Разбитая надежда

Изуку тратит несколько секунд, чтобы привыкнуть к темноте. На ощупь он находит электронные часы, которые, по идее, должны быть на прикроватной тумбочке. Но они оказываются на полу, и Изуку, нелепо взмахивая руками, сваливается с кровати. «Половина двенадцатого… — смотрит он на фосфоресцирующие бледно-зеленым светом цифры. — Ихиро сказала прийти к двенадцати. Отлично, у меня еще есть время». Из шкафа он достает сумку с вещами и тихо «вжикает» застежкой. Изуку вздрагивает и втягивает голову в плечи, когда Су переворачивается на другой бок, застонав во сне. «Не пугай так!» — мысленно умоляет Изуку, доставая со дна темную толстовку. По ночам холодно, даже несмотря на то, что сейчас лето. «Нужно что-то сделать с кроватью», — он вспоминает советы Ихиро и пихает под одеяло сумку. Выглядит вроде бы неплохо — пускай думают, что он с головой накрылся. Холодно же. Изуку оглядывается на спящих Су и Рина и на цыпочках выходит из комнаты. Вытянув вперед руки, Изуку идет по коридору. Темно, он чувствует себя слепым котенком, тщетно пытающимся наощупь найти свою маму. Изуку спотыкается и чуть не падает, добравшись до лестницы. «Осталось совсем чуть-чуть — найти комнату Ихиро и все…» Но это «совсем чуть-чуть» оказывается сложнее всего. Изуку то и дело промахивается ногой, оступаясь и падая на ступеньки. Наконец он решает ухватиться за перила и так, крепко сжимая их, боком подниматься. Это занимает у Изуку уйму времени, но зато он не разбился на этой чертовой лестнице. «Хитро… — думает Изуку, щурясь и вглядываясь в темноту. — Теперь понятно, почему везде выключают свет ночью — чтобы не сбежали. Но меня-то это не остановит!» — решительно сжимает кулаки Изуку и быстро шагает по коридору к комнате девочки. Изуку несколько секунд стоит перед дверью, застыв с поднятым кулаком — он не знает, постучать ему или войти так. Он решает, что лучше тихо войти и опускает руку. Ихиро живет одна. Раньше с ней в одной комнате жили еще двое — как в случае Изуку. Но через некоторое время они слезно просили переселить их в другие комнаты. Об этом Изуку узнал от Су, которая знала абсолютно все про всех. А еще она любила посплетничать. Но как только Су заговорила о том, какая странная Ихиро, Изуку резко изменил мнение о своей соседке не в лучшую сторону. В комнате Ихиро так же темно, как и везде. Сквозь тонкие шторы на окне на пол падает тонкая полоска лунного света. Изуку видит на полу скомканные листы бумаги, упаковки из-под каких-то таблеток, огрызки карандашей и делает вывод, что все дети в этом детдоме не отличаются аккуратностью. В комнате Рина и Су ему этот беспорядок кажется чем-то из ряда вон выходящим. А у Ихиро все выглядит так, будто каждая бумажка лежит на своем месте. Изуку недоуменно смотрит на пол и на полоску лунного света, будто видит их впервые, пока не слышит шуршание за спиной и тихий голос: — Тебя никто не видел? Изуку резко оборачивается в ту сторону, откуда прозвучал голос. Сначала он ничего не видит, но потом замечает бледный силуэт, смутно напоминающий девочку. Холодок суеверного страха ползет по спине Изуку. Сейчас в темной комнате, с единственным источником света — луной — Ихиро похожа на призрака. «Возьми себя в руки! — говорит он сам себе. — Какого фига ты боишься? Это же Ихиро…» — Н-нет, — заикается Изуку, которого, несмотря на самовнушение, не отпускает страх. Ихиро подходит и резко щелкает пальцами. Изуку щурится от яркого света, ударившего в глаза. — Вы… выключи! А если кто-то увидит из воспитателей? Ихиро подходит к Изуку. Свет подрагивает в такт ее шагам. — Это фонарик, никто