Goodwill

Тогда. Вашингтон, округ Колумбия. Прошло три долгих месяца с того момента, как они с Томом остались без родителей. Их дед, Шив Палпатин, позвал их жить к себе, и всем вместе им стало легче справляться с болью от общей потери. После смерти родителей ей стало невыносимо находиться в том доме. Всё кругом напоминало ей о них, но их самих уже не было… Любимый прежде и очень уютный дом вызывал у неё сейчас тоску, изнурял и мучал, ей даже было трудно дышать теперь в тех стенах. Она чувствовала, как изменилась. Пусть она и не видела их последние муки: моральные и физические, какие часто наблюдают дети у пожилых родителей перед смертью, это не помешало оставить глубокий, холодный и щемящий след в её душе. Рей старалась не возвращаться к этим событиям чаще одного раза в сутки. Первые недели после трагедии, она запиралась в ванной и могла несколько часов посвятить одному из своих ритуалов, а именно–жалости к себе, Тому и безвременно ушедшим родителям. Шум воды из открытого крана не мог полностью заглушить её тяжёлых, захлёбывающихся рыданий, но дед не влезал ей в душу. И она была ему благодарна. Скулёж не был единственным методом. В ход пошёл алкоголь. Внутренний голос велел остановиться после первой же неудачной попойки, когда её стошнило на гранитный пол ванной через пару минут после глотка дедовского джина. Но Рей решила, что останавливаться рано и она должна дать спиртному ещё один шанс. Игнорируя голос разума о том, что ей пора притормозить и своими выходками она делает своему, и без того ослабленному, организму только хуже, девушка подносила бутылку за бутылкой к губам, делая приличные глотки, которые обжигали ей рот, глотку, желудок… На какой-то миг становилось хорошо. Боль, которую она носила с собой всё время, проходила. Рей чувствовала тепло, покой и уверенность, безопасность, цельность в районе грудной клетки. Однако это состояние проходило также быстро, как и появлялось. Через несколько мгновений голова трещала по сопливым швам с новой силой и Рей хотелось кричать. Вспоминая о брате, что не мается таким дерьмом, как она, девушка нашла в себе силы слезть с этого крючка. На носу были выпускные экзамены и она заставила себя сесть за конспекты и книги, каждый раз приговаривая себе, что родители всегда хотели, чтобы у них с Томом было высшее образование. Брат стал ещё тише и замкнутее со всеми, кроме неё. Они понимали друг друга с полуслова и читали в глазах зеркальные эмоции. В то лето Рей, не веря в это, окончила Школу международных отношений при Университете Джорджа Вашингтона, а Том–старшую школу. Июль они проводили достаточно беззаботно, подрабатывая днём в юридической конторе их деда, подшивая документы, а их вечера проходили по-семейному тихо. Почти всегда они убивали время за просмотром спортивных матчей или любимых познавательных передач Тома по Viasat. В один из таких вечеров Рей наконец нашла в себе силы заглянуть в ту папку, что оставил ей отец ещё до их отъезда в Иран. Он хотел, чтобы дочь открыла её только в одном, экстренном случае–если они не вернутся живыми. Перед их отъездом в аэропорт, Марк Рид напомнил Рей об этом, а потом они всей семьёй встали в круг и обняли друг друга. Они ещё не знали наверняка, но подозревали, что видятся в последний раз. Рей старалась сохранить эту картинку в своей голове в мельчайших деталях. Поднявшись наверх в свою комнату, она выудила из недр комода ту самую папку и после минутного настроя, трясущимися руками убрала с неё резинку, что послушно отодвинувшись на край пластика, позволила ей заглянуть внутрь. Аккуратная стопка десятка листов формата «letter» (6), скрепленная канцелярским зажимом, открылась её взору. Строчка за строчкой, страница за страницей, Рей знакомилась со списком, который являл собой номера телефонов, адреса и бесконечную вереницу названий организаций, фирм и должностей. Банковские служащие, коллеги родителей, полицейские, адвокаты, врачи: словом все, кто мог бы