Непристойное поведение

      Фред смотрел спокойно, пристально. Не целовал и не отпускал. И Дафна вдруг поняла, что он прощается. Что через мгновение он наконец решится сказать ей это — извинится даже, возможно — и она пойдёт на все четыре стороны. И не в её силах изменить это, что бы она ни сделала.       Вокруг них, сгущаясь, синели сумерки, в глубине сада стрекотали сверчки. Теплый вечер постепенно передавал свои права ночи, ночи славной, пахнущей травами, но отдающей безысходностью. По спине Дафны пробежала дрожь — то ли от холода, то ли от нервов, и на смену горькой безнадежности пришла тоска. Фред, стоящий рядом, словно стал чужим — тем, кто сейчас сделает больно.       Разум Дафны, разумеется, начал защищаться. В голове мелькнула мысль, что она излишне драматизирует: ну, в самом деле, не сошёлся же свет клином на этом рыжем и вечно помятом Уизли?       Она оглядела его повнимательнее, стараясь найти как можно больше изъянов: невесть где и в каких обстоятельствах ободранные пальцы, пятно на манжете рубашки (плохо выглаженной, к слову), худая шея, бледные губы...       Поражение. Дафна попыталась подавить судорожный вздох, но не сумела, сделала шаг назад, потом еще один, потом глупо застыла на месте.       Как вообще получилось, что на её жизнь так влияет отсутствие или наличие Уизли? В какой момент это стало настолько важным?       Вопрос был здравым, но, скорее, философским, или «на потом, подумать». А надо было уходить, и как можно быстрее. Но Дафна медлила: обнимать Фреда, да и вообще касаться его, ей уже не хотелось, но не могла сдвинуться с места, будто примерзла. Стояла, всё ещё всматриваясь в его лицо. Фред был хмурым. От его вида становилось еще хуже, и Дафна, совершив над собой усилие, все-таки развернулась, чтобы уйти.       — Постой. — Фред говорил, но так и стоял столбом, и Дафна возненавидела его за это промедление.       — Зачем, Уизли? Зачем ты вообще?.. — Она подавилась на полуслове, всплеснула руками беспомощно и замолчала. К чему вопросы? Надо ли ей становиться настолько жалкой? Выходило явно плохо — иначе вряд ли бы он так крепко обнял её, прижав к груди.       Вялая попытка высвободиться успеха не возымела, и Дафна присмирела.       — Даф, я многого не могу тебе рассказать.       — Как будто я тебя о чём-то спрашиваю.       — Но ты можешь.       — Да? И ты ответишь? Ответишь правду?       — Я и не врал тебе…       Дафна развернулась к нему лицом, почти разорвав цепкие объятия. Внутренне свирепея, она пыталась вспомнить, где и как Уизли обманывал её, но поняла, что ничего не приходит в голову. Были недомолвки, вот этого добра с лихвой, но ложь…       — Я бы поспорила, но мне нужно время, чтобы подобрать аргументы.       — А времени у нас нет, — Фред бледно улыбнулся.       — У нас его никогда нет.       Она невольно отзеркалила его улыбку, чувствуя, как быстро уходит раздражение уходит, оставляя место печальному сожалению. Нет никакого «у нас» — обманываться глупо.       Стоило ей подумать об этом, как Фред коснулся пальцами её шеи, отвечая:       — Ну, сегодня вечером я совершенно свободен.       — Ты засранец, Уизли, — прошептала Дафна, замирая.       — Я скучал.       — Это не отменяет того, что ты засранец.       — Сама ты засранка! — прошептал Фред, наклоняясь.       Через поцелуй она почувствовала его улыбку — и почти задохнулась от внезапно нахлынувшего волной счастья. Дафна прижималась к Фреду плотнее, хватаясь то за его плечи, то за шею, целовала прерывисто и коротко. Ей было мало его, даже так близко. Хотелось впитать как можно больше: запомнить каждую чёрточку его лица, каждое характерное движение каждое прикосновение уместить в памяти. Прочувствовать, как его прохладные ладони ощущаются на голой коже.       