не увидит, — все еще не открывая глаза, слышит Изуку. — Ночью воспитатели обычно не ходят по этажам. Слово «обычно» заставляет Изуку насторожиться. А вдруг они по дороге встретят кого-то из воспитателей — ту же Кантоку-сан? Видимо, все эти мучительные вопросы отражаются на лице Изуку, потому что Ихиро качает головой: — Не бойся. Никто нас не заметит. «Да не боюсь я!» — хочет возразить Изуку, но со вздохом понимает, что она права. Он боится и до сих пор, даже продумав план побега до мелочей, сомневается в правильности своих поступков. — Ты сомневаешься, да? — наклоняет голову в бок Ихиро, спокойно и как будто равнодушно глядя на Изуку. Изуку ничего не отвечает, а только закусывает губу. Ну сбежит он, а что дальше? Как и где он будет жить? Так стоит ли ему бежать или… нет? Он сжимает ткань толстовки над грудью и жмурится. В его голове яркой молнией вспыхивает мысль: «Какого черта я вообще сомневаюсь? Я не слабак, я докажу всем и в первую очередь себе, что я не слабак, что я не бесполезный Деку!» Изуку широко распахивает глаза и решительно смотрит на тихо кивнувшую Ихиро. Девочка поняла его без слов. «А Каччану я не буду ничего доказывать…» Ихиро протягивает ему фонарик, а сама быстро-быстро рисует что-то в блокноте. Изуку сжимает фонарик в руке и чувствует переполняющую его душу благодарность к девочке. — Пойдем, — еле слышно шепчет она и толкает рукой дверь, а свободной прижимает к груди что-то объемное. Ихиро все делает так, будто не впервые устраивает побег. Но неужели у нее ни разу не появилось желания сбежать отсюда? Изуку в это не верится. Детский дом — это пятиэтажное здание. Ихиро кивком головы указывает на лестницу и хватает несколько растерявшегося Изуку за руку, потянув за собой. Сначала они поднимаются вверх в полной тишине. Изуку, подняв голову, смотрит, как отражается свет от фонарика на фотографиях в рамках, висящих на стенах. Он искоса поглядывает на Ихиро, все еще прижимающую что-то к груди, и все никак не может решиться задать давно мучавший его вопрос. — Ты что-то хочешь спросить? — будто прочитав его мысли, поворачивает голову Ихиро, сверкнув в темноте зелеными глазами. Изуку делает неопределенное движение плечом и кивает, покраснев. — Скажи… а кто твой отец? Он смотрит на Ихиро, с волнением ожидая, что же она ответит. Но девочка молчит. «Может, зря спросил?» — сгорает со стыда Изуку. Только он собирается извиниться за свой, возможно, неуместный вопрос, как Ихиро тихо и задумчиво произносит: — Мой отец… жестокий человек. Его многие боятся. герои боятся. «Его боятся герои? — с ужасом думает Изуку. — Да кто же он такой, что его боятся?.. Злодей?» Почувствовав на себе недоуменный взгляд Изуку, она добавляет: — Если ты хотел узнать его имя, то я не скажу это тебе. На немой вопрос «Почему?» Ихиро качает головой. — У него много имен. И я не знаю настоящего. Я к нему обращаюсь просто… Учитель. «Учитель? — удивленно хлопает глазами Изуку. — Ничего не понимаю…» Не успевает Изуку ничего спросить, как Ихиро, подняв руку, указывает наверх: — Мы почти пришли. Изуку недоверчиво косится на Ихиро. «Она издевается?» — думает, дергая за ручку двери, ведущей на крышу. — Посвети мне. Девушка легонько толкает Изуку в плечо, заставляя продвинуться. Он направляет свет фонарика на дверь, и Ихиро ключом из связки десятка других открывает ее. «Откуда у нее ключи? Она их украла? — Изуку закусывает губу и не идет вслед за девочкой, мгновение сомневаясь. — Из-за меня ее накажут, если узнают… Из-за меня…» — Я одолжила их у Кантоку-сан, — объясняет Ихиро, пряча связку ключей в карман. Изуку оглядывается