***
Едва на горизонте показалась первая повозка, ударили в гонг, и Вэй Усянь поспешил к воротам. Вдоль дороги выстроились ровные ряды адептов, по традиции встречающие гостей, разглядеть что-то сквозь них не представлялось возможным. Потому Вэй Усянь вскарабкался на широкую стену, отделяющую Безночный Город от внешнего мира, и, напрягая глаза, принялся всматриваться вдаль. Стена была достаточно широка, чтобы по ней могла проехать повозка, и оснащена выступами, за которыми сейчас и прятались Вэй Усянь и Вэнь Шань, скрываясь от посторонних глаз. Если особенно не приглядываться, их нельзя было заметить даже со стороны подъезжающий гостей: а со стороны Безночного Города невозможно было увидеть вовсе, поэтому Вэй Усянь, позволив себе некую вольность, попросил Вэнь Шаня протащить несколько маньтоу с собой на стену, чтобы занимать рот в долгие минуты ожидания: никто ведь не говорил, что повозки, сговорившись, прибудут ровной колонной одновременно. Вэнь Шань сам изначально был против идеи лезть куда-то, теперь же боялся, что кто-нибудь сможет их увидеть и не высовывался из-за выступа, в отличие от Вэй Усяня, который совсем ничего не боялся. Когда первую повозку можно было разглядеть уже лучше, Вэй Усянь больше не отрывал от нее глаз: даже забыл про надкушенное маньтоу. — Из Цинхэ Не, – сказал Вэнь Шань, мельком глянув в сторону повозки и тут же спрятавшись обратно. Он проводил повозку взглядом, и когда она уже миновала ворота, Вэй Усянь сел рядом с Вэнь Шанем и сам принялся за маньтоу. — Молодой господин Вэй, возможно вам будет интересно, – покосился в сторону дороги Вэнь Шань спустя какое-то время. – Там едут ещё две повозки. Вэй Усянь, не доев маньтоу, вскочил с места. Однако одна из повозок уже почти скрылась из виду, проехав через ворота, а другая готова была заехать на ней. По фиолетовым клановым одеяниям Вэй Усянь понял, что только что прибыли адепты ордена Юньмэн Цзян. Он все пытался высмотреть молодого господина Цзян, который за долгие годы успел стать ему хорошим товарищем, даже пытался помахать ему, но тот, кажется, был сильно занят, восседая рядом с отцом, и не смотрел наверх. Вэй Усянь спрятался за выступ снова и обиженно протянул: «Ты слишком поздно сказал, и я ничего почти не успел разглядеть.» — Но я и сам только что обратил внимание. Не стоит беспокоиться, ещё не раз успеете со всеми познакомиться. Я говорил, они вам еще надоесть успеют. Вэй Усянь заявил: «Уж следующую повозку я точно не пропущу!» Не успела бы догореть и палочка благовоний, как вдруг Вэй Усянь развернулся в сторону Вэнь Шаня и воскликнул: «Едут! Едут!» Несмотря на то, что раньше он не мог разглядеть отдельных людей, теперь он щурил глаза и вглядывался ещё усерднее, чем прежде, ибо это была последняя повозка, которую сегодня он мог увидеть. Или старания его были вознаграждены, или же просто повозка подъехала ближе, Вэй Усянь не знал, но теперь ему казалось, что он явственно видел двух молодых господ, сидящих впереди. Вдруг Вэй Усянь выцепил взглядом лицо, которое непроизвольно искал, и что-то внутри него подсказало: один из тех, кто ехал впереди, и был тем хорошеньким адептом, которого им с Фэн Жэнем удалось повстречать на ночной охоте сегодня. До обеда Вэй Усянь еле держался на ногах, изо всех сил прогоняя дремоту, в то время, как молодой господин в повозке держался прямо и не выказывал никаких признаков сонливости, но теперь сонное состояние Вэй Усяня почти улетучилось тоже: он встал во весь рост и опёрся о выступы в стене, полагая, что так сумеет разглядеть лучше. Вэнь Шань всполошился: он принялся дергать Вэй Усяня за край одеяний, беспрестанно повторяя обрывки фраз, которым не суждено было стать полноценными предложениями: «Молодой господин Вэй… сядете, скорее сядьте… Вас заметят…». Однако Вэй Усянь и не думал подчиняться. Заметив, что взгляд того самого адепта, который отчего-то так приглянулся ему, заскользил по стене и остановился на нем (а со стороны