Квест «Выбери-Лучший-Орден» для Вэй Усяня

Вэй Усянь предполагал, что ужин, как его первое совместное мероприятие, будет полон всяких чопорностей и формальностей, поэтому даже где-то в голове придумал шаблон для бесед, главным принципом которого стало матушкино напутствие «со всеми быть в мире, сохранять до поры до времени нейтральное ко всему отношение и не влезать в неприятности». И не для того он все это готовил и придумывал, чтобы молча сидеть и есть, как делали остальные. Конечно, так было проще всего сохранять лицо и вид благопристойного человека, но до ужаса скучно. Вэй Усянь также заметил, что разговаривают только те, кто сидят рядом, и на этом все светские беседы кончались. К слову, несколько попыток оживить общество все же предпринималось. — Молодой господин Вэй, значит первым делом вы решили посетить Цишань Вэнь? – спросил сосед Лань Ванцзи по грани стола, столь же прекрасный юноша. В том, что оба они были братьями, сомневаться не приходилось, настолько они были похожи, и единственным их отличием было то, что один сохранял совершенно беспристрастное выражение лица, а другой улыбался. – Вам нравится здесь? Вэй Усянь любил разговаривать и по делу, и без дела, никогда не оставляя заданные ему вопросы без внимания, однако в этот раз не успел он раскрыть рта, как был перебит своим соседом по углу: «Конечно же нравится! Кому в ордене Цишань Вэнь может не нравиться?!» Величие пяти орденов в одинаковой мере считалось незыблемым, и намеренное возвышение одного ордена над другими не осталось без внимания. Вэй Усянь поспешил вставить свою реплику, стараясь следовать совету и сохранять нейтралитет: «Да, здесь хорошо, однако мое намерение обойти и другие ордена остаётся неизменным.» Его сосед по углу, второй молодой господин Вэнь, остался недоволен окончательным ответом, в то время как брат Лань Ванцзи удовлетворённо кивнул – нейтралитет сохранить не совсем получилось, однако намеренно врать в угоду кому-то Вэй Усянь не хотел. Следом подал голос сидевший рядом с ним молодой господин Не: «В таком случае, поинтересуюсь, не выбрал ли уже молодой господин Вэй следующий орден для посещения? Если бы вы сказали всем сейчас, это бы значительно упростило процесс подготовки к вашему визиту.» Вэй Усянь подумал, не настолько уж он и важная персона, чтобы как-то по особенному к его приезду готовиться, однако ответил: «Еще нет, я думал поступить по обстоятельствам. Перед тем, как прийти сюда, я услышал разговор о предстоящих состязаниях и просто захотел принять участие. Скажем так, сама судьба направила меня сюда, ведь приди я в любой другой орден, неизвестно, какой произошел бы переполох. Но вы можете не беспокоиться, обязательно однажды я посещу Цинхэ Не.» Молодой господин Не также остался доволен ответом. Если Вэй Усянь правильно понял, вопросы шли по кругу, и теперь был черед Цзян Чэна, но он молчал, будто бы обиделся, и старательно пережевывал пищу. Поэтому теперь замолчали все, не находя тем для разговора. Вэй Усянь тоже принялся за еду, как никак, сегодняшний день был столь насыщенным, что он даже не позавтракал как следует, а обедом послужили несколько маньтоу. — Молодой господин Цзинь, слышал, южные территории вашего ордена кишат нечистью, – снова спросил брат Лань Ванцзи, кажется, его настроение было на порядок лучше, чем у всех остальных. – Надеюсь, вы справляетесь с ними? — Да, первый молодой господин Лань, все почти под контролем. Однако я думаю, это была лишь первая волна, наплыв тварей может повториться. Как ваша ситуация на озере Билин? Сосед Вэй Усяня по углу, второй молодой господин Вэнь, заметно напрягся. — Вы же понимаете, уничтожение подобной твари – долгий и кропотливый труд. Постепенно мы применяем меры, однако ощутимого результата нет и не будет ещё долгое время. Вэй Усянь поинтересовался: «Не расскажете ли мне, первый