Goodwill

Тогда. Вашингтон, округ Колумбия. — В свете последних событий, агент Дэмерон, Бюро и Министерство юстиции хотели бы, чтобы вы как можно скорее возложили на кого-то ответственность за ужасающие события в июле прошлого года. Человеческие жертвы, агент. В результате, как вы изложили выше, — дама с прядью седых волос придвинула отчёт По чуть ближе к себе, — террористической атаки. По нервно сглотнул и прочистил горло, находясь в штаб–квартире ФБР. — Я всё понимаю, мисс Маршалл. Она смерила его сухим взглядом. — Многие детали до сих пор не ясны, агент. На нас оказывают давление, требуя чёткой картины произошедшего, чтобы министерство могло наконец сделать заявление. Мы знаем, что жертвами взрыва стали четыре человека, а десятки пассажиров получили ранения средней степени тяжести. Вы также упоминаете что-то об одной из запрещённых в Соединённых Штатах организации, — женщина опять углубилась в бумаги и спустя секунду ткнула длинным ногтем на подчёркнутое название. — «Тондар», верно? По кивнул. — Этот отчёт был отредактирован вами несколько дней назад. Почему? «Почему? Да потому, блять, что я работаю! В отличии от некоторых сук, которые сели за этот стол только потому, что их папаша был важной шишкой в министерстве», — успел быстро подумать вмиг обозлившийся темпераментный Дэмерон, также быстро осознавая, что он не сам нашёл эту новую информацию. Вместо тирады, он ограничился лаконичным: — Я нашёл доказательства их вмешательства. Ранее, я поспешил с выводами. — Что вы обнаружили, агент Дэмерон? — дама строго посмотрела на мужчину из-за очков. — Эта… организация, — По заёрзал в кресле, не зная, как лучше объяснить в двух словах то, что растянулось на долгие годы. Иран и Соединённые Штаты были заклятыми врагами на протяжении десятилетий, открыто противостоя друг другу время от времени–и осторожно участвуя в дипломатии в других случаях–но чаще ведя тёмную битву за власть и влияние на более широком Ближнем Востоке. При Трампе обе страны не раз склонялись к прямому военному конфликту. — Они пытались найти и ликвидировать сына иранского генерала, с которым я связываю одно из моих предыдущих дел. — Дэмерон, наконец, нашёлся, и с шумом выдохнул. — Операция на острове Киш. Джулия и Марк Рид. Сара Маршалл скептически подняла бровь. — Весьма занятно, агент Дэмерон… Вы ведь закончили то дело, верно? По поморщился. Эта тема до сих пор разрывала лёгочные вены. Белобрысую тварь не волновало то, что названные им имена, когда–то были его хорошими приятелями. Наставниками, у которых он многому научился. — Да, однако мистер Калриссиан подтвердит, что я не до конца уверен в том, что мы обозначили с напарницей верного исполнителя, — агент с надеждой в глазах посмотрел на своего замдиректора, который в этот момент только покачал головой и ответил мужчине лишь угрюмым взглядом. По лишь осталось обратить свой взор обратно к начальнику комиссии профессиональной экспертизы. — Агент Дэмерон, вы знаете, что я недовольна вашими темпами расследований. Любые сложности означают сложности для ФБР. Кто-то обязан нести ответственность. Но замдиректора Калриссиан заверил меня, что вы лучший агент в отделе. Надеюсь, к концу зимы вы сможете дать мне окончательный ответ. У вас есть две недели, — Сара Маршалл просверлила Дэмерона взглядом насквозь и отключила микрофон. По кивнул, поднялся из кресла и оттаскав на словесных хуях старую сколопендру из комиссии, покинул кабинет. У двустворчатой двери с ноги на ногу переминалась Пейдж. Она отчаянно пыталась прорваться на слушание, но три раза получала отказ. Как только По показался в проёме, девушка поспешила к нему. — Ну? Что тебе сказали? — Всё, как всегда, — По потёр руки и провёл тыльной стороной ладони по