Расцветает солнце бутоном светлым Видишь в небеса улетает сокол Я приду к тебе по воде и пеплу Я приду к тебе по осколкам стекол Канцлер Ги
Ци Жун открыл глаза. Его окружал привычный пещерный пейзаж. Он попытался вспомнить, что случилось накануне. Воспоминания медленно, с трудом всплывали у него в голове. Когда он вспомнил всё, его передернуло. Он был мёртв. Его тело было уничтожено, а огонь его души был погашен, но. Кажется, что-то пошло не так, и он вернулся оттуда, откуда еще никто не возвращался. Он вернулся из небытия! Демон безумно, счастливо рассмеялся, и его хохот пронесся по пещерам. — Я жив, сучки! Ци Жун посмотрел на свои руки, не понимая, что происходит. Как он мог получить свое тело обратно? Почему он опять в пещерах? Это всё не могло быть сном! Или могло? В какой момент он уснул, что ему привиделась собственная смерть? Неожиданно его передернуло от боли. Пещера была пуста, а значит? Тот мелкий пиздюк, его чудесный сын — тоже был плодом его воображения? В голову неожиданно пришли наполовину осознанные воспоминания — мягкий, нежный голос, когда-то детский, а со временем становившийся все более низким, противоречивые чувства — спокойствие от того, что он рядом, и раздражение от того, что ему не дают погрузиться в сладкий вечный сон. Неужели всё это — лишь его кошмар? Он больше не услышит этих нежных интонаций, не увидит человеческого детёныша? Он ведь не мог пожертвовать собой в самом деле, да? Он ведь не мог исчезнуть? Мысли спутаны, перемешаны, страх и непонимание сковывают тело, и… И впереди, нарушая его единение с ужасом, возникает молодой мужчина.***
Гу Цзы находит себя в пещере. В далеком детстве в похожей они с Ци Жуном некоторое время жили. Воспоминания смазаны, от чего окружающие его коридоры и их слегка влажные стены легко меняют свои очертания и расположение. Гу Цзы привычно прогуливается по погруженным в полумрак пахнущим сыростью ходам, освещенным крошечными зеленоватыми огоньками, от одного вида которых в груди просыпается привычная тупая боль. Он знает этот сон и нежно его любит. Время от времени он является ему, даря возможность на несколько коротких мгновений отвлечься от того, что происходит в его жизни. Гу Цзы сворачивает в очередную пещеру и тут же замирает, глупо уставившись на стоящую в окружении каменных стен невысокую фигурку. — Эй, ты хули тут забыл?! — вскрикивает Ци Жун. Ему страшно. Парень выглядит как небожитель, хотя, кажется, им не является. Красивое лицо что-то ему напоминает, но он никак не может понять, что именно. Этот парень застал его не в самом лучшем его состоянии, и это так бесит-бесит-бесит! Ци Жун ехидно улыбается, явно собираясь сказать какую-то глупость/пошлость, но замирает и просто молча смотрит, почувствовав что-то. Чужой напуганный голос электрическим разрядом прошивает все тело. До боли знакомый… И так точно воспроизводящий тот самый, которого так не хватало все это время. Гу Цзы вглядывается в замершего напротив, глубоко в душе поражаясь тому, как четко память воссоздала знакомый образ. Лазурный Демон ему часто снится, но до этого то были лишь смутные образы, всплывающие из подсознания и уходящие обратно едва Гу Цзы успевал их разглядеть. Но в этот раз что-то изменилось… В изумрудных глазах плескался самый настоящий живой страх, смешанный с чем-то ещё, что Гу Цзы так и не смог понять. Рвано выдохнув, он в два шага преодолел разделяющее их расстояние и крепко сжал демона в объятиях, осторожно притянув к себе, опасаясь что в любой момент видение может распасться. Ци Жун не успел ничего сделать. Возможно потому, что в его голове все еще царил полный хаос. Однако, он совсем не ожидал подобного обращения и едва ли не задохнулся от возмущения, будучи прижатым к мощному телу человека. Он даже испугаться не успел, а следовало бы — всё, что делали парни типа такого, это пытались его убить во имя добра и справедливости, так что ожидать ничего хорошего не следовало бы. К тому же, его давно не касались..