Диалоги

Двигатель Мстителя мурчит, как сотня обожравшихся котов, в тишине особенно хорошо слышно. В режиме ожидания он необычайно тих, но так и должно быть – тяжело спрятать такой огромный корабль, так что он просто обязан быть настолько тихим, насколько это возможно. Группа бойцов недавно отправилась на вылазку, опять пришельцы налетели на одну из баз сопротивления, последнее время они нападают все чаще, едва удается восстановиться. В этот раз Хидану и не удалось. Он слышал топот ботинок по коридорам, старший офицер Брэдфорд наводил кипиш, как всегда, торопил и на ходу объяснял детали задания. Щелкали затворы, бойцы разбирали гранаты и натягивали броню. Когда вся эта толпа, наконец, направилась к миниатюрному транспорту для кратких полетов, снова наступила тишина. Где-то сбоку пикают медицинские аппараты, на соседней койке лежит Касуми – лучший специалист по взлому роботов, на прошлой миссии ей тоже здорово досталось, как и Хидану. Но она даже в себя не приходила до сих пор, то, что она выжила – чистая удача, проклятый мутон чуть не оторвал ей голову. Хидан открывает глаза, кажется, в госпитале есть кто-то еще. Он пялится в потолок, покрытый металлическими панелями, жмурится от ярких огоньков всевозможной аппаратуры. Точно, за дверью слышатся тихие шаги, шорох, замок коротко пикает и дверь съезжает в сторону. - Да сколько ты собираешься валяться? Мне что, идти без тебя? – сходу раздается громкий, низкий голос. Хидан едва улыбается, но даже на такую малость уходит слишком много сил. - Без меня не справишься, - хрипло говорит Хидан, стараясь улыбаться, но в голосе все равно слышится тревога, - Лучше не ходи, пусть найдут замену. Мы же напарники. - Нет никаких замен, мы в полной жопе, - Какузу подходит к нему, уже весь в броне и плаще, на спине висит снайперская винтовка. От плаща неудержимо тянет гарью и чем-то мерзким, наверно, кислотой, или кровью чужих. Он уставший, по глазам видно, но служба есть служба. - Совсем? Ни новобранцев, ни помощи от сопротивления? Ну конечно, - Хидан хмыкает и тут же закашливается, - Всё должны делать мы. Один корабль против целого мира, охуенно. - Ты каждый раз ворчишь, - Какузу слегка улыбается, но за тактической маской и не видно. Рука в кожаной перчатке ненавязчиво касается бледных пальцев, перемотанных бинтами. - Потому что это идиотизм. Как можно было это допустить? Мы победили в прошлый раз, а потом – хуяк! – и вся планета занята этими ублюдками. Почему нельзя просто... - Тебе не вовлечь меня в эту скучную демагогию, - усмехнувшись, прерывает его Какузу и немного наклоняется, чтобы Хидан хорошенько видел его лицо, - Вернусь, чтоб был здоров. Этот выходной тебе дорого обойдется. Он постукивает двумя пальцами по маске и касается ими Хиданова носа. По глазам видно – улыбается, и уходит, нелепо пригнувшись в дверях, громоздкая винтовка так и грозится зацепиться за косяк каждый раз. Хидан провожает его глазами, решив промолчать в ответ, хотя многое хотелось сказать. -- Команда вернулась с задания в полном составе, даже не особенно-то потрепанные. Только вот беженцев спасти удалось совсем немного – пришельцы как оголтелые палили по гражданским, иной раз даже игнорируя бойца, засевшего совсем рядом. В такой обстановке, в любом случае, думать об обычных людях чревато, нельзя подставляться под вражеский огонь, как бы ни хотелось спасти очередного беженца. Повсюду засады, проклятые мутоны носятся, как бешеные двухметровые быки и разносят все на своем пути. Хидан заходит в столовую корабля как раз в тот момент, когда Какузу травит историю о том, как снял сектопода с одного выстрела. Невероятное везение или профессионализм – каждый решает сам, но, как бы то ни было, избавиться от этой адовой машины, высотой с дом, за один выстрел – дорогого стоит. Если бы не Какузу… от залпа пушки полегло бы несколько сослуживцев, это уж точно. - Герой, пиздец, - саркастично говорит Хидан, подойдя к Какузу со спины, - Опять из