подбородку. — ФБР ищет козла отпущения. Пейдж понимающе кивнула и положила свою ладонь на предплечье мужчины. — Наш отдел и так перегружен. И вся статистика по раскрытым делам буквально истошно орёт о том, что в среднем, мы разгребаем всё дерьмо лишь за полгода. Они тебя не выпрут. Просто не смогут. Ты ведь та ещё заноза в заднице. Тебя клещами не вытащить, — она закатила глаза и агент скромно улыбнулся. — Спасибо, Тико. Но ведь ты знаешь, что я не так хорош, как Соло. Именно он нашёл то, что я искал больше полугода. Может, мне действительно пора разносить кофе в даунтауне? — мужчина сжал челюсти. Пейдж помотала головой и прищурилась. — Что за сопли, Дэмерон. Послушай, — агент махнула рукой на свободные сиденья в коридоре штаб–квартиры и они присели на них. — Для тебя–это всего лишь работа. А для Соло, — девушка опустила глаза. — Мы ведь знаем, что для него–это дело всей его жизни. Из–за Стоун. По невесело хмыкнул. — Кажется, теперь, не только из-за неё. Порт Анджелес, штат Вашингтон. Рей появилась в гостиной в чёрном облегающем свитшоте и mom’s fit джинсах в тон. Она очень долго расчёсывала волосы, пока Бен не протянул руку и на очередном взмахе не отобрал у неё массажку. — Твои волосы в порядке. Если ты не готова–просто скажи. Рей отчаянно замотала головой и хрипло откликнулась: — Нет, всё о’кей. Бен вздохнул и посмотрел на её покрасневшие глаза и чуть опухшее от слёз лицо. Пока девушка завязывала волосы в пучок, в отражении зеркала он увидел, как о её худую шею трётся бирка. Рей так разволновалась, что надела свитшот задом наперёд, кажется, даже не заметив этого. — Рей? — он осторожно подошёл к ней. — Позволь помочь тебе? — он указал пальцем на этикетку и лейбл возле её шеи и она застонала. — Всё хорошо, просто вытяни вверх руки, — Бен приблизился к ней и небрежно взмахнул ладонью. Девушка вдохнула побольше воздуха в лёгкие и вытянула руки. Он обошёл её сзади и скрестив руки, взялся за низ одежды. Увидев майку телесного цвета на тонких бретелях, которую Рей надела под свитшот, Бен на секунду закрыл потемневшие от возбуждения глаза и чуть не поперхнулся застоявшейся слюной. Взяв себя в руки, он сглотнул, откашлялся, помог Рей переодеться и отправился греть машину, попутно пытаясь собрать мозг в кучу и отвлечься от стояка, который больно упирался в джинсы.

***

В похоронном бюро «Harper Ridgeview» уже всхлипывали первые прощавшиеся с миссис Ларс знакомые и приехавшие сегодня утром, родные. Рей осторожно озиралась по сторонам, наверное, по привычке, которую приобрела совсем недавно. Одна пожилая леди с чёрной вуалью на пол–лица негромко читала молитву, смотря на распятие на стене; её соседки негромко сморкались и вытирали кружевными платками покрасневшие от слёз глаза. В передней части зала стоял белый, открытый наполовину, гроб. Розовая обивка внутренней стороны оттеняла мраморно-серое лицо женщины и кисти её рук, которые виднелись из-под платья фиалкового цвета. Бен приобнял Рей за плечи и спросил, как она себя чувствует. Внутри в тот момент было пусто. Она только кивнула ему и возложив к основанию, на котором находился гроб с телом соседки, цветы, они спустились с подиума. Рей смежила веки и голову начали заполнять мысли. Женщине, что сейчас отправляется в свой бессрочный сон не нужны теперь утренние новости о матери, которая задушила ребенка резинкой для волос, или сводка о дорожно-транспортных происшествиях штата. Она не думает о налогах и росте цен на дизельное топливо. Её не волнуют выборы и очередная стычка демократов с республиканцами… Она раздумывала бы об этом ещё дольше, если бы до её ушей не донеслось довольно громкое мужское шипение. — Ты не настоял на этом! Вырвал меня с работы! — Дэвид, ну ты и урод! — Да