молодой господин Лань, что за тварь завелась на вашем озере?» — О, разумеется, – оживился тот. – Ещё не так давно, год или полгода назад, на озере Билин начали тонуть лодки. Все жители поселка Цайи, что недалеко у озера – превосходные пловцы, а потому мы полагаем, они не могли утонуть так просто. Я расставил сети и выловил сразу дюжину речных гулей. Однако местные жители не опознали часть трупов, а это значит…» — Это значит, их пригнали с другого места? — Возможно, – ответил первый молодой господин Лань, однако тон его говорил, что он думал именно так. – В центре озера оказался Бездонный омут – он всему виной. Его уничтожить весьма сложно: сначала нужно осушить озеро, а затем оставить дно под лучами солнца на несколько лет. — Быть может, просто эти люди из вашего поселка невнимательны и не смогли признать своих? Бездонный омут с легкостью мог зародиться и у вас. Или же утонувшие – путники, что прибыли в ваш поселок по делам и по неосторожности утонули? – вмешался первый молодой господин Вэнь, прерывая почти дружескую, но однозначно доброжелательную беседу. – Вверх по реке располагается наш орден, и вы сейчас выдвигаете серьезное и бездоказательное обвинение ордену Цишань Вэнь. — Лань Сичэнь, это вас-то называют благочестивым первым нефритом Гусу Лань? – пропищал второй, сосед Вэй Усяня по углу. – Это верх неучтивости перед хозяевами приема. Вэй Усянь не раз слышал, что орден Цишань Вэнь превозносит себя над другими, но в действительности все оказалось намного хуже: сейчас прямо на его глазах молодые господа Вэнь открыто нападали на Лань Сичэня, к слову, первого из молодых господ. Это Вэй Усянь счел совершенным неуважением к нему, как к равному, и Лань Сичэнь, наверное, сейчас чувствовал себя задетым. Однако никто почему-то не стремился их урезонить: все сидели, опустив головы, словно видели такой стол впервые, и даже ни в чем не повинный Лань Сичэнь теперь будто бы чувствовал себя виноватым. Зато Вэй Усянь услышал; первого молодого господина Лань звали Лань Сичэнем, и это было единственным плюсом во всей ситуации. — Я приношу свои извинения. — Впредь несколько раз подумайте, прежде чем что-то сказать, – снова пожелал высказаться молодой господин Вэнь, Вэнь Чао, который чувствовал себя комфортнее всего, делая замечания другим. Его дёрнул за рукав старший брат, Вэнь Сюй, и тот, вжав голову в плечи, наконец, соизволил замолчать. Их имена Вэй Усянь вспомнил только потому, что несколько раз о них говорил Вэнь Шань, и Вэй Усяню даже стало стыдно, оттого что он плохо думал о Вэнь Шане раньше – теперь он казался невероятно хорошим человеком на фоне других из клана Вэнь. Вэй Усянь решил, что раз уж он сегодня решил быть таким обходительным и вежливым со всеми, лучшее, что можно предпринять, это сохранить приятельские отношения и между другими, как говорится, худой мир лучше доброй ссоры. Хоть в его духе нужно было ответить язвительным подколом, сейчас он старался никак не задеть Вэнь Чао, чтобы тот ещё сильнее не разозлился и не начал демонстрировать свое дурное воспитание: «Но ведь первый молодой господин Лань не сказал ничего, что бы относилось именно к ордену Цишань Вэнь. Он сказал, что эта нечисть прибыла по течению, потому она могла образоваться выше или ниже земель вашего ордена. Я полагаю, именно это он и имел в виду.» Действительно, умение сглаживать нарастающие конфликты – неоценимый дар, которым обладает не каждый сын уважаемых родителей. И сейчас Вэй Усянь гордился собой так, словно он предотвратил межклановую войну. Лань Сичэнь дураком не был, увидев, что в почти безвыходной ситуации кто-то протянул ему руку помощи, не уронив ни его, ни своего достоинства, он благодарно принял ее и кивнул. Вэнь Сюй, разглядев в его словах долю истины, сказал: «В этом молодой господин Вэй действительно прав.» По тому, как отклонился