ЭДЕМ
В предрассветном сумраке дня,
Бледные силуэты уносят меня,
Грядущей мессией клеймя.
Вокруг простиралось бескрайнее поле золотой пшеницы, уходящее далеко за горизонт. Они двигались, не проронив ни звука: мужчина, державший нефилима, шёл впереди, Эммет и Джозеф были замыкающими, ведя Лилит, ввергнутую в пучину собственного воображения. Все были полностью погружены в собственные мысли, выбраться из которых можно было только через витиеватый лабиринт сознания. Мальчик смотрел на кровавое солнце и думал о позорном поражении, которое преследовало его с тех пор, как они отправились в путь. Конечности, которые кое-как ещё принимали привычный вид; похищенный единственный близкий ему человек, который был для него смыслом существования, — всё это давило на него изнутри, росло, как снежный ком, не давая ему покоя. Неутешительные, пропитанные болью слова требовали высвобождения из пленительного разума. — Почему? Мужчина, державший его распростёртое тело, уставился на него своим вопрошающим взглядом. — Почему вы бездействовали? — закончил свой вопрос мальчик, устремив сверлящий взор на широкоплечую, грозную фигуру. Сухой голос, пропитанный негодованием, ответил Линну: — Ты думаешь, всегда всё идёт именно так, как ты этого хотел? Думаешь, кучка рекрутов была способна противостоять этой всемогущей бестии? — он замолчал. По дрожащему лицу было видно, что всё произошедшее оставило на нём глубокий отпечаток. Затем, справившись с болезненными эмоциями, добавил: — Мы были посланы на лёгкую миссию, а она превратилась в кровавую баню. Нам дали Айзека и Мэйсона, одних из лучших бойцов в Ордене, которые были стёрты в считанные секунды. Мы остались наедине с этим безумием и тщетно пытались защитить твоего отца. Из единственного глаза выкатилась слеза, которую он тут же вытер рукавом, словно пытаясь подавить проявление эмоций. — Даже если мы и проиграли, даже если я потерял свой чёртов глаз, нельзя зацикливаться на провале. Иначе никогда не познаешь победы. Понятно, малец? Так что стисни зубы и иди вперёд. Несмотря ни на что. Мальчик, сердце которого объяла жгучая тоска, лишь многозначительно произнёс: — Он мне не отец. Он нечто большее. И прикрыл влажные глаза тяжёлыми веками.⛧⛧⛧
Поляна цветов.
Сумрачное небо над головой плакало горькими слезами. Линн лежал на спине, холодные капли дождя омывали его лицо.
Запах благоухающего поля пьянил его, вызывая в душе пронзительную грусть.
Широко расставленные руки касались нежных лепестков, крик сердца заглушал даже голос рассудка.
«Почему всё обернулось трагедией?»
— Мы дома. Фраза, резко брошенная и прозвучавшая сверху, окончательно прервала бессознательное состояние мальчика. Перед глазами предстала древняя, заброшенная часовня, её шпиль безмолвно указывал на тёмно-серые небеса. Бледные стены, бывшие когда-то величественными, поросли плющом, вместо окон и дверного проёма на Линна уставились зияющие чёрные дыры. — Габриэль, — прозвучало сзади, — заклинание подчинения больше не справляется. Демон скоро пробудится. — Чёрт вас дери, — выругался мужчина сквозь зубы, — несите её быстрее. Если понадобится, отрежьте ей руки и ноги. — Да, сэр. Эммет и Джозеф перешли на бег, оставляя позади Габриэля, державшего в своих руках юношу. Прежде чем они скрылись в глубине здания, Линн увидел, как голова Лилит дёргается в судорожных конвульсиях, едва не отрываясь от тела. Её едва слышное мычание стало единственным, что донеслось из неуютного, ветхого здания, но даже и оно вскоре стихло.⛧⛧⛧
Когда они зашли внутрь, их встретил удушающий запах древности. Пыль, скопившаяся за долгие годы, клочками оседала на поверхности различной церковной утвари. Куполообразный потолок из старых камней усиливал вокруг данного места ореол таинственности. — Нам сюда. Мужчина указал пальцем на гроб кремового цвета, что располагался посреди помещения. На нём был вычерчен таинственный символ змеи, пожирающей свой хвост. Осторожным движением мужчина опустил Линна на холодный бетонный пол, затем вынул острый клинок и незамедлительно разрезал свою ладонь. Приглядевшись, юноша заметил свежие, уже успевшие подсохнуть алые капли крови на полу забытого всеми строения. Тем временем испещрённая шрамами ладонь со свежим, ещё кровоточащим рубцом прислонилась к металлическому покрытию гроба, прямо к загадочной