20 мая, 2014.
Чёрный автомобиль подъезжает ко входу в заведение с вывеской «Гнездо» неоновыми иероглифами и привлекает внимание людей, стоящих в мелких группах с сигаретами. Хината глядит на них через тонированные стёкла и ловит пьяные знаки девиц в вечерних платьях. С сигаретами между зубов, они то заправляют волосы за ухо, то поправляют свои высокие шпильки, украдкой обнажая привлекательные бёдра. — Пойдём, - голос Кагеямы возвращает внимание к себе, и Шоё хлопает глазами, глядя на своего раздражённого босса, склонившегося в салон и всем своим видом подстрекающего на действия. Наконец спохватившись, Хината выходит из автомобиля и поправляет галстук, ожидая, пока Тобио обойдёт и нагонит его. Взгляды зевак обращаются к вышедшей двойке, и Шоё встречается с каждым. Его инстинкты наготове, а возможная реакция доведена до предела, но он не чувствует опасности от обращённых на него взглядов. Она в тех взглядах, что пока что вне зоны досягаемости его физических возможностей, и это заставляет парня воровато обернуться по сторонам. Особенно пристально он вглядывается в тёмные стороны улицы. Охранники у больших железных дверей ни слова не смеют промолвить, лишь расходятся и дают дорогу. Кагеяма открывает дверь с громким скрипом, и внутренняя атмосфера ударяет по голове. Элегантный бар с в меру старомодным дизайном кишит людьми. Столики забиты громкими компаниями, смех и говор слышится сквозь живую музыку с незамысловатой сцены в виде еле заметного выступа. Низкие потолки создают ложное ощущение тесноты, но когда они добираются до барной стойки, места освобождаются сами собой. Кагеяма устало опирается на стойку и дожидается бармена, пока Шоё вертит головой во все стороны с целью рассмотреть посетителей. — Расслабься, - произносит Тобио, и Хината останавливается на нём. — Мы здесь пока что не по работе, так что сегодня можешь развлекаться. — Тогда для чего мы здесь? - спрашивает парень и хлопает глазами. Темноволосый бармен с усталым острым взглядом по-кошачьему красивых глаз подходит к новоприбывшим клиентам и попутно ставит протёртые чистые стаканы на место. — Как обычно, - сообщает ему Кагеяма, и тот слабо кивает, прежде чем удобно достаёт заранее отложенную бутылку. — Кроме тебя его никто не пьёт, - произносит бармен и ловко наливает в бокал белое вино. — Я плачу тебе за то, чтобы ты придерживал для меня бутылочку Домен Вахау, - замечает Тобио и забирает свой заказ, - так что не жалуйся. — Его всё равно никто не пьёт, - незаинтересованно повторяет тот на вздохе. — Акааши! - рядом с Кагеямой в стойку влетает уже знатно подвыпивший парень с бритой головой. — Подлей-ка и мне! О, Кагеяма! Не ожидал, что ты придёшь! - протягивая свой стакан бармену, он наваливается на своего знакомого. Хината достаёт нож и приставляет к горлу незнакомца. — Какого... — Шоё, прекрати, - командует Тобио, и парень без лишних вопросов убирает нож, - это один из моих кёдаев¹. Танака, познакомься, это Шоё. — Новенький? - Танака в недоумении хлопает глазами и на всякий случай убирает руки от своего босса под невозмутимый взгляд мальчишки, что пару секунд назад без сомнений наставлял на него оружие. — Под моим непосредственным подчинением, - сообщает Кагеяма и делает глоток из бокала. Танака присвистывает. — Пока стажёр под ответственность Мивы. — Так вот почему она сюда притащилась, - лицо парня преображается в осознании, и он бросает взгляд через плечо на один из столиков, за которым Мива экспрессивно на что-то жаловалась своей компании. — Шоё, ты будешь что-то заказывать? - вдруг спрашивает Тобио. Шоё приподнимает брови в лёгком удивлении. — Но мне нет двадцати. — Мне тоже, - босс пожимает плечами и невозмутимо смакует напиток. Танака смеётся. — Я смотрю, ты совсем зелёного притащил. И что же он такого сделал, чтобы попасть аж под твоё подчинение? Родственник? Отпрыск кого-то влиятельного? — Я бы на твоём месте был поосторожней с ним, - предупреждает Кагеяма, и парень с непониманием хмурит брови, прежде чем бросить взгляд на невинного на первый взгляд мальчишку. — Он может зачистить этот бар за десять минут и не посмотрит, что половина из них — тренированные наёмники. — И это говорит сам Кагеяма? Пацан, да ты, должно быть, дьявол во плоти, потому что этот урод всегда принижает чужие заслуги, - Танака нервно почёсывает висок, после чего получает по затылку от своего босса. — А у вас есть абсент? - Шоё игнорирует его слова и подходит к барной стойке, слегка приподнимаясь на носочки. Невозмутимый и спокойный Акааши вдруг напрягается, в неподдельном ужасе глядя на Хинату. — Ты что, совсем тупой? - Тобио вдруг раздражённо фыркает. — Это тебя убьёт с твоим-то ростом и весом. — Мы не подаём абсент, простите, - бармен прочищает горло и принимается к следующему заказу, изредка украдкой поглядывая на Шоё. — Но это единственное, что меня нормально берёт, - разочарованно вздыхает он, но унывает недолго. — Тогда я возьму водку. Отдав кружку пива одному из сидящих за стойкой клиентов, Акааши быстро соображает Хинате шот, и тот так же быстро его опустошает. Кагеяма кривится в лёгком шоке и смущённо отворачивается, когда осознаёт, что Хината принял его удивление за комплимент. — И всё же, - Танака прочищает горло в попытках разбавить атмосферу абсолютного диссонанса, что принёс стажёр. — Какими судьбами тут, босс? — Хотел познакомить вас всех с ним, - Тобио кивает головой в сторону Шоё, который уже выпрашивает второй шот у Акааши. — Лучше сделать это до официальной встречи, поэтому и решил заскочить на ваше традиционное попоище. — Похоже, этот пацан действительно толковый, - недоверительно заключает Танака. — Большинство наших собралось на втором этаже, так что приходите туда. — Вот оно как, - Кагеяма задумчиво устремляет взгляд в потолок. — А я как раз думал, почему Саеко до сих пор не вынесла мне мозг. А почему ты не с ними? Танака вдруг краснеет, пока его глаза бегают по сторонам. — А, ну, я... Тобио хватает короткого взгляда за его плечо, чтобы увидеть черноволосую девушку в очках, над которой упорно воркует второй его кёдай в попытках защитить от пьяных мужчин, и понять. Босс устало качает головой совершенно не впечатлённый — похоже, такое происходит довольно часто. — Что?! - возмущённо восклицает Танака в своё оправдание. — Мы с ней видимся всего раз в месяц! — Да мне всё равно, - убеждает Кагеяма и жестом просит бармена обновить его напиток. — Зови всех кёдаев на второй этаж, мы идём туда. Танака кивает и смотрит им вслед, прежде чем вернуться к столику и сообщить приказ регионального босса. Хината молча следует за Кагеямой, держа в руке обновлённый шот и стараясь не пролить ни капли. Деревянные ступеньки в два подхода ведут на второй этаж с узким коридором и множеством дверей. Одна из них открыта, свет и громкий смех изнутри заполняет коридор и направляет их прямо туда. Как только Тобио ступает в комнату, все стихают. Шоё стоит позади и ловит картинку происходящего — девять человек, сидящих за щедро накрытым столом, обратили всё своё внимание к вошедшему боссу. — Ну, вот, - ноет блондинка, обрывая повисший в воздухе шок. — Веселье испорчено. — Кто бы говорил, бумер, - небрежно фыркает Кагеяма и проходит к столу под подавленные смешки остальных. — О, что за парень? — Кто это, босс? — Какими судьбами вы тут? Кагеяма открывает рот, чтобы что-то сказать, но в помещение влетают парни с первого этажа, и один радостно повисает на шее Хинаты, получая нож у горла в ответ, однако его это не особо заботит. Улыбка незнакомца не пропадает с его лица, как случилось с Танакой. — Как здорово, что у нас пополнение! - восклицает он в полном восторге прямо ему на ухо. — Я Нишиноя! — Даже не пытайся, босс вряд ли отпустит его порыбачить с тобой! — Эй, я ведь его даже не спрашивал!***