пошёл ты! Я, хотя бы, позвонил бы тебе и спросил совета, что делать. Ты всю свою жизнь живёшь только для себя! Женщина, стоящая рядом с мужчиной, на которого сейчас повысили голос, зашипела: — Эй! Мы не для этого здесь сейчас собрались, Дэвид! — Прекрати, Мишель. Ты тоже знаешь, какой Колин кретин! Не строй из него святого, только потому, что мы сейчас находимся на похоронах нашей матери! За довольно шумным выяснением отношений уже начали наблюдать некоторые пожилые леди и джентльмены, которые явно не привыкли к такому проявлению чувств и несдержанности эмоций на подобного рода мероприятиях. — Кремация была бы гораздо лучшим решением! Не хочу всю жизнь до своих похорон думать о том, что мою мать жрали черви! — Не разгоняйся, брат. Мы все знаем, что кремация просто могла бы отодвинуть похороны на более поздний срок, чтобы ты успел переспать со всеми ассистентками в своей аптеке, — на щеках мужчины заходили желваки. — Ха, ну прости. Раз Мишель тебе не даёт, а только ежедневно трахает твой мозг, ничем не могу помочь! — мужчина в костюме оскалился и тут же получил звонкую пощёчину от жены брата. Зло посмотрев на неё и явно прошипев в ответ что-то едкое, он оказался схваченным за лацканы пиджака своим братом. Началась возня. К Ларсам подбежал пожилой мужчина с залысинами. — О, умоляю, дядя Джек, не нужно нас успокаивать, — Дэвид Ларс скинул с себя руки брата и потёр глаза. — Видела бы вас сейчас ваша мать! Что вы устроили? Не позорьте её память хотя бы здесь! На вас же все смотрят! — Плевать! Мы никогда не были идеальной семьёй! Старик с шумом втянул в себя воздух. — Хотя бы выясните свои отношения все стен этого зала! Дэвид Ларс с ухмылкой посмотрел на брата. — Принимаешь вызов? — Я здесь не для этого, — отчеканил мужчина. — Но я выйду с тобой на улицу, где мы серьёзно поговорим. Как взрослые люди. Хватит, Дэйви. Мы не на заднем дворе врём отцу, кто загадил его бассейн! — Это всегда был ты, мелкий ублюдок, — отвесив последнюю фразу, мужчины направились в сторону выхода под неодобрительные кивки головой жены одного из братьев. После склоки сыновей покойной, больше никто не прервал безмолвие ритуала прощания. Тишина стояла ошеломительная. Было слышно как работают радиаторы, шмыгают носами и тихо покашливают собравшиеся. Никто больше не осмеливался нарушать вакуум молчания молитвой или общими фразами поддержки. Рей прижималась к Соло и слышала стук его сердца. От него опять пахло бензином и солоноватым морским воздухом, который исходил от него нечасто, но почему-то приносил Рей умиротворение. Бен, не моргая, смотрел на флаг в углу зала и, кажется, пересчитывал количество звёзд на нём. Рей всегда занималась этим, когда нужно было взять себя в руки на важных мероприятиях в школе или университете. Пол зала прощания был полностью устлан тёмно-синим ковровым покрытием, поэтому никто не услышал стука каблуков одной из прощавшихся, которая лишь сейчас появилась в зале. — Кто-нибудь, умоляю, разнимите двух джентльменов у входа! Бен среагировал мгновенно. Он слегка сжал запястье Рей, кивнул ей и направился к выходу. Рей, на долю секунд, приросла к месту, но решила последовать за ним. Тёмные глаза Колина Ларса полыхали огнём, едва он вцепился брату в шею. Рост был его преимуществом, и Бен решил взять его на себя, жестом отдав приказ охраннику заняться Дэвидом. Колин нанёс сокрушительный удар старшему брату по носу, отчего тот упал на землю, а из ноздрей начала хлестать кровь. Когда Рей выбежала из здания, Бен уже удерживал в стальном захвате запястья Колина, а парень из охраны похоронного бюро, снова повалил на промозглую влажную землю Дэвида, который всё ещё брызгал слюной в адрес младшего брата угрозы в виде суда за рукоприкладство. За