символике. Послышался тихий металлический щелчок механизма. Громоздкий гроб неспешно, словно нехотя сдвигался в сторону, образуя проход со спиралевидной лестницей, уходившей вглубь, в самую бездну. Но внимание мальчика захватило нечто иное. Змей, что мгновения назад был обмазан человеческой кровью, теперь предстал перед ним в своём первозданном, нетронутом виде, будто бы впитав всё, до единой капли. — Только приближённые к Эдему способны попасть внутрь, — произнёс Габриэль, оторвав Линна от наблюдения за необычным явлением. — У нас особая кровь, благодаря старейшине. Обычному человеку это не под силу. Он подошёл к мальчику, подхватил его, и когда они вошли внутрь, гроб, движимый механизмом, вернулся в своё первоначальное положение, закрывая проход от посторонних глаз.⛧⛧⛧
— Тупые людишки, уберите от меня свои грязные лапы! Крики Лилит были слышны даже Габриэлю, державшего мальчишку, который спускался вниз по каменным ступеням, закручиваясь в спиралеобразной воронке. Испещрённые стены лишь молчаливо наблюдали за ним, никак не вмешиваясь в происходящее. Закончив последний лестничный пролёт, мужчина вышел в коридор, освещённый многочисленными свечами. По разным сторонам располагались резные колонны с витиеватыми узорами. Красный ковёр пестрил непостижимыми уму символами, которые несли в себе сакральный смысл. В самом конце помещения виднелась слегка приоткрытая деревянная дверь, из которой продолжал вырываться пронизывающий голос демонессы. Габриэль, придерживая юнца, распахнул настежь дверцу, отчего она издала противный, лязгающий скрип. Перед мужчиной и мальчиком с непростой судьбой предстал просторный зал необычайных размеров, по бокам которого через равные промежутки были размещены проходы. Высокий арочный потолок помещения изгибался в десяти метрах над головой. Сквозь чередующиеся ряды скамеек, на которых сидели люди в чёрном одеянии, располагался мраморный жертвенный алтарь. На нём, извиваясь в своих невообразимых мучениях, лежала связанная цепями Лилит в изорванной одежде. Тёмные волосы демоницы спутались, тяжёлое дыхание вырывалось с булькающими хрипами, пока над ней возвышалась таинственная фигура в ярко-алой мантии, чьё лицо было скрыто капюшоном. В её зажатой руке находился энигматический клинок, с помощью которого она продолжала наносить порезы своей беспомощной жертве. — Я продолжу резать твою мерзкую плоть до тех пор, пока не ответишь на мои вопросы, — донёсся из-под одежды приглушённый голос. — Этот клинок был обагрен в моей крови, так что вырваться тебе не удастся. Тихий смешок Лилит перемешивался с кровавыми брызгами, пока она корчилась, подобно сжигаемой змее. — Думаешь, что тебе сойдёт это с рук? — охрипшим голосом произнесла она. — Заручилась поддержкой Абигора, мерзкого предателя, и теперь, опьянённая властью и беззаконием, построила свой культ. Сколько ты оставила позади трупов, которые последовали за твоей никчёмной идеологией? Десятки, сотни, а быть может, и тысячи? Почувствовав чужой взгляд на себе, фигура в красном прекратила вести допрос. Свободная рука потянулась к капюшону, снимая его. Перед глазами мальчика предстало восковое лицо девушки, обрамлённое длинными каштановыми волосами. Её кристально белые, широко раскрытые глаза смотрели прямо на него. — Габриэль, почему бы тебе не представить всем присутствующим спасителя рода людского? Люди, казавшиеся неподвижно сидевшими, вдруг резко развернулись, поворачиваясь в их сторону; в их скопище мальчик даже смог разобрать Эммета и Джозефа среди присутствующих. В толпе воцарилось едва слышное перешептывание между собой. «Это тот, кого мы так долго ждали? Неужели это он? Совсем ещё ребёнок». Не успев как следует закрепиться, фразы молниеносно сменяли друг друга, поражая своей скоростью. — Тихо, — подняв вверх руку с окровавленным остриём произнесла девушка, — не надо смущать нашего юного гостя. Меня зовут Эмма. Я являюсь старейшиной этого ордена. Прости за эту несуразицу, — она указала головой в сторону алтаря, где лежала Лилит, — я слишком увлеклась. — Это кто ещё несуразица, ты, богомерзкая курица, — донёсся с постамента голос, полный ненависти. — Тебе должно быть многое неясно, — полностью проигнорировав оппонента, продолжила Эмма, — но наш орден ждал твоего пришествия. Моих людей подкрепляла одна лишь вера. Вера в ангела