по сторонам, выключая фонарик. Вокруг, куда ни взгляни, везде все светится в темноте. Вдалеке переливается неоновым светом телебашня, яркие огоньки отражаются в стеклянном покрытии небоскребов. «Красиво…» — думает с восхищением Изуку, понимая, что он никогда не смотрел сверху на свой родной город. Он делает шаг вперед и вздрагивает всем телом, когда под его ногами гремят металлические листы крыши. — В каком смысле «одолжила?» — хмурится Изуку, обернувшись. — Я ее просто обняла, а она от неожиданности растерялась. Тогда я и вытащила из кармана ее фартука ключи. Завтра верну, — спокойно отвечает Ихиро, будто вытащить из кармана ключи для нее привычное дело. — Но ты же могла их нарисовать… Ихиро вздыхает и качает головой. — Я не смогу нарисовать в точности то, что никогда не видела. «Все-таки ее причуда имеет свои слабые стороны…» — Спасибо… — мямлит Изуку, опустив голову. — За что? — Ты рисковала из-за меня. Если бы Кантоку-сан заметила, что ты взяла ее ключи, она бы… — Нет, мне ничего не будет. Если меня кто-то пальцем здесь тронет, — неожиданно жестоко говорит Ихиро, — мой отец уничтожит это место. Он сам так сказал. Изуку после этих слов совершенно запутался. И теперь не понимает, какие у нее отношения с отцом. То ли он ее любит, то ли ему на Ихиро плевать. — Держи, — резко переводит тему Ихиро и протягивает ему то, что до этого прижимала к груди. «Веревка? — удивленно смотрит на веревку в своих руках Изуку и дергает ее за концы в разные стороны, проверяя на прочность. — Крепкая…» — Там есть внешняя пожарная лестница, — пальцем показывает куда-то в сторону Ихиро. — По ней спустишься вниз и… — А зачем веревка? — перебивает Изуку. Предчувствуя свое скорое освобождение, он сгорает от нетерпения. Но Изуку тут же краснеет от стыда, представив, как глупо сейчас выглядел. Он старше ее, а ведет себя ничем не лучше Рина. Ихиро поджимает губы и таким же ровным голосом продолжает: — Лестница оканчивается над вторым этажом. Нужно привязать веревку к последней ступеньке и по ней спуститься вниз. Ее длины должно хватить. «И как я сам не догадался? — удивляется Изуку, слушая девочку. — Какая она умная…» — Рядом со зданием находится сарай или склад — точно не знаю, что это, — продолжает говорить Ихиро. — В общем, этот склад одной высоты с забором. Изуку кивает на каждое ее слово, постепенно начиная понимать, к чему она клонит. — Там лестница как раз нужной длины. Заберешься по ней на крышу склада, а потом перелезешь через забор. Вот мой план. Тебе он нравится? Нравится ли ему ее план? Что за глупый вопрос? Конечно же, нравится! Он сам такое никогда не придумал бы, хотя бы потому, что не знает, как тут все устроено. Изуку хватает Ихиро за руку и крепко сжимает ее, широко улыбаясь. — Спасибо тебе большое! — горячо шепчет он, будто их здесь, на крыше, кто-то может услышать. Ихиро аккуратно высвобождается из его крепкой хватки и пожимает плечами. — Давай, иди уже, — тоже шепотом говорит она и толкает Изуку к краю крыши, туда, где должна находиться пожарная лестница. — Уходи, пока нас не заметили. Когда Ихиро сказала «нас», Изуку почувствовал странное тепло в душе. Изуку спускается уже до половины, когда поднимает голову вверх и видит на краю крыши Ихиро. Ее на половину расстегнутая внизу рубашка развевается на ветру. Изуку видит, как ее губы вздрагивают и еле заметно шевелятся: — Удачи, Изуку… Изуку не знает, правда она это сказала, или это только ветер шумит в ушах. Но он хочет верить, что это совсем не ветер. «Надеюсь, мы когда-нибудь встретимся», — думает Изуку, когда светлая фигура девочки исчезает.