Рей последовала жена одного из братьев и ещё пара любопытных дам. — Ох, Эбигейл, я бы многое отдала, чтобы в постели меня также сжимал этот громадный красавец, — одна из зевак мечтательно вздохнула и Рей сжала челюсти, невольно слыша каждое её слово. Отойдя от жены Колина, она встала рядом с Беном, который уже выпустил мужчину и смотрел на того суровым, хищным, первобытным взглядом, от которого по телу Рей прокатился разряд тепла, особенно чувствительно отзываясь внизу живота. Тем временем, женщина продолжала благоговейно шептать. — Он как дикий мустанг на просторах плато Эдуардс. Такой же дикий и ничейный… (40) — Ну, думаю, он всё–таки не один, — несмело протянула стоящая рядом с ней блондинка. Он пришёл с этой худышкой, — она указала на Рей, которая сейчас поправляла шарф. — Кажется, они были соседями тётушки, — женщина пожала плечами. — Он пришёл с этой мышкой? Интересно, как она справляется с ним в спальне? — игриво прощебетала женщина и залилась звонким смехом. — Она кажется такой крошечной. — Может, у неё кинк на его размеры или у него–на её. Кто сейчас разберёт молодежь, Мэри Энн, это не наше дело, — блондинка подхватила родственницу под локоть и они поспешили обратно в здание. Рей сжала зубы так крепко, что в какой-то момент побоялась раскрошить их. Кровь запенилась. На душе стало гадко и больно. И почему в этом сраном Порт Анджелесе все настолько озабоченные? Плевать, даже если они приехали с какого-то ранчо. (41) Это не оправдание. — Отличный захват, — Колин Ларс отряхнулся и потёр запястья. — Всегда пожалуйста, — в голосе Соло сквозил неприятный холод. — Извините нас с братом. Мы не специально. Мать была единственным связующим нас звеном. Бывший агент сухо кивнул мужчине, и не желая слушать дальнейшее неожиданное душеизлияние, направился к Рей. Она, стоя чуть в стороне, чертыхалась про себя до тех пор, пока Бен осторожно не приобнял её со спины и не поцеловал в макушку. — Поедем отсюда? — он уже достал брелок от машины из кармана джинс и Рей благодарно кивнула. Она сделала всё, что хотела. Пора убираться отсюда. Февральское солнце сегодня больно слепило глаза и девушка прикрыла веки. — Летом ты была бледнее. Научишь меня загорать под снежинками? — Соло ухмыльнулся, разглядывая её веснушки и Рей закатила глаза. — Прокатимся немного? — он снова стал серьёзным. Как и всегда. — Конечно, тебе куда-то нужно? Бен только отрицательно мотнул головой и завёл машину. «Ford» ещё не успел остыть и они быстро отъехали от зала прощания. Они направлялись на юго–восток и от солнца, проникающего в салон пикапа наглыми толстыми лучами, Рей мгновенно разморило. Сегодня она поспала дерьмово и почти сразу заклевала носом. Бен не пытался её разговорить. Понимал, что сейчас ей нужно отдохнуть и просто побыть наедине со своими мыслями. Опустив козырёк, чтобы единственная звезда Солнечной системы не нарушала её дрёму, он свернул на Марин–Драйв. Через несколько минут девушка вздрогнула и проснулась от довольно мощного гудка, который издал подплывавший к пристани, паром. Бен поморщился и извиняющимся тоном, пробормотал: — Закон Мерфи (42). Я думал, хоть здесь ты сможешь отдохнуть в тишине. Но, увы, — он водрузил на переносицу авиаторы в тонкой чёрной оправе и погладил Рей по волосам. — Где мы? — после сна её голос всё ещё звучал слишком хрипло и занозой засел в мозгу Соло, мысленно возвращая его к сегодняшнему утру и тонкой вискозной майке Рей… — Я любил приезжать сюда в первые месяцы, как только переехал в Порт Анджелес. Это Парк Харборвью. Может, тебе тоже здесь понравится. Рей потёрла глаза и проморгалась. «Красиво. И ничего лишнего». Бен протянул ей бутылку воды из своего рюкзака и она с благодарностью приняла figi, сделав