Другой Деку

      Когда Бакуго пришёл в UA (в класс 1 А) то, как ни странно, обнаружил Деку за первой партой с кучей учеников, окруживших его. Сам Задрот весело и заразительно смеялся, шутил — в общем, проявлял чудеса социализации и беззаботности. Особо не парясь, Бакуго сел позади него, попутно отпугивая интересующихся им и его причудой своим фирменным оскалом-улыбкой. Тем не менее, в классе всё же был человек, который не пытался «подружиться», не лез во все эти игры в «друзьяшки», а просто сидел на своём месте и не реагировал на внешние раздражители.       Чувак с ожогом на левой стороне и гетерохромией (кто не в теме, то это мутация, при которой у человека разный цвет глаз) сидел за предпоследней партой и задумчиво глядел в окно. «Как в какой-нибудь манге или маньхуа» — подумал Катсуки.       Спустя минуты две, самая надоедливая из всей компашки, что отиралась возле парты Деку, обратила свой взор на него — круглолицая шатенка, которую Задрот спас от осколков на экзамене, решила докопаться и выесть мозг Катсуки Бакуго при помощи милой болтовни ни о чём.       Сам Бакуго уже еле сдерживался спустя буквально секунд пять непрерывного спича от неё по типу: — О! Ты же тот, с кем Изуку-кун затеял соревнование! У тебя мощная причуда, ты наверняка станешь отличным героем, прямо как Изуку-кун! Он такой классный, и его причуда такая интересная! Вы, наверное, с детства знакомы! А что ты делаешь на следующих выходных? Свободен? Я бы хотела… — её «спич» прервал мини взрыв прямо перед её излишне милой и приторной мордашкой. Буквально прорычав «Не лезь!» и «Захлопнись!», блондин раздражённо начал тыкать по экрану телефона, стараясь не расплавить его своими опасно нагревающимися руками.       Сам Деку на эту сцену смотрел щенячьими глазёнками, что очень бесило и так раздражённого Бакуго, а потом, мило улыбнувшись круглолицей — которую на самом деле Задрот назвал «Урарака» — он создал из причуды что-то и отдал ей. Что он создал, Катсуки не увидел — обзор загородил младший брат Ингениума, размахивающий руками и что-то говорящий о важности дисциплины и о том, что через минуту начало урока и стоит рассесться по местам, дабы к приходу учителя урок начался сразу.       Учитель им попался странный — он вылез из жёлтого спального мешка, в котором был похож на гусеницу. Чёрные круги от недосыпа, достаточно длинные чёрные волосы и покрасневшие глаза, трёхдневная щетина и сгорбленная спина… Окинув всё ещё чутка гудящий класс своим усталым взглядом, после которого все замолчали, он произнёс приветственную речь, и начал урок…       В течение всего первого урока, который вёл Айзава, Катсуки напряжённо сверлил взглядом кудрявую макушку его объекта… привязанности? Страсти? Сильных чувств? Хоть Бакуго для себя всё решил, но так и не смог дать название столь сильным эмоциям, которые вызывал в нём Деку. Назвать это любовью было бы слишком поспешно и слащаво. Когда Бакуго представлял, как Мидория примет его чувства и в подтверждение будет требовать от него нести всякую чушь типа комплиментов, у него возникало фантомное ощущение, будто в узел все внутренности завязывались! ***       Спустя примерно один урок, практика. Оценивание (тест) возможностей причуды. ***       Класс переговаривался, и почти каждый ждал своей очереди, чтобы запустить этот чёрный мяч в воздух. Этот чёрный мяч под действием причуды кого-то из старших малоизвестных героев был «привязан» к прибору в руках у Айзавы. Он позволял измерить силу, с помощью которой был выполнен бросок. Немаловажную роль играло наставление Айзавы: их классрук (сокращённо от классный руководитель) перед началом «испытаний» предупредил всех, что тот, у кого будет меньше всех баллов, будет исключён. Из-за этого некоторые ученики, у которых причуда не была связана с прямым или косвенным усилением тела, нервничали. И это мягко говоря! Сам Бакуго не волновался — при броске можно и даже НУЖНО было использовать причуду. А учитывая её мощь и силу — то ему явно не стоит волноваться об исключении.       Двумордый — он же сынок Старателя, Тодороки Шото — используя лёд, забросил мяч далеко и надолго. Некоторые, как Коджи Кода (кто не в курсах — парень, способный управлять животными), показали результат среднестатистического беспричудного человека. А та круглолицая — Катсуки было гораздо проще раздать клички, чем запоминать их имена и фамилии, так что он не парился — вообще номер выкинула — её причуда — антигравитация, которая сводит массу объекта к нулю и способна держать достаточно тяжёлые вещи — при броске воздействовала на мяч, и прибор показал бесконечность! Ну, учитывая причуду, этот результат был более чем ожидаем… И вот, очередь Задрота, после которого будет кидать этот «чудо-мяч» Катсуки. Его причуда так и не получила «официальное» название, даже когда одноклассники просили её назвать. Он лишь пожал плечами, извиняюще улыбнулся и сказал что-то типа: — Я-я ещё не задумывался об-б её названии, извини, Иида-кун! Я планировал позже подумать об этом!       Чёртов Деку!       Когда излишне спокойный, будто бы вторая копия двумордого — отметил про себя Бакуго, собранный и непривычно тихий Изуку подошёл к Айзаве за мячом, большая часть учеников замолчала и начала глазами пожирать происходящее. Сам Мидория взял мяч в руки, чуть «взвесил» его, повертел в руках, а потом…       От его Тени вокруг него начали появляться чёрные частицы, которые кружились вокруг него, а при замахе и броске резко взвились и будто бы ударили мяч. Его результат показал 3 миллиона очков. Никому не удавалось так бросить!       