Как в старые, добрые...
15 ноября 2020 г. в 10:58
Возвращение из Сицилии прошло без особых приключений. Молчаливое, ненапряжённое. Марино была рада тому, что между ней и Аббаккио воцарился какой-никакой, но мир. Конечно они во многом ещё не согласны друг с другом, потому споры то тут, то там имеют место быть, но эти жаркие споры не оставляют после себя гнетущее чувство пустоты и обиды, которое вытесняет собой все приятные мысли. Девушка рада знать, что она любима, ведь любить и быть любимым — чувство, знакомое каждому. Многие к этому стремятся, и многим это нужно. Отдавать своё тепло, любить кого-то — ничто более не делает Витторию настолько счастливой, как ощущение её угрюмого напарника рядом. Со стороны может показаться, что он далеко не самая приятная компания, и вообще их связь друг с другом какая-то странная шутка, но лишь темноволосая бестия знает правду.
Подъезжая к поместью, Леоне едва заметно вскинул тёмную бровь, не веря своим глазам. Ему казалось, что идущий в сторону парадного входа Фуго не более, чем галлюцинация. Мужчина всё ещё хорошо помнил, как их бывший товарищ оставил банду в Венеции после того, как Буччеллати предал организацию. В тот день пепельновласому неприятно было признавать, но он был немного раздосадован. Однако то был выбор Паннакотты, и никто не был в праве решать за него, и все смирились с тем, что на одного человека в банде стало меньше.
А Фуго и не заметил подъехавшее авто, спокойно прошёл в здание, дошёл до кабинета Бруно. Буччеллати был рад снова видеть в стройных рядах своей банды старого приятеля, но в ответ на появление беловолосого лишь сдержанно улыбнулся.
Паннакотта помогал банде расправляться с трафиком одновременно с бандой, и даже после того, как банда сменила свой вектор, став заниматься расследованием дела о синдикате. Не сказать, что Фуго был очень рад снова заниматься тем же, что делал раньше, но и отрицать не мог, что был рад снова вернуться в строй. Его порядком удивило, что, несмотря на, казалось бы, пророческое «Тебя убьют», брошенное Наранче, когда он вброд отправился за лодкой, этот малец всё же оказался жив, как и все остальные. Но ещё больше его удивило, когда на глаза попались старательные записи в тетради — он всё это время занимался. Правда, кое-где почерк отличался, и это наталкивало на мысль, что ему явно кто-то помогает.
Аббаккио и Марино зашли в поместье, и Виттория поспешила в кабинет Буччеллати, чтобы отчитаться перед капо о проделанной работе, а вот Леоне решил засесть в большом зале, где и наткнулся на Паннакотту.
— Значит, ты вернулся, — сухо бросил мужчина юноше, который разглядывал решённые примеры в тетради Наранчи. Гирга определённо делал большие успехи. Не то, чтобы Леоне был против. Он не был разочарован, не был зол, даже лёгкое удивление прошло. Тон голоса бывшего офицера был спокоен, как и всегда, будто ничего не случилось, будто Фуго никуда и не уходил.
— Не то, чтобы у меня был выбор, — хмыкнул Фуго, не отрываясь от записей. — Меня нашёл Миста спустя время, сказал, что я должен доказать свою преданность организации. Потому мне и пришлось аккуратно помогать вам с теми дилерами. Кстати, — он развернул тетрадь Наранчи к Аббаккио, — я смотрю, этот раздолбай начал заниматься. Вот только не пойму: местами почерк разный. С ним занимается кто-то?
Леоне присмотрелся повнимательнее. Почерк был похож на почерк Виттории. Он видел отчёты девушки, и потому не оставалось никаких сомнений, что к прогрессу Гирги приложила руку эта ведьма. Аббаккио многозначительно хмыкнул и кивнул в знак подтверждения слов товарища.
В коридорах резиденции слышались голоса двоих, а после — быстрый шаг, едва не переходящий на бег, одной пары ног. В большой зал влетел Наранча, будто торнадо пронёсся по всем углам, собирая учебники и тетради, даже тетрадь в руках Паннакотты была экспроприирована со словами «Привет, Фуго!». И сказано это было так, будто ничего не произошло в прошлом, будто банда не распадалась. Озорной мальчуган покинул зал так же быстро, как и появился. Воцарилась тишина, Фуго и Аббаккио переглянулись, и первый едва заметно дёрнул плечами. Больше всего удивлял не тот факт, что Гирга, будто не заметил каких-либо изменений в составе банды. Больше удивлял факт, что он с таким энтузиазмом относится к учёбе. Через пару минут снова послышались быстрые шаги. Удивлённые фиолетовые глаза уставились на беловолосого юношу в красном костюме.