жадный глоток. Волна смущения окрасила её скулы пятнами: она так торопилась утолить жажду, что очень громко глотала воду и даже пролила несколько капель себе на парку. — Хочешь прогуляться? — Бен зачем-то достал из рюкзака пачку сушёной клюквы. — Конечно, — замотавшись шарфом, Рей выпрыгнула из пикапа. Влажный февральский ветер покусывал руки Рей: она не захватила перчаток, обманувшись утренним солнцем. — Хочешь покормить чаек? — мужчина вскрыл пакет с ягодой и протянул пачку Рей. Она улыбнулась. — Не знала, что ты любишь животных. Соло, кажется, немного смутился и опустил руку, рассыпав верхний слой клюквы из пакета. — Мы ведь никогда не говорили об этом. Рей закусила язык и прошла к нему, забирая немного ягод себе. Птицы уже начали приземляться рядом с ними, заинтересованно сворачивая шею. — Они не такие голодные, как утром, — заметил бывший агент. — Уже набили животы рыбной трухой. Бен сейчас раскрывался с новой стороны. И, наверное, ей было нужно радоваться этому открытию. Но внезапно, Рей испугалась. Что ещё он может ей рассказать? Расскажет ли он ей когда–нибудь о своём детстве? Родителях? Травке, что он покуривал после школы? Любимой команде, помимо «Сиэтл Маринерс» (43), которая явно придумана для «легенды». И конечно…тут её сердце споткнулось: расскажет ли он о смерти Киры Стоун? По–настоящему. А не представит всё, как очередной очерк или заметку в особо трудном деле. Рей не знала, зачем ей было нужно это. Но почему–то именно этот пункт не давал ей двигаться дальше и желать от Соло большего по–настоящему. Она корчилась от незнания и боязни правды, словно в ломке. Имя погибшей любимой Бена больно резало по остаткам сердца, которое деформировалось почти год назад в том страшном для неё апреле. Господи, она даже не могла достигнуть желанной разрядки, когда ласкала себя с мыслями о Бене, оставаясь зажатой. После десяти минут наедине с собой, она закрывала глаза и вытирала едва ставшую влажной руку–салфеткой. Возможно, всё это можно было списать на дикий стресс, но эта идея не всегда помогала. Она чувствовала вину перед Кирой Стоун. Пусть даже не зная её. И теперь, уже никогда не имея возможности это сделать… Сейчас её настроение было синусоидой, которая, то летела к чертям вниз, при мыслях о том, что ей предстоит о нём узнать; то стремительно летела ввысь, когда Бен смотрел на её неловкие передвижения по влажному песку и улыбался. Девушка поправила волосы, выбившиеся из-под шарфа и спустилась поближе к воде. Она уже начинала ненавидеть то, как Соло идеально выбирает места для всего, что ему нужно. Парк Харборвью был отличным местом, где можно было подышать, разобраться в себе и привести мысли в порядок. К слову, Бен ни разу за полчаса так и не заговорил с ней. Как будто знал, что сейчас ей просто хочется помолчать. «Грёбаный психолог», — пронеслось в голове. Она подняла с влажного песка белый камень и бросила его со всей силы куда–то к центру залива. Почти бесшумно коснувшись тихой глади–он оставил после себя расходящиеся круги. Вслед за ним полетел и следующий. Бен как раз раздал последние ягоды шумным птицам и положив руки в карманы, наблюдал за Рей. Она кинула на дно ещё дюжину камней и увлекалась настолько, что не заметила, как крепко схватила особенно острый камень. Мгновение–и она наблюдает алую струйку крови, что быстро катится по её ладони, заползая под рукав парки. Два взмаха ресниц–и Соло уже оказывается рядом и достаёт из кармана анорака пачку салфеток. — Слишком больно? — внимательные глаза изучали её лицо, а заботливые руки прижали к порезу мягкий хлопок бумажного платка. — Дотянешь до больницы? Рей поморщилась. — Не говори ерунды. Просто неприятно. Зацепило ещё и прошлогодний шрам. Бен тяжело вздохнул. — Покажи