с силой демона. То, какое будущее довелось мне увидеть, в обмен на моё зрение, полностью изменило меня. После этого случая любящие родители оставили меня на произвол судьбы. Теперь это мой дом. Она обвела вокруг руками, словно пытаясь обхватить всё окружающее её пространство. Линн внимательно следил за всем тем, что происходило перед ним, тщательно впитывая поступающую информацию, пока в его голове не созрел вопрос, который он непосредственно озвучил: — Как вы нашли это место? Немного призадумавшись, девушка ответила: — Это древнее место находилось здесь задолго до кого-либо из присутствующих в этом зале. Зло было на протяжении всей истории нашего мира, принимая разнообразные обличия. В борьбе с ним люди придумывали всё более изобретательные методы, строили различные убежища под землёй. В одном из них мы сейчас и находимся. Оно было построено приблизительно в XVII веке, во времена охоты на ведьм. Мои предки были потомственными охотниками на нечисть, именно поэтому в моих жилах течёт их кровь, кровь первородных, тех немногочисленных, кто мог пробудить это священное место. Тут она выдержала театральную паузу, дав переварить услышанное, после чего снова разразилась речью: — Ко мне потянулись сторонники, люди, чьи идеи совпадали с моими. Они словно чувствовали, что грядёт нечто ужасное, невообразимое, эти мужчины и женщины, что сейчас сидят на своих местах, пытались донести до окружающих свою мысль, но общество посчитало их сумасшедшими. Их не приняли, и они скитались по всей земле, брошенные, словно прокажённые, до тех пор, пока их не встретила я. Вместе мы окрепли, обрели кровь и плоть. Но ведь тебя больше интересует другой вопрос, я права? Словно почувствовав то, что гложет душу мальчика, девушка остановила повествование, сосредоточив свой слепой взгляд так, будто была способна видеть Линна насквозь. — Моего папу, — начал он тихим голосом, — забрал могущественный демон, чтобы отомстить за поступок, который он совершил. Он сделал это, чтобы спасти людей. Пошёл на это осознанно. Я, — тут он, не выдержав, начал шмыгать носом, из глаз выступили предательские слёзы, — я не смог его защитить. Старался изо всех сил, превозмогая боль, яростно сражался, а тварь только больше свирепела. И в какой-то момент я почувствовал, что перестаю верить в себя. В свои собственные возможности. Так скажите мне, — обратился он ко всем присутствующим, повысив свой голос, — что, если я и вовсе не спаситель человечества? По залу прошёлся громкий гомон. Лица людей выражали сомнения, глядя на юнца, с ног до головы покрытого кровью, покоящегося на руках Габриэля. Руки и ноги мальчика до сих пор так и не отросли, оторванные отростки лишь сильнее подчёркивали его беспомощность. — Тишина в зале! — прокричала Эмма. Услышав громогласный голос своего лидера, люди закрыли рты, ожидая от неё дальнейших действий. — Перестань плакать. Я хоть и слепая, но это прекрасно вижу. Подожди, сейчас спущусь. Эмма, успев сделать один единственный шаг на пути к Линну, тут же услышала саркастический тон, исходящий от поверженного противника: — Тоже мне, спаситель человечества, только и может, что наподдать своей родной сестре. Девушка, развернувшись в её сторону, точным, выверенным ударом вонзила ритуальный клинок прямо в тело демоницы. Резкий хриплый крик сошёл с уст Лилит, наполняя помещение болью и страданиями. — Не встревай, я не в настроении. Пока тело Лилит агонизировало судорогами, Эмма неспешно сошла со ступенек, целенаправленно направляясь к своей цели. Её гулкие шаги смешались с криками жертвы, в то время как она пересекала ряды скамеек. Подойдя к мальчику вплотную, она провела нежной рукой по его слипшимся от крови волосам, затем произнесла: — Послушай, ты можешь больше, чем думаешь. Гораздо больше. И никогда не смей сомневаться в своих возможностях. Понял меня? Кивни, если действительно понял. Линн неторопливо кивнул головой, не отводя взгляда от девушки. — То-то же. А теперь слушай. И слушай внимательно. Несколько месяцев назад я заключила сделку с демоном, сама того не осознавая, в собственном кошмаре. После чего у меня открылся редчайший дар. Дар ясновидения. В обмен на моё зрение, разумеется. Как только друзья узнали о том, что я стала слепой, они тут же отвернулись от меня. Хуже того, они стали издеваться надо мной, скандируя