маскировки вылез ради этого? - Пришлось, - Какузу пожимает плечами, оборачиваясь, - Они бы все равно меня спалили, нас окружили со всех сторон. - Вас еще и окружили? Позор, - Хидан фыркает, но он не всерьез, конечно, просто подтрунивает. - Посмотрю на тебя в следующий раз, как будешь от мутонов удирать, только пятки сверкать будут. - Пошли покажу кое-что, умник, - вздернув бровь, Хидан проводит ладонью по шее и направляется к двери. Какузу обводит взглядом сослуживцев, кивает полевому врачу и встает с барного стула. В коридорах темно, вдоль стен тянутся линии подсветки, мягкое оранжевое свечение показывает дорогу. Мститель взлетел сразу, как только бойцы вернулись, и теперь держал курс на повстанческую базу Жнецов. Какузу был из них – элитные, скрытные снайперы, таких, как они, днем с огнем не сыщешь, так что то, что они решили присоединиться к Икс-ком в этой войне, здорово ободрило все командование. И теперь непосредственное руководство Жнецов требовало личной встречи, а заодно и ожидало от Какузу рапорт о службе в чужой организации. Они очень щепетильно и ревностно относились к своим бойцам, требовали от них осторожности и откровенности. Бесконечные расспросы о заданиях, коллегах, напарнике… Когда они узнали о напарнике, вопросов стало еще больше. Жнецы всегда работали в одиночку, так ведь легче – убивать цели одну за одной, не выходя из глубокой маскировки, с таким стилем работы не нужен напарник, напротив, он стал бы обузой, не имея возможности скрыться в тени так же, как Жнец. Какузу отправлял отчеты и каждый раз вписывал в особую графу информацию о напарнике – сперва всего несколько слов, сухо, скупо и по фактам. Напарника назначил Брэдфорд – его аналитика и наблюдательность подсказала ему, что эти двое сработаются, несмотря на полную противоположность в предпочтениях. Скрытный снайпер, занимающий самую высокую точку на территории и рейнджер, с плазменным мечом наперевес, бросающийся в самую гущу событий. Брэдфорд решил, что это идеально – прикрытие с высоты жизненно необходимо такому безумцу, как Хидан. И оказался прав – видеть, как разлетаются во все стороны пришельцы и взрываются от крупнокалиберных пуль их головы – чистое искусство. Хидан идет по коридору, касаясь рукой металлических переборок. Корабль гудит, вибрирует, поднимаясь все выше. Сейчас краткая передышка, но чужие обязательно нанесут удар снова, они неутомимы, их сотни, тысячи. В дверном проеме инженерного отсека Хидан замечает Искру, застывшую под ремонтными аппаратами. Первый автономный робот – хорошее подспорье в этой войне, и все думали, что жертвовать роботом гораздо легче, чем живым бойцом. Кто бы мог подумать, но в первой же заварушке вся миссия чуть не похерилась, потому что солдаты вдруг решили прикрыть Искру от фатального выстрела и едва не эвакуировались раньше положенного. Искру все полюбили и не хотели терять, хоть она и всего лишь машина. - Куда ты меня ведешь? – спрашивает Какузу, шагая позади в нескольких шагах от Хидана. - Ты был в новом отсеке? – обернувшись, произносит Хидан, коварно прищурившись. - Что-то успели построить, пока меня не было? – Какузу не удивлен, инженеры умудрялись состряпать целый робототехнический завод всего за пару недель, - Что на этот раз? - Какая-то вроде лаборатория, - Хидан пожимает плечами, - Что-то псионическое. - О, - Какузу все же поднимает брови. Ему становится интересно, ну, самую малость. Чтобы добраться до нового отсека, приходится спуститься на пару этажей вниз на лифте. Какузу смотрит на светящиеся кнопки, задумавшись, скрещивает руки на груди. Хидан стоит рядом, плечом к плечу, но какой-то притихший. Он следует чужому взгляду, тоже утыкаясь в кнопки. Они мерно мерцают в такт дыханию корабля. За дверями лифта снова коридор, но в его конце из-за стеклянных переборок тянет ярким, фиолетовым светом. Хидан застывает перед стеклом, оглядывает новое помещение. Ученые еще не добрались сюда, возможно, даже инженеры не