— Вот оно что, - задумчиво тянет Укай, один из кёдаев, отвечающий за город Иванума, и достаёт сигарету. — Вообще-то, мы ведь в заведении, нельзя курить, - раздражённо бурчит Саеко, сестра Рюноске, и опирается всем телом на бутылку в попытках удержать равновесие. — Вообще-то, мы на встрече с боссом, так что нажираться до беспамятства тоже, - ворчит тот в ответ и поджигает сигарету. Хината замечает, что среди всех кёдаев лишь трое выглядят старше остальных. Укай, Саеко Танака и слегка запуганный, но по речи довольно умный и сообразительный Такеда — все они находятся в прямом подчинении Кагеяме. Шоё это сложно понять, ведь вся иерархия в его доме построена на возрасте, да и трудно сказать, что кто-либо в этой комнате имеет меньше полномочий. Несмотря на сложившуюся иерархию в якудза, Тобио слушает каждого и обращается уважительно к тем, кто старше его — будь то по возрасту или опыту. Шоё довольно много может узнать о***
— Ты и правда не собираешься остаться? Кагеяма останавливается и разворачивается на голос. Хината стоит в коридоре и хлопает глазами в ожидании ответа. Парень молчит, надеясь, что тот просто уйдёт, но Шоё, похоже, собирается стоять там столько, сколько понадобится. Тобио опускает плечи с выдохом. — Мне там больше делать нечего. Это не рабочее собрание. — Вот именно! - восклицает Шоё и взволнованно подходит ближе. — Я думаю, они хотели бы провести с тобой свободное время. Чтобы ты в коем-то веке не говорил о работе, а просто выпил и поговорил с ними. — Боюсь, это невозможно, - отрезает Кагеяма и выше задирает нос. Это только злит Хинату. — Мы не на работе, так что ты можешь остаться с ними, если хочешь. Если это тебя беспокоит. — Идиот! — Эй, ты как с боссом разговариваешь? - Кагеяма тут же импульсивно срывает свою хладнокровную маску и раздражённо тычет пальцем. — А ты сейчас и не мой босс! Сам же сказал, что мы не на работе! - дуется тот в ответ, и Кагеяма скрипит зубами за неимением аргументов. — Послушай. Я бы очень хотел, чтобы ты остался. — С чего бы это? - парень водит бровью и щурится. Хината вдруг осекается, и Тобио в недоумении наблюдает за тем, как его глаза забегали по коридору. — Ну, я... Мне как-то неловко. Я ведь их совсем не знаю, и... Подозрение Кагеямы смягчается лёгким удивлением, и он вдруг чувствует, как выныривает на поверхность. Этот диссонанс возвращает его к простым реальностям, и невыносимые инстинкты цепляются за другую сторону медали. Кагеяме впервые хочется остаться.***
— Да, наш босс выигрывает! - сквозь громкий гул раздаётся восторженный крик Танаки. За столиком на первом этаже собрались самые заводилы: Саеко и Рюноске, Укай и Нишиноя. Хината думает, что ему стоит приглядывать за этими людьми, ведь он до сих пор понятия не имеет, какими манипуляциями они смогли завлечь Тобио в эту бессмысленную игру. — Ну, уж нет, - Нишиноя тяжело дышит и тянется рукой к новому шоту, исподлобья в страшных мучениях наблюдая за своим противником. Кагеяма спокойно опустошает очередной шот, явно наигранно не торопясь. Этот парень прекрасно знает, что впереди и спешить ему некуда, а остальные ребята и зеваки этим наслаждаются. Саеко со смеху валится на Укая, что из последних сил поддерживает Нишиною. Хината глядит на самодовольную, еле заметную ухмылку Тобио и чувствует, как спокойная и мягкая теплота разливается по телу. В коем-то веке Кагеяма не напряжён и не насторожен до предела от своих отчаянных попыток держать под контролем даже собственную привязанность. Вот такой, в пьяном азарте, до последнего оставаясь на вершине, он кажется обыкновенным глупым ребёнком, и Хината чувствует себя наравне. Он может позволить себе так же расслабленно улыбнуться и почувствовать, как бесчисленный выпитый им шот приятно отравляет кровь. Громкая музыка наполняет бар сквозь неоновые мерцания и приглушённые тона разнообразных очертаний. Разговоры доносятся отовсюду, и Хината впервые не пытается услышать их всех. Звон стаканов с соседнего столика порой заглушает живое пение, и в собственных мыслях он находит слова песни. Музыканты на сцене, похоже, совсем не против отсутствия внимания, ведь им заплатят в любом случае. Голос вокалиста плавный и текучий, от природы привлекательный и соблазняющий, отлично вписывается в фоновый шум и становится её неотъемлемой частью. Шоё часто приходилось быть пьяным на тренировках толерантности, но по-человечески пьяным он чувствует себя впервые. Возможно эту песню парень со сцены поёт именно ему, а возможно сквозь пустую бутылку водки ему лишь мерещится прикованный к нему взгляд вокалиста. Хината опускает глаза на пустую рюмку и решает, что лишь алкоголь скажет ему правду. Он молча встаёт, и сегодня очень кстати приходится его навык незаметно исчезать. Отец учил его убивать и выживать, но Шоё неплохо наловчился использовать его технику, чтобы тайком от друзей опустошить бар. — Эй, бармен! - он повышает голос, но не достаточно, чтобы разбить атмосферу. Акааши поворачивается к нему и устало ожидает. — Можно обновить? - он ставит рюмку с характерным стуком и заинтересованно поглядывает на сцену. Парень за стойкой вздыхает и берёт в руки новую бутылку водки, но прежде чем он успевает её открыть, Хината вдруг передумывает. — А вообще! Лучше виски со льдом. — Конечно, - тихо бросает бармен, но даже в таком шумном месте Шоё не составляет труда его услышать. — Это за счёт заведения. Хината удивлённо хлопает глазами, пока тот невозмутимо готовит его напиток, а затем огонёк сверкает во взгляде, и мальчишка давит ухмылку. — Ты меня подцепить пытаешься? — Поверь мне, тебе это понадобится, - вздыхает Акааши и подвигает к нему наполненный стакан. Шоё хмурится, тонкие пальцы обхватывают стакан, и взгляд его тонет в бликах на крепкой жидкости. Парень грузит голову раздумьями о том, что же это могло значить, и бездумно делает глоток. Он много раз раньше пробовал подобные напитки — всех популярных вкусов, градусов и брендов. Этот вкус действительно не должен его удивлять, но от выпитого алкоголя голова идёт кругом и так же путает ощущения. Прохлада от льда обжигает горло, и он едва ли вспоминает о своих друзьях, когда замечает, что мужской голос вокалиста сменился на женский. — Акааши, дорогой, ты что, флиртуешь? - слышится за его спиной, и Хината оборачивается. Шанса взглянуть на сцену не подворачивается. Перед ним слишком близко, слишком неожиданно оказывается парень со сцены, глаза по-прежнему прикованы к нему. Шоё жадно проглатывает каждую новую деталь, что открывается ему с такого расстояния. — Привет! - подаёт он голос и взволнованно улыбается. — Мне понравилось твоё выступление! — Правда? - его голос ласковый, почти ленивый. Его глаза прикрыты в соблазнительном прищуре, и живот Шоё вдруг приятно напрягается от осознания того, что никто на него прежде никогда так не смотрел. — Как тебе последняя песня? Я сам её написал. — Так здорово! Мне понравились строчки про вскрытие глотки. — Не раздувай его эго ещё больше, - совсем немного раздражённый голос позади принадлежит Акааши, и парень со сцены бросает на бармена недоверительный взгляд. — Но он ведь правда заслужил, - в полном отрицании доброжелательных намёком бармена Хината взволнованно делает слишком большой глоток для того, кто наслаждался напитком пару секунд назад. — Меня зовут Шоё! - парень протягивает руку вокалисту, и тот слегка медлит, прежде чем осторожно пожать её в ответ. — Атсуму, - уголки его губ вздрагивают в улыбке, и он позволяет себе на пару секунд прикрыть глаза в вежливом поклоне, пока крепкая хватка его рукопожатия не превращает формальность в куда более интимное взаимодействие. Хината сглатывает под его напористым взглядом. — Я тебя раньше здесь не видел. — Я совсем новенький! Стажёр Кагеямы, - Шоё неловко почёсывает затылок