Сновидец (the Dreamer of Dreams)

"Беспокойный, я жажду того, что далеко от меня", - Тагор.

      Проходили дни, и одни чудеса сменялись другими. Эрик всё лежал у ног красавицы, а её смех с каждым днём становится всё жестче и такие же ноты начинали вплетаться в её голос. Её наряд становился всё богаче, и ни разу она больше не надевала то белое платье, в котором Эрик увидел её впервые и влюбился. Новое платье переливалось всеми цветами радуги: оно было золотое у плеч, голубое у рукавов, зелёное у талии и синее у ног. Красавица никогда не носила туфель, только тонкие сандалии защищали её нежные ножки от холода камня. Напевая, она небрежно играла с нитками бус, собирая их в ладонь, пропуская между пальцев и давая упасть на колени.       Каждый раз, когда Эрик в конце дня или же ранним утром спрашивал разрешения открыть её лицо полностью, он получал отказ. Пение птиц, благоухание цветов, даже песни красавицы перестали так сильно развлекать его, ему становилось скучно, но он не мог отойти от своей повелительницы, не мог перечить ей, ведь она была так прекрасна. После каждого отказа она усиливала свою нежность и заботу, но, казалось, что это даётся ей с каждым разом труднее.       Синие цветы украшали сад с мраморным колодцем, откуда, если прислушаться, можно услышать песни русалок. Между двух узких каналов вышагивали павлины с горделивыми шеями, которых рисовал Эрик, сидя подле красавицы. Вокруг колодца стояли девушки с вуалями на головах, играющие на золотых арфах, и все вместе они были похожи на венок из цветов – так хороши они были. Девушки неотрывно смотрели на Эрика, но он не обращал на них никакого внимания.       В саду тяжело благоухали цветы и сонное марево разлилось по воздуху, но в душе Эрика было тревожно. Он поднял голову на красавицу, но она не улыбнулась ему. Неприятное чувство, что им играют, как теми же бусами, укололо его.       Эрик стал припоминать, как вдруг менялся ход его мыслей, когда он загорался желанием увидеть глаза девушки. Однажды он даже хотел вернуться обратно, но внезапно им завладел такой крепкий сон, что Эрик проспал несколько дней к ряду. Теперь ему было страшно думать о чём-либо в присутствии красавицы. Оставалось только подчиняться ей.       Ничто его больше не радовало, ни что не развлекало. Всё, что осталось от прежней жизни, было оставлено, и не видел Эрик способа покинуть это место. Любви больше не было в его душе, только страх и тревогу знала она.