Границы дружбы

      Ночью лил сильный дождь, но к утру остались только тучи, неспешно проплывавшие над сонным городком. Парень проснулся и резко сел на своём футоне, а перед его глазами всё ещё мелькали разноцветные огни сумбурного сна. Потерев лицо ладонями, он, наконец, сфокусировал взгляд на стрелках часов, слабо светившихся в темноте, и пробормотал хрипло:       — Какого чёрта.       Глубоко вздохнул и лёг на бок, откинув одеяло до пояса, закрыл глаза, но тут же открыл их снова. «Полседьмого. Шин-кун, наверное, уже встал.» Мысль о друге заставила его улыбнуться и вспомнить вчерашний день: неожиданную встречу возле дома слепого старика, разговор на большой перемене, первую победу в тренировочной игре, акварельный рисунок, сохранивший кадр из прошлого.       — Эх, ладно, чего валяться, всё равно уже не усну, — тихо сказал он сам себе и поднялся на ноги. Нашарил в темноте свои брюки, влез в них, путаясь в штанинах, небрежно скатал футон в угол и спустился на кухню, чтобы прихватить что-нибудь из еды. Его мать, собиравшая бенто мужу, удивлённо воззрилась снизу вверх на своего сынулю.       — Охаё, мам, я возьму немного онигири с собой, ладно?       — Охаё, а ты чего так рано, Джун?       — Да, не спится, — беспечно махнул рукой тот, побрызгал в лицо холодной водой и ушёл обратно, чтобы одеться и прихватить рюкзак.       — Зонт не забудь, — напомнила ему мать, вручив коробочку с рисовыми колобками и прочей едой, которую едва успела собрать для него. — Сегодня обещали дождь.       — Хорошо.       — Ты опять ночью явишься?       — Да, мам. Не смотри так, я в самом деле взялся за учёбу. Иноуэ-кун мне очень помогает, без него мне трудно заставить себя сесть за уроки.       Женщина только покачала головой, глядя, как высокий лохматый парень обувается возле двери. Ей всё равно казалось, что сын просто гуляет по вечерам с какой-нибудь девчонкой, но при этом она не чувствовала фальши в его словах и голосе. Оставалось только ждать, покуда Джун принесёт из школы ведомость со своими оценками за неделю.       Попрощавшись, он спокойной походкой вышел из дома, но едва скрывшись за поворотом улочки, припустил со всех ног по той дороге, что кратчайшим путём вела к школе. Добежал до дома Иноуэ и остановился, пытаясь понять, там ещё его приятель или уже ушёл. В окне на первом этаже горел свет, потом погас, и одноклассник вышел на крыльцо, миновал калитку и неторопливо пошагал к школе. Он даже не заметил притаившегося в тени соседнего забора Оносэ, которому захотелось понаблюдать за другом, пока тот ведёт себя естественно, думая, что его никто не видит. Но потом совесть подсказала, что это будет очень нехорошо, и что Ино может рассердиться. Поэтому Джун закурил, отлип от забора и прошагал быстрым шагом то расстояние, которое оказалось между ними, крикнув ещё издали:       — Охаё, Шин-кун! Я так и знал, что встречу тебя сейчас.       — Ты? — невольно дёрнулся тот, но потом выдохнул. — Пффф, ты меня напугал, хулиган. Охаё. Ты-то чего в такую рань?       — Так получилось, — пожал плечами дылда, выдыхая сигаретный дым и приноравливаясь к неспешному шагу своего спутника. — Проснулся и не смог уснуть.       — Бывает, — понимающе покивал Шинобу, который не мог решить, рад он видеть одноклассника или не очень. С одной стороны, он привык ходить в школу в одиночестве — так же, как и возвращаться оттуда. Но в эту неделю всё было иначе, поэтому приходилось мириться с этим долговязым недоразумением, позволяя даже то, что дозволялось только очень близким людям.       — Слушай, — снова сдвинув брови, не смог молчать Иноуэ, вспомнив об этом. — Ты зачем это делаешь? Ну, обнимаешь меня у всех на глазах. И тогда, в сарае. Мне это не нравится, не делай так больше, пожалуйста.       — Извини, я не подумал, — Джун растерянно посмотрел на него, свободной рукой потёр затылок. — Я не специально, просто тогда так вышло, мне нужно было выразить эмоции, которые меня переполняли. Вот.       — Прости, что ограничиваю твои эмоциональные потребности, но постарайся выражать их чем-нибудь более приличным, — суховато предупредил Ино, глядя перед собой и размеренно шагая. Всё-таки этого неотёсанного громилу слишком избаловала его мать.       — Да, я понял, хорошо, — вздохнул тот. Прошёл молча ещё с десяток шагов и вдруг остановился. — Ксо. Кажется, я опять забыл зонт. Ты иди, я потом тебя догоню.       Затушил и выкинул окурок, развернулся и рванул назад, к своему дому. Шинобу посмотрел ему вслед, фыркнув:       — Вот же безголовый, — и пошёл дальше, машинально сунув руки в карманы брюк. Пальцы левой неожиданно нащупали монетку, нагретую теплом тела, а в памяти эхом пронеслись слова дедушки Мацу: «Есть на земле сокровище, которое не купить ни за какие деньги, но бывает, что оно само катится под ноги. Сумей только разглядеть, да не потеряй потом».       — Джун! — позвал было Иноуэ, но тот уже был далеко. Постояв с полминуты, парень покачал головой и прошептал: «Ну и дурак», — только не совсем понятно было, кого он имеет в виду.       Пробежав до первого же поворота, Оносэ резко затормозил и прислонился рукой к фонарному столбу, чувствуя непонятную злость и боль где-то в груди, мешающую отдышаться. Хотелось что-нибудь сломать, разбить, растоптать, чтобы отвлечься от непонятного ощущения какой-то детской обиды. «Ну, что такого, в самом деле, подумаешь, обнял пару раз! Чего он себя ведёт, как девчонка-недотрога?» — шумно сопел он, с хрустом ломая попавшуюся под руку сухую ветку, упавшую ночью с дерева. Когда от длинной ветки осталась лишь кучка щепок, Джун пнул её, машинально вытер ладони о штаны и пошёл снова в сторону школы. Ему очень хотелось прогулять уроки — назло этому «ботану», но утренний разговор с матерью не оставлял ему шансов свернуть с этого пути. К тому же, Ино был прав, отстаивая своё личное пространство, оставалось только согласиться с его требованием.       Сидя на пустой скамеечке возле дома слепого старика, Шинобу катал в пальцах ту самую стойеновую монету и вслушивался в окружающие звуки, дожидаясь приятеля. Сделать выводы о причинах его такого странного поведения не составило труда, всё было на поверхности: и вздорный характер, и отсутствие должного воспитания, и друзья — такие же, как сам Оносэ. И если именно этого оболтуса Мацуноми-сан называл «сокровищем», то, конечно, следовало бы вернуть ему деньги и больше не слушать бредни выжившего из ума старика. Но что-то неуловимое, то, что лежало где-то глубже всех этих умозаключений, не позволяло Иноуэ швырнуть монетку за забор и уйти. Смутное беспокойство, поселившееся в душе ещё в понедельник при виде этого громилы с битой, напоминало о себе, будто назойливая муха, то тише, то громче жужжа в голове о том, что всё происходящее отнюдь не случайно. А ещё этот рисунок…       Мысль оборвалась от звука тяжёлой поступи. Ино открыл глаза и смотрел, не шевелясь, на сгорбленную фигуру высокого одноклассника, который шёл мимо него, не замечая, поскольку глядел только себе под ноги.       — Джун, — сжав монетку в кулаке, негромко позвал его Шинобу. Подошёл к застывшему от удивления другу и заглянул в лицо. — Не сердись, пожалуйста. Я резковато наехал на тебя, потому что мы ещё мало знакомы, а я не привык так тесно общаться.       — Ты меня ждал? — невпопад спросил этот верзила, пытаясь удержать расползающиеся в улыбке губы.       — Ага.       — Круто.       И всё-таки улыбнулся, чувствуя такое облегчение при виде ответной улыбки.       — Пойдём уже, не хочу опоздать, — не торопясь возвращать себе серьёзное выражение лица, Иноуэ легонько хлопнул друга по плечу и зашагал рядом, но потом они синхронно ускорили шаг, ещё и ещё, пока не побежали наперегонки, шлёпая друг друга по спине и лопаткам, будто бы передавая эстафету или играя в пятнашки. Только на автобусной остановке они задержались, чтобы отдышаться и подождать шестерых дружбанов из их команды.       — Ахаха, я впервые в жизни так бежал в школу, а не из неё, — веселился Оносэ, прижав ладонь к глазам и качая головой. — Да ещё и с выученными уроками. И всё из-за тебя.       — А нефиг было битой размахивать в неположенном месте, — хмыкнул Шин-кун, блестя глазами.