мне. Рей насупилась, в тысячный раз проклиная свою «везучесть», но салфетку отняла. Кровь остановилась. — Пойдём к машине. Обработаем рану. Девушка поняла, что спорить будет бесполезно, поэтому послушно прочавкала толстой подошвой ботинок по мокрому вязкому песку до пикапа. Соло осторожно обработал порез и даже сказал, что сейчас ничего зашивать не придётся. Прижимая к её ладони тампон с уже знакомой ей перекисью, он поцеловал её костяшки пальцев. — Сейчас поедем домой. — Угу, — глухо отозвалась Рей. Ей начинало казаться, что вся его любовь появляется только тогда, когда с ней что-то случается. В минуты своей беспомощности она чувствовала себя никчёмной и неполноценной. Она хотела быть такой же сильной, как он. За всё то время, что она жила с ним, Бен никогда не калечил себя, не обжигался, не украшал себя шрамами при готовке или бритье… Его идеальность опять начала раздражать, но когда Соло поцеловал её в щеку и предложил съесть шоколадку в машине, Рей встрепенулась и кивнула. Что-что, но поесть она любила всегда. Особенно, сладости. «Продалась за пачку пятисот килокалорий», — смеялась над собой Рей, не ожидая, что в следующую секунду её окатит ледяной волной по всему телу, а руки и ноги нальются свинцом. Кокон спокойствия от его прикосновений спал молниеносно. Ярко-оранжевая шуршащая упаковка находилась в руке Бена, который с недоумением смотрел на девушку. Лицо Рей побледнело и мужчина встревоженно приобнял её. — Что такое, Рей? Тошнит? — Нет, — она тихо отозвалась и надвинула шапку на глаза. Бен смотрел на неё слишком внимательно, а внутри Рей сейчас происходила ожесточённая борьба эмоций. Какая–то часть хотела рассказать мужчине о том, что значит для неё именно эта шоколадка–Reese’s; другая же–желала молчать и унести это с собой в могилу. Внезапно Бен издал стон и спешно сунул батончик в карман, замотав головой. — Прости, — он отстранился и зачесал волосы, которые упали ему на глаза, набок. Видеть его таким убитым было непривычно до каких-то противных мурашек по всему телу. Рей облизнула губы. — Нет, это ведь я ничего не умею рассказывать, — она попыталась улыбнуться и рассказ о шоколадке, которая всегда была презентом и угощением от отца, сначала для её матери, а потом и для неё, вырвался наружу из её груди, заполняя лёгкие морозным воздухом. Бен слушал скомканные предложения практически не моргая. Когда девушка выдохнула, переводя дух, он притянул её к себе и поцеловал в лоб. — Прости, я должен был догадаться. Рей прикрыла глаза и неистово замотала головой, слушая механизм движения его наручных часов на потёртом кожаном ремешке и мерное дыхание. Вопрос слетел с её губ прежде, чем она окончательно решила задать его: — Ты видел, как мама ест их в Бюро? — её сердце под рёбрами заходилось привычным учащённым битом, когда речь заходила о родителях. — На кофе-брейках, да, — произнёс он бесцветным голосом. Рей молча кивнула и Бен притянул её дрожащее тело к своему ещё ближе. — Я всё испортил. Прости. Девушка отстранилась от него. — Нет, даже не начинай. Ты не мог знать. Всё нормально. Просто…словила флэшбек. Со всеми случается. Он вздохнул и достал из кармана анорака свои флисовые перчатки. — Надевай. Только осторожно, не задень рану. И поехали домой. — Спасибо, — Рей приняла перчатки и натянув их, сжимала здоровую руку в кулак, чтобы разогнать кровь, а потом растёрла кончики пальцев руки со шрамом. Материал перчаток не был очень тёплым, и сами они были огромными для размеров её ладони, невольно заставляя Рей вспомнить разговор двух женщин и мысли вслух одной из них относительно размеров. Девушка зажмурилась и открыв глаза, посмотрела на Соло. — Давай побудем здесь ещё немного. Мне правда не холодно. Соло повернулся