Сессия 1: Дуализм

Мир воспринимался отстраненно, как через мутное аквариумное стекло. Клетка один на один - и чужая бесконечность за стеной. Удивительное и одновременно пугающее чувство. Какое-то смутно знакомое, можно даже сказать родное. Только вот до мурашек противное самой сути Чимина. Возвращаться в себя было странно. Он лежал на боку, подогнув под себя одну руку и бездумно смотря в стену. Щека ощущала тепло нагретой подушки, а пальцы ног - мохнатый плед. За дверью шумел телевизор, за окном тренькал велосипедный звонок, и общая атмосфера умиротворения окутывала парня не хуже пухового одеяла в жаркий летний день. Все ощущалось неимоверно ярко и отчетливо, как будто он впервые за целую вечность включил настройки графики на полную мощность. Иррациональное спокойствие проходилось бритвой по нервам и разбивалось острыми осколками от внезапно затопивших Чимина мыслей и вопросов. - Твою мать, - глухо застонал парень и резко перевернулся на спину, отозвавшуюся на это неосторожное движение притупленной болью. "Меня избили. Точно," - запоздало всплыло в голове. - "А потом я работал у Джина. Потом... Дом. Школа. Школа, я должен быть в школе. Но я же был в школе, я помню, что зашел в класс", - суетливо метались мысли в его голове, ошпаренные испугом. - "Класс, класс... Там был Чонгук. А... Что дальше? Что дальше?!" Вот и паника наконец-то пробудилась от оцепенения, захлестывая Пака сразу и с головой. Парень сполз ниже, натягивая одеяло до самой макушки, и захлебнулся вздохом, не желая верить, но веря. В те часы его разум принадлежал не ему. - Успокойся, - как по заказу раздалось холодное сверху. - Ничего страшного не произошло. Ну, поигрался немного без тебя, подумаешь. Делиться тоже надо. - Ненавижу тебя! - неожиданно сам для себя взвился Чимин, резко отбрасывая одеяло в сторону и садясь на кровати. Оцепенение спало, смытое сильным гневом, а взгляд уперся в удивленно вскочившую с кровати галлюцинацию, явно не ожидавшую такого всплеска эмоций, и громкий, срывающийся на истерику шепот вновь повторился. - Уйди! Убирайся! Не трогай меня! - Да не трогаю, не трогаю, - насмешливо отозвался объект страданий Чимина номер один и медленно опустился обратно на кровать, поднимая обнаженные руки. Его губы изогнулись в издевательской ухмылке. - Молодец, что не кричишь. Ты же не хочешь испугать бабушку? - Да пошел ты, - выплюнул Пак и бессильно сжал руки в кулаки, трясясь всем телом от истерики. - Что ты? Что ты такое? - Неправильный вопрос, - мурлыкнул облаченное в черное парень и порывисто подался к Чимину, практически сталкиваясь с ним носом. Тот испуганно отшатнулся. - Точнее, не тому заданный. Вместо ответа школьник низко и утробно рыкнул, пробуждая напуганную злость - и рванулся вперед, вытянув руки в бессильной попытке вцепиться пальцами в чужое горло. И лишь упав с кровати, пролетев мимо пустого края, Чимин понял: ему одному не справиться. Слишком мало он знает и слишком сильно боится. А еще слишком сильно зависит от этого... порождения собственного сознания. Но у кого попросить помощи? И, главное, как? Привет, я вижу другого парня, который портит мне жизнь и пытается завладеть моим разумом, не мог бы ты мне помочь избавиться от него? Нет, я абсолютно адекватный, не переживайте, доктор, он не просит меня убить вас, он хочет, чтобы сдох я. Так? Потрясающие перспективы. "Хотя, почему сразу сдох," - Чимин нервно хмыкнул и потер глаза ладонями, потихоньку успокаиваясь. - "Возможно, ему просто нравится заставлять меня страдать. Сам говорил когда-то, что ему это удовольствие приносит. Да, вполне возможно. Только... От этого ничуть не легче". Время текло медленно, отзываясь лишь негромким щелканьем механизма старого будильника. Мин смотрел в потолок и изо всех сил пытался заполнить пробелы в памяти, раз за разом прокручивая в голове события всего месяца. По началу давалось легко, он вспоминал даже что ел на ужин и что спрашивали у него преподаватели (так как и вспоминать было нечего, на уроках он для них был неведимкой), но вот что творилось последнюю неделю, он помнил крайне смутно. Только обрывки, разрозненные картинки. И чем ближе к настоящему времени были события, тем меньше он о них мог вспомнить. И то хорошо, что ему всё-таки удалось восстановить в памяти знакомство с Чонгуком и неловкое "очень приятно". Все. Дальше как будто запись приостановилась. И это открытие навевало тоску до слез, потому что делать с этим тоже что-то было надо, но что - Чимин не имел ни малейшего понятия. А потому, пока была такая возможность, он наслаждался прохладой пола, баюкающей ушибленные ребра, и старался думать обо всем произошедшем спокойно и безэмоционально. Собирал себя воедино, и чтобы без трещин. Он придумал