быть полезен их детям в начале их самостоятельного пути. Рей тыльной стороной ладони вытерла горячую слезу, что долго не решалась упасть на белый лист. Она впивалась взглядом в каждое имя и нашла пару человек, с кем ей уже пришлось иметь какое-то общение после гибели родителей. Девушка отложила список и углубилась в ворох других документов папки. Между солидными с виду банковскими документами, она обнаружила небольшой кусочек бумаги сложенный пополам, очевидно, выдранный из блокнота на спиральках. Рей развернула его. Почерк был мамин. Она сглотнула. На записке значилось лишь имя и адрес: former FBI counterintelligence officer Solo, 513 N Jones St, Port Angeles, WA 98362 Рей пробежала глазами по клочку бумаги ещё раз и разочарованно выдохнула. Номер телефона отсутствовал. Её взгляд невольно задержался на адресе бывшего агента и она чуть сильнее сжала листок. Первый раз девушка и не обратила внимания на это. Зря. Соло жил не в Вашингтоне. Точнее, не в столице страны. Он проживал в штате Вашингтон, что соседствует с многокультурной и безопасной Канадой. Рей закусила губу и решила позже прогуглить адрес агента точнее. Мать подчеркнула его имя двумя жирными красными чертами, что на языке семьи Рид означало что-то вроде медицинского cito–в срочном порядке. В детстве, списки дел для неё с братом родители помечали цветными маркерами. Они даже оборудовали своим детям стеклянные магнитно–маркерные доски, совсем, как у настоящих фбровцев. На них родители по утрам оставляли им задания по дому, список покупок и просто свои пожелания на день. Красным, они всегда подчёркивали дела первой необходимости или чрезвычайной важности. Сейчас девушка рассеянно вглядывалась в клочок бумаги. Почему-то мать хотела, чтобы Рей нашла агента Соло. Отец не включил этого человека в общий список. Просмотрев документы отца в этой папке ещё раз, она поняла, что на его листках никаких особых пометок не значилось. Рей пообещала себе разобраться с этим чуть позже. На самом дне папки она нашла их общую семейную фотографию и закусив кулак, беззвучно закричала. Тому на снимке, в свитере с большим красноносым оленёнком было около пяти, а значит ей было девять. Она всегда лучше ориентировалась в своем возрасте, видя брата. Ведь она почти не видела себя со стороны в детстве, а Томми рос на её глазах. Праздничное рождественское фото со счастливыми лицами родителей и гримасами–её и брата, после получаса стенаний было аккуратно вставлено в антикварную рамку и разместилось на каминной полке в гостиной. Дед ничего на это не сказал, лишь чуть сильнее сжал ладонь Рей, когда та подошла к нему пожелать спокойной ночи. Она отрешенно кивнула ему и пошла наверх в свою спальню. Том завтра собирался ехать с другом в Чикаго. Они хотели посетить международную выставку промышленных технологий и Рей радовалась, что брат хоть немного смог отойти от тех событий, что им пришлось пережить три месяца назад. «Три месяца… Девяносто дней без улыбки мамы и заразительного смеха папы…» В тот день Рей шла на работу в достаточно сносном расположении духа. После ланча с коллегами, она собиралась написать брату в WhatsАрр, притворно поругавшись на него за игру в молчанку. Она просила его не пропадать с радаров надолго. Даже два часа затишья были для неё теперь сущей пыткой. А парень как раз отписывался последний раз пару часов назад, садясь в поезд до «Города Ветров» (7). Рей не сразу увидела две фигуры в костюмах, что приближались к ней с восточной части офиса, явно следуя из кабинета её деда. Рыжеволосый долговязый мужчина заговорил первым: — Мисс Рид? Агент Хакс, ФБР, — он продемонстрировал Рей свой жетон. — Мэм, нам нужно с вами поговорить. Это касается вашего брата. Ей не понравился тон агента, вернув её на три месяца назад в прошлое к моменту, когда ровно таким же бесцветным голосом, коллеги родителей, По Дэмерон и Пейдж Тико, приехали к ним домой сообщить им о смерти их родителей в Иране на острове Киш.

