✦✦✦
Чонгук иногда находит его в библиотеке, прячущегося за всеми книгами, которые, он не знает, сможет ли прочитать в этой жизни. На столе у Тэхёна лежит книга по ботанике, но он не помнит ничего, что читал до сих пор. Его разум кажется затуманенным, и это действительно единственная причина, по которой он приходит в библиотеку. Его окружает запах старой бумаги и слов, написанных другими людьми. — Хён, — зовёт Чонгук голосом, разносящимся по комнате. — Хён! — Чонгук, — Тэхён только поднимает глаза от книги, чтобы посмотреть на Чонгука. Он откинул волосы назад с помощью банданы, и в его глазах блеснуло нечто, должно быть, хорошее. — Что случилось? — подходя к нему, спрашивает младший. Он облокачивается на Тэхёна, обхватив руками его плечи и положив подбородок на его макушку. — Просто читаю, — отвечает он, немного раздражённый тем, как неожиданно близко Чонгук подобрался. — Зачем ещё мне быть в библиотеке? Чонгук гундит, пребывая в пучине мыслительного процесса. — Может быть, ты дуешься? — Я не дуюсь — Хорошо, — легко бросает Чонгук мягким голосом, совершенно точно забавляясь. Тэхён разочарованно вздохнул и вернулся к чтению книги и малозначимых для него слов. Английский не его родной язык, и он ненавидит, что половина книг здесь написана на том языке, на который он не обращал особого внимания в школе. Чонгук до сих пор свисает с него, напевая мелодию, её Тэхён не слышал раньше. — Почему ты здесь, Чонгук? — наконец задаёт вопрос он, и слова выходят немного горькими. Он не знает, почему его настроение было ужасным с того момента, как он проснулся, сейчас ему приходится разговаривать с Чонгуком, и он чувствует, что потратил слишком много энергии, чтобы направить её на жалость к себе. — Я просто хотел проведать тебя, — рукой Чонгук тянется к подбородку Тэхёна и проводит пальцем по его коже. Тот закрывает глаза. — Ты не выходишь из библиотеки с тех пор, как мы проснулись. Ты хоть ел? Тэхён только пожимает плечами в ответ. — По крайней мере, съешь что-нибудь! — Мне надоела космическая еда. — Я сварю тебе рамён. — Не хочу, — говорит он, слыша, как младший дует губы. — Тоже надоел. Чонгук взвывает. — Тебе нужно что-нибудь поесть. Это не трудно. — Оставь меня. Тэхён прикидывает, что Чонгук вскидывает руки от разочарования. Последний расслабляет хватку вокруг чужих плеч и вместо этого садится на сиденье рядом, подбородок опирается на ладонь. Он смотрит на Тэхёна, а Тэхён совсем не хочет встречаться с ним взглядом. — Тэхён, — зовёт Чонгук. — Если ты на что-то злишься, поговори со мной об этом. — Я на тебя не сержусь. — Ты даже не смотришь мне в глаза. — Ничего не случилось, правда, — Тэхён бросает взгляд на Чонгука. Он выглядит взволнованным, глаза чуть округлены, лицо побледнело. — Я не злюсь на тебя, Чонгуки. Честно. — Тогда на кого ты злишься? — он не может скрыть раздражения. — Я буквально единственный человек здесь. Тэхён вздыхает. Он чувствует себя не в своей тарелке, как будто что-то не так, и он не может понять, в чём дело. Всё, что он на самом деле чувствует, — странное ощущение истощения, которое зарыто глубоко в его костях. — Я не знаю, злюсь ли я на что-либо, — признаётся он. — Так иногда бывает. — Оу, — голос становится мягче. — Вот почему ты избегаешь меня? — Не хотел портить настроение и тебе. Чонгук тихо рассмеялся. От этого звука тэхёново сердце всегда наполняется тёплым светом. — Мое настроение ухудшается, только когда я начинаю скучать по тебе, хён, — Чонгук проводит рукой во волосам — один из признаков того, что ему слегка неловко. — Я думал, что должен дать тебе время, пока ты не захочешь поговорить сам, но я прождал весь день, и я правда не мог