отличный план, просто замечательный. Только измотанный разум никак не хотел ему следовать, раз за разом подбрасывая раздробленные воспоминания о сегодняшнем (вчерашнем? Сколько вообще сейчас времени?) дне и вбивая дюймовые гвозди в самоконтроль Пака. Одиночество давило на легкие подступающей истерикой, насмешливо насвистывая саундтрек из "Хранителей" и хрипя выдержками из дневника Роршаха. Все просмотренные за этот период времени фильмы он тоже помнил, что не могло не радовать. Только пользы от этого не было вовсе. - Ну, хватит, - пресекая нараставший как перед потерей сознания звон в ушах, пробормотал Чимин и, пошатываясь, поднялся. К этому времени комната полностью погрузилась во тьму, оставляя видимыми лишь очертания отдельных предметов. Замечательная аллегория на текущее мироощущение парня - темно, смутно и как будто нереально. Подвал из ужастиков. Главное, не спуститься дальше, а то странные звуки обретут плоть и сожрут тебя с потрохами, предварительно напугав зрителей и эстетично забрызгав кровью пол и часть стены. Чимин щелкнул выключателем и, зажмурившись, на ощупь побрел к гардеробу. Уже будучи у него и более-менее привыкнув к свету, Пак убедился, что школьная форма все еще на нем, а, значит, пробыл без сознания он не так уж и долго. Значит, можно было отправляться к Джину. Но работать Паку в таком состоянии не особо и хотелось, так что, на скору руку переодевшись в серый свитер грубой вязки и вчерашние, потертые на коленях джинсы, парень решил просто навестить своего хорошего друга. Мин вышел из комнаты и аккуратно закрыл за собой дверь, прислушиваясь. Со второго этажа, из бабушкиной спальни, слышались тихие и неразборчивые голоса. Значит, госпожа Солли уже пришла. Это хорошо. Успокоив тем самым совесть, Чимин бесшумно прошел в прихожую, натянул кеды, мысленно ругаясь на того, кто развязал всегда оставляемые завязанными шнурки, и выскользнул на улицу. Так, играясь пальцами с ключами в кармане, он дошел до хорошо знакомого кафе. Если ему и могли хоть чем-то помочь, то только здесь. Пройдя под звякнувшим дверным колокольчиком, Чимин успокоился окончательно - как будто бы этот звон волной смыл всех его внутренних демонов. Мир перестал рассыпаться на отдельные куски и восприниматься как что-то чужое и безликое. Да и общее состояние улучшилось, делая из событий этого дня лишь липкий и застарелый кошмар. Нестерпимо хотелось шоколада. И, может, еще чуточку объятий. Возможно, что со вторым он даже не пролетит: Джин наверняка обрадуется, что сегодня Чимин зайдет к нему не за работой, а просто так. Ну, почти просто так, заниматься самообманом Чимин не планировал. - Привет, Намджун-хен, - улыбнулся юноша, облокачиваясь о прилавок кассы, когда до него дошла очередь. - Ты не знаешь, Сокджин-хен у себя? - Нет, но я знаю, что сможет его заменить, - "заговорщески" прошептал парень и повернул к Чимину дощечку с "Меню Дня". - Двойной раф с карамельным сиропом и мятой. Еще по желанию могу туда добавить немного ягод вишни или клюквы. Но второе на любителя: горькая, как зараза. Не представляю даже, как Джин надеется получить с нее выручку. Намджун демонстративно скривился и взял пустой стаканчик с прилавка, выжидающе глядя на Пака. Чимин на минуту задумался, подняв близорукий взгляд на общее меню над стойкой, а затем благосклонно кивнул, решив, что иногда нужно себя баловать хотя бы такими мелочами. И пусть потом придется работать на день больше, чтобы компенсировать все порванные учебники, но минута наслаждения сладостью после приступа горького безумия стоит того. - Не надо клюквы. И спасибо. - Да не за что, - Намджун растянул губы в несимметричной улыбке и принялся готовить заказ. За время их разговора успела скопиться небольшая очередь, поэтому Чимин, получив свой напиток, торопливо отошел к свободному столику, краем уха слыша извинения за ожидание. Кафе Джина было небольшим, но чертовски уютным. Мягкие розовые и белые пуфики обрамляли круглые столики, украшенные вазочками с ароматической солью и пластмассовыми веточками. На них не было пошлых тканевых бутонов, но зато блестели маленькие белые капли "росы", впитывающие свет ламп в течение всего дня и после едва-едва светящиеся в полумраке перед самым закрытием. С закрытием же зал превращался в звёздное поле, укутанное кромешным мраком. Ненадолго, правда, но даже этих нескольких минут хватало, чтобы безвозвратно влюбиться в это место - и в хозяина, декорировавшего кафе собственноручно, заодно. - Я аж испугался, когда Намджун написал, что ты пришел, - чуть запыхавшись, произнес Сокджин, падая на пуф напротив Чимина. Кофе давно закончился, и парень успел заскучать, поэтому искренне обрадовался приходу Джина. - Привет, - поздоровался он и неловко