Диалоги

В темноте мелькают вспышки ярких ламп, неоновые светильники заставляют светиться белые одежды и белки глаз. Повсюду движутся люди, сходя с ума от глубоких и тяжелых басов, и пытаются держать себя на ногах, но это довольно тяжело, учитывая, сколько веселой наркоты упорол каждый из них. Это заведение отличалось от многих – считалось люксовым и абсолютно недоступным обычному люду, но детки богатых родителей вытворяли здесь штучки и похлеще рядового кабака. Здесь разрешалось почти все, но все, что произошло здесь – оставалось здесь, это знал каждый. И знал, что можно поплатиться за нарушение этого правила. В перерывах между галлюциногенным минималом, диджей пускал что-то из нетленной классики, чтобы публика могла отдохнуть и не пришлось выносить молодняк вперед ногами из-за остановки сердца. Depeche Mode заходил как никогда, молодые люди направились за новыми коктейлями, расселись кто где, кто-то прямо на полу, глядя расширенными зрачками на потолок, имитирующий звездное ночное небо. Хидан, залипавший на монотонные звуки минимала, уловил относительно спокойную песню и прикрыл глаза. Диван приятно топил в себе разнеженное тело, двигаться решительно не хотелось, ни сейчас, ни завтра, никогда. Он, честно говоря, ненавидел людей. Почему же он не пропускал ни единой ночи в этой люксовой дыре разврата? В безумной толпе, качающейся под ритм, он видел океанские волны, человечьи пороки и слабости, а музыка настраивала на медленные раздумья, хотя, стоит признать, мысли были так же пусты, как взгляды каждого присутствующего. Все, что ему было нужно – пара таблеток, стакан отменного виски, тормозящая эмоции музыка и этот чертовски мягкий диван. Помимо мажоров-подростков, это место облюбовали сильные мира сего – бизнесмены, важные шишки, политики, просто богачи. Кого-то тянуло на малолеток, кого-то – на сочных и дорогих шлюх, кто-то умудрялся в такой обстановке заключать многомиллионные сделки, очевидно, утопив разум своего партнера в алкоголе, или еще в чем похлеще. Эти личности Хидана тоже мало интересовали. Экстази разгоняло нервные импульсы, пальцы бессознательно гладили мягкую обивку дивана – до чего же, блядь, она приятная, как чертово облако. Чувственный голос певца добирался до самой глубины души, заставляя непроизвольно улыбаться. Хидан повернул голову на бок, открыл глаза, взглянув в сторону дальней барной стойки. Там, в достаточном удалении от диджейского пульта и стада богатых наркоманов, было относительно спокойно, музыка приглушена, не особо мешая разговорам, а любезный бармен наливал только самое изысканное из содержимого его бара. У стойки сидели двое, друг напротив друга. Очередные «важные дядьки» решали вопросы, один из них выглядел довольно нервно: теребил в руках салфетку, периодически делая мелкий глоток из стакана, и говорил. Много и сбивчиво. Второй же излучал столько спокойствия и уравновешенности, что хватило бы на всех присутствующих. Он лениво убрал спадающие на лицо волосы за ухо, достал телефон, бегло проверив что-то. Рука, упирающаяся в стойку, размеренно качала бокал виски со льдом, льдинки шуршали и позвякивали. Он слушал человека напротив, будто совершенно не обращая внимание на музыку. Но Хидана приковало мгновенно. Он не помнил, видел ли он этого мужчину здесь раньше, или нет. Наверно, он запомнил бы. Хотя черт его знает, от наркоты, алкоголя и такого досуга он иной раз с трудом вспоминал день недели. Он взгляда с мужчины не сводил – черная маска у того на лице не давала ни малейшего представления об эмоциях, но придавала такой загадочности, что у Хидана похолодело в глотке. Он ему нужен, прямо сейчас. И отказа он не примет. Хидан встает с дивана, напоследок погладив ладонью приятный материал, и направляется к дальней стойке. В голове ни намека на сомнение, никаких мук совести, раздумий на тему целесообразности, опасности или еще какой ерунды. Все эти суровые богатые мужики, периодически здесь появляющиеся, довольно опасны. Но сейчас его это слабо волновало. Хидан подходит сбоку, останавливаясь рядом с мужчиной в маске, и оглядывает его еще раз вблизи. Взгляд становится еще голоднее. Черный костюм сшит настолько идеально, что фигура кажется просто невозможной. Руки точеные и сильные, на пальце кольцо, а волосы разбросаны по спине настолько небрежно, что это странно спорит с совершенностью всего остального. Хидан ощущает, как наркотическое