полностью закончили работу, но уже сейчас отсек наводил тревогу. Все эти псионические штучки – ужас, с которым приходилось сталкиваться практически на каждом задании. Пришельцы активно пользовались псионическими способностями, залезали с помощью них в голову, наводили панику или вовсе брали чужой разум под контроль. Бойцы, пережившие подобную мозготряску, долго приходили в себя, мучались от кошмаров, тряслись при одном упоминании этой дьявольщины и ненавидели фиолетовый цвет. Когда-то ученые смогли даровать такие способности людям, в частности бойцам Икс-ком, но ничем хорошим это не кончилось. Какузу подходит к Хидану, а тот нервным движением дергает ручку герметичной двери. Совсем новая, она поддается с трудом. В помещении темно, множество огоньков непонятной аппаратуры мигают тут и там, в центре комнаты прозрачная колонна до самого потолка. В ней, словно светлячки, мягко плавают фиолетовые огоньки, между ними пробегают разряды, заставляя их вздрагивать и перемещаться. Хидан кладет на холодное стекло ладонь, к ней тут же тянутся тоненькие молнии, как в шаре Теслы. По ладони растекается тепло, по коже бегут мурашки. - Не трожь, - строго говорит Какузу, шлепнув Хидана по руке. Тот тут же отдергивает руку и хмурится. - Ты видел, как Храмовники с этой хренью управляются? – голос Хидана звучит словно обиженно, - Так легко бьют чужих молниями, режут мечами, пугают их. Они же научились? - Храмовники с детства этому учатся, Хидан, - Какузу проходит у него за спиной, шагает по отсеку, осматривается. Чем дальше от колонны, тем темнее, почти ничего не видно, кроме диодов в лампочках аппаратуры. Какузу недолюбливал Храмовников. Да, они, может, и сильные бойцы, но все как один странные. Блаженные, будто постоянно в каких-то медитациях, они редко разговаривали с другими людьми. - Ты старый упрямый пёс, - говорит Хидан, подойдя к Какузу сзади, - Может, я бы тоже научился. Представляешь? С такими силами я бы… - Быстрее бы откинулся, - заканчивает за него фразу Какузу, - Ты и так нарываешься, кидаешься на всех подряд, даже не думаешь прятаться от пуль. С каждым новым изобретением ваших инженеров ты становишься все безумнее. Броня не спасет тебя от кислоты, меч не спасет от мутона, который бросится на тебя с разбегу. Тебе нужно быть осторожнее. - Сам не лучше, - бурчит Хидан, - А если бы ты не попал? Если бы сектопод не сдох от одного выстрела? Ты знаешь, что бы он с тобой сделал? - Знаю, и потому отлично прицелился. - Тебе просто повезло. Хидан встает рядом, кладет голову на плечо Какузу и пялится вперед. Перед ним какая-то панель с кучей кнопок, одна из них мигает зеленым цветом. Это необдуманное действие, просто порыв – он тыкает на эту кнопку пальцем и тут же перед ними разъезжаются панели, за которыми оказывается толстое стекло, как у колонны. Это словно аквариум во всю стену, заполненный колышущейся псионикой, здесь ее гораздо больше, чем в колонне по центру комнаты. Она бурлит, будто вода в чайнике, мигает, заполняя отсек приглушенным свечением, как на морском дне. Хидан делает к стеклу шаг, разворачивается и прислоняется к нему спиной. Становится тепло, его шею словно щекочет электричеством. Он видит возмущенное лицо Какузу, который явно собирается что-то сказать, и протягивает вперед руки. Чтобы не дать свершиться поучительной тираде о том, что не следует жать непонятные кнопки, он тянет Какузу за ворот плаща к себе, обнимает его за шею и утыкается носом в ключицы. - Ну ты придурок, - все-таки бубнит Какузу, на большее у него все-таки не находится слов. Ему пришлось коснуться ладонями стекла, и он тоже почувствовал это – покой, тепло и какое-то медитативное сосредоточение. Но он знал, что это слишком коварная сила, чтобы ее желать. Хидан забирается под плащ руками, но до кожи не добраться все равно – там и броня, и свитер, и ремни какие-то, Какузу даже не успел переодеться с задания. От него изрядно пёрло кислотой, едкой и жгучей, похоже, нарвались