* * *

      — В конце урока хочу сказать несколько слов по итогам проверки ваших домашних работ, — хорошо поставленный голос учителя географии легко достиг последних парт, заставив учеников замереть. — Вынужден констатировать: большинство из вас выбрали одну и ту же страну для написания характеристики. Поэтому и оценку я поставил всем одинаковую — «удовлетворительно».       По классу пронёсся дружный горестный вздох, но сэнсэй не обратил на это никакого внимания и продолжил ровным тоном.       — Одна работа получила оценку «хорошо» — за более подробные сведения об этой же стране. И только двое из вас постарались и выбрали страны с более сложными названиями, поэтому они заслужили оценку «отлично». Иноуэ-кун, как обычно, радует меня своим прилежанием, но больше всего меня удивила работа Оносэ-куна.       Улыбка долговязого парня, казалось, осветила весь класс, несмотря на то, что преподаватель смотрел на него довольно строго. Жестом велев ему подняться, спросил:       — Поясни, пожалуйста, чем ты руководствовался в своём выборе?       — Методом тыка, сэнсэй, — не тушуясь, отрапортовал Джун. — Закрыл глаза и ткнул пальцем в карту.       — Я так и подумал, — как ни странно, тон учителя немного смягчился и он позволил ученику сесть. — Итак. Те, кто получил положительные оценки, освобождаются от выполнения домашней работы на одно занятие. Остальные должны сделать задание, указанное в конце седьмого параграфа. Всё на сегодня.       Подхватив свой кейс, сэнсэй покинул класс, который в момент превратился в гудящий улей — ещё бы, такое событие! Хулиган Оносэ получил «пятёрку» по географии и освобождён от «домашки»! Все завидовали, конечно, но никто не решился открыто высказать неудовольствие от подобной несправедливости. Кто ж мог предположить такое решение преподавателя? Если только Оносэ-кун и в самом деле не начал общаться с кем-то из ками в своих снах.       Собрав свои тетради в сумку, Ино не торопился уходить из класса, хотя это был последний урок. Поднявшись, подошёл вплотную к окну, за которым была видна лишь серая пелена дождя и смутные силуэты деревьев. Нужно было идти домой, но так не хотелось мокнуть.       — Шин-кун, о чём задумался? — в голосе Джуна была слышна улыбка.       — Ни о чём. Я люблю дождь, но не люблю мокнуть под ним.       — Погоди, но у тебя же есть зонт?       — У меня-то есть, — повернувшись к однокласснику, Иноуэ окинул его хмурым взглядом. — Да ведь ты-то свой так и не взял. Хотя и соврал мне, что вернёшься за ним домой.       — Ну, упс, извини, мне было лень тащиться обратно, если честно. Но я вовсе не требую, чтобы ты отдал мне свой зонт. Я и так дойду, не сахарный же, не растаю.       Шинобу недоверчиво покачал головой, но отлип от окна и, подхватив сумку, спустился к выходу. Забрал из своего шкафчика куртку и большой зонт на длинной ручке, запер дверцу и вышел вместе с самыми отважными учениками из-под козырька крыльца, раскрыв над собой купол из синего искусственного шёлка. Дружбаны Оносэ ещё раньше убежали на остановку, чтобы не пропустить свой автобус, а сам он, быстро покурив, прежде чем нырнуть под дождь, натянул на голову смешной капюшончик от своей короткой куртки из кожзама, которую накинул прямо поверх рюкзака, дабы уберечь учебники и тетради от воды. Отойдя от школы пол квартала, Ино не выдержал и подошёл к приятелю ближе, подняв над его головой свой зонт.       — Держи сам.       Потом уцепился за рукав его мокрой куртки и пошёл рядом, тесно прижавшись плечом к плечу, пряча глаза и надеясь, что никто из однокурсников не увидит их вот так. Зато Джун был очень доволен тем, что личный сэнсэй доверяет ему такое ответственное дело, как ношение над ним зонта, и нарочно держал так, чтобы большая часть закрывала именно его. Дождь то ослабевал, то с новыми силами барабанил по зонту, и Шинобу не знал, чего ему хочется больше: поскорее дойти до дома и обсохнуть, или подольше шагать вот так, чувствуя тепло от тела своего высокого спутника. Оба молчали, занятые своими переживаниями, не замечая, что идут всё медленнее, хотя следовало бы поспешить.       