и совсем забывает про то, что его рука до сих пор находится в руке практического незнакомца. Его это почему-то не заботит. — Тобио? - его брови изгибаются в удивлении. — Занятно. — А? Ты его знаешь? Не успевает Атсуму ответить, как знакомый голос раздаётся за его спиной. — Пошли покурим, Хината, - настойчиво и довольно грубо предлагает Кагеяма, и между строк предупреждающе стреляет глазами в его нового знакомого. По тому, как Нишиноя издаёт отчаянные вопли, и все утешительные смешки достаются проигравшему, Шоё делает вывод, что их игра закончена, а в Тобио сейчас, скорее всего, вместо крови течёт сплошной градус. — Я с тобой, - Шоё говорит и давит широкую улыбку. — Прости, Атсуму! Надо присмотреть за другом! - он виновато машет парню, и тот с любопытным спокойствием улыбается им в ответ. — Ничего, понимаю. Я всю ночь здесь буду. Кагеяма с Хинатой протискиваются сквозь бесчисленные, по ощущениям, тела к выходу, и вскоре оказываются снаружи. На улице всё так же людно, но количество свежего воздуха ударяет в голову сильнее алкоголя. Кагеяма покачивается, и Шоё инстинктивно хватает его за плечо. — Ты чего? - Тобио удивлённо глядит на него сверху вниз. — Да ты на ногах не стоишь, - фыркает Хината и убирает руки. — На себя посмотри, - ворчит парень в ответ, задирает нос и тянется рукой к пачке сигарет в кармане. Зажав одну между зубов, он протягивает пачку Хинате. — Не курю, - тот мотает головой. Кагеяма приподнимает бровь, но не настаивает и зажигает свою. Шоё отходит подальше от входа к стенке и прислоняется спиной, чтобы успокоить идущую кругом голову. Он поднимает её в попытках словить лёгкое ночное дуновение ветра, но глаза цепляются за звёзды. Сегодня небо необычайно чистое для таких городов Японии. Хината не помнит, когда в последний раз видел эти звёзды, и это вдруг вытаскивает наружу давние воспоминания. Он едва хмурит брови, но не перестаёт смотреть на то, как сапфировые переливы простираются до самого дома. Кагеяма замечает его взгляд и сам поднимает глаза к небесам. Он сосредоточенно сверлит взглядом звёзды, словно те вот-вот выложат перед ним всю правду о мальчишке. Он бы многое хотел узнать. — Зачем ты вышел, если не куришь? Этот вопрос возвращает Шоё в настоящее. — Ты ведь меня позвал. К тому же, ты сам меня нанял своим телохранителем. — Во-первых, у тебя немного другая должность, - замечает Тобио и делает затяжку. — По сути всё сводится именно к этому, ведь ты абсолютный бумер, когда дело доходит до сопротивления на смерть. За это Хината получает пьяный подзатыльник и громко заходится смехом от красных щёк и носа на глупом лице Тобио. От его смеха Тобио мякнет. — Эй, что Атсуму хотел от тебя? - он вдруг становится серьёзнее и отводит взгляд. — Точно, вы же знакомы, да? Ничего особенного, - Хината задумчиво устремляет взгляд в небо. — Мы поговорили о его песне, а дальше пришёл ты, - Кагеяма краем глаза смотрит на мальчишку и какое-то время молчит. — Что-то не так? - решает спросить тот. — Не связывайся с ним. — А? - Шоё рассеянно моргает. — Разве он не работает на тебя? — Не всем, кто работает на меня, стоит доверять, - Тобио прикрывает глаза в долгой затяжке, и голову кружит и приятно расслабляет на выдохе. — Он сделал что-то плохое? Кагеяма усмехается. — Мы все сделали что-то плохое в какой-то момент своей жизни. В якудза ты должен задавать совсем другой вопрос. Босс опускает глаза и позволяет стажёру прочитать всё между строк. Хината смотрит в ответ, и какое-то время они стоят вот так, разделённые лишь слабым сигаретным дымом и разницей в росте. Их плечи удобно соприкасаются, и Кагеяма чувствует себя в безопасности, но мальчишка кажется сегодня слишком напряжённым. — Ты кажешься чем-то обеспокоенным. Хината хмурит брови и опускает голову. — Нет, - возражает он и пользуется моментом, чтобы рассмотреть дротик в собственной кисти, прилетевший в него пару секунд назад. — Наверное, перебрал немного. Зрачки Хинаты старательно разглядывают форму и направление хвоста, и за пару мгновений он конструирует возможную траекторию, которая исходит со стороны тёмного переулка. Из-за разницы в освещении, его привыкшим к свету глазам трудно что-либо разобрать в том направлении, и он закрывает глаза. — Вот уж не ожидал, - усмехается Кагеяма и тушит свою сигарету, - что этим недоумкам удастся тебя споить. Ладно, пойдём обратно. Скоро твоя очередь! Хотя... я не уверен, что Нишиноя сможет продолжать это соревнование... — Ты иди, - Шоё поднимает глаза и давит спокойную улыбку, в которую тот верит. — Я постою ещё, подышу воздухом немного. Тобио хлопает глазами и кладёт руку ему на плечо, заботливо встряхнув. — Хорошо. Давай отходи скорее, без тебя с этими животными будет невыносимо. Хината смеётся и провожает босса уверенным взглядом. Как только его фигура скрывается в закрытой дверной щели, Шоё закрывает глаза и медленным шагом направляется к темноте, не забыв достать дротик. Враг? Люди Ойкавы? Они решили напасть сейчас, когда все кёдаи собрались в одном месте? Нет, вряд ли они такие безумцы... Хината чувствует, как выходит из всеобщего поля внимания и принимает боевую готовность, максимизируя устойчивость походки и кладя руку на складной нож в кармане. С другой стороны, они все пьяны и неспособны сражаться. Они знали? Это может быть проблемой. Снотворное? Нет, такие дротики чаще используют с ядом. Он открывает глаза за мгновение до поворота, и зрачки, успевшие привыкнуть к темноте, захватывают и чётко отмечают шесть потенциальных целей. Незнакомые мужчины в обыкновенной одежде выглядят так, словно заняли свои позиции, тут же принимаясь окружать Хинату. Он им позволяет это сделать. Настроенные явно враждебно, они вооружены холодным оружием, и Шоё немного расслабляется. — Что? Яд не подействовал? - удивляется один из них и поворачивается к своему товарищу. — Эй, придурок, ты точно попал?! — Да, к-клянусь! Стопроцентное попадание! Шоё делает глубокий вдох и оскорбительно для противника прикрывает глаза в попытках унять своё неконтролируемое желание разобраться с ними за считанные секунды. — Эй, шпана, чего это ты с Кагеямой таскаешься теперь, а? — Может заберём его в заложники? — Думаешь, этот высокомерный отпрыск пойдёт на сделки за какого-то мальца? — К тому же, нам приказано просто отравить его. — Эй, урод, ты чё, заснул там?! — Да он от страха замер! Хината чувствует, как хриплый смех проходит сквозь их жирные глотки, и по венам растекается желание их вскрыть и услышать, как последний воздух хлюпает с кровью. Он медленно поднимает веки, из-под них невероятное ледяное спокойствие, полное отсутствие эмоций и одна единственная цель налитым синяком подступает на поверхность. — Кто вас послал? - его голос звучит тихо, но его слышат все. — А-а? - небрежно бросает один из них и неуклюже подходит ближе. — Ты чё, страх потерял, коротышка? Шестеро против одного, да я в одиночку тебя... Незнакомец оказывается в крепкой хватке Шоё с двумя пальцами, угрожающе приставленными к его глазам. Не убивать, не убивать, не убивать, не убивать, не убивать, не убивать, не убивать, не убивать... — Ещё раз спрашиваю, - несмотря на своё воспитание, отработанное до животных инстинктов, он сохраняет беспристрастный тон. — Кто вас прислал? — Ага, так мы тебе и сказали! - проходится по небольшой кучке, и все они принимают неуклюжие боевые позиции. — Это был Ойкава? — Как он... Не успевает парень договорить, как вдруг одному из нападавших в голову прилетает камень, умело вырубая в то же мгновение. Это заставляет Хинату замешкаться, и его заложник пользуется моментом, чтобы высвободиться из драки и зарядить парню кулаком в челюсть. Одной секунды на то, чтобы с лёгкостью выдержать удар, хватает для того, чтобы выбить из строя и этого парня. Хината глядит на