это ужасное слово, звучащее словно приговор. Инвалид. Но знаешь. Несмотря на все издёвки, сомнения в себе, я нашла свой смысл жизни. Я сумела побороть своих внутренних демонов, чтобы впоследствии столкнуться с реальными, окружающими наш мир. Я увидела тебя, Линн, в своих видениях… — Скука! — прозвучал голос Лилит, пропитанный нескрываемой издёвкой. — Не слушай её — она жаждет того, чтобы произошёл Судный день. И когда он настанет, землю разделят между собой ангелы и демоны. Человечество будет обречено на полное уничтожение. Есть те, кто не желают этого, даже там, в сверхъестественном мире, поэтому мы не должны сдаваться. Не должны опускать руки. Мою голову посещают видения, картины будущего, но помимо этого я способна видеть то, что связано с Апокалипсисом. И ты связан с ним, мой мальчик. Поэтому я могу так чётко видеть все твои эмоции, твои чувства, даже способна уловить мимику твоего лица. Но самое главное, — тут она указала на сердце мальчика своим тонким пальцем, — я вижу твою связь с отцом. Не настоящим отцом, нет. С Джеймсом. Она горит ярче всех, подобно сверхновой. Мальчик, не выдержав таких ярких и пронзительных слов, расплакался, словно младенец, дав волю своим чувствам. Увидев это, Эмма тут же поспешила прильнуть к юноше, бережно поглаживая белые волосы.⛧⛧⛧
Закончив упиваться собственными рыданиями, мальчик произнёс: — Как мне его спасти? — Та загадочная связь, что образовалась между вами двумя, является ключом к спасению, — ответила Эмма с бесстрастным выражением лица. — Именно поэтому ты так быстро смог овладеть нужными для тебя знаниями, а Джеймс смог почерпнуть что-то из твоей головы, к примеру, язык, на котором ты изначально говорил. А теперь закрой глаза. Линн беспрекословно выполнил указание главы тайного ордена. Его закрытые веки слегка подёргивались, глазные яблоки плавали под ними. — Обрати внимание на собственное дыхание. Сконцентрируйся на ощущениях, которые возникают перед тобой. Мальчик повиновался инструкциям мелодичного голоса и обнаружил себя дрейфующим в бесконечной тьме. Вокруг не было ни души. Лишь он один парил в беззвёздном пространстве, в этой безжизненной, удушающей среде. — А теперь вызови в своей памяти образ Джеймса, — произнёс чей-то далёкий голос, прорезавшийся сквозь толщу темноты. И тут юноша увидел, как из его тела, подобно выстрелу, вырвался яркий луч света, рассекая нависший мрак. Он открыл глаза. Линия, мгновения назад находившаяся во власти холодной бездны, предстала перед ним и в реальности. Огибая окружающее пространство, она указывала путь. Путь, который приведёт его к Джеймсу. — Я вижу её, — тяжело дыша, произнёс Линн. — Как я и говорила до этого, ты способен на гораздо большее. Это не предел твоих возможностей. Если ты присоединишься к нам, ты сможешь добиться огромнейших успехов. То, что говорила тебе эта лиса, — Эмма указала пальцем в сторону алтаря, — на самом деле является ложью. Вы не остановили Апокалипсис, а лишь отсрочили неизбежное. Именно поэтому я её пытала. Потому что она, как и ты, продолжает сиять. Если ты вступишь в наши ряды, то вместе мы сможем покончить с этим раз и навсегда. Все присутствующие люди напряжённо смотрели на юношу, ожидая от него столь волнующего душу ответа. Неожиданно для всех, мальчик сказал: — Прежде чем согласиться на данное условие, я бы хотел задать ещё один вопрос. То демоническое отродье, перед тем, как окончательно уйти, сказало мне, что заберёт его в Дадлитаун. Что это за место? После того, как он спросил, лица людей наполнились древним, первобытным ужасом. Некоторые в толпе стали тяжко вздыхать, явно припоминая что-то зловещее, затерявшееся среди памяти, словно давно позабытое воспоминание. Один из людей, чьё лицо покрывала густая чёрная борода, еле слышно произнёс: — Это город, в котором проводили ужаснейшие, бесчеловечные ритуалы по призыву сильнейших демонов. Он проклят, а потому абсолютно безлюден. Только полнейший идиот сунется туда. Ну или тварь, которую будет тянуть туда, словно магнитом. — Это вполне может быть ловушкой, — произнесла рядом стоявшая девушка, чьи волосы были коротко подстрижены. — Мальчик, тебе не стоит туда идти. Если тебя уничтожат, человечеству наступит конец. В ордене воцарился гул. Мужчины и женщины, в попытках отстоять собственное мнение, громко спорили друг