Юбилей

      2 мая. Площадь Гриммо, 12. 23:15       — Сев, Сева, Севу-уша-а…       Зельевара в очередной раз передёрнуло от этих завываний. Поттер вообще как-то подозрительно странно себя вёл этим вечером. То с поцелуями накинется на него, как сумасшедший, то к Малфою начнёт жаться, как гигантский кальмар, распуская всюду свои проворные щупальца. Пакость какая. Мерзость. Не может быть, чтобы амортенция, сваренная по его особому рецепту, спровоцировала такое неадекватное поведение. Что-то тут не сходилось.       А что до Малфоя. Он получил по заслугам. Подлый, мелочный пакостник. Решил подставить Поттера. Ух, насквозь я его вижу! Пусть теперь поваляется в Мунго с моим фирменным морско-ежиным.       — Ты же не бросишь меня, пра-а-а-авда-а-а-а?       — Поттер, заткнись и шевели конечностями, или я брошу тебя прямо тут, в прихожей, — злобно проворчал редактор «Пророка».       — Ты такой заботливый, — промурлыкал Гарри и шумно чмокнул его в щёку.       — Мерли-ин, уймись — взмолился Снейп, закатывая глаза.       Так, спальни, кажется, были на втором этаже. Какой же он всё-таки тяжёлый — а с виду и не скажешь.       Можно было бы вытащить палочку и с лёгкостью левитировать этого оболтуса наверх, но Северусу, отчего-то, нравилось ощущать на себе тяжесть поттеровского тела, и запах этот его пряный дурманил голову не хуже амортенции, будь она неладна.       — Ты на меня злишься? А я ведь не виноват. Это Малфой меня околдовал. Я, между прочим, предварительно бокал антипохмельным обработал, — хихикнул Гарри в ухо своему любовнику, и по спине пробежалась приятная волна волнительных мурашек. Снейп шумно втянул носом воздух, пытаясь унять ни к месту накатывающее возбуждение.       — Глупость какая, Поттер. Антипохмельное работает непосредственно при похмелье… Мерлин Моргану…       В сумраке пролёта второго этажа Поттер и его сопровождающий рухнули на пыльный пол, споткнувшись о древний, видавший виды, давно требовавший капитального ремонта ковролин.       — Какая хорошая поза-а-а. Такую мы ещё не пробовали-и-и. — Оказавшийся сверху, Гарри без всякого стеснения поцеловал своего попутчика в губы, и Северус на мгновение забыл обо всём на свете. Именно этого он так хотел, именно этого добивался. Получил. И что теперь? Нет-нет, не так он себе это представлял. И почему с Поттером вечно все планы летят ко всем соплохвостам?       И ответ был тут как тут.       «Нельзя начинать отношения с вранья, Северус».       Он тяжело вздохнул и мягко спихнул с себя Поттера. Тот фыркнул и расстроенно скривил губы.       — Пошли, Гарри, тебе надо хорошенько выспаться… — Снейп встал и помог подняться на ноги пьяному от зелий и алкоголя Поттеру. Несчастный, доверчивый глупец.       — Но ты же останешься со мно-о-ой? Останешься, а-а-а? Оста-а-анься… Ну, пожалуйста-а-а… — вновь завыл Поттер, тяжело оперевшись на плечи зельевара.       Снейп молчал, отчаянно мечась между собственной совестью и здравым смыслом. Доковыляв кое-как до ближайшей спальни, Северус уложил, наконец, свою ношу на кровать.       — Полежи со мной… — прикрыв сонные глаза, сладко промямлил Гарри.       Снейп присел рядом. Глупый. Глупый, доверчивый мальчишка. Он пригладил его, сильно взъерошенные, волосы. Мягко провёл подушечками пальцев по щеке. Легко поцеловал в лоб. Гарри блаженно улыбнулся от его прикосновений.       «Не хочу лгать. Не выйдет из этого ничего хорошего. Прости».       — Обливиэйт.