Эти частицы чёрным шлейфом летели за мячом, а сам Мидория вдруг ойкнул и осел на землю. После чего неуклюже поднялся и пошёл к «друзьям».       Намётанный глаз Бакуго отметил, что сам Изуку стал более вялым и уставшим, будто 77-километровый кросс пробежал. Но это уже была лирика, так что сосредоточившись на «задании», он внутренне собрался и на выдохе: — Сдохни! — кинул мяч. Получилось довольно громко, так что этот выкрик заставил вздрогнуть добрую половину класса.       После этого занятия их отвели к ребятам из факультета поддержки и обслуживания, где спрашивали о предпочтениях, и как они представляют свой геройский костюм.       Бакуго обычно не зацикливался на тряпках — а потому рыкнув что-то наподобие: — Чёрно-оранжевые тона, огнеупорное, — он вышел из помещения.       Девочка, которая его слушала, аж побледнела — ей достался сложный год и «герой».       Далее шёл урок английского языка, который вёл Сущий Мик (половина класса тут же надела беруши — в них голос Мика был не таким громким, и можно было, не рискуя порвать барабанные перепонки, слушать учителя), а так же урок Геройского воспитания, который вёл — барабанная дробь… — Всемогущий! Многие ученики были его фанатами и просто обомлели от счастья, когда он зашёл в класс. Сам Бакуго отметил, что реакция Мидории на своего «кумира» была не такой же радостной и восторженной, как в детстве. Хоть он и смотрел на него, как на древнейший экспонат в музее — во все глаза, пожирая взглядом и запоминая каждое слово, сказанное им, но Катсуки чувствовал, что зеленоволосый притворяется или просто поражён тем, что слышит (последнее уж точно навряд ли). ***       Прошла примерно неделя. Деку и Катсуки всё время ходили в UA, учились, выкладывались на тренировках… Вот только настоящий Изуку Мидория всё это время провалялся в Убежище в постели, неспособный ложку в руки взять. Вся усталость после использования причуды, всё напряжение с прошедших «миссий», что накопились в нём, только усугубляли положение.       Он устал…       Неделя — для кого-то это много. Для кого-то это мало.       Для Мидории это был Ад. Лежать и спать без возможности проснуться, чувствовать, как каждая твоя клеточка тела болит, понимать, что ты сейчас слабее котёнка — это ужасно.       Примерно на третий день он оказался сознанием в Пустоте с Бездной. У них двоих была беседа на тему безответственного поведения Изуку, его непрерывного и какого-то дикого желания ощутить какие-либо эмоции кроме скуки (ей богу, как адреналиновый наркоман!) и механического, но упорного желания выполнения миссий — всё это Пустоте не нравилось. Он проторчал в Пустоте на сеансе «у психолога» Бездны примерно три с половиной дня. Остальную половинку он лежал на кровати и осматривал потолок.       На восьмой день он смог еле-еле встать и даже использовать причуду — приняв вид аморфного чёрного пятна, он просочился на кухню, где в холодильнике его ждала она — еда! Вот только её нужно было сначала приготовить… Тряхнув головой, зеленоволосый помянул свою тупость — видимо, прав был Каччан, когда говорил, что я думаю через одно место! — криво усмехнулся, секунда, другая — и вот перед ним Тень в виде высокого сухонького старичка в ливрее дворецкого и с подносом в руках — там оказалась каша, тосты, оладьи, чай и, конечно же, столовые приборы. Эта созданная Тень, в отличие от прочих, не будет тянуть из него энергию — она полностью автономна и, как и любой другой «настоящий» человек, должна питаться, спать и тому подобное. Вот только он полностью верен ему. Выполнит любой приказ и каприз. Идеальный слуга! Вот только и без того ослабший организм Изуку взбунтовался, так что пришлось налегать на еду, поспешно съедая рисовую кашу с молоком, оладьи, тосты, чай… Сам не опомнился, как вот уже сытый сидит в кресле перед камином и смотрит на огонь.       Смотреть бесконечно можно на три вещи — как горит огонь, как течёт вода, и как другие работают. Так что Мидория опомнился, когда его живот снова заурчал от голода — он просмотрел на огненную стихию четыре часа подряд, и его всё ещё истощённый организм требовал пищи. Дворецкий мгновенно и профессионально накрыл на стол, и Изуку приступил к трапезе…       Короче — поел, подремал, и вот уже десять вечера, и он свеженький, как огурчик, готов решать все свои накопившиеся дела.       Первым делом он отправился к дому Бакуго и «снял» все воспоминания Тени за прошедшее время. Потом наведался в Бар, где развешивал наёмникам лапшу о «супер-пупер секретном задании от правительства — только я вам ни-ни!». В конце концов, ему же стоило там хотя бы два раза в неделю бывать, для «поддержания» репутации. Снова там встретился с Болотником, там же попрепирались примерно час. Вернулся в дом Бакуго он в три утра и завалился спать. Да, он чувствовал себя бодрым, но в воскресенье ему стоило бы быть «дома» и «вливаться» в повседневную жизнь… ***       Его нюх его ещё никогда не подводил! Его сладенькие улетели в Японию… Здесь слишком много людей, но это не помешает ему. Пожалуй, начнёт он с того, что повыше, от которого несёт сыростью… Тот второй — опасный, его хотелось оставить на потом.       Облизнувшись, фигура человека в дорогом смокинге проскользнула в Бар.       Первый ход сделан…