Так. Никто в принципе не трогал его, если только его не пытались избить. — Это правда ты.. — прошептал Гу Цзы, устало утыкаясь в чужую растрёпанную макушку. Но как только парень открыл рот, Ци Жун проглотил свою возмущённую речь. Этот голос. Если бы его сердце было еще способно биться, оно бы точно забилось быстрее. Ци Жун почувствовал, как его тело задрожало. Это было позорно, но он не хотел об этом думать. Он неуверенно сложил руки на спину мужчине, прижимаясь ближе. — Гу Цзы.? — недоверчиво прошептал он. Это он. Это правда он. — Пиздец. — сказал Ци Жун, охваченный эмоциями, что распирали его изнутри, эмоциями, которых не понимал и понимать не хотел. Он по-прежнему не очень осознавал, что происходит, но его сын был здесь, и это, бля главное! Хотя эту гору мышц сложно было проассоциировать с маленьким ребёнком, хорошо? Прошло столько времени, но он все ещё не забыл этого предка? Тупые небожители не настроили его против своего отца? Он просто не мог в это поверить. Образ был настолько ясным и четким, что Гу Цзы даже ощутил как дрожит тело под его руками, как знакомые руки невесомо обхватывают его талию в желании прижаться ближе. Ци Жун был несколько ниже, чем того запомнил Гу Цзы, взгляд выхватывал все новые, ранее не замеченные, а то и вовсе отличные от тех, что он представлял, черты. Явившиеся видение отличалось от всех предыдущих, казалось более реальным и живым. В душу Гу Цзы закралось смутное предчувствие. Как его сознание смогло воссоздать желанный образ так четко? Даже те детали, запомнить которые шестилетний ребенок был не в силах. Он отстранил Ци Жуна, мягко держа того за плечи. В который раз заглянул в зелёные глаза напротив, проследил линию скул, губ, остро торчащие уши… Тот смотрел на него с непередаваевым выражением - смесь шока, радости и раздражения. Смутное предчувствие все возрастало, пока не достигло пика осознания. Глаза его вмиг расширились, ошарашенно, почти маниакально забегав по стоящему перед ним Ци Жуну. Слегка подрагивающие от возбуждения руки тотчас же обхватили голову демона. Он все ещё не мог до конца поверить в случившееся. Руки сами потянулись убедиться в реальности стоящего перед ним, осторожно пробуя нежную кожу щек, ушей, неаккуратно торчащие во все стороны волосы, оказавшиеся очень мягкими… — Т-ты… Это действительно ты! Так ведь?! — хрипло выдохнул Гу Цзы. Кровь набатным колоколом стучала в ушах, перекрывая все звуки извне. На миг все его существо сократилось до одного только ощущения мягкой прохладной кожи под пальцами и черных как ночь волос. Это было неожиданно. Ци Жун нахмурился, ощущая, как грубые руки касаются его лица. Однако эти прикосновения были такими нежными, что Ци Жун подался навстречу ласкающим рукам. Внутри что-то болезненно дёрнулось от этой нежности. Но лазурный демон, взяв себя в руки, резко отпрянул. — Не узнаешь своего отца? — ухмыльнулся он, но ухмылка вышла какой-то безрадостной, хотя он просто не мог не выебываться даже в такой момент. Как минимум потому, что это начинало становиться слишком интимным, и Ци Жун, наверное, впервые в своей жизни смутился. Гу Цзы больше не был ребенком, каким Ци Жун его запомнил. Сейчас его жмакал взрослый, статный мужчина. "Наверняка на него вешается куча дамочек!" То ли желая «восстановить справедливость», то ли хрен знает зачем, призрак тоже протянул руку, чтобы коснуться лица своего сына. Прикосновение вышло дерганным. Ци Жун задумчиво провел пальцами по щеке Гу Цзы, немного царапнув её напоследок. В глазах его он увидел такие сильные чувства, что скорее одернул руку, будто обжегшись. Это пугало. Это было похоже на какой-то сон. Тот факт, что этот пиздюк так вымахал, и теперь был на голову выше его самого, очень раздражал Ци Жуна. Это было тупо и неправильно. И обидно. Прикосновение к лицу прохладной ладони слегка отрезвило Гу Цзы. Лёгкая царапина отозвалась в теле волной мурашек. После пришло осознание как, должно быть, безумно и даже пугающе он выглядел со стороны буквально пару минут назад. Гу Цзы поёжился. Захотелось извиниться, но при взгляде на Ци Жуна казалось, что тот вовсе не испытывал в этом нужды. Тот улыбался, но как-то приклеено. Уголки его губ нервически подрагивали. — Ты хули так вымахал? — недовольно поинтересовался демон, а потом посерьёзнел. — Где я? Почему все такое странное? Сколько меня не было? Сотню лет? Ты… Разговаривал со мной? Почему я… как я… Вернулся? Что нахуй происходит? Когда Ци Жун заговорил, осыпая Гу Цзы градом вопросов, тот заметно помрачнел. Казалось,все это время