замолчал, не зная, о чем говорить дальше. Они хоть и были достаточно близки, но им еще никогда не доводилось беседовать без темы, как двум приятелям за чашечкой кофе, а потому Пак жутко тушевался и ерзал на пуфе, не зная, куда деть взгляд. А разговор начинать надо было. - Как успехи с кафе? Прикусив язык от неимоверно тупого вопроса, Чимин вздохнул и натянуто улыбнулся, слушая возобновившееся щебетание Джина. Если старший и был удивлен данным вопросом, то не подал виду, искренне расписывая все свои косяки и успехи персонала. - А ты как? - завершил он монолог сим незамысловатым вопросом, и Чимин впал в ступор. Вот он, идеальный момент, чтобы вывалить на Сокджина все свои проблемы и попросить совета. Но вдруг его посчитают за сумасшедшего и больше не будут с ним общаться? Или вовсе отправят куда-нибудь за город, на природу, в общество таких же психов? И вновь потрясающие перспективы, а молчать больше нельзя. Нужно сражаться, что-то менять, отстаивать себя и свое душевное здоровье, нужно... - Нормально, - ляпнул Пак, не глядя Джину в глаза. - Нормально. Поймав в отражении стойки кафе скептичную мину старшего, Чимин глубоко вздохнул и упал лицом в сложенные на столе руки. Раздался глухой стон. - Нихрена не нормально, Сокджин-хен. И я не знаю, что делать, - искренне пробормотал он, запоздало надеясь, что Джин поймет его "мямямя" с первого раза и не будет переспрашивать. К счастью, так и получилось. - Подробнее расскажешь? Чимин не видел взгляда своего хена, но чувствовал его успокаивающее тепло своей макушкой. Слова полились сами собой, мешая с умолчанием противную правду. - У меня есть знакомый, который активно вмешивается в мою жизнь. Та еще сволочь. И я его боюсь. И не знаю, как сделать так, чтобы он от меня отстал. Он очень упорный. Но его поведение очень больно ударяет по мне. Напрямую он вреда не приносит, но у него как-то получается заставлять меня делать то, после чего мне больно... я не знаю, как от него избавиться, хен, - скомкано закончил Чимин, поднял голову и жалостливо посмотрел на Сокджина. - Как от него избавиться? Как? - А ты с ним говорил, почему он себя так ведет? - Э... - Мин на несколько секунд впал в откровенный ступор, переваривая вопрос. У него даже мысли не мелькало наладить контакт с этим манипулятором. Разве с такими можно беседовать? - Нет. Взгляд Джина сделался ласковым-ласковым, как у серийного убийцы. - А о чем тогда ты с ним говорил? - Э... Да ни о чем, он же... - Чимин прикусил язык, чуть не испортив выстроенную им же легенду, и глубоко вздохнул, успокаивая нервы. Он сам виноват, что в разговоре с Сокджином сделал эту галлюцинацию живым человеком, так что идти на попятную и возмущаться бессмысленности вопроса было по меньшей мере глупо. - Ладно... хорошо. Хен, почему я вообще должен говорить с тем, кто хочет для меня лишь зла? Ласковый и чуть сочувствующий взгляд старшего трансформировался в убийственно нежный, красивыми ядовитыми цветами оплетавший совесть Пака. "Дурак ты мой", - так и читалось в глазах Джина. - Нельзя решить социальную проблему без социального взаимодействия, - пропел он, будто цитируя кого-то, и резко вздохнул, возвращая лицу привычное спокойное и в меру серьезное выражение. - Минни, я понимаю, что тебе не хочется с ним лишний раз связываться. Но поговорить с ним стоит, хотя бы для начала. И попробуй прямо спросить, почему он так над тобой издевается. Вполне может получиться решить твою проблему и таким простым способом. - Да? - недоверчиво переспросил Чимин, хмуря брови. Получив в ответ утвердительный кивок, старшеклассник вновь лег головой на стол и тяжко вздохнул, понимая, что Джину не объяснишь всю невозможность его предложения. Добровольно говорить с галлюцинацией? Проще пять контрольных подряд написать, чем перебороть свой страх и начать диалог с этим. "Хотя, я и так с ним сегодня говорил," - мелькнула кислая мысль, и Пак вновь вздохнул. - Может, ты и прав. Спасибо, хен. Попробую. - Если захочешь потом, расскажи, что из этого вышло, - улыбнулся Джин и, протянув руку, потрепал несчастного парня по волосам. - Я всегда тебя выслушаю и, если что, дам новый совет. Ты сегодня будешь работать у меня? - Я знаю, хен. И нет, не буду, прости. Но завтра приду - М-м... А давай, раз такое дело, еще по кофе? С клюквой!.. - мечтательно воскликнул Джин и зажмурился, но от удовольствия или от омерзения было не понять. - Только если ты первый его попробуешь. - Не доверяешь моему вкусу? Намджун-ши, два рафа с клюквой! - Знаешь, я передумал... Джин-хен, ты только не обижайся... - За счет заведения. Чимин сдался халяве без дальнейшей борьбы. А после мысленно плевался, морщась от горько-кислого вкуса, и тихонько подхихикавал от схожей реакции Сокджин-хена.