похожи на две маленькие щелки, но, не выдержав мой взгляд, он скрестил руки на груди и отвернулся. Устало протерев веки пальцами, как Айзава-сенсей, я вздохнула и бросила, пояснив сразу всем: — Айзава-сенсей только мой учитель, и ничего больше. Это фото я сделала сама и сохранила, как трофей. Ничего необычного. Если вы вдруг захотите такое же фото, сообщите мне. — Сфоткаешь меня так? — с надеждой спросил тот же Минору. — Даже не думай, — нахмурилась я, поняв, что затея с комнатой оказалось худшей из всех, что приходила кому-либо в головы. Дождавшись, когда все уйдут из моей комнаты, я сослалась на то, что хочу спать и торопливо со всеми попрощалась. Попросила отдать мой голос за комнату Сато. Вздохнув, наконец-то оказалась одна и быстро спрятала фотографию Айзавы-сенсея между томиками манги на книжной полке. Никогда я еще не хотела стереть память людям, как сейчас.