***
Изуку из-за ран, полученных в драке с Кацуки, несколько дней валялся дома. Именно валялся, потому что ходить было нестерпимо больно, каждый шаг прожигал насквозь болью. Перебинтованная щиколотка опухла и покраснела, и Изуку не без страха думал, а не перелом ли это. Однако слова Чизоме, что в его ране нет ничего серьезного и страшного, несколько успокоили его. Изуку утром после той ночи, когда он занимался непотребством на кухонном подоконнике, засунул свои перепачканные джинсы в стиральную машинку. А потом с чувством стыда ощущал на себе внимательный взгляд Эбису. Он полдня многозначительно так косился, но молчал. За это молчание Изуку ему был очень благодарен. Но мысленно. Заниматься работой Изуку не мог не только из-за раны. Ему не хотелось ничего делать, все, что он делал целыми днями, это опустошал шкафы, где Эбису прятал все сладкое. Эбису любил сладкое, но ел его, в отличие от Изуку, очень мало — следил за фигурой. А Изуку было плевать на свою внешность. Он с особым удовольствием рвал сигареты на мелкие кусочки и потом ногтем разгребал высыпавшиеся внутренности, темный высушенный табак. А потом не понимал, зачем делал это. Лежал на спине, уставившись в потолок, и думал. Не о чем-то конкретном, а так — обо всем. Да это и мыслями назвать трудно, в его голове крутились лишь какие-то обрывки мыслей. Виннер часто приходил поспать на его груди, и Изуку никогда не прогонял его. Позволял бить себя по лицу пушистым хвостом и кусать за пальцы. Иногда он тихо, почти шепотом, звал его: «Каччан… эй, Каччан…», но котенок, зная, что это не его имя, не откликался, но шевелил ушами, будто прислушиваясь. Изуку нравилось щупать мягкие подушечки на лапках Виннера, нажимать на них и заставлять его показать свои острые когти. И за это получал яростное шипение и довольно болезненный укус в руку. Однако в таком состоянии Изуку и сам не хотел долго оставаться. Депрессия начала его угнетать и надоедать, но заставить себя что-либо сделать было делом не из легких. Но в одно утро Изуку резко вскочил и, несмотря на будто иглами уколовшую его боль в ноге, принялся прыгать в прямом смысле этого слова по комнате в поисках своего блокнота, в котором делал записи о своем яде. «Вон он!» — радостно улыбается глазами Изуку и валится обратно на татами, не удержав равновесие на одной ноге. Он раскрывает его на чистой странице и, помусолив во рту карандаш, принимается что-то быстро писать. Когда Изуку быстро пишет, его почерк становится как будто крупнее. А когда медленно — наоборот, становится мелким, почти нечитабельным. Изуку ощущает тот же азарт и любопытство, какие испытывал, когда работал над своим ядом. В его голове крутятся сотни идей, и он спешит их записать, чтобы не забыть. — Чизоме-сан! — кричит Изуку, как только тот возвращается домой и исчезает в ванной, включает воду на полную, смывая с рук засохшую корку крови. Опять каких-то Героев убивал. — Слушайте, а как ваша причуда работает? — Я же тебе говорил… — хмурится Чизоме, проходя, не останавливаясь, мимо Изуку. — Тебе поболтать, что ли, охота? «Он не в духе…» — думает Изуку, следя за тем, как Чизоме одну за другой скуривает целую пачку сигарет. — «Что-то случилось, наверно». Изуку решает подождать до завтра. И не зря — на следующий день Чизоме вернулся не то чтобы радостным. Но от вчерашнего раздражения не осталось ни следа. Изуку вновь попытал счастья. — Послушайте, Чизоме-сан… — с возбуждением говорит Изуку. — А что если мне попробовать… сделать… — он хмурится, не зная, как лучше сформулировать свои мысли. — Что сделать? — Попробовать сделать такие пули, которые действовали бы как ваша причуда, — в волнении покусывает губы Изуку. — Давайте попробуем! Чизоме цыкает и начинает