В глубине души она по-прежнему с ним прощалась. Сердце сжималось и заковывалось в лед, стоило хоть на мгновение допустить эту мысль — та же самая мысль будто бы просачивалась и угадывалась в их синхронно жадных и нетерпеливых движениях.       Не задумываясь, насколько вопиюще поступает, Дафна отступила и, схватив Фреда за руку, потянула его вглубь сада. Сарафан она стянула в одно движение, а потом, не дожидаясь, пока отступит изумление, охватившее Фреда, расстегнула лифчик и сняла трусики. Он так оторопел, что на какое-то время замер, таращась на неё во все глаза…       Никому из них не пришло в голову подумать о комфорте. Дафна не возражала, когда Фред подтолкнул её к ближайшему дереву, усаживая себе на бёдра. Вечерняя прохлада выстужала кожу, но от резких рваных движений по телу растекался жар. Полностью раздеться Фред так и не успел, и где-то краешком ускользающего рассудка Дафна жалела, что не видит его обнажённым. Запоминала сведённые напряжением мышцы живота, задранную рубашку, синеватые вены, выступившие на шее, его ладони на бёдрах — ничтожно мало. А хотелось многого. Столь многого!       Как водится, время и обстоятельства играли против них.       Сладкая истома заглушила остатки стыда. Содранная о кору спина саднила, но Дафна лишь крепче прижимала к себе Фреда, стараясь уловить каждый сбитый выдох, каждый хриплый стон. Ей хотелось видеть и знать, что в этот миг он принадлежит ей всецело — и так же остро нуждается в ней, как и она в нём.       Теперь она выглядела немногим лучше Фреда: измятый сарафан сидел криво, волосы спутались так, что с трудом удалось их разделить и пригладить. Зато она больше не жалела себя. И не сожалела о том, что произошло, даже если это было их прощание.       В полном молчании они обогнули дом, подобравшись к чёрному входу. Фред облокотился о стену, увлекая её ближе к себе. Он больше не был печальным и не был серьёзным, улыбался уголками губ, поглаживая Дафну по спине и плечам. И если ей было уютно в молчании, его тянуло сказать хоть что-то. Это угадывалось в том, как он то вздыхал, уже готовый что-то произнести, то прикусывал губу, но каждый раз в последний момент останавливался.       — Хочешь зайти? — Внезапно получилось даже для самой себя, будто мысль оформилась в слова без участия Дафны.       — Ты шутишь? — Фред даже отклонился, пытаясь в темноте разглядеть, насколько Дафна серьёзна.       — Вроде нет. Но это не точно.       — И что мы скажем твоим родителям?       — Думаешь, обязательно их будить и что-то объяснять?       — Я же все-таки джентльмен!       Дафна хохотнула излишне громко, запоздало прикрыв рот рукой.       — Мой отец убьёт тебя, Уизли. Это будет обязательно долго и непременно больно.       — Умру, как рыцарь, пытаясь прорваться в башню к возлюбленной мимо дракона.       — Я бы даже поверила, зная тебя меньше минуты. Рыцарь? Ты?       — Ты даже не представляешь, как я сейчас оскорблён!       — А ты рыцарь? И герб есть? И конь?       — Нет, мисс сарказм, — Фред наклонился к её губам, переходя на едва слышный шёпот. — Ты услышала «рыцарь», пропустив мимо ушей «возлюбленная».       Под рёбрами заколотилось сердце, кровь застучала в висках, и Дафна не заметила, что в волнении так сильно сжала кулаки, что ногти впились в ладони.       — Что?       — Ничего, — Фреда словно испугала её внезапная серьёзность, — ни-че-го, — повторил он. — Я просто очень хочу к тебе домой.       — Ах ты…       — Засранец, засранец, я помню. Да прекрати меня бить! Я пожалуюсь матери!       — Миссис Уизли скажет мне спасибо.       — Я пожалуюсь твоей. Ой! Возможно, прямо сейчас.       — Фред!       — Дафна?       — Ты заходишь?       — Да.       В полумраке черты лица Фреда казались ещё более угловатыми: резкая линия скул, темная — губ, неестественно блестящие глаза. Рядом с ней будто был ненастоящий Уизли. Неправдоподобности добавлял и сам факт наличия Фреда в её комнате.       