лежащего мужчину и поднимает голову в сторону знакомого силуэта, мчащегося за остальными четырьмя. — А-Атсуму? - Шоё хмурит брови и в бездействии наблюдает за тем, как тот разбирается с ещё одним, и как решает не гнаться за сбежавшими тремя. Атсуму выпрямляется и поворачивается к Хинате с мягкой улыбкой, в небольшой отдышке проводя рукой по волосам. — Ты как? - беспокойно спрашивает парень и подходит ближе, разглядывая место, куда его прежде ударил один из незнакомцев. — Сильно болит? Атсуму прикладывает руку к покрасневшей щеке, и если прежде Хината был уверен, что это для него ничего, то с его прикосновением неприятная колючая боль ударяет в мозг и заставляет глаз содрогнуться. — Я в порядке, - заверяет он, но заботливый взгляд свысока и бережное, почти невесомое касание таят наигранный лёд. Несмотря на то, что он бы справился со всеми гораздо быстрее, Шоё никогда прежде никто не выручал. Он был научен выручать себя сам. — Ты уверен? Что тут случилось? - Атсуму с каждым словом подходит всё ближе, и Хината чувствует его горячее учащённое дыхание на своём лице. — С таким красивым личиком негоже шататься по тёмным переулкам, - голос парня становится ниже, и, хоть и сбитый с толку, Шоё весь обмякает, когда его крепкая рука ложиться ему на плечо. — Я так ждал тебя, что мне не терпелось, и я решил найти тебя сам. — Не терпелось? - неуверенно почти шепчет он, и взгляд инстинктивно опускается к его губам, изогнутым в расслабленной улыбке. — Не терпелось, - шепчет Атсуму в ответ и наклоняется ближе. Почти 19 лет интенсивных тренировок, пережитые пытки и опыт жестокого убийцы никак не могли подготовить его к поцелую. Его сердце пропускает тысячи ударов, что позорно контрастирует с бесшумной тишиной на заданиях. Хината просто позволяет ему себя поцеловать. Вокруг исчезают все звуки и запахи, он перестаёт чувствовать даже ночной ветер, что трезвыми проблесками помогал держаться на ногах. На какое-то время, всего лишь одно мгновение, Шоё теряет все свои инстинкты, и, будь это задание, он бы променял свою жизнь на этот поцелуй. Атсуму целует неаккуратно, и привкус алкоголя на его языке говорит о том, что это из-за градуса. Мысли Хинаты разбросаны по телу и сконцентрированы лишь на его губах, он слишком напряжён и делает много лишних движений. Это заставляет Атсуму улыбнуться. Парень проводит кончиками пальцев по его щеке, и ощущение падения в животе затягивается чуть подольше. Его мышцы вскоре расслабляются, и он находит себя прижатым к холодной стене с одной рукой парня на своей талии, а другой где-то в его лохматых волосах. Хината осознаёт всё слишком поздно, но лишь тогда его движения обретают спокойное принятие, и черты его лица расслабляются. Атсуму пахнет уютом, как старый чердак с воспоминаниями, и Шоё цепляется за каждый изученный уголок. Отчаянно и даже нервно, словно это то, чего он никогда не хотел, но всегда искал. Когда Атсуму отстраняется, часы возобновляют свой ход. — Наверху есть свободные комнаты, - говорит он. Хината хлопает глазами, а слова до него доходят непозволительно долго, ведь все его мысли застряли в недалёком прошлом. Разобравшись с последним заказом, Акааши обнаруживает свободные пару секунд и умиротворённо прислоняется к стойке. Он оглядывает заведение незаинтересованным взглядом и останавливается на двух знакомых фигурах, провожая их взглядом сквозь помещение. Пьяный Хината, что позволяет Атсуму настойчиво тащить себя за руку, выглядит таким же взволнованным и слегка сбитым с толку, и когда их макушки исчезают в потолке через лестницу, бармен качает головой и вздыхает. — Да поможет ему бог...***
21 мая, 2014.
— Прости. Атсуму смотрит на его покрасневшие щёки и опухшие от поцелуев губы, только потом — на виноватую грусть в глазах. И ничего не может поделать. — Вот ведь, - вздыхает Атсуму и поражённо плюхается на кровать рядом с ним, - и надо было мне из всех подцепить девственника, который ни разу не целовался. Шоё смущённо приоткрывает рот и так мило краснеет, что Атсуму еле заставляет себя не смотреть. — Как т-ты..? — Меня зовут Атсуму Мия, - серьёзно произносит он, и этой фразы достаточно, чтобы смущение Хинаты превратилось в заметное напряжение. — Я краду и убиваю людей через соблазн. Думаешь, я бы не разобрал дилетанта? - он подкладывает руки себе под затылок, и Шоё незаметно тянется рукой к карману брюк, в которых ему посчастливилось до сих пор остаться, однако голос парня, лежащего рядом, его обрывает. — Не стоит, - отрезает Мия, - никто мне тебя не заказывал. Хината осознаёт, что его едва ли уловимая попытка не ускользнула от опытного взора коллеги. Одно его имя в кругах, где варился Шоё с самого детства, заставляло напрячься даже семейство Хинаты. На руках парня, с которым он чуть не разделил постель, столько же крови, сколько и на его собственных. С таким заключением ему почему-то становится спокойнее, чем должно быть на самом деле. — Так я тебе и поверил, - Шоё обиженно отводит взгляд в потолок. — Нет, правда, - Атсуму поднимается на локтях, и тень от его широких плеч падает тому на лицо. — Я часто в этом баре цепляю парней вроде тебя. Так случилось, что ты в моём вкусе. — Я полагаю, им ты обычно тоже врёшь насчёт своего имени. — Я никому не врал, - заявляет Мия, - всего лишь не договорил. К тому же, обычно я трахаю их в этой постели, - он издевательски понижает голос, и Шоё чувствует новый прилив крови к щекам. Атсуму наслаждается его невинным смущением и сломанной пьяной решимостью. Хината знает, что наслаждается. — Но похоже, ты самый особенный из них всех, и не потому, что отказался, - Шоё приподнимает бровь. — Я своих узнаю по движениям. Даже неаккуратность от алкоголя не сможет это скрыть. Хината фыркает. — Не думай, что если раскрыл мне все свои карты, то я раскрою тебе свои. — Я запросто могу посчитать, что тебе меня заказали, - Мия наигранно устремляет взгляд в потолок и пожимает плечами. — Но тебе в любом случае меня не убить. — Даже если я Хината? Атсуму замолкает и намертво задерживает на нём тот самый взгляд, который Шоё видел слишком много раз. Взгляд человека, готового рутинно лишить жизни. — Хината. — Ничего себе, напрягся, - усмехается Шоё, - да расслабься! Я ушёл из дома и больше не работаю на них. — Ты... ушёл? Ч-Что... — Долгая история, - отмахивается парень. — Веришь или нет, но теперь, когда нам нечем заняться, у нас целая ночь впереди. Шоё хлопает глазами в некой прострации, а подвыпивший взгляд Атсуму внушает абсолютное заведомое принятие. Хината знает, что бы он ни рассказал, Мия не посмотрит на него по-другому. Потому что они оба знают, откуда растут их корни, потому что Атсуму такой же, как и он. И Хината рассказывает.***