больше оставаться в стороне. — Скучал по мне? — спрашивает Тэхён, поднимая взгляд, чтобы посмотреть на Чонгука, и тот так смотрит на него в ответ, как будто видит его впервые. — Всё время. Скучаю по тебе всё время. — Я здесь, Чонгуки, — ласково улыбается он. — Никуда не делся. — Да? — Чонгук снова смеётся, и Тэхён вдруг тоже находит себя улыбающимся. — Я написал песню для тебя. Это удивительно, Чонгук давно не писал новых песен. — Покажешь? — Мне спеть её тебе? Тэхён кивает, и Чонгук протягивает руку к Тэхёну, чтобы скрепить их ладони в замок. Тэхён принимает её. Улыбается, кивая, и поэтому Чонгук начинает петь своим мягким, залитым мёдом голосом. Невероятно, его голос потрясающе красивый, самый красивый голос, который он когда-либо слышал, и не исключено, что Тэхён может быть предвзятым, но он не думает, что лишь его уши влюбились в Чонгука — весь он влюблён, но ведь Чонгук просто ужасно хорош. Тэхёну кажется, что если бы у них было больше времени на Земле, возможно, он мог бы стать певцом и завоевать сердца гораздо большего количества людей, даже если Тэхён всегда будет первым. Чонгук всё ещё смотрит себе под ноги, пока поёт, настолько он застенчивый, что никак не может взглянуть на Тэхёна, несмотря на все годы, в течение которых он пел ему на ночь и будил его по утрам. Закончив, он глядит на Тэхёна полузакрытыми глазами. Тэхён чувствует, что его сердце может сейчас выпрыгнуть из груди, если он не положит руку прямо на неё. — Ты написал её для меня? — Все мои песни для тебя. Ты знаешь это, — чуть нахмурившись, сообщает Чонгук. Его щёки покрываются румянцем. — Перестань заставлять меня говорить это каждый раз, когда я пою для тебя, ты грубый. Тэхён не может сдержать рвущийся наружу смех. — Просто я не могу поверить, что такой ангел, как ты, действительно написал для меня все эти песни, — в голосе слышится лёгкая дрожь. — Я бы хотел, чтобы вся вселенная могла слушать, как ты поёшь, а не только я. — Мне всё равно. Я достаточно счастлив, что ты их слушаешь. — Да? Чонгук кивает. — Да, — уверенно выдаёт он. — Было бы интересно сыграть что-нибудь на одном из твоих видеосообщений. Тэхён сидит прямо, сжимая руки Чонгука. — В самом деле? — не в силах удержать волнение в голосе, интересуется он. — Ты бы сделал это? Чонгук пожимает плечами, покраснев до шеи. — Конечно. Мы могли бы притвориться, что это радио-шоу, — и он на самом деле бормочет все слова настолько тихо, что Тэхёну приходится напрягать уши, чтобы услышать их. — Думаю, тебе действительно это нравится, не так ли? — Я думал, что ты не хочешь записывать видеосообщения. — Если это делает тебя счастливым, я иногда могу с тобой делать несколько, — говорит он. — В случае, если кто-то действительно их найдёт, было бы отстойно, если они услышат только твой голос. Тэхён зажимает щёки Чонгука. — Ты говоришь, что у меня отстойный голос? — Нет! Я просто говорю, что они должны знать, что здесь не только ты, — спохватывается Чонгук. Он кладёт руку поверх стола Тэхёна. — Что ты не одинок. — Я правда… это многое значит для меня, — Тэхён оказывается не в силах сдержать улыбку. — Я всегда думал, что твой голос — подарок вселенной. Ты не можешь растрачивать его только на меня. — Это не пустая трата, — бурчит младший. — Сколько раз я должен тебе это повторить? Ты единственный, кто имеет для меня значение. — В этом случае вся вселенная должна слышать, как ты поёшь о том, как сильно меня любишь, — рассуждает он, и на несколько мгновений думает о том, как забавно говорить это с бесстрастным лицом и знать, что это чистая истина. Что Чонгук действительно кричит об этом в каждой песней, которую поёт для него. — Я хочу похвастаться тем, как мне повезло, что ты есть у меня. Щёки Чонгука покраснели, когда он улыбнулся в ответ, почти так, словно раньше не имел права. Словно он не может поверить, насколько ему тоже повезло.✦✦✦