приезжающих Вэй Усяня теперь сложно было не заметить), он вытянул правую руку высоко вверх, словно пытался достать солнце, и изо всех сил, со всей скоростью, замахал ей из стороны в сторону, рассекая ладонью воздух. Ему пришлось другой рукой придерживаться за выступ на стене, чтобы удержать равновесие, но тут его глаза блеснули и сил словно бы прибавилось: молодой господин теперь, не отрываясь, смотрел на странно гостеприимного человека, машущего ему со стены. Несчастный Вэнь Шань побледнел, как только Вэй Усянь стал нарочно привлекать внимание: теперь он тянул его вниз с такой силой, что, казалось, верхние одеяния Вэй Усяня вот-вот порвутся. Он же отмахивался от своего сопровождающего, как от назойливого насекомого, а Вэнь Шань уже пожалел, что предложил молодому господину Вэю посмотреть на повозки со стены, одновременно радуясь, от того, что больше таким образом он не приветствовал повозки других орденов, и приходя в ужас, от того, что Вэй Усянь вытворяет сейчас. А Вэй Усянь почти ликовал: теперь уже двое молодых господ в повозке, не отводя взгляда, смотрели на него, в то время, как никакой другой адепт не додумывался бросить взгляд на стену, как это сделали два нефрита Гусу Лань (а Вэй Усянь не сомневался, что два таких благородных с виду молодых господина и есть два знаменитых нефрита). Только повозка частично въехала в ворота, Вэнь Шань с облегчением выдохнул и, забыв про приличия и про то, что сейчас он находится рядом с тем Вэй Усянем, которого каждый орден желает заполучить себе, повалился на пол. — Молодой господин Вэй, – начал он, отдышавшись, – чем вас так взбудоражил вид повозки ордена из Гусу? Неужели вы с кем-то оттуда знакомы? Вы ведь отправились в путешествие всего месяц назад, и я полагал, что вы навестили орден Цишань Вэнь в первую очередь. — Не знаком, просто однажды видел одного из их адептов раньше, – отозвался Вэй Усянь, который наконец обратил на Вэнь Шаня внимание. Тот никак не мог взять в толк, как можно с таким рвением встречать кого-то, кого приходилось видеть всего второй раз в жизни. Полноценным и правильным знакомством их с Лань Ванцзи встречу было назвать нельзя, и главной причиной этому было то, что Вэй Усянь не представился. Однако, если не считать Цзян Чэна, которого он пропустил по собственной невнимательности, в толпе чужих лиц, завидев смутно знакомое одно, Вэй Усянь не смог сдержать радости. Да и не сильно в общем-то пытался. Сунув в рот недоеденное маньтоу, Вэй Усянь поспешил к лестнице, ведущей вниз, чтобы ещё раз поприветствовать приехавших так, как это делали все.***
Приветственная церемония должна была состояться вечером, когда новоприбывшие гости успели бы расположиться в своих комнатах и отдохнуть. Адепты других орденов сбивались в кучки и все вместе следовали к себе, а потому разглядеть всех разом не представлялось возможным. Раз уж до церемонии все еще оставалось много времени, и Вэй Усянь не имел каких-то дел, он направился на тренировочное поле, по дороге снова, на этот раз не нарочно, потеряв Вэнь Шаня. Как и вчера, на том же самом месте, с тем же самым луком, стоял тот же самый адепт, Вэй Усяню даже подумалось, что Вэнь Нин не уходил с поля даже ночью. Все вокруг бегали и суетились, а он, кажется, ещё и не знал о приезде гостей. Поэтому Вэй Усянь и поспешил его об этом уведомить. — Как, неужели все приехали? – робко переспросил Вэнь Нин. – Но я обязан был… сестра разозлится, что меня не было при ней. — Так у тебя есть сестра? – спросил Вэй Усянь, только потом вспомнив, что Вэнь Нин однажды уже рассказывал о ней. — Конечно, у меня много родственников. Мы с сестрой относимся к побочной ветви целителей, и за Вэней нас совсем не считают, хоть мы и носим эту фамилию. К слову, м-могу я спросить, почему вы не в одеждах ордена? Вэй Усянь уже успел растеряться, как Вэнь Нин сам дал ответ на свой вопрос: «С вашим собственным что-то случилось, и вы не успели переодеться?» Вэй Усянь