на андромедона. Абсолютно адское порождение инопланетной инженерной мысли. Эта срань кидалась кислотными гранатами, при контакте разъедающими любую броню, так еще и не дохла, когда ее пилота убивали. Сущий кошмар. От воспоминаний даже слегка передергивает. Хидан поеживается, но все же не бросает свою затею – он ведет руки ниже, цепляется пальцами за защелки на ремне. У Какузу на поясе тактическая сумка, какие-то брелки, патроны, переключатель маскировки. Капуста проклятая. - Серьезно? Здесь? – недоуменно говорит Какузу, перекладывая руки Хидану на поясницу. - И сейчас, - насупившись, отвечает тот, продолжая терзать защелки. - Дурень, - Какузу откидывает плащ и дотрагивается до незаметной кнопки на боку ремня, защелка тут же клацает и ремень виснет у Хидана в руках, - Никак не запомнишь, куда нажать надо? - Да пошел ты, - тот из упрямства дуется, продолжая держать крайне обиженный вид, - Идиотская форма. Обвешаешься вечно, как новогодняя елка, удивительно, что пришельцы тебя не слышат, когда ты рядом пробегаешь в своей маскировке. Искра и то тише небось бегает. - Я не понял, - изрядно опешив от подобных заявлений, Какузу выпрямляется и смотрит Хидану в лицо, - Ты меня сюда хуесосить привел что ли, или что? - Завались, - Хидан опять дергает Какузу за шею к себе, тянется сам и касается губами чужих губ, сразу увлекая в поцелуй. Какузу только мысленно усмехается – опять последнее слово осталось за этой гадиной. Хидан одет гораздо проще, «по-домашнему», если можно так сказать. Хотя, почему нет, для них всех Мститель давно стал домом, здесь они живут, спят и едят, здесь все, что осталось от них самих. На Земле у них нет дома, они изгои, повстанцы и единственное противостояние инопланетной угрозе. Хидан бы даже, пожалуй, сказал, что лучше дома, чем этот корабль, у него и не было. Он чувствует теплые руки, забравшиеся под свитер. Пальцы, грубые и настойчивые, давят на ребра, мурашки бегут от сухой грубой кожи. У Какузу движения всегда резкие и точные – у него никогда не трясутся руки и единственное, что он держит в своих руках, проявляя хоть какую-то нежность, это его винтовка. И с недавних пор – Хидан. Становится даже жарковато – стекло за спиной словно стало еще теплее, но это Хидана сейчас волнует в последнюю очередь. Его сейчас вообще мало что занимает, кроме Какузу, в голове святая тишина и одни рефлексы. Какузу же не отпускает мысль, что рано или поздно сюда кто-нибудь припрется. Конечно, он знал, что все ученые заняты за текущим исследованием и торчат в лаборатории, инженеры наверняка строят новое реле для корабля, но… отсек псионики может заинтересовать Храмовника, недавно присоединившегося к их сопротивлению. Он обязательно сюда заявится. Руки на автомате развязывают узелок на штанах. Все-таки если они спалятся за подобным занятием, да еще и в новом отсеке, прилетит им конкретно. Пальцы скользят по тазовой кости, ниже, по бедру. А если командование Жнецов узнает об этом каким-то образом, Какузу страшно представить, какой вой поднимает их главная. Она вечно твердит об обособленности, чистоте разума и независимости от чувств и слабостей. Хидан делает тихий рваный выдох, отстранившись, тут же подается вперед, запускает пальцы в длинные волосы, путает их, лохматит. Поднимает одну ногу, согнув в колене, Какузу сразу подхватывает ее. В голове все еще роятся мысли о возможном наказании, о том, что придется говорить в свое оправдание, о том, уйдет ли он из Жнецов, если придется… Он поднимает Хидана выше, поддерживая под бедра, прижимает к стеклу, за которым плывут фиолетовые разводы. Хидан смотрит на него, не моргая, этот его взгляд каждый раз – словно впервые увидел. Разглядывает, запоминает, хотя знает наизусть каждый шрам на смуглом лице. Он вздрагивает, когда Какузу подается вперед, открывает рот, но не издает ни звука, только выдыхает протяжно. Если придется – уйдет, конечно. Какая разница, если его война уже давно здесь. -- Хидан