опьянение резко обостряется, все чувства усиливаются в десятки раз, и его так и тянет сделать что-нибудь невероятно наглое, но отвратительно красноречивое. Он видит, как мужчина поворачивается к нему, смеряя вопросительным и довольно злым взглядом, и седой подходит к нему со спины, беспардонно вешаясь на шею сзади. Здесь, в этом месте, едва ли кто-то из подобных посетителей стерпел такую наглость. Собеседник мужчины замирает на полуслове, сжимается и глядит на Хидана полными ужаса глазами. Хидан чувствует какой-то совершенно невероятный запах от темных волос, его качает волнами музыки, а перед закрытыми веками открывается безграничный темный космос. - Я не знаю кто ты, но я хочу тебя сейчас же, - склонившись к чужому уху, Хидан наконец произносит то, что хотел, и его обдает аурой такой зверской ненависти, что живот сводит, будто захватывает дух. Его запястья сильно сжимают, отводят в сторону. Он пьяно смотрит на смуглые руки, держащие его запястья, улыбается, как безумный дурак. Мужчина отпускает его, мельком бросает настолько высокомерный взгляд, что у Хидана начинают дрожать колени. Ну нет, он не может быть настолько идеальным, такого просто не бывает. Седой наклоняется вперед, хватая мужчину за предплечье, сжимая пальцами дорогущий пиджак, хочет что-то сказать, но чувствует, как волосы на затылке стянуло болезненной хваткой. - Сделаешь что-то подобное еще раз – и пойдешь на органы страждущим. Голос у незнакомца оказался таким глубоким и бархатным, что у Хидана невольно сжались пальцы, ему показалось, будто он снова на том мягком диване. Только боль не давала растечься окончательно, его оттянули назад и довольно грубо швырнули в сторону. Он удержался на ногах, сделав пару широких шагов, и обернулся. Мужчина вернул свое внимание заикающемуся человеку напротив, и продолжил так же лениво покачивать в руке бокал. И его спокойствие так заводило, что по телу пробежали холодные мурашки, заставляя вздрогнуть, хоть в зале и было довольно жарко. Хидан улыбался – не мог не улыбаться, в крови столько адреналина и эндорфинов, что, кажется, и упарываться совсем ни к чему. Он доберется до него, любой ценой. ---- В следующий раз, снова залипая на любимом диване, Хидан не сводил глаз с дальней барной стойки. Теперь у него была вполне определенная цель – он ждал вполне определенного человека. Но он приходил не каждый день, так что пару раз Хидан со злости добивал организм критической дозой чего-нибудь седативного, и отключался, чтобы время пролетело как можно быстрее. Наконец, в одну из ночей он дождался. Не заметил даже, как мужчина в маске снова появился у стойки – моргнул, а тот уже там – так же покачивает в руке бокал виски со льдом, читает что-то на экране телефона. Хидан сорвался с места, приглаживая волосы на ходу, и быстро направился к стойке. Напротив мужчины в этот раз сидела развязного вида блондинка, но весь ее вид кричал о том, насколько она дорогая. Нет, не шлюха – очередная жена какого-то магната. Хидан бесцеремонно возник между ними, обращаясь к бармену, чтобы заказать бокал самого элитного шампанского. Он ненавидел шампанское. Но оно почему-то было дороже всего остального. Бармен, бросив взгляд на человека в маске, только сочувственно покачал головой. Блондинка растянула губы в пьяной улыбке и шлепнула Хидана по заднице, но он резко развернулся, отбросив ее руку в сторону, и вылил бокал Периньона на ее – несомненно безумно дорогую – укладку. Девушка рассмеялась, откидывая голову назад, но взглянула злобно и потянулась к телефону в сумочке. Хидан отвернулся от нее, прекрасно понимая, что, в принципе, может и огрести за свою выходку от ее муженька, или охранников, но ему было настолько наплевать, насколько это возможно. Он сам может устроить ад на земле кому угодно. И охранники тоже имеются. Если надо. Мужчина в маске смотрел на него, не скрывая своей жгучей ненависти в глазах, и Хидану захотелось просто сесть ему на колени и стянуть чертову маску, не задумываясь о последствиях. Но как только он собрался осуществить задуманное, едва потянулся вперед – руку перехватили и сильно дернули вниз, вынуждая нагнуться ближе. - Ее муж тебя катком раскатает по асфальту, конченный ты мудак. Иди дальше забивай глотку таблетками, чтобы я тебя больше не видел. Хидану было абсолютно все равно, что конкретно этот человек ему говорит, он просто хотел слушать его голос бесконечно. Мурашки