к ней, оперевшись о кузов пикапа. Сняв авиаторы он потёр переносицу. — Я хотел бы сказать тебе, что станет легче, — Рей сглотнула, мгновенно поняв, что он имеет ввиду. Бен водрузил оправу обратно и прочистил горло. — Не станет. Но всё же, понемногу, с болью свыкаешься, как мне кажется. Вот оно. То, о чём она думала столько времени. Бывший агент ступил на эту тропу. Теперь её очередь не врубить заднюю и встретить правду открыто и стойко. Рей затаила дыхание, а Бен с шумом выдохнул. — Я был на одном семинаре для скорбящих, ещё в Вашингтоне, чуть больше двух лет назад. Не знаю, зачем, — мужчина поддел носком ботинка сухую корягу, что валялась у его ног. — Думал, найду для себя какие-то ответы и мне станет хоть на йоту легче, — он стиснул зубы, но почти сразу же, разжал их, посмотрев на Рей. — После семинара ко мне подошёл местный психолог. Он пригласил меня в свой кабинет и то, что он сказал, меня зацепило. Не знаю, что именно: его слова, или…интонация. Он сказал: есть хорошие новости и есть плохие. Плохие–я никогда не буду прежним. Утрата навсегда. Это не изменить. Я потерял любимого человека. Хорошая–как только я смирюсь и приму эту боль–я смогу быть с ней душой. Со мной всегда будет любовь, которую она дарила. И возможно, я смогу двинуться дальше. Дело в том, Рей, — Соло посмотрел на неё и её пульс замедлился, — что от боли не спрятаться. Но если её избегать–ты сотрёшь их из своей памяти. Всю вашу жизнь вместе. Навсегда. Прими эту боль, Рей. Отдайся ей. И ты сохранишь память о родителях. Его горе и скорбь вскрылись, как лёд на Потомаке. В этот момент тело Рей заломило, а душа заныла. Она ожидала не этого. Но Бен сказал именно то, что хотел. Стоило уважать его честность и мнение. И, может быть, он не решался долгое время сделать это из-за незнания её реакции. Да. Момент сейчас был ахуительно неподходящим. Но что, если у неё нет столько времени, как у обычного молодого человека. И отодвигать режущую, колющую правду на потом, не выход? Как бы это не выглядело, он хотел помочь ей справиться с болью. И настанет день, когда она поблагодарит его за его честность. — Я просто скучаю по ним. В данный момент я… — Рей с шумом втянула в лёгкие воздух. — Я просто хочу, чтобы всё это скорее закончилось, — в глазах стояли слёзы, но она всё равно посмотрела на Соло. Он сделал шаг ей навстречу и подхватил девушку на руки, вдыхая аромат её волос. Пряча часть её сущности в своих лёгких. — Всё обязательно закончится, — он наклонился и мягко поцеловал её в губы. Рей обвила его шею ещё крепче и погладила мужчину по гладковыбритой щеке, встречая новый поцелуй его шершавых обветренных губ. — Домой, — прошептала Рей едва слышно и Бен послушно поставил её на землю, открывая дверцу пикапа, чтобы она могла сесть спереди. В его груди взорвалось тепло суперновы, когда она назвала здание из голубого сайдинга на Джонс стрит–домом. ____________________ 40.Слово мустанг произошло от микса испанских слов «mesteño» и «mostrenco», что означает «дикий» и «ничейный». 41.Минутка американской культуры. Двойные имена в США в наши дни считаются признаком «деревенщины». Не стоит путать со вторым именем (!!!), которое указывают в официальных документах. Мэри Энн относится именно к «деревенщине». Также, как например, Билли Джек для мужчин. 42.Закон Мерфи гласит: если какая-нибудь неприятность может произойти, она обязательно произойдёт. (Часто, его также называют «Законом подлости» или «Законом бутерброда»). 43.«Сиэтл Маринерс»/«Seattle Mariners» — бейсбольная команда, родом из Сиэтла, шт. Вашингтон. Существует с 1977 г. В нынешнем сезоне занимает вполне неплохое 9-е место, опережая даже бостонских «Red Sox» и детройтских «Tigers» в MLB (Главная Лига Бейсбола).