***

Спустя полтора часа Рей наконец разрешили зайти в палату. Брат выглядел неважно, но держался молодцом. Пытался слабым голосом отшучиваться, говорил, что всё в полном порядке и врач сказал, что он быстро пойдет на поправку. Тому диагностировали сотрясение головного мозга и многочисленные ушибы. Невролог перед посещением сказал Рей, что её брату здорово повезло, что он так легко отделался: общую слабость, сонливость, заторможенность, тошноту и шум в ушах первые несколько дней, серьёзным недугом после таких событий не назвать. Сейчас девушка смотрела на зашитые шрамы и множественные ссадины на бледном лице и руках младшего брата и беззвучно плакала. Наконец пожалев Тома, что так отчаянно пытался привести сестру в чувство, она успокоилась и помогла ему поужинать. Выбрав из карты меню блюда, которые будут соответствовать показаниям врача и ограничениям по его диете, они принялись ждать. Сама Рей от еды отказалась, хоть ужин для неё, как для близкой родственницы пациента, входил в этой клинике в стоимость пребывания больного. Распаковывая греческий йогурт, Том поднял свой взгляд на сестру. — Эм, Рей, а ты не знаешь, куда отвезли Джейка? Он тоже был со мной в том поезде. Рей захотелось закричать. Федералы, что пришли к ней на работу сообщить о взрыве в поезде и состоянии Тома, сказали ей и о жертвах, в том числе–о Джейке Максвелле. Он сидел впереди Тома с противоположной стороны, ближе к источнику взрыва и от полученных увечий скончался на месте. Рей решила не обманывать брата и честно рассказала ему о случившемся с его другом. Том лишь отрывисто кивнул и устремил свой взгляд в окно. — Хочешь побыть один? — Рей погладила брата по кудрявой голове. Она вспомнила слова врача о том, что у него сейчас повышенная утомляемость и ей нужно дать ему отдохнуть. — Да, — он повернулся к ней, — ты иди домой, Рей, я тут в полном порядке, правда, — Том кивнул ей, и девушка, сжав на прощание его ладонь, вышла из палаты.

***

Теперь она навещала брата дважды в день все три недели его пребывания в клинике. Их страховка покрывала все расходы на лечение и им не нужно было торопиться с реабилитацией. С того самого дня, как агенты сообщили ей о том взрыве, Рей никуда не выходила одна и никуда не отпускала в одиночку своего деда. На работу и за покупками они теперь ездили только вместе, а к Тому она наведывалась вместе со своей коллегой–Фазмой Парнассос. У девушки в этой же клинике находилась на сохранении сестра. Вечерами Рей долго крутила в руках мамину записку с координатами агента Соло и думала, зачем её мать сообщила ей о нём. Ведь за ними сейчас приглядывают Пейдж с По и знакомые деда с департамента полиции их округа. Красные полосы под его именем начали сниться ей после третьего вечера, который она провела в обнимку с той папкой. Почему именно он был так важен? Рей пыталась найти телефон бывшего агента Соло в интернет–справочниках Порт–Анджелеса, однако пока эта затея успехом так и не увенчалась. Девушка решилась дождаться выписки брата в конце месяца и предварительно сказав деду о планируемом отпуске, заказала себе билет на самолет и номера в отелях Сиэтла и Порт–Анджелеса. Том отчаянно рвался поехать с ней, но Рей убедила его остаться в Вашингтоне и восстанавливаться, приглядывая за их дедом. Мужчина пытался держаться, но всё-таки он потерял родного сына, а его внук серьезно пострадал при странном взрыве. Агент По Дэмерон всерьёз озаботился этим делом и ему даже удалось кое–что обнаружить. Взрывное устройство было установлено именно в том вагоне, в котором находился юноша. Этот факт побудил Рей перенести поездку к бывшему агенту на неделю раньше. Рей не верила в случайные совпадения. Она поблагодарила Дэмерона за информацию и ведение этого дела, но решила исполнить волю матери и найти Соло. Самостоятельно. Дэмерону она солгала, сказав, что едет с семьей подруги в Сиэтл. На этих выходных чета Ко Конникс действительно летела в Сиэтл переводить очередной симпозиум, так что если Дэмерон и решил бы проверить достоверность ее слов, у него бы всё сошлось.