— Так ты у нас буйный птенец, что по своей же вине выпал из гнезда, - заключает Атсуму и мечтательно накручивает рыжую прядь его волос на палец. — А? — Ты сказал, что не похож на ворона, - напоминает он, - это правда. Сейчас ты больше похож на птенца, который выпал из гнезда слишком рано. Шоё отводит беспокойный взгляд, а улыбка Атсуму лишь расплывается шире. — Пусть так, - произносит парень и обиженно дует губы. — Я бы всё равно оттуда ушёл. Мия внимательно рассматривает черты его лица и кажется поглощённым этим мальчишкой так же сильно, как тот своими проблемами. — Знаешь, я как-то работал с твоим отцом, - вдруг вспоминает тот, и лёгкий интерес загорается в глазах Хинаты. — Нам тогда заказали половину корейского правительства. Я был совсем ещё малой, только начинал считай, и то было моё первое серьёзное дело. — Правда? - недоверчиво хмурится Шоё. — Отец всегда работает в одиночку. — Твой отец хорош в убийствах, однако нашим заказчикам нужны были не только трупы, но и информация. Я доставал — он подчищал, - парень заботливо убирает непослушные пряди с его лба и аккуратно заправляет за уши. Такие прикосновения для Шоё чужды, но он их почему-то не замечает. — Твой старик тогда с ножом у моего горла доказывал, что я бесполезен и могу лишь втереться в доверие «тупым бабам, которым вряд ли кто доверит нужную нам информацию». Жуткий сексист, - Мия фыркает в кривой усмешке. — И что ты сделал? — Я соблазнил половину мужиков из их парламента, - в глазах Атсуму одно мгновение сверкает азарт прошедших времён, а Шоё приоткрывает рот в осознании некоторых вещей. — Ты и представить себе не можешь, какие секреты сливали мне эти женатые гомофобы, пока трахали меня так, как не трахали своих жён. Хоть твой отец и был той ещё задницей, на том задании мы выполнили больше нормы. Не хочется признавать, но, благодаря его узкому мышлению, я расширил свой кругозор, а ещё превзошёл свои лимиты, как приятный бонус. Он думает, что это достигается насилием, будь то эмоциональным или физическим. Так как ты его сын, он использовал всё, чтобы вырастить тебя сильнее, чем кто-либо. Шоё вдруг мрачнеет. — Он растил меня не как сына, а как скот, - отрезает он. Атсуму вздыхает и поднимается, нависая над Шоё в попытках застать его врасплох. — Я не оправдываю его, - заявляет Мия, а его взгляд и мысли льются в совершенно другом направлении. — Твой отец мудак, но мне кажется, в попытках отомстить или что-либо ему доказать ты лишь потеряешь то, ради чего бежал, - он проводит кончиками пальцев по его подбородку и властно заставляет поднять голову. Хината не сопротивляется. — Я не хочу этого. Ты слишком замечательный, чтобы тебя так просто потерять. Хината еле сдерживает восхищённый вздох. Голос Атсуму словно переливается под преломлённым лунным светом, ведь подобные слова Шоё слышит впервые. Размытое сознание не замечает, как тот оказывается ближе, а послевкусие от эйфории заставляет позволить себя поцеловать. И ещё, и ещё раз, снова и снова, пока не сгорят лёгкие и не иссякнут силы, пока он наконец не почувствует малейшую долю нежности, что несёт в себе недостающая ему любовь. Это нельзя назвать любовью, Хината это знает. Но он также знает, что отношения в его семье этим так же назвать нельзя, как и нельзя назвать его жизнь таковой. И если пьяный незнакомец заставляет его впервые в жизни почувствовать себя желанным, по неопытности путая это с любимым, то он может называть жизнью всё, что ему будет угодно.***
Шоё просыпается далеко не от головной боли (хотя это сопровождает пробуждение, как неприятный бонус), а от звука бьющегося стекла и громких последующих споров за стеной. Парень поднимается на локтях и осматривает комнату вокруг себя, прежде чем вспомнить события прошлой ночи. Когда в голове всплывает образ, его глаза принимаются исследовать каждый сантиметр пространства, но комната оказывается совершенно пуста. Лишь помятая простынь и откинутое одеяло на другой стороне кровати убеждают Хинату, что всё это не было сном. Он садится на край и замечает аккуратно сложенную одежду на стуле возле столика, а на самом столике — салфетка с аккуратными иероглифами, нацарапанными ручкой. Он придвигается ближе и берёт её в руки, чтобы прочесть.Доброе утро, Шоё! Прости, что ушёл, не попрощавшись. Появилась работка в другом городе, но я надеюсь, что мы с тобой ещё встретимся. Я записал свой номер тебе в контакты, так что пиши, когда станет скучно. — Атсуму.
Вопреки колющей боли, он невольно находит в себе силы улыбнуться. Шоё перечитывает записку снова и снова, пока его внимание не привлекает шум снаружи. По мере своих возможностей он быстро натягивает брюки с рубашкой с прошлой ночи и поправляет непослушные рыжие клочья на голове в маленьком настенном зеркальце, что оказывается слишком высоко для его роста. Парень просовывает голову в дверной проём и тут же рефлекторно приседает, как раз вовремя, чтобы летящая разбитая бутылка пролетела над его макушкой. — Да ладно тебе, Саеко, я этого даже не помню! — Я тебя убью, Рюноске! Убью! — Да ты сама её и выжрала! Я тут при чём? О, Шоё, доброе утро. Хината хлопает глазами и обращает на себя внимание что-то не поделивших брата с сестрой. — Доброе, - отвечает он и выходит в коридор. — Прошу вас, я устал платить за сломанные вещи и разбитые окна! - из соседней комнаты в панике вылетает Такеда и нервно хватается за волосы. — А я устала платить за свой дорогой алкоголь, чтобы этот щеночек выжирал его без моего ведома! - кричит Саеко и тычет пальцем в брата, что тут же прыжком скрывается за спиной Хинаты. — Эй, если вы сейчас же не заткнётесь, я вам глотки вскрою, - злобное шипение Тсукишимы, вышедшего из той же двери с кухонным ножом, усмиряет пыл разъярённой женщины. — Вы все ночевали здесь? - спрашивает Шоё и подходит к двери, заглядывая внутрь, где множество спальных мешков разбросаны по полу, а большинство их обладателей давно очнулись. Сугавара с Даичи отвлекаются от игры в карты и взглядом приветствуют Шоё. Асахи беспокойно слушает музыку, чтобы заглушить утреннюю ссору, а Ямагучи с Нишиноей, кажется, даже в таком шуме по-прежнему снят свой сотый крепкий сон. — Да, как обычно после пьянки в Сендае, почти все, - заставляет Рю, не сводя глаз с сестры, как с хищника, готового напасть в любой момент. — Укай где-то внизу похмеляется, а Шимизу вчера уехала обратно в отель. — А Кагеяма? - Хинана едва ли обрывает его на полуслове. — Кагеяма? - Танака задумчиво глядит в потолок в попытках вспомнить. — А, вчера он отправился тебя искать, а когда Акааши рассказал ему, что видел тебя с Атсуму, он сразу же уехал. — Уехал? - Шоё вскидывает бровь, наблюдая за тем, как Саеко возвращается в спальную комнату, что вчера служила гостиной, попутно посылая молчаливые угрозы младшему брату. — Даже мне ничего не сказал? — А что, прикажешь вас с Атсуму прерывать? - надменно усмехается Тсукишима и поправляет свои очки. Хината думает, что тот выглядит нелепо в пижаме с динозаврами, оттого его самоуверенный тон отнюдь не пугает. — Не знал, что тебе нравятся мальчики, - Танака хлопает парня по плечу и обращает его взгляд на себя. — Ну, по крайней мере, одним конкурентом меньше, так держать! — Конкурентом?... — Как будто бы Шимизу когда-то рассматривала тебя кандидатом, - голос Саеко солью сыпется из комнаты, а высказывание заставляет её брата раздражённо фыркнуть. Хината вертит головой по сторонам в поисках чего-то неопределённого, а затем по лестнице спускается на первый этаж уже опустевшего бара. Укай сидит за стойкой, потягивает литровую кружку пива и тушит сигарету свободной рукой. — Акааши, ты всё ещё работаешь? - удивлённо спрашивает Шоё, переводя взгляд на протирающего столики бармена. За одним таким столиком знакомая фигура, за которую невольно цепляется взгляд, и Хината хмурится, распознав в ней Миву. — «Гнездо» — одна из наших штаб-квартир, я здесь живу и работаю, - поясняет Акааши, не удосужившись даже повернуться. — Мива, ты не уехала с Тобио? - Хината только сейчас подмечает невообразимое пространство бара и раскидывает руки в стороны, лениво потягиваясь. Дневной свет и отсутствие людей показывают это место совсем другим — как пустая сцена без декораций после выступления. — Ты забыл, что я вообще делаю в этом городе? - девушка сверлит его рассерженным взглядом и закидывает ногу за ногу. — А ты вообще сейчас должен быть с ним на утреннем отчёте. — Что? - парень почёсывает затылок и подходит к её столику. — Он мне о нём ничего не говорил. Почему ты меня не разбудила? — Он сказал, что не стоит, если ты ещё спишь, - девушка щурится исподлобья и внимательно следит за тем, как Шоё присаживается напротив. — Кажется, он довольно раздражён. — Раздражён? Чем? — Ты мне скажи. Звуки солнечного будничного дня за окном наполняют комнату и разбивают толстую прослойку воцарившейся тишины.***
1 июня, 2014.