опять пронеслись табуном по спине, горло сковало холодом, и он был готов поклясться, что в паху безбожно заныло. До него вдруг дошло, что его воспринимают неправильно. Точнее, он и выглядел, как очередной богатый обдолбанный придурок, приходящий сюда за горячим развратом, дорогими шлюхами и полным беззаконием в пределах этих стен. Но он немного другой породы. --- Мужчина в маске ушел сразу, как только закончил свой разговор с блондинкой. Он не обращал внимания ни на кого вокруг, кроме бармена – оставил ему весьма щедрые чаевые и кивнул на прощание. Хидан, дождавшись нужного момента, подобрался к бармену, надеясь выпытать, кто же этот человек. Бармен очень старался не выдавать тайну чужой личности, но Хидан предложил такую сумму за нужную ему информацию, что устоять было невозможно. Имени он не узнал, но выяснил, что это самый дорогой, и самый профессиональный адвокат, берущий дела исключительно скандальные, либо такие, которые необходимо сохранить в секрете, не поднимая лишнего шума. Отмазы, подставы, фальсификации – не самый честный адвокат, но хватка, как у Цербера. Что ж, просто идеально. --- Мужчина подъехал к заведению, припарковал машину на личном месте и заглушил мотор. Еще раз взглянул на бумаги, задумавшись, кто же этот Хидан, что в бумагах о деле не написано ни слова - настолько секретное, и выбросил в окно докуренную сигарету. Заходя в клуб, он не смотрел по сторонам, не вслушивался в музыку, только ровно и спокойно шел к привычной барной стойке. Присев, кивнул бармену, сложил на стол бумаги и достал телефон. Он никогда не приходил первым, его всегда уже ждали, а в этот раз клиента еще нет. Бесило, конечно, изрядно. Пять минут. Больше он не ждет. Он смотрел в экран телефона, читая новости, краем глаза следил за временем. На исходе четвертой минуты, он боковым зрением заметил мелькнувшее перед ним пятно. Поднял взгляд и замер, не зная, дать волю своей злости, или молча уйти, не проронив ни слова. Напротив сидел Хидан, закинув ногу на ногу, в таком же дорогом и изысканном костюме, всем видом показывая, что в его воле выкупить все это чертово заведение вместе со всеми присутствующими. Он тоже заказал виски и лениво покачивал стакан в руке, позвякивая льдом, будто намеренно подражал чужой привычке. От улыбки седого хотелось бежать, но что-то заставило остаться на месте. - Итак, Какузу, чем вы можете помочь в моем деле? – Хидан подал голос первым, хитро прищурившись и улыбаясь еще опаснее. - Какого хера ты устроил, придурок? Дела нет – я ухожу. Какузу хотел подняться со стула, но Хидан резко наклонился вперед, цепкими пальцами впиваясь в запястье, и приковал взгляд своими ненормальными глазами. - Я тебя на сегодня купил. Так что никуда ты не пойдешь, сегодня – ты мой. Работай. Очень хотелось просто двинуть этому безумного по морде, но это оставило бы весьма трудно стираемый след на репутации. Видимо, Хидан оказался не обычным богатеньким сыночком, как казалось на первый взгляд. Деваться некуда. Какузу вздохнул, собирая весь свой профессионализм, и взял закрытый конверт с делом, на котором написано «Открыть только в присутствии клиента». Достал бумагу, прочел, заметно нахмурившись. Просто абсурд. - В деле написано, цитирую: «Требуется найти способ любыми законными и незаконными методами заставить одного безумно дорогого адвоката обратить на заявителя свое внимание». Это шутка? Чего ты добиваешься? – Какузу отбросил бумагу на стол, нервно цепляясь за бокал. Давно его так не выводили из равновесия. - Тебя, - Хидан сделал глоток из бокала и сжал зубами кубик льда. - Ты в курсе, что люди не продаются? - Да. Уверен, мне не придется покупать тебя еще раз. Просто сделай, что я хочу. - Ты избалованный ублюдок, думаешь, все должны тебе потакать, и– - Нет. Я просто обещаю тебе, что ты сам от меня не уйдешь, - Хидан опять подцепил языком льдинку. Минимал в зале с диджеем затих, сменяясь мелодичной песней с плавным ритмом. И снова музыка забирала, как усиливающий ощущения наркотик. То ли басы отдавались в груди резонансом, то ли сердце поймало аритмию, но Хидан дышал все тяжелее, чувствуя, что Какузу раздумывает. О нет, он не откажется. Не в этот раз. Какузу встает, хватает Хидана за запястье и тащит в сторону чиллаута. Бармен провожает их удивленным взглядом и качает головой, протирая стаканы белым полотенцем. У Хидана закладывает уши, он поднимает глаза к потолку со