радостно закивал и поспешил перевести разговор в другое русло: «Да-да, именно так! А как твои успехи в стрельбе? Есть чем похвастаться?» Вэнь Нин широко улыбнулся и вместо объяснений на словах решил показать на деле: встал точь-в-точь в ту стойку, какую ему показывал Вэй Усянь, и выстрелил, почти не прицеливаясь. Стрела попала в центр мишени, и хоть Вэй Усянь предполагал, что все именно так и будет, все равно удивился. Быть может Вэнь Нин действительно целый день сегодня он посвятил тренировкам, но все равно поражало то, с какой скоростью он совершенствовался в стрельбе. — Все благодаря вашему совету, – сказал Вэнь Нин, опустив лук. Вэй Усянь отмахнулся: «Ничего особенного я не сделал, с таким же усердием ты бы лучше хвалил себя.» Так, увлекшись беседой и поочередной стрельбой из лука, Вэй Усянь не заметил, как время начало уже подходить к вечеру. Поле находилось в некотором отдалении от центра Безночного Города, но все равно вокруг было неестественного тихо, словно никто и не готовился к громкой приветственной церемонии. В Вэй Усяне начало зарождаться смутное подозрение: Вэнь Нин совсем никуда не торопился и не следил за временем, как будто присутствовать на церемонии, на которой должны быть все, он не собирался. Теперь он даже хотел, чтобы сейчас пришел Вэнь Шань и увел его на церемонию, потому что самостоятельно ориентироваться он все еще не мог, и спустя какое-то время желание Вэй Усяня было исполнено: на другом конце поля показался Вэнь Шань со спутником, в котором он узнал Фэн Жэня. Они оба тяжело дышали, словно долго бегали без остановки, а лица их были красными настолько, что сливались с узорами на одеждах. Утерев пот рукавом и отдышавшись, Вэнь Шань закричал из последних сил: «Молодой госпо…» — Как же я рад, что ты нашелся! – перебил его Вэй Усянь. Вэнь Шаню не следовало бы кричать из последних сил, которых и так осталось ровно столько, чтобы можно было, пошатываясь, стоять на ногах. Фэн Жэнь выглядел немногим лучше: он даже смог послужить опорой, когда на Вэнь Шаня снова накатил приступ кашля. Вэй Усянь, не теряя времени, взял Вэнь Нина за рукав, увлекая за собой, так что тому оставалось только переставлять ноги и прижимать к груди лук. Подойдя ближе, он увидел Вэнь Шаня, который уже встал во весь рост, и тотчас переменился в лице, начал прикладывать усилия, чтобы вырваться, однако Вэй Усянь держал его крепко. Вэнь Шань же не обратил на соклановца никакого внимания и обеспокоенно сказал Вэй Усяню: «Приветственная церемония вот-вот начнется, а вы опять куда-то запропастились! Идёмте, скорее идёмте!» Словно рукой сняло всю его усталость, Вэнь Шань пошел, почти побежал впереди, подгоняя остальных, Вэнь Нин, не зная, куда деться, встал от Вэй Усяня по левую руку, Фэн Жэнь – по правую, и процессия, наконец, двинулась вперёд. Вэнь Шань по дороге с упоением рассказывал: «Вы знаете, уже ведь почти все собрались и все ждут только вас и первого молодого господина Вэнь. Ваше место на ужине будет среди первых молодых господ нашего поколения, достаточно далеко, чтобы разговор за вашим столом и разговор за столом глав орденов могли не мешать друг другу. Не стесняйтесь, вы можете вести себя, как пожелаете.» Фэн Жэнь бросил на Вэнь Шаня неодобрительный взгляд и перебил его: «Молодой господин Вэй, Вэнь Шань вовсе не имел злого умысла. Однако вам следует знать, что если ваше поведение за столом будет совершенно неподобающим, в чем я, конечно, сомневаюсь, вас могут принять за невоспитанного и необразованного человека, что может сильно сказаться на вашей репутации.» Вэй Усянь отмахнулся: «Не надо, не надо учить меня этикету, словно вы – мои матушка и отец. Я все и сам прекрасно понимаю, зачем же мне самому себе ставить западню?» Вэй Усянь оглянулся: только что с левой стороны его придерживали за рукав, но теперь Вэнь Нин куда-то исчез. Он стоял далеко позади, опустив голову. Когда они проходили тот участок дороги, на котором сейчас застыл Вэнь