— И почему ты постоянно приводишь меня на крыши? - Мия засовывает руки в карманы и задирает нос, вдыхая свежий воздух. Хината запрыгивает на ограждение и, свесив ноги с края, уголком глаза наблюдает за тем, как Атсуму медленно подходит сзади. — Отсюда красивый вид, - отвечает парень и чувствует, как тот аккуратно обвивает руками его талию. Атсуму прижимает его к себе так сильно, словно тот действительно хочет прыгнуть. — Даже днём, - тот кладёт голову ему на плечо, и Хината невольно поддаётся навстречу. — С этим не поспоришь, но мы приходим сюда уже пятый день подряд. — Тебе не нравится? Монотонный голос Хинаты заставляет Атсуму пропустить вопрос мимо ушей на долгие пару секунд, допуская лишь встречный ветер и гул шоссе. Пушистые волосы Шоё приятно щекочут лицо, и он лениво зарывается носом ему в шею. — Нравится, - бормочет Атсуму. — Просто такие частые свидания предполагают смену обстановки, не думаешь? — Смену обстановки? — Разве тебе не хочется заняться какой-нибудь бесполезной совместной активностью уровня сёдзё манги? — Например? — Например? - задумчиво переспрашивает Атсуму и выпрямляется, подходя к краю рядом с Шоё. — Например, день в парке аттракционов или свидание в кафе. Хината смотрит на него и хлопает глазами в попытках обработать информацию. Атсуму расслабленно улыбается и наблюдает за его очевидным мыслительным процессом с особой нежностью во взгляде. — Это то, чем занимаются люди, когда встречаются? — Помимо поцелуев и секса, да, - подтверждает тот в смешке. — Так проводят время и с друзьями, в общем-то. Хината поворачивает голову к городскому пейзажу и выглядит довольно озадаченным. — У меня никогда не было времени на подобное, - заявляет Шоё. — Единственное время, которое я мог отводить на самого себя, это ожидание цели на крыше после установки оружия, - парень болтает ногами и расслабляет спину, от чего его посадка выглядит горбатой и слегка разочарованной. — Теми вечерами я мог просто сидеть высоко-высоко над землёй и ждать. До тех пор, пока цель была не устранена, родители не стали бы меня трогать. Это были самые спокойные вечера в моей жизни. Оперевшись на ограждение, Мия молча слушает мальчишку и сам переводит взгляд на бетонные рельефы. — Теперь таких вечеров в твоей жизни гораздо больше. — Мне никогда не будет так спокойно, как тогда, - возражает Шоё. — Я не знаю, где мои родители и что делают. Я не знаю, когда они придут за мной и откуда. Я не могу просто сидеть и ждать. К тому же, дело, которым сейчас занимается Кагеяма, довольно серьёзное. — Те ублюдки, от которых я спас тебя той ночью в баре к этому как-то относятся? — Вероятно, - кивает Хината. — Однако Кагеяма сказал, что по моим наводкам никаких связей не найдено. В последнее время он совсем не посвящает меня в детали, - парень выдыхает и устремляет взгляд к густым белоснежным облакам, что несутся по небу от сильного ветра. — Разве ты не его правая рука? Шоё опускает взгляд на небольшой браслет на правой руке и проводит по тесному металлу кончиками пальцев. — Формально, я его телохранитель. — Тогда ты должен быть с ним всё время. — После того, как его сестра вернулась в свой регион, он стал настаивать, что с обычным сбором денег он справится и сам. Нишиноя говорит, что это забота. — Это гордость, - фыркает Атсуму. — Этот индюк никогда не меняется. От попыток что-то ответить Хинату отвлекает вибрация мобильника в кармане. — Это от Кагеямы, - заявляет он, глядя в экран. — Пишет мне срочно возвращаться в штаб. Хината ловко переворачивается и спрыгивает с ограждения, поглядывая на свою спину по мере возможностей в попытках отряхнуть одежду. — Да уж, вспомни солнышко — вот и лучик, - парирует Мия и вновь тянет руки к талии мальчишки, властно прижимая к себе. — Мне надо идти, - Шоё поджимает губы в слабой улыбке, но Атсуму и слушать ничего не хочет. Он отвечает на это заявление долгим поцелуем, и Хината зависимо принимает новую дозу. — Будь с этим ублюдком пожёстче, - советует Мия, когда парню всё-таки удаётся выбраться из объятий. — С ним доверия добиваться нужно насильно. — Я не буду следовать совету о доверии человека, которому Кагеяма не доверяет, - усмехается Шоё и вприпрыжку пускается прочь от последующих игривых угроз. — Увидимся завтра? - он останавливается у выхода с крыши и придерживает дверь для себя. — Увидимся завтра.***
— Ты опоздал. Хината входит в одну из комнат на втором этаже бара и сразу же направляется к столу, что уже окружили пару кёдаев. Кагеяма, скрестив руки на груди, с непоколебимым безразличием сверлит вошедшего взглядом. — Ну, прости, - язвит Шоё и опускает взгляд на аккуратно разложенное огнестрельное оружие разных видов. — Надо заранее предупреждать о вызовах. — Когда я умирать буду, тебя тоже заранее предупредить? Хината поворачивается к нему и хмурит брови. — Может, если бы ты не настаивал, что я тебе не нужен на каждом своём ебаном задании... — Эй, вы, - рявкает Саеко и характерно стучит по столу, привлекая внимание сцепившихся коллег. Тобио прочищает горло и кивает в сторону Танаки, что обеспокоенно наблюдает за накалившейся атмосферой. — В общем, - подаёт голос Рюноске, - босс попросил достать тебе оружие. Ты ведь, это.... Вроде как профессиональный убийца. Наверное, ты здорово шаришь и имеешь свои предпочтения, поэтому я набрал всякого разного. — Оружие? - Шоё озадаченно клонит голову в бок. — Для чего? — Для осуществления плана, который мы с кёдаями разрабатываем. — Для того, чтобы выбрать оружие, мне нужно знать, что за план, - замечает Хината без тени упрёка, но Кагеяма слышит в этом подвох и заводится. — Слушай, просто выбери уже что-нибудь. В любом случае, с одним ножом тебе ходить больше нет необходимости. Дело серьёзное, ножиком не помахаешь. — Ты меня недооцениваешь, - Хината подходит ближе и пробегается глазами по разнообразию любезно предоставленного выбора. Варианты и правда хорошие — у любого опытного стрелка разбежались бы глаза, даже имеющего предпочтения. Однако Хината не просто стрелок, и к выбору оружия он подходит далеко не из соображений удобств. Это сразу же исключает все возможные варианты, кроме одного единственного, к которому уверенно тянется его рука. — Этот револьвер? - недоумённо произносит Танака и выглядит довольно разочарованным. — Да, - отвечает Шоё и какое-то время даёт руке к нему привыкнуть, прежде чем сделать первые попытки прицелиться. — Ты уверен? Он ведь старый и не такой удобный. Может, лучше взять этот кольт? - Рюноске хватает лучший экземпляр и подносит парню. — Сорок пятый калибр. Сможешь пристрелить кучу людей. — Да, и не смогу остановиться. Холодная уверенная стойка и сосредоточенность на мнимой цели заставляют Танаку нервно сглотнуть. Хината опускает револьвер, а его зрачки двигаются в сторону Рюноске. Первое мгновение его сильный взгляд заставляет внутренности неприятно сжаться, но после слабая улыбка загорается на прежде безжизненном лице и убеждает всех присутствующих в своих благих намерениях. — Хватит придуриваться, - заявляет Кагеяма, и Шоё бросает на него грозный взгляд. — Идти с этой рухлядью против наёмников Ойкавы — самоубийство. — Я убийца, - напоминает он, - и я должен думать не как стрелок, а как убийца. Ответный взгляд Кагеямы мрачнеет, а губы сжимаются в тонкую полоску, что, кажется, незаметно подрагивает в напряжении. — Прежде всего, ты — мой подчинённый, - произносит он, а ответная тишина щекочет нервы. — Я хочу, чтобы ты думал о себе и о своей задаче. Саеко разбавляет заряженный воздух небрежным смешком. — Быстро же ты, босс, к этому коротышке привязался. С каких это пор ты печёшься о своих подчинённых? Получив острый взгляд от босса, Саеко затыкается и гордо воротит носом. Кагеяма разворачивается и неспешно направляется к двери. — Я буду ждать тебя в машине, - сообщает напоследок. Хината хочет спросить, какое задание в столь ранний час, но тот характерно хлопает дверью и оставляет ему время сделать новый выбор. Парень возвращает своё внимание оружию и упорно глядит куда-то сквозь пространство.***