не спеша разбинтовывать руки. — Тебе заняться, что ли, нечем? И как ты это хочешь сделать? Причуда — это одно, а твой яд — это химия какая-то, это совсем другое. Изуку пожимает плечами, соглашаясь. Но тут же быстро добавляет: — Ага… Чизоме-сан, большинство причуд же передается по наследству, а значит, они содержатся в генах… Это, вроде бы, называется… — Изуку наматывает на палец темный локон челки, пытаясь вспомнить, как же это называлось. — «Причудный ген»? — поднимает голову Чизоме. — Да, да, вот это! — энергично кивает головой Изуку. — Если я в состав яда добавлю вашу кровь или… создам совершенно новый, то я смогу, как и вы, обездвиживать Героев, а не сразу убивать. Чизоме наклоняет голову на бок, кажется, даже с интересом слушая. — Ну, делай, раз хочешь. Только на ком будешь потом проверять? На мышах опять? — он криво усмехается. — На животных моя причуда не действует. Мыши, на которых ставил опыты Изуку, давно передохли, потому что он забывал их кормить. Хотя, если бы они и так не дожили до сегодняшнего дня — их съел бы Виннер. В квартире, видимо, до сих пор оставался запах мышей, и он все ходил и ходил кругами, вставал в охотничью стойку и все высматривал, где же мыши, которыми так сильно пахнет? Изуку пожимает плечами, на коленях подползает к шкафу, открывает его и достает оттуда пыльную аптечку, в которой Эбису хранил всякую дрянь. Там находит в шуршащей прозрачной упаковке шприц и зубами рвет упаковку. — Я знаю, что не действует… Ну, на ком же еще? На Героях, конечно… Дайте, пожалуйста, руку, Чизоме-сан. Можно же?.. Изуку одним движением протыкает иглой вену на сгибе локтя и с замиранием сердца следит за тем, как кровь медленно поднимается вверх. Чизоме морщится, думает, наверно, что согласиться на все это было плохой идеей. Когда шприц наполняется в полном объеме, Изуку тут же прижимает к месту укола ватку. — Попробуем… Изуку давно этим не занимался. В последний раз он смешивал яд для своих пуль год назад, и он до сих пор не закончился. Изуку находит его и по капле добавляет в него кровь Чизоме. Облизывает пересохшие от волнения губы и следит за тем, как темная жидкость приобретает красноватый оттенок. «Интересно, получится ли?» — думает Изуку и слегка встряхивает колбу с новым веществом, перемешивая его. — «Как только нога заживет, тогда и попробую!» — твердо решает он. — И в кого ты такой?.. — рассеянно говорит Чизоме, следит за его руками, сжимая сгиб локтя. — Какой? — удивляется Изуку, опуская руку с колбой и поворачивая голову к нему. — Изобретательный. Жестокий. Это же надо — придумать такое… Если бы я выносил тебе приговор в суде, пожизненное дал бы. Изуку усмехается уголком рта и пожимает плечами. — Не знаю. В отца, — отшучивается он. »…которого нет, » — мысленно добавляет. И, щипцами держа пулю, опускает их по одной в пробирку с ядом.***
Щиколотка заживала очень быстро, и вскоре Изуку мог уже без ощущения боли ходить по комнате. Но все равно немного прихрамывал. Изуку заряжает пистолет и, набросив на плечи пальто, которое ему велико, поверх светлой футболки, выходит на улицу. На футболке, по середине, прямо на его груди написано «футболка». Изуку хмыкает, думает, что у того, кто придумал сделать такую футболку, было довольно странное чувство юмора. Изуку давно не выходил на улицу. И сейчас довольно потягивается, зажмурившись. Теплое солнышко щекочет его щеки, и он, вздохнув, решительными шагами направляется в сторону тех кварталов, которые в это время чаще всего патрулируют Герои. Самый неблагополучный район Хосю патрулируют по вечерам, когда, по идее, должны вылезать из всех своих крысиных нор Злодеи. Изуку, насвистывая себе что-то веселое под нос, идет по этому району, зная его как свои