Возможно, одной из причин того, что космическая станция временами вызывала сильную тревожность, было абсолютное отсутствие контроля над тем, куда она их везла. Они не знали, как на ней ориентироваться, и Тэхён предполагает, что двигательная установка уже исчерпала запас топлива, единственное, что действительно заставляет их двигаться, — это, вероятно, первый закон Ньютона. Тэхён тратит большую часть своего времени на чтение книг о космосе, просто чтобы немного лучше его понять, потому что, возможно, лучшее понимание того, как всё работает, делает его менее пугающим. Иногда, когда Тэхён не может спать по ночам, он читает о чёрных дырах, и Чонгук дрожит рядом с ним, потрясённый самой мыслью о них. — Что мы будем делать, если окажемся возле чёрной дыры? — спрашивает Чонгук однажды, когда они сидят у окна в машинном отделении. Сегодня у них свидание, и, скорее всего, им следовало выбрать более романтичный вариант, например, кинозал или бар. Они никогда не пьют, но сама идея пить ночью, пока они разговаривают друг с другом, очень важна. Тэхён наблюдает за цветом бесконечности снаружи, пылевыми столбами и газовыми облаками, и далёким светом звёзд на расстоянии многих световых лет от них. — Мы ничего не сможем сделать, — отвечает он, потому что это правда. — Не похоже, что удастся выбраться из чёрной дыры, если попадёшься в поле её гравитации. Чонгук снова дрожит, и Тэхён чувствует, как хватка младшего на его пальцах становится сильнее. — Тогда каковы шансы встретить чёрную дыру? — спрашивает он, но звучит так, будто действительно не хочет знать ответ. — Я не думаю, что смогу выжить, я ведь превращусь в спагетти. — Спагетти, — повторяет Тэхён, не в силах сдержать смех. — Ты тоже читал о них? Чонгук пожимает плечами. — Ничего не могу с этим поделать. Я продолжал думать о том, как ты читаешь о космосе, чтобы тебе не было так страшно. Очевидно, мне лучше было не знать об этом. — Да, я понял, — Тэхён уже сжимается от одной мысли превратиться в спагетти. Он надеется, что это, по крайней мере, теория, которая окажется совершенно неуместной, но он правда не может придумать какой-либо приятный способ умереть в чёрной дыре. — Будем надеяться, что мы пролетим далеко-далеко от неё. — Но что, если, хён. Что, если, — Чонгук, на самом деле, просто дразнит его, но Тэхён до сих пор погружён в размышления. О том, что по сути всегда скрывается в глубине его сознания, когда он сидит один в корпусе и вникает в мысль о том, насколько ужасна Вселенная. — Я прыгну с корабля, если мы приблизимся к ней, — просто произнёс он. — Да, я тоже, — фыркает Чонгук. — Я не хочу превращаться в спагетти. — Знаешь ли ты, что сможешь увидеть свой затылок, потому что пространство и время по-настоящему искажаются? Это было бы чертовски круто. — Я в этих целях мог бы использовать зеркало, разве нет? — Тем не менее, — вздыхает Тэхён, наклоняясь к плечу Чонгука, чтобы устроить там голову. — Затылок. Чонгук благоговейно качает головой. — Ты бы согласился, чтобы тебя поглотила чёрная дыра, чтобы увидеть затылок? — он как-то не очень удивлён. — Кажется, это единственное место, куда я не пойду за тобой, хён. — Я думал, что ты сказал, что пошёл бы со мной на край света, если бы пришлось. — Не думаю, что чёрная дыра считается концом света, если мира не осталось, хён, — сказал он. — Чёрная дыра является ничем. Она вообще считается частью мира? Тэхёну остаётся закатить глаза и крепче сжать руку Чонгука. — Поддельный бойфренд.