***

Слухи о том, что Кацуки избил Шино, разнеслись по всей школе в мгновение ока. Кацуки бесило не то, что об этом знают теперь все, а то, что это неправда. «Я его ударил всего два или три раза, — ворчит он. — Разве я его избил? Еще нет. Если бы меня тогда не остановили…» — мечтательно думает Кацуки, сам еще не зная, что было бы потом. А потом его маму вызвали к директору. Кацуки сидит вечером дома, ждет маму — та должна прийти со школы с минуты на минуту. И думает, каким будет его наказание. Отобрать телефон? Банально, это мама делала тысячу раз и, как видите, не сильно помогло. Лишить сладкого? При этой мысли Кацуки зажимает рот ладонью, расхохотавшись. Он не маленький ребенок, которого этим можно напугать. Лишить карманных денег? Кацуки не против такого наказания — все равно у него ничего не осталось после того, как он угостил мороженым Моясу. «Как же меня, интересно, накажут?» — размышляет Кацуки, взглядом следя за папой. Тот меряет шагами гостиную, чешет в задумчивости затылок. Как скрипят его мозги слышит даже Кацуки. Тоже думает, наверно, как наказать своего сына и не выглядеть при этом в глазах жены тряпкой. — Пап, долго будешь так ходить? — развязано спрашивает Кацуки. Мужчина останавливается и бросает на него быстрый взгляд. В этом взгляде Кацуки прочитывает укор и удивление, почему его сын не чувствует угрызений совести за свой поступок. Кацуки ежится и отворачивается. «Да что же я такого сделал? — не понимает он. — Перед Деку не извинился — это да. Но ведь не за это меня будут ругать! Так в чем же я провинился?..» Кацуки закусывает губу, вспомнив об Изуку: «Нет, я одного не понимаю — куда он мог деться?» Хлопает входная дверь, и при этом оглушительно громком звуке Кацуки чуть не подпрыгивает на месте. Масару боязливо втягивает голову в плечи и оборачивается. «Сейчас старуха надерет мне задницу», — думает Кацуки. И уже готовится уворачиваться от ее кулаков. Но мама спокойно заходит в гостиную, швыряет на диван сумку и устало плюхается рядом, спрятав лицо в ладонях. Кацуки, наклонив голову набок, смотрит на женщину, не зная, что теперь от нее ждать. Странно, после визита директора школы она обычно была в ярости. Кацуки боится ее, когда она в гневе. — Так стыдно мне еще никогда не было, — сдавленно стонет Мицуки. — Ма-ам… — протягивает Кацуки, быть может, этим своим «ма-ам» пытаясь сгладить свою вину перед ней. Мицуки резко поднимает голову, гневно смотрит ему прямо в глаза. По спине Кацуки пробегают мурашки. — Что «мам»? Что? Делаешь ты, а отвечать кому? — визгливо и непривычно по-женски кричит мама. Кацуки втягивает, как сделал до этого его папа, голову в плечи и опасливо косится на маму, даже не представляя, что она выкинет в следующую секунду. — Что он тебе сказал? — осторожно спрашивает Масару, тихо, на цыпочках подходя к ней. Под словом «он» папа подразумевает директора школы. Мама качает головой и вздыхает. — Так стыдно мне еще никогда не было… — повторяет она. — Ну что мне там говорили? Неправильно, мол, я тебя воспитываю. Да тут воспитывай, не воспитывай, бей, не бей — все одно. Уголки губ Кацуки нервно дергаются, когда мама бросает на него гневный взгляд. Мама усталым и замученным голосом рассказывает, какую занимательнейшую лекцию прочитал ей сегодня директор школы о правильном воспитании детей. Кацуки, недоуменно приподняв брови, слушает ее и думает: «А нахрена этот старикашка это все говорил?» Старикашкой он называл директора школы, который, однако, не был старым. — И зачем ты его только бил? Жить, что ли, он тебе мешал? — вздыхает мама. — Он заслужил, — дуется Кацуки, скрестив руки на груди. Женщина на это лишь машет рукой. — А-а, к черту тебя, я так с тобой устала… Тебя из школы исключили. Доволен? Масару, открыв от изумления рот, поправляет сползшие на кончик носа очки. Кацуки сначала не верит своим ушам, переспрашивает маму. Но когда та повторяет, до него все равно не до конца доходит смысл ее слов. «И…исключили? Меня? И это на… насовсем?»