— Фуго?! Ты тут какими судьбами? — даже словом «шок» нельзя будет в полной мере описать эмоциональное состояние Наранчи. Он был удивлён, он не верил в то, что видит, но в то же время был очень рад. Его глаза светились от счастья, ведь Гирга очень переживал расставание с Фуго. Хоть он и был к нему резким, когда учил его математике, он всё ещё его товарищ. За спиной брюнета, будто из неоткуда, появилась Виттория и легонько стукнула его тетрадью по макушке, строго глядя на него и поправляя очки.
— Наранча, ты, вроде, просил меня помочь тебе, так не сваливай с занятия, — голос, хоть и звучал мягко, но были в нём и строгие нотки, явно дающие понять, что терпение у девушки не безгранично, и своих дел у неё ещё предостаточно. Взгляд серых глаз был обращён на Леоне. — Кстати, Л… Аббаккио, отчёт по проделанной работе Буччеллати сказал, что можно оставить на утро, как и в тот раз. Так что мы можем отдыхать.
В ответ на слова девушки последовал лишь кивок. На глазах у всех, они всё ещё не переваривают друг друга, всё ещё не ладят и не собираются сближаться, хоть и их маленькая тайна стала явной для всех слишком уж рано. Виттория обратила взгляд на Фуго, сидящего на диване и кивнула ему:
— Паннакотта Фуго, так? Наранча многое о тебе рассказывал. Добро пожаловать обратно, полагаю. Меня зовут Виттория Марино, рада знакомству, — едва заметная улыбка появилась на тонких губах, и, получив ответ в виде короткого кивка от Фуго, девушка вместе с Гиргой вернулись обратно в библиотеку.
Остаток того дня и Аббаккио, и Марино провели друг от друга так далеко, насколько было возможным, однако чувство тоски друг по другу из-за этого было только сильнее. Пускай они оба находятся в одной резиденции, пускай их отделяют всего пара комнат, ощущение, будто чего-то не хватает рядом, было сильнее.
Наранча усердно учился в библиотеке под взором Виттории, внимательно слушая всё, что она говорит. Фуго же, ища в библиотеке книгу для чтения, был слегка потрясён тому, как легко новенькой в банде удаётся удерживать внимание этого сорванца больше, чем на пять минут (хотя его удивлял ещё и тот факт, что он продолжал заниматься даже тогда, когда Марино не было рядом).
Поздно вечером, когда все уже разошлись по комнатам, тихий стук в дверь кабинета Аббаккио сопровождался не менее тихим вопросом: «Леоне, могу я зайти?». Он не ждал её, но нельзя было сказать, что его сердце не трепетало от того, что она снова где-то рядом. Конечно на его лице всё не видно тех эмоций, которые бурлили внутри — ему не позволит гордость показать их, хотя тепло её руки, мягкость её кожи вызывали желание ластиться к девушке, словно он — большой кот. Они стали привычками друг друга. Нет, эта ночь будет спокойной, без накала страстей. Они осторожно обнимали друг друга, наслаждаясь теплом тел друг друга. Сегодня он не отпустит её от себя, а она и не против будет остаться, прижимаясь к мужчине и слушая его спокойное дыхание. Им не снятся кошмары, и лишь еле заметные движения друг друга чуть пробуждают ото сна, но сновидения снова возвращаются. Где-то ближе к рассвету Аббаккио обнаружит себя в гордом одиночестве в постели, но запах её волос всё ещё витает в воздухе, её запах окружает мужчину, и потому не так уже обидно просыпаться одному, особенно когда сторона кровати, на которой спала Тория, ещё тёплая, подушка пахнет черникой (Леоне всё-таки смог понять что за приятный запах исходил от шелковистых тёмных прядей), а приятная расслабленность всё ещё присутствует в теле. И бывший полицейский снова проваливается в сон, невольно кладя руку на подушку, где спала Виттория. Ещё слишком рано для подъёма.