он так долго ждал их, правильных вопросов, заданных тем, от кого он и желал их услышать, вот только… От чего-то в груди защемило. — Присядем? — спокойно предложил Гу Цзы, указывая на появившийся за спиной лазурного демона диванчик. Обогнув растерянно замершего Ци Жуна, Гу Цзы устало присел на край. Собираясь с мыслями, он почувствовал, как примялся под чужим весом матрац рядом. — Не сотню… — выдохнул Гу Цзы запуская руку в волосы, как если бы у него разболелась голова. — Но без малого тридцать лет. — глухо произнес он. Говорить об этом было странно. Пересказывая события минувших лет, фактически, он рассказывал всю свою жизнь. Спокойно, будто говорил о ком-то совершенно другом. Он рассказал, как после случившегося, Лан Цяньцю забрал его во вновь отстроенную Небесную Столицу, как он рос и чем занимался, как каждые вечер и утро разговаривал с тусклым тлеющим огоньком, как покинул Небеса, спустившись в мир смертных, чтобы наконец воплотить свой план в жизнь. Рассказал, что теперь он знает о демонах, если не все, то очень многое и что это помогает ловить тех, кто охотится по ночам в одиночку или же отбился от стаи. Рассказал, для чего именно нужны ему их души. Он рассказал Ци Жуну все. Закончив, он тихо выдохнул и посмотрел сидящему напротив в глаза: — Это первый раз когда ты явился ко мне во сне. Ци Жуну нечего было сказать. И одновременно с этим сказать хотелось так много, что он не мог сформулировать ни одной здравой мысли. Гу Цзы рассказывал о своей жизни, о том, как относились к нему эти мерзкие небожители, и как он проводил дни и ночи в попытке познать магию этого мира — лишь затем, чтобы вернуть к жизни такое темное и злое существо, как он? Лазурный демон, призрак с самой низкой во всем мире репутацией? — Я... — Ци Жуну правда не удавалось сформулировать чего-то конкретного. За все эти 800 с жопой лет, за все это ебанное время, ни одно живое существо не удосужилось обратить на него внимание, а теперь, блять, вы предлагаете ему поверить в то, что кто-то может провести жизнь в попытке воскресить его? Ци Жун не понимал. Он был в смятении, в полнейшем шоке. Неожиданно он резко зажмурился, стараясь сдержать неконтролируемую дрожь. Этот мальчик не должен видеть его слабым, не должен видеть его таким жалким, но эмоциональный удар был столь силён, что он не смог сдержать слёз. Эй, он не всемогущий, ладно? Кажется, спасти ребёнка ценой своей жизни было единственным правильным в этой самой жизни решением. На мгновение Гу Цзы растерялся, увидев с каким отчаянием и теплом смотрят на него подёрнутые пеленой слез глаза. Отчего-то видеть его слезы было невыносимо. Демона буквально разрывали чувства, и все, что он мог сказать это хриплое «Почему?». В этот момент он поднял на него взгляд зелёных глаз, в уголках которых блестели слёзы. В них было всё — накатившая неожиданно боль, непонимание, удивление и огромная, блять, чертовски искренняя благодарность. Он ощутил, как в его душе зарождается та самая фанатичная, безумная преданность, которую он испытывал лишь раз в жизни — тогда она навсегда разбила ему сердце и сломала жизнь. «Почему?» Поначалу Гу Цзы даже не понял самого вопроса. Но после… Гу Цзы не знал, что ему на это ответить. Он никогда об этом даже и не задумывался. Воскрешение Ци Жуна всегда являлось чем-то самим собой разумеющимся. Главной и единственной аксиомой его жизни. Гу Цзы даже и не задумывался о том, что можно было бы поступить как-то иначе. Пойти по лёгкому пути. Он протянул руки к сидящему напротив Ци Жуну и осторожно, боясь спугнуть, вытер собирающиеся в уголках глаз слезы и мягко улыбнулся. Прикосновение мягкое, невесомое. Ци Жун едва сдерживает себя от того, чтобы зажмуриться, когда Гу Цзы вытирает его слёзы. Ему больше не кажется позорным то, что он плачет. Он слишком давно не видел своего сына, эй! После его рассказа демон весь будто бы сжался и если бы мог, наверняка ещё и уменьшился в размерах. Ци Жун дрожал. От чего-то в этот момент Гу Цзы он показался до невозможности хрупким, способным рассыпаться крошками от одного только неверного слова или жеста. Гу Цзы этого ни за что не допустит. Он тепло улыбается, ловя на себе взгляд изумрудных глаз, и нежно гладит Ци Жуна по мокрой от слез щеке. — Ну не мог же я вот