The (non)tragic prince

      С того момента, как Адриан с девушкой скрылись за воротами замка, прошло около двух часов. Вампир ввёл свою гостью в состояние крепкого сна, обработал глубокую рану, зашил её, после чего отнёс девушку в одну из многочисленных спальных комнат. Заперев комнату, юноша снова вышел на улицу. С телами нужно было что-то делать. Изначально Адриан собирался насадить и их на колья, но чем больше он думал об этом, тем сильнее сомневался в своём решении. Сам процесс осквернения чужих тел был неприятен вампиру: Адриан чувствовал себя монстром, когда делал это с Зуми и Такой. Ещё тогда ему было трудно уговорить себя на этот поступок, но он не нашёл лучшего способа оградить себя от людей (или людей от себя, он так и не понял, что для него было важнее). Но этот способ плохо сработал, люди всё равно пришли к нему и снова вынудили убить их. Адриан не был уверен в том, что три новых тела произведут необходимый эффект. «Сколько кольев нужно, чтобы люди меня боялись и не приходили сюда? Десять? Сто? Разумеется, я не стану убивать людей просто так, но даже если сажать на кол всех подобных преступников, что проезжают мимо… Я совсем не хочу жить посреди подобного ужасающего кладбища. К тому же рано или поздно слухи о замке, который окружают десятки трупов, разойдётся по округе. Одни будут бояться и обходить это место стороной, но ведь наверняка найдутся и те, что прибегут сюда с вилами и факелами… В конечном счёте то, что должно было помочь избежать ненужных убийств, приведёт к их неминуемому увеличению». Адриан повернулся к телам Зуми и Таки: «Этих двух я оставлю как предупреждение людям и как напоминание мне самому о том, к чему может привести моя доверчивость... Но остальных похороню».       Следующие полтора часа Адриан занимался тем, что относил трупы как можно дальше от замка и закапывал их там. Всё это время юноша размышлял о четвёртом мужчине, который решил сбежать. Сначала факт побега обрадовал юношу — хоть кого-то ему не пришлось убивать. Но теперь Адриан думал о последствиях: «Четверо мужчин приехали к замку, у ворот которого на кольях висит пара мёртвых тел, и тут выходит оборотень, превращается в волка и убивает троих человек. Выглядит паршиво... В первом же придорожном трактире беглец расскажет о произошедшем, и что тогда? Люди испугаются и будут искать храбреца, кто пойдёт и убьёт монстра? Или же посчитают, что мужик перепил и его россказням верить не стоит? Эх… А я всего-то хотел тихой и мирной жизни, и во что это вылилось? С другой стороны, не зря эти мужчины мне чем-то преступников напомнили. Может быть, тот, что сбежал, не станет распространяться о произошедшем, чтобы не подставлять самого себя?»       Адриан решил расспросить обо всём девушку, когда она проснётся. Ещё во время операции, склонившись над незнакомкой, юноша размышлял над тем, что необходимо будет дистанцироваться от своей гостьи, сведя к минимуму их общение и тем самым исключив неизбежное сближение: «Если мы не будем общаться, то я не смогу привязаться к ней. Она не сможет втереться мне в доверие, если мы не будем разговаривать. Я буду просто молча приносить ей еду, и всё. К тому же, когда её рана затянется и она уйдёт, я смогу легко её отпустить. Я не буду скучать, не буду желать, чтобы она осталась. Она для меня никто. И я для неё никто. Всё просто. Ты не ищешь друзей в каждом встречном, Адриан, и тогда никто не сделает тебе больно». Так вампир думал ещё пару часов назад. Но сейчас он всё же осознал, как сильно ошибался. Он оказался не в состоянии держать дистанцию даже мысленно, и задача «не привязываться ко всем, кто находится рядом» провалилась уже на начальном этапе. Девушка не покидала мыслей юноши ни на секунду. Один лишь факт её наличия в замке уже наполнял душу Адриана теплом, прогонял душащее чувство одиночества. Адриан больше не был один. И ближайшие пару недель он не будет одиноким, ведь рана незнакомки должна затянуться прежде, чем девушка покинет замок. В итоге вампир пришёл к выводу, что в обычном общении нет ничего плохого. Он не будет считать её другом и будет напоминать себе каждый раз, что через неделю-другую девушка уйдёт и что сейчас она для него — просто приятное времяпрепровождение, забавное хобби, но не более того. В конце концов, общаться с настоящим человеком гораздо интереснее, чем с персонажем книги или же с куклой старого знакомого.       С позитивными мыслями Адриан возвращался к замку. У реки, в которой юноша всегда брал питьевую воду, его ждал новый сюрприз: чёрный, как крыло ворона, жеребец стоял на берегу и жевал траву. Вампир, завидев такую картину, удивлённо вскинул бровь: это был не один из тех коней, верхом на которых прибыли охотники. «Лошадь той девушки? Наверное, так и есть. Не пешком же она бежала и от коней, и от собак? Надо привести его к замку и вернуть хозяйке. Только как его поймать? Если я сейчас подкрадусь к нему незаметно, как вампир, а потом внезапно возьмусь за поводья, он может сильно испугаться. Надо подойти к нему аккуратно, как человек». Адриан начал осторожно подходить к коню, пытаясь его не спугнуть, но животное, казалось бы, и не замечало вампира, отдавая весь свой интерес сочной траве. Конь поднял свою голову только тогда, когда юноша подошёл совсем близко и взялся одной рукой за поводья. Глаза лошади выражали абсолютное спокойствие.       — А ты смелый, верно? Совсем не боишься меня? Интересно, как тебя зовут? Позволишь тебя погладить? — Адриан протянул вторую руку к шее коня, тот даже не дёрнулся. Тогда Адриан стал гладить длинную и мягкую гриву коня. Лошадь послушно стояла на месте и наслаждалась лаской. Вампир улыбнулся. Наверное, это была первая улыбка Адриана за долгое время. «Может, мне тоже стоит завести себе кого-нибудь?»       — Пойдём со мной, я отведу тебя к твоей хозяйке.       Животное послушно пошло следом за вампиром.