с другом. Их гулкие голоса сливались в звучную какофонию. В тот самый миг, пока люди были заняты выяснением своей правоты, белые волосы мальчика приобрели багряный цвет. Он истошно закричал, его громогласный голос разнёсся по всему помещению: — Давайте я сам буду решать, что мне делать и как поступать! Присутствующие вмиг закончили распри, обратя своё пристальное внимание на их долгожданного спасителя. Мальчик тем временем продолжил: — Этот человек для меня очень дорог. И где бы он ни находился, пускай даже в аду, я спущусь за ним в самую адскую обитель, чтобы вызволить его из заточения. Эмма, находившаяся в непосредственной близости от Линна, увидев, как меняется оттенок волос нефилима, и услышав его пламенную речь, спросила: — Так значит, твои волосы меняются от негативных эмоций? На что мальчик лишь растерянно сказал: — Если бы я знал хоть что-то о своём далёком прошлом, то без каких-либо промедлений тут же выдал вам ответ на ваш вопрос. Немного подумав, тщательно взвешивая все «за» и «против», девушка прокричала в толпу: — Отставить все свои сомнения, мои верные друзья! Наступил тот самый момент, ради чего мы все здесь стоим. Долгое время нас убивали, втаптывали в грязь, но мы не сдавались под адским натиском. Мы продолжали истреблять легионы дьявольских отродий, и теперь всё это обрело смысл. Все те жертвы, что пали в неравном бою, наконец будут отомщены. Так давайте же, зарубив на корню предубеждения, поможем этому юноше и послужим ему своей верой и мечом! Пламенная речь Эммы подействовала отрезвительно на толпу. Люди стали скандировать его имя, их голоса становились всё громче и громче, пока наконец не затихли. — Я думаю, — продолжила говорить Эмма, обращаясь теперь к мальчику, — что как только всё закончится, ты захочешь остаться с нами. Именно поэтому, на этот случай я кое-что приготовила. Её рука проникла в карман красной мантии, пытаясь найти что-то чрезвычайно важное. В конце концов, перед живой публикой возник предмет в виде острого кинжала. Без каких-либо колебаний она, с точностью хирурга, совершила разрез в области руки. Её ноги слегка затряслись, кровь сочилась из раны, окропляя мраморный пол. Девушка двигалась в сторону ошеломлённого и сбитого с толку мальчика. — Не бойся, — произнесла она ласковым тоном, — всё, что от тебя требуется, — принять дар в виде моей крови. Я не причиню тебе вреда, обещаю. Повинуясь своим внутренним инстинктам, Линн прильнул губами к открытой ране, подобно новорождённому ребёнку, присосавшемуся к материнской груди. — Теперь ты обрёл то, что можно без зазрения совести назвать настоящим домом. Добро пожаловать.⛧⛧⛧
Наконец он отцепился от женской руки. С его губ стекала человеческая кровь, в глазах виднелся красноватый отблеск, который затем померкнул во тьме радужки. — С помощью частицы моей крови, — начала объяснять мальчику Эмма, — ты сможешь прийти сюда, когда захочешь. Помимо этого, моя кровь способна ввести любое демоническое существо в транс. Но лишь на короткий период времени. И последнее, — произнесла девушка, подняв палец вверх, — мы не можем допустить, чтобы ты пошёл в одиночку. Именно поэтому я дам тебе одних из лучших охотников. Они пойдут с тобой завтра на рассвете. Габриэль, — она посмотрела на мужчину, что продолжал уверенно стоять на ногах, держа мальчишку, — мне жаль, что так вышло. Я не могу контролировать свои видения, ты же должен понимать. Человек, лишённый глаза, ответил грубой интонацией в голосе: — Жаль должно быть мёртвых. Айзека, Мэйсона, Хэйла безжалостно убили. Нечего жалеть тех, кто ещё стоит на ногах. Кто ещё способен на что-то. Даже несмотря на то, что они совсем недавно дали клятву Ордену. — Хорошо, Габриэль, Орден тебя услышал. Отнеси мальчишку в спальное помещение. А потом мы поговорим с тобой о том, почему ты, Эммет и Джозеф так небрежно отнеслись к павшим товарищам, не позаботясь об их захоронении. А теперь ступай. Чуть не взревев от досады, мужчина понёс Линна сквозь образовавшуюся толпу, повернув в правую сторону, в один из проходов. Мальчик на его руках напряжённо дышал, будучи взволнованным из-за завтрашнего дня. Он понимал: ему нужно время на то, чтобы восстановиться. И тогда он примет решающий бой, от которого будет зависеть не только собственная жизнь, но и жизнь любящих его людей.КОНЕЦ ШЕСТОЙ ГЛАВЫ.