расслабленно идет по коридору к лифту. Какузу идет следом, поправляя рукава плаща и пристегивая ремень на место. У него слегка плывет в голове, но это наверно потому, что после миссии так и не зашел в медицинский отсек, усталость дает о себе знать. Он догоняет Хидана у лифта, заходит с ним внутрь и опирается плечом на стенку. - Твое коварство не знает границ, - говорит он, сверля Хидана взглядом. - Стараюсь, - усмехается Хидан, сверкнув глазами, - Попроси новый плащ, у этого дырки на спине от кислоты. - Да черт возьми, зацепило что ли, - Какузу пытается заглянуть себе через плечо, но повреждения найти не удается. Они выходят из лифта ровно в ту секунду, когда весь корабль содрогается от неведомого удара. Машина стонет, едва не повалившись на бок, все аварийные системы тут же сходят с ума, принимаясь орать сиренами и мигать сигнальными огнями. Похоже, корабль сел у базы Жнецов совсем недавно. Какузу тут же срывается с места, бросаясь вперед по коридору, Хидан бежит за ним. Со всех сторон слышатся голоса, на командном мостике творится сущая неразбериха. Голографический глобус в центре зала мигает, рябит помехами и грозится вовсе исчезнуть. Главный инженер пытается сделать хоть что-то, понять, что происходит, но техника безбожно сбоит. Брэдфорд требует отчеты от всех систем, просит выпустить дроны на обзор окрестностей. Наконец, появляется экран с картинкой, одна из камер зафиксировала движение. Стоит Хидану увидеть ее, он покрывается мурашками и ледяным потом, его руки дрожат, и он принимается кусать губы. На значительном расстоянии от Мстителя чужие установили огромное орудие, теперь оно ведет прицельный огонь по кораблю. Еще несколько таких выстрелов – и они рискуют остаться без своего «дома». Но главное – виновница торжества – одна из Избранных, Ночная гарпия, будто знает, что за ней наблюдают. Она хищно щерится, глядя прямо в объектив камеры одного из дронов, поигрывает мечом в руке, изящно его раскручивая, и делает знак рукой. Орудие заряжается и выпускает второй залп – корабль трясется, словно в агонии, верхний свет тухнет, оставляя только аварийные источники питания. Брэдфорд тут же собирает всех, кто способен броситься в атаку. Даже раненых и уставших, всех, в ком есть силы держать оружие. Инженеры заряжают турели, огромный люк грузового отсека плавно опускается, открывая путь наружу. Хидан сам не знает, как оказался в одной из кают, он даже не заметил. Его рука вцепилась в изголовье кровати, возле которой он осел на пол. Кажется, его трясло от ужаса, с которым не удалось справиться в этот раз. Чертовы Избранные пугали его до панической истерики, обычно ему с трудом, но удавалось пересилить себя, справиться со страхом и продолжать сражаться, но сейчас… Она пришла к ним сама. Не ждала в засаде на задании, не мешала выполнить миссию, не разоряла повстанческие поселения, нет, она пришла к ним домой. Безумной силы тварь, одна из трёх подобных, она могла стереть их в порошок прямо сейчас. Может, она уже рядом? Крадется в своей маскировке, заносит катану и… - Хидан? – в каюту влетает запыхавшийся Какузу, придерживающий винтовку на спине, - Все должны– - Не могу, - Хидан смотрит на него снизу вверх, сотрясаясь всем телом, - Не могу. Она нас убьет. - Никто нас не убьет, нас больше. На турелях дальнобойные, они разнесут эту чертову пушку. Хидан не отвечает, только отворачивается, слепо глядя на мониторы. Он точно не в состоянии. Глупая волна паники, но с ней не справиться просто так, он не имеет права идти наружу. Только все испортит. - Тогда жди здесь, - Какузу садится перед ним на корточки, обхватывая ладонями его лицо, - Мы разберемся. Я ее убью. - Ты не сможешь! Они не умирают, ты же видел сам! - Они уходят, этого достаточно. Не высовывайся, - Какузу наклоняется вперед, шурша по полу плащом, касается губами холодного лба. - Только не выходи из маскировки, - тихо бросает ему вслед Хидан, но Какузу уже не слышит его из-за грохота и воя сирен.