пять пальцев. Здесь начинается территория одной преступной банды, главарь которой однажды получил по первое число от Чизоме. Теперь Изуку не боится ходить по их территории, знает, что его не тронут. А если и тронут, не страшно. Он может за себя постоять. Изуку останавливается, услышав впереди за углом шаркающие шаги. Сощурившись, он тихо выглядывает из-за угла и видит одиноко бредущего, постоянно оглядывающегося Героя. Изуку сразу понимает, что этот только недавно стал профессиональным Героем или даже еще стажер, и опыта у него мало. По таким районам в одиночку ходить равносильно самоубийству. Герой, как будто почувствовав его взгляд на себе, вздрагивает и оборачивается. Поправляет светлую кепку с изогнутым козырьком. Его геройский костюм совсем не сочетается с этой кепкой, и Изуку ощущает дикое желание сбить ее с его головы. Можно было бы сделать это одним выстрелом, но он боится промахнуться и прострелить ему голову. А этот Герой ему нужен живым. Изуку, чьи уголки губ приподнимаются в злой усмешке, быстро прячется за углом. Он, прищурив один глаз, целится Герою в ногу и, выдохнув, пальцем жмет на спусковой крючок. Вслед за звуком выстрела следует короткий слабый крик, и Герой, будто подкошенный, падает лицом на асфальт, распластавшись. Изуку подскакивает к нему и наклоняется над ним, заглядывая в лицо. Он не ошибся, что этот человек лишь недавно стал Героем — на вид ему лет восемнадцать, не больше, только геройские курсы окончил. С его головы спадает светлая кепка, и в разные стороны разлетаются небрежно завязанные в хвост длинные темные волосы Героя. «Может, не убивать его?» — думает Изуку, нахмурив брови. — «Может, из него и хороший Герой выйдет?..» — Мальчик… — хрипит Герой, с трудом приподнимая голову. Каждое движение дается ему с трудом, что у него на лбу выступают крупные бисерины пота. — Уходи быстрее отсюда… здесь Злодей… ты слышал выстрел? Изуку садится на корточки, крутанув пару раз в руках пистолет. Его трясет мелкая дрожь возбуждения, потому что получилось. Получилось! Причуда Чизоме действует, его предположения о «причудном гене» оказались верны, а это значит, что он может таким образом «воровать» чужие причуды и использовать их для создания своего оружия. Изуку пытается успокоиться, делает глубокий вдох и с шумом выдыхает. «Получилось… получилось…» — мысленно бормочет Изуку. По его побледневшему лицу блуждает улыбка, а в глазах сверкает на короткое мгновение что-то безумное. Он прижимает ко рту ладонь, чтобы не засмеяться, однако загоревшиеся на щеках ямочки прямо под россыпью веснушек выдают его с головой. — Слышал. Сам и стрелял, — наблюдая, как широко распахивает глаза шокированный Герой, с тонкой усмешкой говорит Изуку. — Скажите, какая у вас группа крови? Герой делает еще одну тщетную попытку приподняться, но тело не слушается его. — Что со мной такое?.. — не понимает он и щурится. — Ты кто такой?.. Мальчик, прекращай эти свои шутки! Изуку закатывает глаза и дулом пистолета пихает вмиг побледневшего Героя в плечо. — А я не шучу, — качает он головой. — Говорите, какая у вас группа крови. Герой молчит, будто в рот воды набрал. Изуку хватает его за хвост на затылке и с силой тянет его голову вверх, заглядывая прямо в глаза. — Ну, говорите! Это заставляет Героя наконец-то открыть рот и сбивчиво пробормотать: — В-вторая… Мальчик… что тебе надо?.. Ты… кто такой?.. — Кто я такой? — усмехается Изуку, доставая из кармана телефон и глядя на циферблат часов на экране блокировки. — Вторая, да?.. Значит, около десяти минут… — бормочет он сам себе под нос, а потом поднимает взгляд на Героя. — Я Линчеватель, если это вам что-то говорит. Зрачки Героя сужаются от ужаса, становятся почти невидными, а