***

Сидя у выхода на посадку, Рей задумчиво разжёвывала две капсулы «Бонина» (8). Здесь было малолюдно и она тихо радовалась этой редкой удаче. Сейчас люди ее только раздражали. После объявления о посадке, она достала свой посадочный талон и найдя в кучке пассажиров родителей Кайдел, улыбнулась им. Они вместе прошли на посадку в самолёт по телескопическому трапу и разошлись по своим местам. Соседа в ряду у Рей не обнаружилось. Удача улыбнулась ей и здесь. Она написала Тому, дождалась от него ответа и выключила телефон. Когда шасси их Эрбаса оторвались от земли, Рей прильнула к иллюминатору и наблюдала за огнями аэропорта «Даллес», что удаляясь, подмигивали ей. Как только погасло табло «застегнуть ремни» Рей посетила уборную, а затем все пять часов полета беспокойно спала до самой посадки в Сиэтле, пропустив две зоны турбулентности и ужин. Выйдя из здания аэропорта, Рей поймала такси и добралась до отеля. Устало улыбнувшись бэлл-бою и всучив тому чаевые, она плюхнулась на кровать так и не раздевшись. По щекам потекли слёзы. Она проделывала весь этот путь до Сиэтла так до конца и не поняв, зачем она это делает. Что её ждет от встречи с бывшим агентом ФБР? Зачем мама дала ей этот адрес? Неужели того списка людей, что оставил им их отец было недостаточно, чтобы справиться с возможными трудностями? Девушка всхлипнула и решилась совершить один из ритуалов первого месяца после ухода родителей из жизни. Она достала свой мобильный и прослушала в приложении сохранённую голосовую почту от родителей. Включая сообщения от матери и слыша её всегда чуть тихий и более низкий голос в разговорах по телефону, Рей приговаривала: — Дай мне сил, мамочка. Только разрядившийся телефон заставил Рей подняться с кровати, наскоро принять душ и тревожно заснуть. Добравшись утром до центрального автобусного терминала Сиэтла, она приобрела билет за 39 долларов, выпила стакан капучино в ближайшем «Starbucks», а затем все четыре часа поездки разглядывала в окне местные пейзажи. Аквамариновое небо без единой тучи провожало её всю дорогу до пункта назначения. Прохладные объятия Порт–Анджелеса вынудили девушку накинуть на себя худи. Несмотря на август и солнце, портовый город жил по своим климатическим правилам. Она вызубрила адрес агента Соло наизусть, но решила заказать такси до небольшого молла рядом с его домом, чтобы не вызывать лишних подозрений. О таких приёмах она часто слышала от родителей. Выйдя из старенького «Понтиака», Рей заплатила водителю наличными и сделала вид, что действительно направляется ко входу в магазин, однако, как только таксист уехал, Рей поспешила вернуться к поиску нужного ей дома. Полдень субботы в этом городке оказался очень малолюдным. Рей читала, что здесь проживает около двадцати тысяч жителей и наверняка, местные узнают друг друга в лицо, как это было показано во многих фильмах, поэтому сильнее надвинув на глаза бейсболку, она зашагала в сторону пролива Хуан-де-Фука. Не разыскивай она здесь бывшего федерала, желая исполнить волю матери, ей бы даже понравился этот сырой, промозглый портовый город из–за небольшого количества населения. По дороге она впервые подумала, что было бы неплохо узнать, как выглядит этот чёртов агент Соло. Может он подрабатывает теперь таксистом, и это именно он отвез ее сейчас до нужного адреса, или, что ещё хуже–он мог быть дряхлым старикашкой, который вполне себе мог испустить дух. Мама никогда не рассказывала ей об этом человеке, что в нынешней ситуации знатно подбешивало Рей. Она тычется вслепую. — Надо было хоть у Дэмерона спросить про него, — злобно шипела Рей самой себе под нос. Девушка свернула на нужную улицу и прошла по ней до самого конца. Дом под нужным ей адресом стоял на месте точно также, как и на панорамах «Google Maps» трёхлетней давности. Под стать своему голубоватому цвету, дом выглядел уныло (9), но как успела заметить Рей, газон был ровно подстрижен, а у гаража болтался на гвоздях ещё влажный от капель утреннего дождя календарь на нынешний год. Наверное, здесь всё–таки кто–то живёт. Рей выдохнула и пройдя по дорожке из прорезиненного асфальта, позвонила в дверной звонок. Подождав минуту, она позвонила ещё раз, нажимая на кнопку немного сильнее и дольше, чем положено. Ответа не последовало. Рей потёрла переносицу и прошла к окну. Приложив ладонь к стеклу она хотела посмотреть внутрь. Как раз в этот момент кто-то умело заломил ей за спину руки. С губ девушки сорвался крик. — Пустите! Больно! За все свои двадцать два года жизни, Рей никогда не сталкивалась с физическим насилием. Один раз в старшей школе она стала объектом травли, но тогда буллеров быстро нашли, наказали, и больше это ни разу не повторялось. — Кто ты такая? — ровное дыхание ей в шею сопровождалось