Первым это просёк Иноуэ и слегка толкнул дылду одноклассника локтем в бок.       — Давай-ка прибавим шагу, а то ведь никогда не доберёмся до дома, и я заболею.       — Ну уж нет, не надо, — усмехнулся Оносэ, ускоряя шаг. — Болезни не входят в мои планы.       — Вот как? — приподнял бровь Шин-кун. — И много ты напланировал?       — Пока что не очень, но я не хочу, чтобы ты заболел.       — Хоть в чём-то наши желания совпадают, — смущённо буркнул Ино, стараясь поспевать за широким шагом приятеля. Протиснувшись вместе в узкую калитку, они почти бегом устремились к навесу над крылечком и там уже перевели дух. Джун сам закрыл зонт, стряхнул с него капли и повесил за изогнутую ручку на какой-то крючок, после чего проследовал за другом в дом. Конечно же, несмотря на куртки и зонт, оба весьма промокли, особенно, снизу, поэтому Шинобу увёл одноклассника в ванную и скомандовал:       — Снимай брюки и вешай вон там, на сушилку. Мам! — крикнул он в сторону кухни. — Дай какую-нибудь юкату для Оносэ-куна, а то он весь промок, ему надо переодеться. Надеюсь, ты влезешь в отцовскую юкату, — тихо добавил он, чтобы услышал только Джун. Отвернулся и тоже принялся переодеваться в сухое, благо всё нужное оказалось под рукой: домашние штаны и футболка. Через пару минут в дверь просунулась рука и подала гостю юкату и оби, так что пришлось гостю, всё же, переодеться, хотя он пытался протестовать.       — На мне гораздо быстрее высохнет, я ведь горячее сушилки, — поворчал он, немного стесняясь, но подчинился. Повесил форменные брюки и пиджак на верёвки, заодно снял и рубашку, чтобы надеть халат, кое-как завязал пояс, поскольку давно не носил традиционных одежд и подрастерял навыки. Иноуэ посмотрел на него, ухмыляясь, сам поправил ему оби и сказал:       — Если бы я не знал, что мои запасные штаны будут тебе слишком коротки, то дал бы тебе их. Но увы.       — Спасибо за заботу, — ответил на улыбку Джун, хищно сверкнув клыками, и сделал вид, будто бы хочет обнять друга, но тот был начеку.       — Но-но! Руки!       — Ах, да, я забыл, — состроив виноватое лицо, этот артист проследовал за хозяином на кухню, чтобы взять свою порцию рамэна и унести наверх, в его комнату. Шинобу подождал, пока гость сядет на выделенную ему подушку, достал из стенного шкафа сложенное покрывало и сам укрыл длинные ноги приятеля, торчащие из коротковатой ему юкаты.       — Шпашибо, — пробормотал тот, едва не подавившись горячей лапшой, и почему-то густо покраснел. Сунул палочки в рот, одной рукой поправил покрывало так, чтобы оно полностью закрыло его замёрзшие ноги, и продолжил есть, поскольку ужасно проголодался.       Часа через три, дружно переделав все домашние задания на завтра, двое принялись обсуждать возможное столкновение с отморозками, преследовавшими Иноуэ. Он выслушивал очередной вариант, который предлагал ему приятель, а потом обстоятельно объяснял, почему это может не сработать. Через полчаса Оносэ надолго задумался над следующим планом — Шин-кун успел сходить за чаем и вручить ему горячую чашку.       — Пей, стратег фигов, — устало велел он гостю, садясь рядом. — Я, всё же, считаю, что тебе не стоит лезть на рожон. Этим придуркам нужен я, а с тобой они, может, и не захотят связываться, перенесут свою «карательную акцию» на другой день. Но ты ведь не можешь провожать меня везде постоянно.       — У тебя есть карта нашего района? Покрупнее, — неожиданно поднял голову Джун, оторвавшись от созерцания чаинок на дне чашки.       — Есть, — кивнул Ино, понимая уже, что так просто этот упрямец не сдастся. Глотнул чаю и полез в шкаф, чтобы отыскать среди старых тетрадей карту, которую нарисовал сам, под свои цели отмасштабировав обычную покупную карту-схему для автомобилистов.       — Круто, — оценил Джун. — Где тут наша школа? — одним глотком выпив свой чай, он принялся разглядывать разноцветный лист большого формата. — А где мы обычно ходим? Это твой дом отмечен? А это, значит, мой, да? Так… угу.       