так просто бросить своего папашу. — шутит Гу Цзы — Иди сюда. — Он неспеша притягивает Ци Жуна к себе. Ци Жун вздрагивает от прикосновения, но прижимается к мужчине всем своим телом, обнимая его и утыкаясь в плечо носом. Делает он это всё медленно, недоверчиво. Слишком много боли связано с физической близостью. Он все ещё не может принять и пропустить через себя тот факт, что Гу Цзы относится к нему… так. Это уже не похоже на восхищение наивного ребёнка, это что-то совершенно непонятное и незнакомое Ци Жуну. И ему очень сложно поверить в то, что это действительно правда. Каждую секунду ему кажется, что сейчас он проснётся, откроет глаза, и этого всего не будет. Что это сон не Гу Цзы, а его собственный. Но тепло тела мужчины так близко, и он кажется таким родным и надежным… Хотя ощущения все еще несколько смазаны. В конце концов, это все еще не реальность. Ци Жуну действительно очень сложно, хотя и рядом с сыном, в его голове, он чувствует себя… Неожиданно в безопасности? Впервые за столько времени? Хаха, сюда-то точно не ворвётся красная псина! — Когда я смогу увидеть тебя по-настоящему? Я не хочу исчезать, Гу Цзы. — он понимает, что как только тот проснётся, он снова вернётся к той мерзкой форме существования. Как животное, как глупое насекомое, не в состоянии сделать ничего, не в состоянии осознавать тебя. Гу Цзы успокаивающе гладит чужую спину, нежно водя по ней руками, ласково перебирает мягкие, хоть и спутанные, волосы. Держать Ци Жуна в руках, вот так просто, до невозможности приятно. Чувствовать как опасливо и в тоже время доверчиво прижимается к нему демон, все ещё мелко дрожа. От чего-то в голове Гу Цзы всплывает образ маленького перепуганного зверька, что сотрясаемый дрожью, скалясь рычит на врага, пуша шкурку в попытке выглядеть больше и страшнее. Гу Цзы улыбается своим мыслям, тоже склоняя голову в изгиб плеча и шеи, вдыхая запах чужой кожи, силясь сохранить в памяти эти ощущения. — Я сделаю все возможное, чтобы как можно скорее приблизить этот день. — тихо выдыхает он, чувствуя как от теплого дыхания по нежной коже поползли мурашки. Ци Жун жмётся к нему, его голова пуста от мыслей — он просто счастлив быть рядом. Но в какой-то момент он понимает, что все начинает разрушаться. Тепло чужого тела медленно тает, и пока Гу Цзы не исчез совсем, демон бестолково цепляется за него, царапая. Ему не хочется снова становиться ебаным куском света! Нет, нет, блять, нет! Не после того, как он на несколько коротких секунд ощутил себя кому-то нужным, ощутил себя живым! Гу Цзы понял что происходит за минуту до того как все вокруг начало темнеть и расплываться. Он крепче сжимает в объятиях чужое тело, желая как можно дольше продлить это мгновение. Ци Жуну страшно, ему очень страшно исчезать, но как же ему хочется верить, что Гу Цзы его не бросит, что он продолжит свои махинации по возвращению его к жи.. нормальному призрачному состоянию. Не бросит ведь? Спустя столько лет? Он верит, он в самом деле верит своему сыну, как ему, блять, не верить? Гу Цзы чувствует как, запаниковав Ци Жун бессильно вцепляется в него острыми коготками, на этот раз гораздо более ощутимо, возможно даже до крови. Гу Цзы кажется что демон что-то кричит, но он уже не в силах был разобрать слов, все глубже проваливаясь в чернильно-дымчатую дремоту, когда уже не спишь, но ещё и не проснулся до конца. Гу Цзы все ещё чувствует чужую дрожь под своими руками и в его голове вновь возникает скалящийся зверёныш с блестящими изумрудными глазами.***
Когда все видение практически исчезает, Ци Жун отчего-то чувствует умиротворение. Ему есть к чему возвращаться, хах? В прошлый раз он обрёл призрачное тело по той простой причине, что этот мир так сильно не хотел его видеть, каждое живое создание отвергало его и это было, блять, очень больно. Ни одна собака не могла оценить его величия! Не будет ли ироничным вернуться в мир теперь лишь по той причине, что он кому-то очень-очень нужен? Раньше бы он обсмеял самого себя за такие слова, но теперь ему было неожиданно хорошо и мирно. — Этот предок очень гордится своим сыном! — вскрикивает Ци Жун, хотя крикнуть хочется кое-что другое. Но нет, блять, он же не извращенец конченный, как эти. Да и Гу Цзы его вряд-ли поймет, хаха!