Нин, Фэн Жэнь назвал Вэй Усяня «молодым господином Вэем», видимо, поняв, что Вэй Усянь идёт рядом с ним, он впал в ступор. — Идёмте скорее! – воскликнул Вэнь Шань, дёргая Фэн Жэня за рукав. Вэй Усянь быстрым шагом пошел навстречу Вэнь Нину, Фэн Жэнь, вырвавшись из хватки Вэнь Шаня, – за ним, только Вэнь Шань остался на месте. Чтобы тоже не оставаться безучастным, он крикнул Вэнь Нину. – Чего встал столбом? Хочешь, чтобы молодой господин Вэй из-за тебя опоздал на ужин? Его слова возымели эффект: Вэнь Нин, словно очнувшись, пошел Вэй Усяню навстречу, и когда они столкнулись, Вэй Усянь покрепче взял Вэнь Нина за руку, чтобы тот больше не отставал. Вэнь Нин так и не мог сказать ни слова и все ещё был шокирован известием, но больше процессию не задерживал. Ужин проходил под открытым небом. По периметру расставили фонари, чтобы было не так темно, расставили столы, которые уже ломились от еды. Туда-сюда бегали слуги с подносами, кучками стояли адепты, но Вэй Усяню сразу бросился в глаза стол на постаменте, где сидели главы орденов, чуть поодаль от них за столом сидели молодые господа. — А где будут сидеть остальные? – спросил Вэй Усянь. Вэнь Шань указал ему рукой на дальний конец площади, где стояли более скудно накрытые столы: «Большинство адептов Цишань Вэнь не принимают участия в пиршестве вовсе, те столы для адептов, которые примут участие в состязаниях. Фэн Жэнь будет сидеть там, я тоже буду в той стороне.» Вэй Усянь был уже готов отправиться к своему столу, однако, вспомнив о Вэнь Нине, который всё ещё держался за его рукав, вновь обратился к Вэнь Шаню: «Вы же возьмёте Вэнь Нина с собой?» Вэнь Нин что-то неразборчиво пролепетал: «М-молодой господин Вэй, не стоит…» Вэнь Шань развел руками: «Молодой господин Вэй, но ведь те столы только для участников соревнований… а Вэнь Цюнлинь не участник.» Фэн Жэнь торопливо положил руку на плечо Вэнь Шаню и надавил, заставив того замолчать: «Разумеется, молодой господин Вэй, ваш друг не будет стоять в стороне.» — Как я погляжу, ты самый смышлёный среди них. Посоветуй потом, с кем нужно будет поговорить, чтобы Вэнь Нина взяли в команду по стрельбе. Фэн Жэнь согласно кивнул, и тут Вэнь Шань начал вырываться: «Н-но молодой господин Вэй, Вэнь Цюнлинь совсем плох в этом деле, я сам много раз видел!» В доказательство своим словам, он ударил себя в грудь. Вэнь Нин съежился. — Ты и представить себе не можешь, как он в этом деле хорош, – и с этими словами он одарил всех улыбкой, развернулся и поспешил к своему столу. Тем временем церемонию задержали еще на некоторое время – старший сын Вэнь Жоханя все еще опаздывал, и Вэй Усянь подумал: «Какое неуважение к гостям – заставлять их ждать так долго». При этом он не подумал переложить те же обвинения на себя, как никак, его опоздание совсем ничего не решало.***
Стол имел квадратную форму, с каждой его стороны могли сесть два человека. К приходу Вэй Усяня оставалось всего два свободных места, притом одно не лучше другого – оба рядом с каким-то странным типом, похоже, второго сына Вэнь Жоханя. Однако, быть соседом этого типа по грани стола Вэй Усяню хотелось гораздо меньше, чем по углу, поэтому тот, еще имея возможность выбрать, быстро занял лучшее из этих двух место – пускай Вэнь Сюй сидит со своим братом рядом. Только успел он принять удобную позу, как быстрым шагом к столу подошел опоздавший, и тут же послышался голос Вэнь Жоханя. Тот, недовольно окинув взглядом предназначенное место, не стал садиться, вместо этого развернулся лицом к месту, откуда говорил его отец, и приготовился слушать речь. Остальные последовали его примеру – также встали. Вэй Усяню досталось место с самой дальней от Вэнь Жоханя стороны, однако при этом, повернувшись к столу глав орденов лицом, он мог разглядеть почти всех, кто сидел с ним за одним столом. Стоящий спереди молодой господин закрывал собой весь обзор, а потому никто не увидел бы, что Вэй Усянь вертится по сторонам. Прежде