густым мужским баритоном. — Я просто приехала навестить знакомого родителей, отпустите! Вы делаете мне больно! — Не ори. Что ты вынюхиваешь? Рей корчилась от боли: из-за отсутствия движения руки начали неметь. — Я ищу агента Соло. Бывшего агента, — Рей закашлялась. Хватка ослабла и её руки освободились от крепких мозолистых пут. Рей, растирая запястья, в страхе повернулась к своему мучителю. Несмотря на жестокость его действий к ней, в её голове промелькнула мысль, что он идеален. Будто выточенный из стали. Он был высоким, явно выше шести футов, в очках-авиаторах и темной выцветшей футболке с логотипом какой-то местной спортивной команды. Достаточно длинные черные волосы окаймляли его бледное асимметричное лицо, испещренное родинками и кратерами от акне. Джинсы и морпеховские «Rocky Boots» были в грязи. В неправильных чертах его лица проступала решимость, близкая к ожесточению. — Зачем ты ищешь его? У Рей не было ответа. Она не знала, зачем ей сдался этот проклятый агент и не знала, что ответить этому кретину. Ответила честно. — Я…не знаю. Как только она произнесла это, мужчина взял её под локоть и поволок в сторону гаража. У Рей не осталось сил сопротивляться, она молча плелась за мужчиной в очках. Она решила молчать и не орать без надобности. Вот если этот псих сейчас достанет револьвер, тогда она завопит и будет звать на помощь. Почему-то ей казалось, что такие, как он, никогда и никуда не выходят без оружия. Они дошли до гаража и брюнет откатил дверь. — Заходи. Рей молча прошла внутрь не оглядываясь. Серые стены, чёрный пикап и два больших алюминиевых стеллажа с инструментами и ящиками холодно ее поприветствовали в помещении достаточно просторного бокса. Мужчина бесшумно прикрыл ворота и встал напротив неё, скрестив руки. — А теперь я хочу знать, кто тебя подослал, — он зло посмотрел на неё из-под бровей. Вот теперь ей реально стало страшно. Мужчина был в два раза выше и три раза крупнее неё. — Меня никто не подсылал, — жалобно простонала Рей. — Давай начистоту, ты говоришь мне имя, я-отпускаю тебя без увечий. Рей облизнула сухим языком потрескавшиеся в перелёте губы и промямлила: — Сэр, я ищу здесь агента Соло, меня никто не подсылал, поверьте мне! — от страха она охрипла и ее голос стал на тон выше. Сглотнув, она полезла в задний карман джинсов, чтобы достать оттуда замусоленный клочок бумаги с маминым почерком и адресом агента. Мужчина всё время внимательно следил за её действиями, а затем, бегло пробежав взглядом по листку, кивнул. — Имя. — Я же говорю вам, никто меня… — Твоё имя, салага, — здоровяк закатил глаза. — Рид. Рей Рид. — девушка опустила голову и почувствовала, что если он сейчас не отступит, она начнет давиться рыданиями. А потом заорет, призывая на помощь. Во всю глотку. В его взгляде что-то поменялось. Мужчина прищурился и внимательно разглядывал её лицо пару секунд, затем моргнул и тихо выругался. — Проклятье! Какого чёрта ты так долго не приезжала? Твои родители погибли ещё в конце апреля. Согласно инструкции, я сам не мог искать тебя. Ещё и брата чуть не отправила на тот Свет. Отличная работа, Рей. — Мужчина зло посмотрел на неё стиснув зубы. Рей ошарашено моргнула, не поняв его тона. — Прошу прощения? — Это я бывший агент Соло, которого ты так ищешь. Ты здесь, потому что твоя мать, — он сделал глубокий вдох и затем резко выдохнул, — мертва. У нас с ней был уговор, — он встал напротив неё, сократив расстояние между ними до нескольких дюймов, — и наконец, её доченька почтила меня своим присутствием. Рей боялась пошевелиться. В голову словно напихали ваты. Она ограничилась кивком. — Идем в дом, поговорим там. — Соло посмотрел на неё через плечо, удаляясь. Девушка в ступоре просто пошла следом. Факт того, что он знал о смерти её мамы, немного успокоил её. Значит, это действительно Соло. И он знал её. Но Рей понятия не имела ни о каких инструкциях. Они вышли из гаража и она тихо семенила за его уверенной широкой поступью, только сейчас увидев на его поясе кобуру с оружием. Её передёрнуло. __________________ 6. Letter, (рус. — леттер) — формат бумаги, который обычно используется в США, Канаде, Мексике и некоторых других странах. Наиболее используемым похожим форматом за пределами Северной Америки является международный стандарт A4. 7. прозвище/ник города Чикаго, шт. Иллинойс. 8. таблетки против укачивания и морской болезни, популярны в США, но встречаются и в России. Существуют жевательные драже, которые не нужно запивать водой, что очень удобно в дороге, и классические таблетки, которые принимаются внутрь с жидкостью. 9. извиняюсь за излишнюю англоязычность, просто вспомнилось слово «blue», которое обозначает цвет — голубой/синий, а также существительное — уныние/подавленность.