звездным небом и шепчет что-то, полностью отдаваясь силе, тянущей его вперед. Его бросают на диван, и он чувствует, что у этого дивана обивка тоже пиздец как хороша. Он гладит ее руками, оборачиваясь, чтобы увидеть, как Какузу закрывает шторы, давая понять, чтобы сюда не сунулась ни одна живая душа. Хидан встает, бросаясь Какузу на шею, зубами тянет маску вниз, не в силах тратить время, чтобы спросить разрешение, и впивается в его губы так жадно, что забывает сделать вдох. Он добился своего, но интерес не пропал, напротив, разгорелся до невыносимого пожара, заставляя плавиться в чужих руках. - Ты не представляешь, чего просишь, - Какузу говорит грубо, предупреждает, но, кажется, его голос все же звучит мягче, чем до этого. - Я знаю, чего хочу, - отвечает Хидан, не спрашивая срывает с Какузу галстук, и разрывает пуговицы на рубашке. Какузу рычит, ему трудно стерпеть подобные выходки, но в голове начинает мутнеть, разум поддается сумасшедшему желанию и безумному человеку перед ним. Хидану еще никогда не хотелось кого-то настолько сильно – от Какузу перло такой животной сексуальностью, что он был готов на любую подлость, готов был отдать любые деньги, только бы это не закончилось никогда. Его грубо развернули к дивану, толкнув вперед – он еле успел выставить руки, чтобы упереться в спинку. Прекрасно, именно то, чего он так хотел. Он выгнулся назад, дотянулся рукой до длинных волос и потянул на себя, заставляя Какузу нагнуться и прижаться к его спине. Хидан забыл, кажется, свое имя, когда почувствовал, как ловкие руки расстегивают его брюки. Он крутился, извивался, терся задницей об ощутимый стояк сзади, и ловил такие звезды перед глазами, какие в космосе не сыщешь. Его галстук ослаб, и Какузу намотал его на руку, как поводок, заставляя Хидана выгибаться еще сильнее, слегка перекрывая доступ кислорода – не смертельно, но достаточно, чтобы потерять последние остатки рассудка. Из горла вырвался сдавленный галстуком стон, когда два пальца оказались внутри, растягивая. Честно говоря, Хидан на такие любезности не рассчитывал и, возможно, даже и не хотел, но у него сейчас, разумеется, не было права голоса. Он отдал себя в чужие руки, ни капли не жалея. Какузу готовил его недолго, вынул пальцы резко - никакой жалости и сочувствия. Хидан опустил голову, на миг пытаясь собрать себя по частям, но звук расстегиваемой ширинки проехался по ушам, возвращая к полной прострации и заставляя трястись от предвкушения. Кажется, он скулил, или стонал, или, может, орал в голос – за музыкой все равно не разберешь, но на деле все оказалось гораздо совершеннее, чем он мог представлять. Музыка долбила по сердцу басами, заполняя разум волнами ритма, а его страстно долбили сзади, заполняя до краев бесконечным удовольствием. Он сгибал в коленях стройные ноги, подмахивая быстрому ритму, и полностью запутался в накрывавшей его парестезии, не разбирая, где реальность, а где его сумасшествие. То ли ощущение твердого члена, скользящего внутри, то ли мысль о том, кто именно это с ним делал – что-то точно сводило с ума каждый нерв в теле, посылая слишком яркие и хлесткие сигналы в мозг. Ему было больно и хорошо, в таких равных пропорциях, что коктейль получился идеальным. Он слышал хриплое дыхание, чувствовал сильные руки на боку и бедре и знал, что не отпустит Какузу никогда, даже если придется действительно купить его, потратив все свои деньги до последнего цента. Хидан выпрямился, изгибаясь, откинул голову на плечо Какузу, и открыл глаза, позволяя звездному небу на потолке поглотить его без остатка. Они кончили почти одновременно, Хидан не помнил, что говорил, и говорил ли, но ему ясно врезалось в память, как сильно Какузу прижимал его к себе в этот момент. Похоже, его так растопило этим чувственным жаром, что, только упав на диван, у него хватило сил едва натянуть брюки, как мозг отключился, отдаваясь темной бездне бессознания. Очнулся он довольно быстро, обнаруживая себя лежащим на диване в другой позе, в которую его, видимо уложили, но рядом никого не было. Взглянув на экран телефона, чтобы проверить, насколько его вырубило, он обнаружил сообщение с неизвестного номера: «Если у тебя есть, что еще мне предложить, ты меня найдешь». Хидан улыбался, улыбался довольно и сыто, в очередной раз убедившись, что его животное чутье никогда не подводит. Он ни секунды не сомневался, что Какузу не уйдет. Он же обещал.