чем Вэй Усянь отправился в путешествие, Цансэ Санжэнь рассказала ему о нынешнем положении дел в главных орденах и подробнейшим образом описала всех молодых господ, зная, что тому обязательно придется общаться со всеми ними. Вышитый белоснежный пион на жёлтом одеянии говорил о том, что соседом Вэй Усяня по грани стола был юноша, принадлежащий к клану Цзинь. Голова его была повернута в другую сторону, но Вэй Усянь не сомневался, что на лбу красовалась киноварная точка – ещё один отличительный знак ордена Ланьлин Цзинь. Вэй Усянь изначально не горел желанием запомнить имена всех, а потому сейчас даже не знал, как зовут молодого господина Цзинь, оттого испытывал некоторую неловкость и пожалел, что не выучил имена всех в свое время или хотя бы не взял с собой лист-подсказку. Тогда он повернулся в другую сторону, на этот раз обратив внимание на соседа по углу: второй сын Вэнь Жоханя по сравнению с остальными молодыми господами был весьма некрасив. Его засаленные волосы, которые были собраны в маленькую гульку, блестели при свете фонарей, ханьфу ордена было помятым, и Вэй Усянь подумал, как невежественно этот человек относится к одеждам собственного ордена, ордена, который, к тому же, встречает гостей и должен во всем быть на высоте. — В то время, как главы орденов будут заняты обсуждением насущных вопросов, молодое поколение тоже не будет сидеть без дела. И, я полагаю, наш особый гость к ним присоединится тоже... Оттого, что Вэнь Жохань заговорил громче, Вэй Усянь прекратил разглядывать людей рядом с собой и перевел взгляд на тех, кто стоял перед ним. Двое молодых господ с противоположной грани стола принадлежали ордену Гусу Лань, на этот раз Вэй Усянь определил это по повязанным вокруг головы лентам, отличительным знакам их ордена, и белым траурным одеяниям. Вэй Усянь не сомневался, именно их он особенным образом приветствовал сегодня, а потому, снова увидев их, Вэй Усянь обрадовался, предвкушая интересное времяпровождение. Как бы там ни было, сейчас Вэй Усянь не мог определить точно, который из стоящих к нему спиной был его знакомым, а потому решил пока перевести внимание на других. Однако рассматривать было неудобно: у опоздавшего молодого господина Вэнь, который должен был сидеть рядом с братом, была видна лишь малая часть спины, в то время, как молодого господина из Цинхэ Не было почти не видно ещё и потому что он стоял не совсем на своем месте. Оставался только Цзян Чэн, единственный, кого Вэй Усянь знал лично. Он пообещал себе разглядеть всех лучше, когда все сядут, и именно в этот момент Вэнь Жохань закончил речь, а адепты Гусу Лань, стоящие вперёди, стали разворачиваться, чтобы сесть за стол. Вэй Усянь, у которого к тому времени уже затекли ноги, тоже начал садиться, как вдруг замер: с ним пересекся взглядом садящийся напротив него молодой господин Лань, тот самый, с которым прошлой ночью он столкнулся, Лань Ванцзи. Однако тот опустил голову и, кажется, совсем не признал его, словно они даже мельком никогда не виделись раньше. Вэй Усянь, не подавая виду, сел на место, устремив взгляд на ломящийся от обилия еды стол. Его сосед по грани стола, молодой господин Цзинь, несколько раз хлопнул его по плечу, призывая обратить внимание. Когда Вэй Усянь все же оторвался и посмотрел в его сторону, сидящий с ним рядом Цзян Чэн искоса посмотрел на него и будто бы пытался взглядом что-то сказать. Вэй Усянь, покачал головой, однако вдруг остановился: он понял, что, увлекшись молодым господином Лань, он совершенно забыл поприветствовать и оказать какие-то знаки внимания старому товарищу. Цзян Чэн закатил глаза и отвернулся. Вэй Усянь подумал: «Будет весьма странно, если я буду лишь двоих звать по имени. Пожалуй, мне просто стоит молчать, или говорить, уклоняясь от называния имен.» А пока его самого о чем-нибудь не спросят, следует молчать, и лучше бы сейчас ему вспомнить тот лист-подсказку, всё-таки Вэй Усянь просматривал его несколько раз.