— Револьвер? - Кагеяма краем глаза поглядывает на выбранный Хинатой прежде экземпляр. Шоё крутит в руках оружие, и долгая пауза перед ответом скрашивается гулом дороги. — Да, я выбрал его. — Разве я не сказал тебе..? — Поэтому и выбрал, - перебивает он. — Я и правда должен мыслить, как убийца. А будучи убийцей, я постоянно думал, как сократить число жертв или случайно промахнуться по цели. — Мы идём против босса разрастающейся группы якудза, а не против жирных неумелых банкиров. — Это не значит, что я не буду попадать по цели. Настойчивый тон Хинаты и отказ поднимать взгляд на босса заставляют Кагеяму обеспокоенно вздохнуть. Он отворачивается к окну, но краем глаза следит за осевшей осанкой Шоё, борясь с бесполезным желанием что-либо сделать. — Прости. — Не важно. Что с заданием? — Заданием? Хината поднимает голову. — Разве мы не на задание едем? — Нет, - Кагеяма отвечает осторожно, - ты едешь ко мне. — Что? Я не буду ночевать в «Гнезде»? — Нет, все твои вещи уже перевезли ко мне, - спокойно сообщает Тобио, и Хината выражает удивление неразборчивым бормотанием. — Звонила Мива. Она сказала, что если ты не будешь сопровождать меня всё время, даже во сне, то она расскажет о ситуации дедушке. Шоё приподнимает бровь, а черты его лица постепенно смягчаются. — Она за тебя волнуется. — На данный момент я живу на квартире. Она записана на левое имя, так что Ойкава на неё никогда не выйдет. — Правда? - Хината недоверчиво хмурится и потирает подбородок. — Я думал, что ты ничего дешевле и теснее особняков не потерпишь. — Ещё одно слово, и ты будешь жить в коробке. Хината довольно улыбается, и Тобио от неожиданности теряет свой хмурый вид. Шоё не показывает удивления, но вскоре и сам находит причину. Кагеяма так давно не видел его улыбку, что лишь она сейчас пробуждает в нём беспокойное самокопание. — Прости, - вдруг срывается с языка и заставляет Хинату вскинуть бровью. Тобио прикусывает щеку изнутри и старается спрятать лицо под короткой чёлкой. Снова извиняется?— В последнее время я вёл себя с тобой, как мудак. — Разве ты не всегда так себя вёл? - Шоё задумчиво почёсывает подбородок и уклоняется от последующей физической атаки с беззаботным смешком. — Я вообще-то тут извиняюсь, придурок! — Ладно, ладно, - хохочет парень. — И ты меня прости. Не думал, что ты так обидишься на то, что я не рассказал тебе сразу о нападении в баре. Я знаю, что тебя не нужно опекать, но я правда не успел! Кагеяма хлопает глазами и замирает. — А? — Что? - не понимает тот. — Разве ты не поэтому..? Тобио напрягается и спешит отвести взгляд. — А, да, - выдыхает он и впечатывается в сиденье. — Да, поэтому. — Значит, мы всё порешали. Вот и славно, - Хината улыбается и заметно расслабляется. За окном пролетают людные улицы и небольшие пробки. С каждым накрученным шинами километром Шоё убеждается в том, что Кагеяма соврал.***
Вышедший из душа с одним полотенцем вокруг бёдер, вторым Хината настойчиво трёт мокрые волосы. Он останавливается у дверей в одну из комнат и обнаруживает Кагеяму, прямо сидящего на краю кровати и напряжённо утопающего в беспокойных мыслях. Толкнув дверь, Шоё обозначает своё присутствие и заставляет того поднять глаза. — А, это ты, - выдыхает Тобио, пока парень молча продолжает вытирать волосы в не самой нежной манере и внимательно изучает босса. — Уже помылся? Быстро ты, - замечает он, и Хината устремляет взгляд на настенные часы — он пробыл в душе целый час. На лице мальчишки появляется хмурый прищур, а движения руками становятся агрессивнее. — Не удивительно, что у тебя постоянно гнездо на голове, - замечает Кагеяма. Его взгляд опускается на каждый новый открывшийся ему участок кожи парнишки, покрытый бесчисленными шрамами. С новыми синяками и ещё не до конца затянувшимися ранениями Хината выглядит истерзанным и беспомощным, как потерянный птенец, слегка обозлённый на мир, но больше отчаянный и нуждающийся. Его тело, вероятно, окрепло с тех пор, как он сбежал, но он выглядит слишком худым для кого-то его уровня. Кагеяма понимает, что все его достижения — заслуга ума и ловкости, а не физической силы. Мать ему говорила, что такие люди обладают неисчислимой силой воли и желанием жить, но под равномерным стуком стрелки настенных часов и громким молчание в ответ Тобио начинает сомневаться в том, что подобные ему хотят жить. — Что? - не выдерживает Шоё и заставляет Кагеяму опомниться. — Хоть бы вид сделал, что не пялишься, - он фыркает слегка обиженно и манерно отворачивает голову. — Прости, - Тобио опускает глаза. Хината какое-то время молчит, а затем вздыхает и устало закатывает глаза. Он подходит к кровати и присаживается рядом, перекинув полотенце, что было в руках, через плечо. — Да ладно тебе, - тихо произносит парень и не сводит взгляда со своих рук. — Я и сам порой не могу перестать смотреть. Настолько уродливо, - он горько усмехается, и Кагеяма едва успевает открыть рот, чтобы возразить, как тот его обрывает. — Не надо. Меня не нужно жалеть, знаешь. И снова молчание заполняет пространство между ними. Кагеяма краем глаза поглядывает на его понурый вид и размышляет, когда будет правильным что-то сказать. — А они... болят? Тобио хочет ударить себя по лицу за такой глупый вопрос. — Разве могут шрамы болеть, дурак? - Хината давит широкую улыбку, и Кагеяма молчит, чтобы проверить, как долго он продержится. Шоё мрачнеет, когда ему удаётся это понять, однако быстро переключается. — Они болели когда-то. Сейчас уже не болят. Вот, смотри, - парень поднимает руку и показывает изрезанные плечи, - это Ёичи меня так цепями отхлестал, когда мне было лет девять. Искосые белые полоски покрывают всю руку от плеча до кисти, продолжаясь на спине и наверняка другой руке так же. Кагеяма не сводит с них глаз, и по форме понимает, что эти шрамы слишком глубокие. Чтобы оставить такие цепями нужно здорово постараться. Парень сглатывает и поднимает глаза на лёгкую улыбку, с которой Шоё рассказывает ему всё это. — Ёичи? — Один из моих старших братьев, - говорит Хината. — Его считали прямым наследником семейного бизнеса, но затем родился я и стал превосходить его по всем параметрам. Он злился на меня, и поэтому все пытки доверяли ему. Вот это, кстати, тоже оставил он, - Шоё разворачивается корпусом к нему и показывает большой шрам на животе. — Порезал меня за то, что я сбежал поиграть с мальчиком, что жил через дорогу. Эй, что с лицом, босс? Ты ведь и не такое видал, я готов поспорить! - он хохочет в шутливой издёвке, но даже так Тобио не находит в себе сил улыбнуться. — И как твоей семье это только с рук сходит? — Они богатые и они убийцы. Деньги и страх освобождают от закона. Для внешнего мира всё это лишь слухи, которые никто не смеет подтвердить. А кто смеет — заканчивают по классическому сценарию, - Шоё вытягивает шею и вдруг снова становится серьёзным. — Поэтому это и должен сделать я. Я — единственный, у кого есть шанс. — Не вовремя же ты ко мне попал, - Кагеяма невольно копирует его позу и отводит взгляд. — Мог бы сейчас посвятить всего себя мести, а не заниматься моими проблемами. — Ну, сначала нужно помочь другу, - в его голосе слышится улыбка. Глаза Кагеяма округляются в тягучем, от чего-то неприятном осознании. Невероятное чувство тоски рискует вывернуть его наизнанку прямо здесь и сейчас. — Мы ведь теперь знаем, что Ойкава прячется в Исиномаки. Последний шаг за нами. — Не последний, а следующий, - поправляет Тобио и хмурит брови. — Ребята готовят списки мест, наиболее нуждающихся в зачистке. Перед тем, как пойти на их босса, я должен помочь своим людям. Хината бросается расслабленной ухмылкой. — Что и ожидалось от наследника поста верховного босса самой благородной из групп якудза. — Что же благородного в том, чтобы помогать людям лишь из-за денег? - сквозь зубы цедит босс. — Что же в этом благородного? — Помогать за деньги куда благороднее, чем убивать. Поверь. Мне есть, с чем сравнивать.***
5 июня, 2014.