в сторону Вэнь Чао, тот ткнул его в бок, намекая, что тому бы следовало принести хотя бы минимум извинений, но Вэнь Чао лишь фыркнул и кивнул, то ли принося извинения, то ли получая их. Вся левая сторона стола, включающая в себя Вэй Усяня, с облегчением выдохнула. Так или иначе, кажется, инцидент был исчерпан. Вскоре у него затекли ноги от сидения за столом, к счастью, вечер не предполагал, чтобы молодые господа все время сидели на месте. Все уже успели заскучать, потому что никто больше не решался шагать по минному полю и говорить свободно, а потому предложение прогуляться встретило всеобщее одобрение. — Молодой господин Вэй, – обратился к нему кто-то из идущих в конце процессии. – Не могу не поблагодарить вас за смелость. Это был Лань Сичэнь. — О, совсем не стоит, – ответил Вэй Усянь. – Это всего лишь показалось мне правильным. И до визита сюда знал, какая слава ходит о надменности адептов Цишань Вэнь, оказалось, молодые господа Вэнь вполне этим слухам соответствуют. — Так вам нравится здесь? Можете теперь говорить честно. Вас не перебьют. — Кормят неплохо, места красивые, да и несколько людей хороших есть. Думаю, на семь баллов из десяти потянет, – Вэй Усянь выставил вперёд руки и загнул три пальца на одной. – А уж после этого случая не знаю, не понизить ли мне им оценку до шести, – Вэй Усянь загнул ещё один палец, но только наполовину, и Лань Сичэнь усмехнулся. – Однако ещё что могу сказать, вино тут не очень. Однажды я бывал в Гусу и пробовал Улыбку Императора, вот уж действительно, лучшее вино во всей Поднебесной! — Что же, я рад, что у других орденов есть возможность обогнать Цишань Вэнь. — Кто знает, быть может, если соревнования будут хороши, я смогу повысить оценку до восьми. — Только не говорите, что в вашем вымышленном рейтинге вы прибавите баллы ордену Цишань Вэнь, если судьи будут нечестны, и вы выиграете все соревнования. Вэй Усянь притворно возмутился и рассмеялся: «Как можно, первый молодой господин Лань? Как вы разгадали мой замысел, ха-ха?» — В таком случае мы с Ванцзи будем изо всех сил стараться не дать вам победить, чтобы никто не получил дополнительных очков. Только теперь Вэй Усянь заметил – со стороны его собеседника шел Лань Ванцзи, он был рядом с самого начала их беседы. За все это время он никак не привлек к себе внимания, даже не обозначил свое присутствие, и если бы Лань Сичэнь не заикнулся о нем, Вэй Усянь бы и не понял, что их трое. Ни разу не улыбнулся шутке, не сказал ни слова, не споткнулся даже. Вот уж действительно, чудной человек. Он невольно засмотрелся в сторону нефритов и чуть не пропустил поворот, едва не врезвашись в кусты. Лань Сичэнь, припомнив, что Вэй Усянь, распробовав все, не раз прикладывался к чаше с вином, мягко улыбнулся, обошел его с другой стороны и теперь Вэй Усянь шел между ними. Вэй Усянь полагал, что это было сделано для того, чтобы побудить Лань Ванцзи сказать что-то, сделать что-то, однако ничего не изменилось, и в беседе по-прежнему участвовали лишь двое; Лань Ванцзи же просто шел рядом, едва касаясь рукава Вэй Усяня своим рукавом. Лань Сичэнь вновь обратился к нему: «Молодой господин Вэй, не могу понять, вы заметили что-то в кустах со стороны Ванцзи? Иначе почему вы так пристально глядите туда?» Он хитро прищурился, словно побуждая Вэй Усяня сказать что-нибудь, от чего у всех рядом стоящих отвисли бы от удивления челюсти, и, конечно, тот не мог разочаровать его. Вэй Усянь, теперь смотря вперёд, улыбнулся и ответил: «Красота притягивает взор.» — Но и кусты, и вид с обеих сторон абсолютно одинаковы. — Зачем смотреть на то, что вокруг, когда есть рядом более замечательное? – повернувшись к Лань Сичэню, Вэй Усянь добавил. – Первый молодой господин Лань, мне ещё не доводилось встречать столь же красивых людей, как ваш брат. После он резко обернулся к Лань Ванцзи, но