побелевшие тонкие губы начинают мелко дрожать. — Врешь… Такой ребенок… ты не мог убить столько профессиональных Героев! Изуку становится на секунду даже обидно. — Хотите проверить? — приподнимает брови Изуку и кивком указывает на пистолет в правой руке. Герой, если бы мог двигаться, энергично помотал бы головой. Но все, что он может, это отрицательно промычать и зажмуриться. «Нет, надо бы его убить. А то еще всем растрезвонит, что Линчеватель — это я, » — решает Изуку. Он поднимается на ноги и, прислонившись к кирпичной стене жилого дома, смотрит то на Героя, то на экран телефона. Не проходит и десяти минут, как пальцы Героя дергаются, сжимаются в кулак, и он, дрожа всем телом, пытается подняться. По лицу медленно расползаются синие пятна, явный признак действия яда. Но почему он так долго не действовал? А сейчас действует просто с невероятной скоростью, кожа на лице практически рассыпается, Герой кричит от боли, прижимая к кровоточащим ранам на щеках руки. Ужасно. Изуку самому становится страшно. Не верится, что этот яд создал он сам. Чизоме сказал неправду — он будет приговорен не к пожизненному сроку, а к смертной казни. «Значит, длительность та же, что и у Чизоме, когда он сам использует причуду. А мой яд, получается, нейтрализуется причудой, » — подходит к Герою Изуку и, ударив его ногой в бок, опрокидывает на спину. Резко поднимает руку с пистолетом, и, не успевает Герой и слова произнести, как его голова дергается назад, а из черной дыры по середине лба потоком начинает хлестать темная, почти бордовая кровь. «Простите, но это нужно было для лучшего мира, » — оглядываясь, пожимает плечами Изуку. — «Для борьбы с фальшивками».***
Изуку не сразу замечает странную фигуру, перегородившую ему дорогу. Он замечает ее лишь тогда, когда чуть не сталкивается с ней нос к носу. Этот человек одет в длинный, достающий до земли белый плащ с наброшенным на голову капюшоном. «Какой стремный тип…» — думает Изуку, отступает на шаг назад, пытается обойти незнакомца, но тот будто нарочно не пускает его вперед, не дает ему пройти. — Можно я пройду? — тихо просит Изуку, успевая проскользнуть мимо человека. Краем глаза замечает странную маску, закрывающую все его лицо. Эта маска привлекает его внимание, темная, с покрашенными под золото вставками на «клюве» — маска чумного доктора. Изуку сглатывает, но голос незнакомца, глухо звучащий из-под маски, заставляет его остановиться и замереть на месте, будто его сковало тонкой коркой льда. — Линчеватель, верно? «Откуда?..» — побледнев, думает Изуку и медленно оборачивается. По вискам стучит, а сердце бешено колотится где-то в горле от волнения. — Это вы мне? — стараясь сдержать дрожь в голосе, спрашивает он. Незнакомец утвердительно кивает. Из складок плаща достает одной рукой что-то и поднимает это что-то на уровне глаз, показывая Изуку. — Отравленные пули… ваших рук дело? Яд, который полностью уничтожает тело жертвы, не оставляет улик. В прозрачном пакетике, который двумя пальцами держит незнакомец, темнеют несколько пуль. Их Изуку тотчас узнает по светлым пятнам, оставляемых его ядом. Холодок неприятного страха ползет по его спине. Отпираться и врать смысла нет. Если его обыскать, то эти пули идеально подойдут по калибру к его пистолету, который он прячет в широком рукаве пальто, готовый убить этого незнакомца в любой момент. — Кто вы? — тихо спрашивает Изуку, на всякий случай делая еще один шаг назад. Подавляет в себе дикое желание сорваться с места и убежать прочь — потому что хочется узнать, что этому типу в маске от него нужно. — У меня к вам предложение от моего босса, — не отвечая на заданный ему вопрос, говорит незнакомец. — Не хотите присоединиться к «Восьми заветам Смерти»?