Внимательно проследив за указательным пальцем Шинобу, который прочертил весь их путь от школы до дома, высокий парень согнулся ниже, задумчиво потирая подбородок.       — Значит, это стройка, это пустырь, я помню. Да, если бы я хотел устроить засаду, то сделал бы это именно тут, — вслух бормотал он, старательно сопоставляя в уме цветные квадратики и линии с реальными домами и улицами. — Так, здесь тупик, но вокруг жилые дома. Не то. А это что тут?       — Площадка для стройки, чья-то земля, — Иноуэ невольно заразился деловитостью друга, стал подсказывать ему. — Этой карте больше двух лет, вот тут уже дом построили, а тут снесли старый магазин и сделали автостоянку.       — Хорошо, я понял. А скажи-ка мне, Шин-кун, где они тебя подстерегали раньше? Ну, чаще всего?       — Ты думаешь, это важно? — он посмотрел на одноклассника, приподняв бровь. — Они, конечно, идиоты, но не до такой степени. Да и главарь ихний, наверное, не совсем тупой, чтобы ждать нас там же, где и обычно.       — Просто покажи, где, — терпеливо попросил Оносэ.       — Ну, ладно. Вот здесь, в тупике за рынком, тут, возле старого магазина, где сейчас стоянка, ещё тут и тут. Ах да, вот здесь ещё, как в прошлый раз, а мы с тобой убегали вот по этой улице.       — А в какой стороне их школа? В этой? Угу, дай подумать.       На несколько минут в комнате повисла тишина, нарушаемая только дыханием двоих парней и шорохом дождя в листве за окном. Ино сидел на своих пятках возле расстеленной на полу самодельной карты, смотрел на неё, но видел совсем другое в этот момент — он вдруг вспомнил разбитые в кровь руки долговязого подростка, сидевшего на парковой скамейке полгода назад. Как далеко они были тогда друг от друга — гораздо дальше расстояния между двумя скамьями в парке. А теперь этот же парень сидит так близко, да к тому же всерьёз собирается драться за него, своего нового друга. Шинобу хотелось спросить: «Зачем ты делаешь это? Что тебе в моей улыбке?» — но он был не готов услышать ответ, поэтому молчал.       — В общем, ты прав, — вдруг подал голос Джун, заставив приятеля вздрогнуть всем телом. — Всё, что я предлагал раньше, не годится. Нас мало, нужны ещё люди для нашего действа.       — Ты о чём? Какие ещё люди? — Иноуэ недоверчиво посмотрел в лицо гостя. «Ты спятил», — говорил его взгляд.       — Люди, актёры-любители, желательно, постарше, кто бы согласился нам помочь, — терпеливо пояснил свою мысль этот доморощенный стратег. — Ты подал мне тогда отличную идею — ну, насчёт дипломатии, блефа и прочего. И я поспрашивал сегодня своих ребят — они сказали, что почти половину Хадано держит банда Безликого. Этот крутой перец, говорят, выжил после пожара, но у него сильно обгорело лицо, и волосы больше не растут, поэтому он прячется под маской, и никто, толком, не знает, как он выглядит. В наших районах он почти не появляется — что ему тут ловить? То ли дело гольф-клубы и прочие культурные места, где ходит богатая публика.       — Ну и что нам от этого? — пожал плечами Ино.       — А то, что сэмпай Голова, оказывается, знает его лично, потому что его старший брат состоит в банде, да и сам он собирается примкнуть к ним, когда закончит старшую школу. Я поговорю с ним завтра, на тренировке или после, попрошу нам помочь.       — Всё в последний момент, — горестно вздохнул Шинобу, махнув рукой. — И чем же он может нам помочь, если не откажется сразу? Позовёт на нашу мелкую дворовую разборку самого Безликого? Бред.       — Нет, — заговорщицки ухмыльнулся «сёгун». — Я пока не буду рассказывать весь план, чтобы не спугнуть удачу, но если всё получится, как я задумал, то эти олухи никогда больше не сунутся в наш район.       — А если не получится?       — Если не получится, ты будешь навещать меня в больнице! — широко улыбнулся Оносэ, снова блеснув крупными клыками, за что получил лёгкий подзатыльник от потерявшего терпение Иноуэ.       — Прекрати, это не смешно! Неужели, ты не понимаешь, что игры закончились? Мало того, что ты влез в мои проблемы сам, ты ещё хочешь втянуть в них своих друзей и даже постороннего сэмпая! Ты затеваешь настоящие бандитские разборки из-за какой-то ерунды, — да-да, ерунды, мимо которой ты бы прошёл спокойно, не будь я твоим одноклассником. Какого чёрта! Зачем ты вмешался? Не мог, что ли, идти по другой стороне улицы…       Джун покачал головой, спокойно наблюдая за этим всплеском эмоций обычно сдержанного парня. Сейчас они словно бы поменялись местами: он сам рассуждал серьёзно и по делу, а Ино просто очень сильно переживал за друга, поэтому так не хотел, чтобы он участвовал во всём этом.       — Послушай, Шин-кун, — негромко начал Оносэ, крепко сжав его плечо. — Всё это уже произошло, и ни ты, ни я не можем этого изменить. Мы можем только решать те задачи, что стоят перед нами сейчас, а сетовать на несправедливость случая бессмысленно. Понимаешь? Забудь эту тему насовсем, я больше не хочу слышать про «другую сторону улицы». Я шёл там, где считал нужным, и вмешался по собственной воле, и теперь буду нести ответственность за то, что сделал, ясно?       — Ясно, — почти успокоившись, кивнул Шинобу и признался тихо: — Я боюсь за тебя, дурья твоя башка.       — Не бойся, — тепло улыбнулся этот верзила. — Башка у меня крепкая. А если мы все вместе станем действовать по моему крутому плану, то всё будет зашибись.       Тяжко вздохнув, Иноуэ постарался загнать свои страхи и неуверенность поглубже и спросил, ткнув пальцем в карту:       — Думаешь, они будут прятаться здесь?       — Угу. На всём нашем маршруте это самое безлюдное место сейчас: стройка заброшена, я сам там лазил на каникулах спокойно. Чтобы не попасться, ты должен сделать вид, будто бы заметил их, испугался и свернул вот сюда, — Джун склонился чуть ниже, машинально поправив покрывало на своих бёдрах. — Если они будут там, то не смогут усидеть, побегут за тобой, а ты заманишь их на этот пустырь. Там будем ждать мы с ребятами. Охотники сами станут дичью, хе-хе.       — А если их там не будет?       — Тогда дойдёшь до пустыря, сообщишь нам — мы передвинемся вот сюда, а ты проверишь тем же способом этот угол с тупичком. Хорошо?       — Ладно, уговорил. Хотя, конечно, всё это — такая афера.       — Зато будет, что вспомнить в старости, сидя на лавочке, как дед Мацуноби, — хмыкнул этот хулиган, потирая руки.       — Эх ты, сэйи-тайсёгун. Мне всегда казалось, что такие безбашенные храбрецы не доживают до старости, — покачал головой Ино и поднялся с колен. — Подожди тут, я принесу твои шмотки.       Вернувшись через минуту, вручил приятелю ворох его слегка влажной ещё одежды и приоткрыл окно, чтобы проветрить в комнате. Ночная темнота пахла дождём и свежей листвой, Шинобу невольно замер, глубоко дыша, но краем уха слушал, как возится за его спиной дылда Оносэ, шумно сопя.       — Там ещё льёт? — нарушил он чуть неловкое молчание.       — Да, — отозвался Иноуэ. — Пойдём, я дам тебе запасной зонт. Потом вернёшь, по возможности.       — А можно, я возьму эту карту? Завтра отдам, мне надо будет показать её ребятами тоже.       — Конечно, бери, — аккуратно сложив большой лист, он упаковал его в полиэтиленовый пакет и подал другу.       Уже натянув ботинки возле порога и взяв зонт, Джун вдруг остановился и в упор посмотрел на одноклассника.       — Завтра без меня не уходи, я провожу тебя утром, хорошо?       — Вот ещё выдумал, — фыркнул от неожиданности тот. — Утром же никого нет, все хулиганы-лоботрясы спят. И ты спи.       — Нет, я не могу исключить такой возможности, что они знают, во сколько ты выходишь из дома, и как раз завтра попытаются напасть уже утром.       Шинобу только за голову схватился, потом закрыл лицо руками, всем своим видом демонстрируя отчаяние. Наконец, махнул рукой, смиряясь.       — Да делай ты, что хочешь. Но если проспишь, то ждать я тебя не буду.       — Замётано, — серьёзно кивнул Оносэ. — Доброй ночи, Шин-кун.       — Доброй ночи, сёгун, — не сумел сдержать улыбку Ино.