тот по прежнему молчал и даже совсем не изменился в лице . Лань Сичэнь удивился: «В рейтинге молодых господ я стою первым, Ванцзи – вторым, но все же вы считаете, что во внешней красоте я ему уступлю?» — Вы же знаете, сколько людей – столько и мнений. Но неужели мои слова ранили ваше чувство собственного достоинства? Лань Сичэнь поспешил возразить: «Нет-нет. Что вы, я рад за брата, если кто-то считает его превосходящим меня.» Даже несмотря на то, что разговор перетек в русло, напрямую его касающееся, Лань Ванцзи продолжал молчать. Все это время Вэй Усянь ждал его реакции, но так и не дождался, и мало того, что Лань Ванцзи не сказал ни слова, так даже ни один мускул не дрогнул на его лице. Предположив, что тактику следует сменить, Вэй Усянь опять развернулся к Лань Сичэню и пошел чуть быстрее, будто бы случайно. На удивление, Лань Ванцзи не отставал, и теперь-то он окончательно запутался; Лань Ванцзи не хочет говорить, но идти подле и подслушивать – хочет, что же за цели тогда преследует этот молодой господин? Вэй Усяня вдруг охватило необычное волнение, такого он совершенно точно не мог припомнить за собой раньше. Он откланялся и убежал вперёд. Вэй Усянь часто оглядывался назад, вдруг теперь-то что-то стало с Лань Ванцзи, но тот был все еще непоколебим в своей упертости молчать и просто идти. Вэй Усянь не заметил, как налетел на впереди идущих. Он пока не знал, кто именно сейчас с ним валялся на земле, но этот кто-то не скупился на ругательства, и при этом был явно из молодых господ, иначе как бы он оказался о всеми в одной процессии. Его товарищ испуганно глядел на них обоих и беспрестанно взволнованно восклицал, спрятавшись за веером: «Цзян-сюн, Цзян-сюн! Ты так кричишь, ты сломал ногу?» Вэй Усянь слабо улыбнулся Цзян Чэну, потирая ушибленный бок, и сказал: «Прости-прости, я действительно не хотел.» — Вы не ушиблись, молодой господин Вэй? – он ещё не успел далеко отбежать от братьев Лань и теперь они оба, ускорив шаг, пришли сюда. – Порывистость в действиях иногда вредит. — Лучше бы спросили, не ушибся ли я, – проворчал Цзян Ваньинь, вставая с земли и отряхивая одежды. Впрочем, было темно, и даже при желании никто не разглядел бы и пятнышка. Лань Сичэнь примирительно улыбнулся: «Хорошо, я спрошу. Вы не ушиблись, молодой господин Цзян?» — Конечно, ушибся. Этот ду… молодой господин Вэй налетел на меня со всего маху, к чему спрашивать, если заранее знаете ответ? — Но вы же сами просили спросить, разве нет?» На это Цзян Ваньинь не нашел, что ответить, а потому замолчал и принялся отряхивать руки. Падая, он выставил их вперёд и теперь ладони были ободраны, и в левой застрял маленький камешек. Вэй Усянь внимательно осмотрел их и заключил: «О, Цзян Чэн, тебе нужно скорее их обработать.» Цзян Ваньинь выдернул свои руки из-под его носа и пробурчал: «Ерунда. И так заживёт. Прежде такое меня не заботило.» Вэй Усянь схватил его за запястья и снова придвинул руки к себе: «И вовсе не ерунда. Хочешь, сейчас расскажу историю про то, как я сам почти так же упал?» Цзян Ваньинь закатил глаза: «Будто бы у меня есть выбор.» Вэй Усянь, уже успевший немного ознакомиться с Безночным городом, знал путь до тренировочного поля, а недалеко от него располагались и домики целителей, потому, начав говорить, Вэй Усянь медленно пошел в нужную сторону. Цзян Ваньинь, все таки не желая пропустить какую-нибудь важную часть сюжета, чтобы после не слушать непонятные россказни, пошел следом, за ним – его прежний спутник, и только братья Лань, когда Лань Сичэнь попрощался, а Лань Ванцзи кивнул, продолжили неспешную прогулку по прежнему маршруту. Вэй Усянь набрал побольше воздуха и начал: «Так вот, однажды я, можно сказать, тренировался, и упал на черепки из-под глиняного сосуда. Они были острыми, я изрезал себе ладони. Туда попала земля, и я постарался промыть