Они сидели на полу, прижавшись друг к другу, и впервые, наверное, за всё то время, что им удавалось провести вместе, никуда не спешили. Дафна спрашивала — Фред отвечал. Охотно, не увиливая, не пытаясь запутать её, предельно откровенно. Лишь изредка допуская шутки.       — Великий Мерлин, Даф! Профессор Синистра? — Фред приглушённо прыснул, прикрывая улыбку ладонью. — Ты поверила в дурацкие россказни Крэбба? Серьёзно, Даф, серьёзно? Профессор Синистра, встречающаяся с нами двумя? Какого ты вообще о нас мнения?       — Помнится, Джордж, прикидываясь тобой, меня поцеловал.       Улыбка на лице Фреда поблёкла, и Дафна тут же пожалела о своём замечании.       — Это. Другое.       — Ну-ну…       — Профессор… Знаешь, если бы кому-то из нас…       — Болванов, — подсказала Дафна.       — Хорошо. Если бы кому-то из нас, болванов, выпал шанс завоевать её сердце… Да что ты запыхтела? Это соразмерно вашей слизеринской любви к Снейпу. Далёкий, абсолютно невозможный союз. В общем так: эта байка про то, что близнецы Уизли встречались с профессором, была отличным прикрытием, к тому же добавляла нам чести, но поверить в её достоверность мог только беспросветный дебил, вроде Крэбба.       — Или меня…       — Тут другое. Ты же знаешь, насколько мы обворожительные, тебе легко поверить в такую чушь.       — Сейчас ты не кажешься мне обворожительным, индюк напыщенный!       — Еще как кажусь, — невозмутимо проговорил Фред, стукнув пальцем по кончику носа Дафны.       — Если только совсем чуть-чуть. — Почти соединив большой и указательный пальцы, Дафна продемонстрировала едва заметный зазор между ними.       Спорить было сложно. Не очень-то располагало к спору то, каким Фред был сейчас: милым, смешливым и до щемящего сердца родным — её Фредом. Час или два назад она готова была его отпустить, но не теперь. Обиды казались незначительными, когда он мимоходом поглаживал её ладонь, рассказывая о чём-то, когда невольно задерживал взгляд на её голых коленях, вряд ли осознавая, как это заметно для неё.       Подумалось, что за долгое время это едва ли не самый счастливый момент в её жизни. Уютное тихое счастье, хрупкое и зыбкое, как предрассветный туман за окном.       После Дафна, то и дело возвращаясь к этому моменту, вновь и вновь убеждалась, что в тот год на конец лета и начало осени им на двоих выпало слишком много удачи, и после пришлось закономерно за это поплатиться. Для вселенского — чертова! — равновесия, что ли? Хотя, сказать по правде, это было эгоистичным: хотеть, чтоб для них двоих всё и всегда складывалось как нужно, но Дафна хотела и никаких мук совести за подобные желания не испытывала. В этом они с Фредом были диаметрально противоположными: он с готовностью жертвовал собой ради других и ради общей цели, а Дафна уж точно могла бы пожертвовать если не всеми, то многими ради него одного.       За окном неумолимо светлело, они знали, что вот-вот настанет пора прощаться, но оба оттягивали очевидно скорое расставание.       — Почему ты не сказал, что мистера Уизли ранили?       — Откуда ты знаешь?       — Папа обмолвился случайно.       — И сказал, кто это сделал?       — А кто это сделал? — Дафна приподнялась, вглядываясь в лицо Фреда.       — Послушай, Даф, — он весь подобрался. — Пообещай мне, что не поедешь в Хогвартс.       — Вот ещё!       — Пообещай! — он пугающе быстро посерьёзнел. — Без шуток. Ты не вернёшься. Ты правильно сделала, что уехала сразу, как я передал записку.       — Записку?       — Гестия.       — Гестия?       — После того, как у нас было свидание, — Фред сконфуженно скривился. — Ну, ты поняла. Я написал записку, Гестия передала её тебе, и ты отправилась домой.       — А-а-а, — вспомнила Дафна. Когда сместили Дамблдора, она получила письмо от родителей и собрала чемодан. Гестия остановила её в коридоре, пытаясь всучить какой-то листок.       — И что там было написано?       — Так ты не читала?       — Нет, даже в руках не держала.       — А я так гордился, что ты всё же меня послушала!       — Так что там было?       — Только одно слово — уезжай.       — Да ты романтик!       Фред проигнорировал иронию и растерянно произнес:       — Я же был уверен…       — Не брала я эту записку у Кэрроу, в глаза её не видела и уехала совсем не поэтому.       — Ладно, ладно, — Фред поднял руки вверх. — Но вы, слизеринцы, надутые, слепые…       — Это тут при чем? — моргнула Дафна. — Может, без обзывательств?       — Нет, моя драгоценная, это обязательная часть прелюдии, — Фред мимолетно поцеловал её в висок. — Ты пообещаешь мне не возвращаться в школу. Было бы чудесно заодно дать слово уехать из Англии на полгода-год, но настолько много я не прошу. Хотя бы не ехать в Хогвартс. Дай слово. О! — он встрепенулся. — Лучше непреложный обет!       — Ты сбрендил?       — Общеизвестный факт.       — Почему я не могу поехать в школу? Хогвартс — одно из самых безопасных мест магической Англии.       — Уже давно — нет. Тёмный Лорд вернулся. Не смей спорить. Послушай ещё раз: вы можете трубить во всех газетах, что это враки Поттера, Дамблдора-предателя, что всё под контролем, что всё прекрасно. Но Он вернулся. И я хочу быть уверен, что пока мы разбираемся со всем этим — не я, не думай, я только смею надеяться, что буду полезным другим в этой войне — так вот, пока всё не утрясётся, ты должна быть в безопасности. Как можно дальше. — Фред взглянул исподлобья, горько усмехнувшись. — Видела Японию? А ещё говорят, в России осенью красиво: похоже на круглогодичную Англию, м?       — Ты что, Фред?       Меньше всего его сбивчивая речь была похожа на шутку. Фред был слишком напряжён, и это беспокойство невольно передалось и ей.       — Пообещай!       — Ну, хорошо. — Дафна пожала плечами.       — Так не пойдёт. — Фред поднял к губам её руку и, перевернув, поцеловал в основание ладони. — Пойми, я не могу бросить всё. — От шумного тёплого выдоха её кожа покрылась мурашками. — Даже если бы хотел.       — Бросить что?       Внезапно он ткнулся лбом ей в шею и так сильно прижал к себе, что Дафна дёрнулась.       — В Хогвартсе опасно. В прошлом году было опасно, в этом — тем более. Рядом со мной тебе не место.       — Эй?       — Не потому, что я не хочу. — Он коротко поцеловал её в плечо.       — Эй, — беззлобно, едва слышно повторила Дафна. — Ты ничего не забыл?       — А что?       Фред рывком перетащил её на колени, провёл рукой по спине, потёрся носом о шею и продолжил шептать:       — Пошли меня подальше. Будет проще. У прилизанного отличника, Забини, есть все шансы…       — Фред? — С каждым словом его малопонятной сбивчивой речи Дафне всё больше становилось не по себе. Пытаясь совладать с беспокойством, она обняла ладонями его лицо и поцеловала в губы. — Мне дать непреложный обет, что не еду в Хогвартс и выйду замуж за Блейза?       — Не шути — это первое. — Он прижался губами к её щеке. — Если все-таки… — Фред замедлился, резко, коротко выдохнув, — Забини. Сделай так, чтобы я не узнал об этом как можно дольше, пожалуйста.       — Уизли, ты умеешь быть невыносимым.       — Но ты справляешься?       — Так оцени это.       — С самого первого дня, в шкафу.       — Ох, — Дафна почувствовала как шея и щёки запылали. — Засранец ты всё-таки.       Не сговариваясь, они оба ненадолго замолчали. Дафна поёрзала на его коленях, устраиваясь удобнее, повела плечами: содранная спина всё ещё неприятно саднила, и затихла. Фред приобнял её, пристроив подбородок на макушку.       — Твоего отца ранил Тёмный Лорд?       Он помолчал, прежде чем ответить.       — Нет. Если бы это был он, отец был бы мёртв.       Снова повисла тишина. Раздумывая над тем, как уйти от пугающей её темы, стоит ли спросить Фреда о Билле, который накануне так ей понравился, или не стоит, Дафна незаметно для себя задремала.       По шее щекотно потянуло холодом, и Дафна вынырнула из дрёмы. Спина затекла, но Дафна не шевелилась. Фред тоже спал, уложив голову на её плечо, его размеренное тихое дыхание и разбудило её. Комнату затопил розовый рассвет, в саду, просыпаясь, чирикали птицы, ночная прохлада уже отступила, но день ещё не полностью вступил в свои права. Чуть-чуть времени у них ещё было. Совсем чуть-чуть.       — Фред.       — Мм.       — Уизли.       — Мм?       — Проваливай.       Она почувствовала, как его грудь вздымается от глубокого вздоха. Фред потянулся, промычал что-то неразборчивое и выдохнул, тряхнув головой.       — Не хочу, — хрипло прошептал он.       — Придётся. — Дафна обняла его, притягивая к себе. — Мне ещё нужно позвонить Блейзу, сказать, что мы женимся.       — И кто из нас засранец после этого?       — Ты. Всегда ты.       — Ладно, Даф, — Фред повел плечами и покрутил головой, разминая затёкшие мышцы. — У меня ещё есть пара минут, пока я снова не начну чувствовать ноги, которые ты изрядно отдавила.       Пришлось сесть рядом, давая Фреду подрыгать ногами и покрутить руками. У неё самой болела, кажется, каждая мышца: от неудобного положения ныли спина и шея, колкими мурашками покрылись ноги, будто набитые ватой. Дафна кое-как расправила на коленях сарафан и посмотрела на Фреда. Он обладал удивительной способностью сохранять привлекательность даже с торчащими лохматой щёткой волосами, помятым припухшим лицом и красными от недосыпа глазами. Но его надо было немедленно гнать из дома, если Дафна не планировала убеждать в привлекательности Фреда родителей.       Он перекинул одну ногу, оседлав подоконник, и потянул её ближе к себе — поцеловать на прощание.       — Ты бессовестно дрыхла, и мне придётся повторить вопрос.       — Какой?        — Пойдешь со мной на свадьбу? — Дафна настороженно замерла, и Фред поспешил пояснить: — Билл и Флёр.       — А-а, о! Я бы… Но я не уверена, что понравилась твоим родителям. Да и не только им. Вряд ли они будут рады видеть меня на свадьбе.       — Что за сомнения? Готов поставить галеон на то, что ты совершенно точно не понравилась им всем.       Дафна прыснула.       — Но даже если так, ты пойдёшь?       — Не уверена, — Дафна замялась.       — Да брось! Пойдём, — Фред переплёл её пальцы со своими. — Ты нравишься мне, разве этого мало?       — Достаточно, наверное.       — Я пришлю тебе сову.       — Я не сказала «да».       — Пришлёшь мне своё «да» ответным письмом.       — Ты что, не шутишь?       — Сам не верю, что говорю это, но я не всегда шучу.       — Фред, не знаю. Я не уверена, что буду там к месту.       — Ты точно будешь там не к месту.       — Перестань, ты не помогаешь!       — А вот теперь я пошутил. — Фред перекинул через подоконник вторую ногу. — Надеюсь, ты не боишься показываться со мной на людях?       Хватило мгновенного замешательства, которым Фред воспользовался, чтоб спрыгнуть в сад. Он легко приземлился и обернулся, на прощание вскинув руку. Перегнувшись через подоконник, Дафна попыталась разглядеть, что показывает ей Фред. Он вроде сжал ладонь, а потом с кончиков его пальцев к Дафне вдруг устремилась полупрозрачная голубая бабочка. Вместо восхищения Дафна сложила руки на груди и покачала головой, прикидывая про себя, сколько его девушек видели этот фокус. Фред непонимающе приподнял бровь, складывая губы в беззвучное «что?», но тут в глубине сада хрустнула ветка, и ему пришлось бежать.