— Что? Уезжаешь? — Да. Кагеяма хочет зачистить все самые горячие точки в своём регионе. — Использует тебя, как оружие? Хината вздыхает и качает головой. Он не удивлён, что Атсуму видит в его боссе хладнокровного диктатора, ведь Тобио действительно выглядит таковым. Намерения его семьи всегда было трудно интерпретировать правильно. Разноцветно освещённые дорожки парка аттракционов к вечеру пустеют, а взволнованные улыбки людей приобретают грустный блеск от надвигающегося конца веселья. Они идут рядом, питаясь лишь мгновениями, когда их руки случайно касаются друг друга, но даже так Хината чувствует новое для себя волнение. Простое и приятное, согревающее вместо чьих-то тёплых рук. — Он хочет помочь людям, - говорит Шоё. — К тому же, я сам вызвался быть его оружием. — Ты слишком прогибаешься под этого сосунка, - Мия вздыхает, но не настаивает. — Ну, а ты? Разве у тебя нет работы, что ты каждый день за мной таскаешься? — Ах, значит это я за тобой таскаюсь? - в его глазах мелькает мстительный блеск, и Шоё отскакивает как раз вовремя, чтобы не попасться в его издевательскую хватку. — Эй, я не виноват, что ты сидишь безработный! Хината разворачивается и неуклюже шагает спиной вперёд, чтобы видеть своего парня. Мия смеётся и почёсывает затылок. — Скажем так: я взял отпуск. — И Тобио тебе позволил? — Я его и не спрашивал. Я работаю на Казуё, а не на него. — На его деда? - Шоё удивлённо приподнимает бровь. — Ха! А ты не знал? Я один из самых доверенных наёмников этого старика, - Мия хлопает парня по плечу, когда нагоняет, и заставляет развернуться и продолжить шаг нормально. — Тогда почему ты здесь, в Сендае? — Ну, приезжал по работе, увидел тебя и решил остаться. Классика. Хината смеётся и достаёт карту парка, когда мысли о том, что они потерялись, начинают закрадываться в голову. Атсуму отбирает карту и поднимает над головой, пользуясь преимуществом роста, однако прыжок Шоё застаёт его врасплох и заставляет признать поражение. Они зачёркивают аттракционы, на которых уже успели покататься и держат курс на новые. Мия заявляет, что они должны прокатиться на каждом, но Хината утверждает, что это невозможно, ведь парк скоро закроется. Остановки на то, чтобы попить колы и перекусить сладкой ватой, кажутся парню самыми спокойными — он любит их больше всего. Атсуму раздражающе ноет, когда Шоё пытается потянуть время и посидеть в стороне, но парня это лишь забавляет. Этот вечер кажется слишком летним и простым. Он размышляет, когда в последний раз ощущал себя так же, но прогнившая память не даёт ему ответов на его вопросы, поэтому он должен делать их сам. Под невесомо тонкой тканью рубашки, что волнуется от сладкого ветра, и ночными фонарями. От неоновой подсветки вдоль металлических корпусов до бликов их свечения на радужках глаз, смешанных с детским счастьем. Прямо здесь и сейчас. Доброжелательный женский голос раздаётся из громкоговорителей и оповещает посетителей о скором закрытии. — Пойдём, - Атсуму тянет парня за руку, - у нас остался последний аттракцион! — Погоди, я ведь ещё не доел! - обеспокоенно сопротивляется Хината и спешно пихает оставшиеся куски ваты в рот. — Да забей ты уже! Шоё роняет остатки на землю и несётся вслед за парнем, что так крепко сжимает его руку. Атсуму своевольный и упрямый, а ещё хитрый и подлый, но даже так Хината с восхищением смотрит ему в затылок и впервые не ожидает никакого подвоха в ответ. — Простите, но парк уже закроется к тому моменту, как колесо обозрения завершит круг, - обеспокоенно сообщает работник. Шоё приоткрывает рот в мнимом разочаровании и обращает взгляд на Атсуму, что лишь крепче сжимает его ладонь за спиной. Мальчишка с щенячьей преданностью в ожидании глядит на него, и тот хмурится, поглядывая в ответ. Вскоре он оставляет Шоё и подходит к бедному мужчине, чтобы самодовольно шепнуть ему что-то на ухо. — Что скажете? — Хорошей вам поездки, - работник выглядит напуганным и изо всех сил изображает любезность. Не успевает Хината ни в чём разобраться, как Атсуму вновь хватает его за руку и несётся к закрытой кабинке. Отсюда вид открывается тот же, что с крыш или окон на высоких этажах, однако Хината не может оторвать взгляд. В тишине тёмной кабины они сидят напротив. Атсуму замирает в прямой посадке и пользуется темнотой, чтобы скрыть тоскливую улыбку. От вида Шоё, восхищённо прилипшего к стеклу, словно ребёнок, сжимается сердце. Но Шоё давно не ребёнок — он замечает. Знает, что Атсуму что-то тревожит и уже давно. Что-то, о чём он не хочет говорить по каким-то, вероятно, своим причинам. От того улыбка Хинаты окрашивается голубыми оттенками. — Вот бы дотянуться до звёзд, - произносит мальчишка и устремляет взгляд в чёрные небеса. Мия поворачивает голову и, проследив за его взглядом, звёзд на небе не находит. — Их даже не видно. — Но они там есть. Даже днём звёзды остаются на небе. — Они все падают на землю с дождём, - Атсуму смотрит на парня напротив, и вся присущая ему самоуверенность превращается в усталость. — От того он и пахнет небом. Туманная сырость накрывает город. Окутавший улицы холод начинает потихоньку разгонять людей по домам, а ветер предупреждающе гудеть. Пора расставаться, но расставаться не хочется. Хината решает остаться, и сегодня идёт домой не один. Не к себе — к Атсуму. Не домой — в отель, где тот остановился. Все отели пахнут одинаково, но обжитая комната Атсуму насквозь пропитана его запахом. Зайдя внутрь, Хината словно оказывается в его объятиях — тепло и спокойно. Атсуму не включает свет и целует его в коридоре. Шоё думает о том, что никто никогда на свете не будет целовать его так же. Никто никогда на свете не будет держать его так же. В мягких объятиях его грубых ладоней он поддаётся ближе, чем это возможно. Хочет большего, нуждается в большем. Он так сильно цепляется за прошлое, что Мия стал совершенным его олицетворением. Принятие, которого ему не хватало все эти годы. Обыкновенное человеческое понимание, подкупившее хрупкую травму. Руки Атсуму игнорируют шрамы под тонкой футболкой Хинаты, и разум выпускает бдительность в обмен на иллюзии обыденности. — Атсуму. Сбитое дыхание заполняет комнату, он почти не видит его глаз с несуществующего расстояния. Соприкасаясь лбами и разделяя воздух. — Дурачок, ещё слишком рано для таких слов, - едва ли выдыхает Атсуму в ответ, и молчание Хинаты служит мнимым вопросом. — Ты как открытая книга. Атсуму отстраняется, а глаза Хинаты, привыкнув к темноте, начинают различать очертания тёплого уныния на его лице. Рука парня тянется к ночнику у кровати, и тусклый жёлтый свет заполняет пространство. Они едва успевают друг друга увидеть, как разбитое стекло с видом на засыпающий город возвращает Хинате рефлексы. В следующее мгновение Атсуму по неизвестной инерции подаётся вперёд, и парень протягивает руки. Зрачки Шоё в подхвате сужаются, распознав брызги крови на своём лице, когда простреленная голова бессильно падает ему на плечо. Окружающая картина подрагивает в сознании, и выработанные за года инстинкты заставляют Хинату бросить тело и кувырком запрыгнуть за тумбочку, что скрывает его от прямого обзора в открытом окне. Атсуму падает на пол, когда Шоё стреляет в ночник и вновь погружает комнату в кромешную тьму. Он прижимает к сердцу револьвер и ищет глазами признаки жизни. Чёрная лужа крови разливается по ковру и сверкает в лунном свете. Хината видел так много смертей, что руки отказываются дрожать. В глазах с перерывами темнеет, но образ в сознании слепит и разъедает рассудок. — А-Атсуму? - беспомощно зовёт он, а голос ломается беззвучным сотрясанием воздуха. — Атсуму. Атсуму... Он вытирает застывшие слёзы, что прожигают слизистую, и тянется к нему рукой. Его руки тоже оказываются в крови. Когда проливается чья-то кровь, она всегда в итоге оказывается на его руках.