руки в ближайшей луже, однако она была маленькой, а потому получилось не очень хорошо.» Прежний спутник Цзян Ваньиня, Не Хуайсан приложил к подбородку другой конец веера и сочувствующе вздохнул. Вэй Усянь продолжал: «Они долго не заживали, и я совсем ничего не мог ими делать. Потом это заметила матушка и обработала их настойкой. У меня ещё все долго болело. А у тебя тут – пустяки, все быстро заживёт, и ты даже сможешь посоревноваться со мной.» Цзян Ваньинь ответил: «И это вся история? Я приготовился уж было слушать что-то захватывающее, а в итоге просто потратил время зря. А руки… руки бы и так зажили.» Орден Цишань Вэнь славился ещё и своими целителями, самой талантливой из них считалась Вэнь Цин. О ней Вэй Ину рассказал Вэнь Нин, как ее брат, но как только речь заходила о ней, голос Вэнь Нина становился ещё тише, будто тот боялся ее. Поэтому, опираясь на описания Вэнь Нина, Вэй Усянь создал в своей голове образ: это была молодая, красивая девушка с громким голосом, которая любит поучать неопытных целителей. Собственно, заслышав ещё издали, как кого-то отчитывают за разбитые сосуды с настойками, Вэй Усянь понял, что им повезло натолкнуться именно на нее. Вэнь Цин знала свое дело: едва завидев поздних гостей, она велела всем разойтись и заниматься своими обычными делами, затем увела Цзян Чэна в один из домиков, сетуя на то, что даже перед сном находится для нее работа. Вскоре он вернулся, руки его были намазаны чем-то странным, но, как позже сказал Цзян Чэн, Вэнь Цин обещала, что это средство непременно поможет. Где-то вдалеке ударили в гонг, предзнаменовывая окончание вечера, и Вэй Усянь вдруг вспомнил, о чем еще Вэнь Шань рассказывал по пути на ужин. — Скорее, – Вэй Усянь потянул недоумевающих Цзян Чэна и Не Хуайсана к главной площади. – Скоро начнут запускать фейерверки! Все трое юношей переглянулись между собой и сорвались на бег. — Я никогда не видел ничего подобного, – тараторил Вэй Усянь по дороге. – Но мне сказали, что это будет невероятное зрелище. — Зачем мы бежим? – перебил его Цзян Чэн. – Разве нельзя было посмотреть отсюда? — Со смотровой площадки лучше же! — Наверняка орден Цишань Вэнь не поскупился, и сегодня небо будет расцвечено огнями дольше, чем догорит одна палочка благовоний! — Разумеется, так оно и будет, – оборвал восторженные восклицания Не Хуайсана Цзян Чэн. – Ещё если бы кое-кто не сбил меня с ног, и мы не пошли бы через весь Безночный город к целителям, нам бы не пришлось бы сейчас бежать. Наверняка опоздаем из-за тебя к началу, – он бросил недовольный взгляд на Вэй Усяня, на что тот коротко усмехнулся. — Ещё тихо, а значит пока успеваем. Если вместо того, чтобы растрачивать силы на болтовню, ты побежишь ещё быстрее, будет лучше. К их удаче, видимо, произошла какая-то заминка в запуске фейерверков. Они добежали до лестницы, которая вела на смотровую площадку, отдышались и полезли наверх. Вэй Усянь уже успел изрядно вымотаться, теперь еле перебирал ногами и чуть не упал на середине, но Цзян Чэн придержал его со спины и толкнул вперед. С таким ускорением Вэй Усянь пролетел несколько ступенек, и в тот момент, когда до площадки ему оставалось преодолеть всего ничего, прогремел первый залп. Вэй Ин поднял голову: вид на расцветающий на темном небе сноп искр загородил Ванцзи, как тогда, на ужине. Вэй Усянь ахнул, забыв про усталость, одним прыжком преодолел оставшиеся ступеньки и вмиг оказался у противоположного края площадки. Ещё никогда прежде Вэй Усяню не доводилось видеть ничего подобного: правда, однажды они с отцом и матушкой проходили мимо богатого дома, где запускали фейерверки. Тогда он испугался грохота и закрыл глаза руками, и как ни старались родители его убедить в том, что бояться нечего, и что он пропускает прекрасное зрелище, смотреть он отказался. И стоило ему только набраться мужества и открыть глаза, как вдруг разом все закончилось: и шум, напугавший его, и огоньки, которые Вэй Ин так и не увидел. Зато теперь он был уверен, те несколько сравнительно слабых залпов ни в какое сравнение не шли с этими оглушительными, короткими, но частыми. От восхищения Вэй Усяня захватило дух, он опёрся руками о перила и подался вперед. Он стоял так недолго: в какой-то момент часть тела за площадкой начала перевешивать, и, вероятно, он бы упал, если бы Лань Ванцзи, не схватил его за воротник и не удержал на месте. Эту возню заметил Цзян Чэн и попытался оттащить Вэй Усяня в другую сторону, однако тот сопротивлялся. Услышав от Вэй Усяня, что на его месте открывается лучший вид, и он так просто его не позволит занять его кому-то другому, Цзян Чэн хмыкнул, махнул на него рукой и встал чуть поодаль. — Как тебя зовут? Я имею в виду, личное имя, конечно, – вдруг оторвался от созерцания Вэй Усянь и повернулся к Лань Ванцзи, всем своим видом показывая заинтересованность. Лань Ванцзи, казалось, был удивлен, он быстро повернул голову в сторону Вэй Усяня, и не успел тот обрадоваться, как отвернулся обратно. Сзади кто-то толкнул его в плечо: Цзян Ваньинь смотрел на него, как на неразумного ребенка, и снова попытался оттащить прочь. Однако Вэй Усянь не собирался так просто сдаваться: обеими руками он ухватился за перила и жалобно посмотрел на Лань Ванцзи, намекая, что ждёт от него помощи. Теперь Лань Ванцзи смотрел на него, как на неразумное дитя, почти незаметно он закатил глаза и развернулся. Вдруг Вэй Усянь почувствовал, что его перестали тянуть назад и отпустили: Цзян Чэн развернулся и ушел, пробурчав вслед что-то напоминающее: «Больно надо было.» Лань Ванцзи холодно отчеканил: «Следует обращаться друг к другу на «вы»». — Но так ведь разговаривать гораздо проще, разве нет? – искренне удивился Вэй Усянь. – Я не стал спрашивать тогда, потому что мне казалось, ты был не в духе, но неужели даже теперь, глядя на такую красоту, ты ничуть не стал добрее? Лань Ванцзи молча сделал шаг в сторону, и Вэй Усянь, который не так давно хвастался своим местом на площадке и заверял, что даже сама смерть не заставит его отойти до конца фейерверков, сдвинулся в сторону тоже и встал от Лань Ванцзи на том же расстоянии, что и раньше. Цзян Чэн снова попробовал позвать Вэй Усяня к себе. — Если уж тебе, оказывается, все равно, где стоять, так иди сюда. Что тебе до второго молодого господина Лань? Вэй Усянь пожал плечами: «Ну что я могу поделать, если на этом месте все видно ещё лучше, чем на прежнем?» Вмешался Не Хуайсан: «Но, Вэй-сюн, с любого края площадки все видно очень хорошо.» Видя, что Лань Ванцзи нахмурился, Вэй Усянь решил было уже послушаться Цзян Чэна и перейти на другую сторону, как вдруг послышался голос Лань Сичэня: — Лань Чжань. Лань Ванцзи словно сначала растерялся, потом повернулся в его сторону, спросил: «Брат?» Лань Сичэнь улыбнулся и снова развернулся к фейерверкам, словно ничего и не было, и он просто так позвал Лань Ванцзи, ради забавы или исходя из каких-то своих внутренних соображений. Приняв эти действия за посыл вернуться к наслаждению видом, Лань Ванцзи сделал ещё один маленький шажок в сторону брата, а потом ещё, и ещё. Вэй Усянь расплылся в улыбке: «Раз уж ты сегодня совсем не в духе, Лань Чжань, и ничто не исправит твоего настроения, поговорим как-нибудь в другой раз.» В то время, как прозвучало окончание брошеной вслед ему, уходящему, фразы, Лань Ванцзи остановился, вздрогнул и обернулся. Вэй Усянь уже развернулся и шел к Цзян Ваньиню и Не Хуайсану, о чем-то уже весело споря с первым, размахивая руками, наклоняясь вперёд. Очень скоро Лань Ванцзи убедился, что тот больше действительно не собирается подойти к нему, потому тоже отошёл в сторону и встал рядом с братом. Лань Сичэнь же незаметно усмехнулся и вернулся к созерцанию.