Рассыпанное серебро

      Когда студенты уходят на длительную практику, преподаватели этих групп остаются свободными и используют это время для самих себя. Чаще всего это проявляется в заполнении отчётностей или обсуждении последних новостей в компании коллег. Подобным часто занималась Екатерина Ивановна Огонь, поскольку она имела в руководстве аж две группы экономики на базе девятого класса, и в их отсутствие была предоставлена самой себе. Её окружение составляла давняя подруга Татьяна Николаевна Александрийская, тихая и скромная Кристина Викторовна Сереброва, а также любительница чая Жанна Васильевна Фламенко, которая часто опаздывает, но, тем не менее, умудряется веселить коллег различными историями из жизни. Вот и сейчас, собравшись так называемым «ковеном ведьм» или «союзом блондинок», как их часто называют студенты из-за одинакового цвета волос, они обсуждали последние новости и планы на будущее. Однако этот союз начал замечать, что одна из них почти ничего не слушает, постоянно отвлекается на собственный телефон и расплывается в улыбке. — Тань, земля здесь, — со смехом сказала Огонь. — Ты что там делаешь? Жениху пишешь? — Ой, отстань от неё, — смеялась Жанна, изучая очередные новости в телефоне. — Даже если и так, это хорошо. Всё лучше, чем истерить, как некоторые. Кстати, вы заметили, что двести двенадцатая затихла? — С добрым утром, их уже нет больше месяца, — улыбнулась Кристина, заваривая себе чай. — Так даже неинтересно. Обычно что ни день, то новая новость от них. А теперь тишина. Ну ничего, сейчас они сдадут отчёты, и всё, снова начнётся бурное веселье. — Мне вот прямо не хватает смеха той инопланетянки из этой группы, — добавила Жанна. — Она когда на основы аудита приходила, так постоянно бурное веселье, особенно когда дело доходило до выбора названия организации, хотя это вообще неважная часть аудиторской деятельности. Кристина Викторовна, ты зачем ей посоветовала расплести её антенны на голове? Она ж теперь обычная стала, так даже скучно и неинтересно. — Затем, Жанна Васильевна, — ответила Сереброва, отставив свой бокал с дымящейся жидкостью, — Что с такими вещами долго ходить нельзя. И это не «антенны», как Вы говорите, а дреды. Да, не спорю, красиво, необычно и всё такое, но согласитесь, Виктория стала более красивой и настоящей без них. Может, парень какой ей подвернётся. Красивая девчонка и пропадает зря. — Похоже, кто-то побывал на лекции Королёвой, — усмехнулась Екатерина Ивановна, пытаясь разобраться с ноутбуком. — Опять Шах, паразит такой, все программы поменял! Ну я ему устрою!         Сама же представительница группы двести двенадцать в лице Виктории шла по направлению к учебному заведению, чтобы отдать отчёты по практике, и заодно на репетицию мероприятия, о котором в последнее время так часто говорила кураторша, хотя все думали, что она забудет про него ещё осенью. Всё дело в том, что Королёва устраивала творческий вечер в канун нового года и искала людей, имеющих хотя бы какое-то представление о литературе, хотя изначально говорила всем о конкурсе. Понимая, что ей не отвертеться, и даже в случае отсутствия она её из-под земли достанет, Виктория вздохнула и свернула к воротам, радуясь хотя бы тому, что эти репетиции скоро закончатся.       На первом этаже как всегда стоял Антон. Увидев подругу, все волосы которой были в снегу, он не преминул случаем пошутить по поводу сугроба в начале декабря и еле увернулся от замаха чёрной папкой по голове. — Ладно, понял, молчу, — со смехом выдал парень. — Ты вообще куда? — Да мне отчёты отдать, пару заданий для Терновой и на репетицию. — Это на неё ты летишь как окрылённая с горящими глазами? Или тут Соколовская постаралась? — парень сделал характерный жест бровями, чем не на шутку разозлил и без того уставшую и голодную подругу. — Антон, ты дурак? Она здесь причём? — Да ладно тебе, не относись серьёзно, я же пошутил. Я вон ради тебя заначку оставил, знал о том, что ты приедешь, — с этими словами он протянул ей плитку белого шоколада. — Надеюсь, на него у тебя аллергии нет. Может, вдохновение появится для стихов, и твоя кураторша упадёт от профессионализма. — Ты бы тоже сходил на подобные мероприятия для разнообразия, — улыбнулась Виктория, приняв презент. — Может, какая девица бы и растаяла. — Белова, я и литература — это две несовместимые вещи. Моё дело следить за вечными «опоздунами» вроде тебя или вашего Никиты. Кстати, он сегодня тоже прилетел  с документами и со своим бизнес-планом, вот только не учёл, что утром полы мыли, ну и растянулся на шпагате перед директором, который как раз отчитывал первокурсников.       Подобное заявление заставило Викторию рассмеяться, как только она представила эту картину. Стирая выступившие от смеха слёзы, она пожелала Антону хорошего дежурства и направилась дальше. Но, видимо, день сегодня был полон на неожиданности и неловкие встречи. Отдав свой отчёт по практике и выслушав порядка десяти комментариев по поводу ничего не делающей в своём общежитии Кати, девушка поинтересовалась, где найти Маргариту Сергеевну, на что получила ответ заглянуть в сорок вторую аудиторию через полчаса, она должна подойти. Подумав, что успеет отрепетировать свою партию, Виктория спустилась к кураторше, где уже собралась добрая половина народа.       Отрепетировав свою партию, Виктория поднялась на четвёртый этаж, где уже никого не было ввиду вечернего времени, и зашла в аудиторию номер сорок два. Иногда девушке казалось, что здесь никто никогда не убирается, поскольку мусорное ведро как стояло с начала практики, так и стоит, а количеству грязи позавидует даже первый этаж на входе. На столе лежал неизменный блокнот Маргариты Сергеевны, в котором та от безделья часто рисовала по периметру жирные линии. Только в этот раз там красовалась чёрная роза, которую пронзил острый кинжал, а по краям очень неровным и совершенно нечитаемым почерком были выведены непонятные строчки. Не обращая внимание на творчество педагога, мало ли у кого какие причуды, брюнетка прошла к «кладовой» Терновой, как вдруг услышала доносящийся оттуда подозрительный звук, больше похожий на приглушённый стон, после чего раздались очень знакомые женские голоса. — А точно никто не придёт? — Да кто сюда сунется в такое время? Иди ко мне.   Понимая, что подсматривать нехорошо, Виктория не могла ничего с собой поделать, уж слишком сильно распирало её любопытство. Отыскав тайник за огромным горшком с засохшим подобием пальмы, который ей показала Даша ещё на первом курсе, ведь до перестановки здесь была мужская раздевалка, девушка тихо пристроилась и стала наблюдать. Картина предстала действительно интересная. Будь на её месте Никита, он бы точно разочаровался, ведь прямо сейчас Татьяна Александрийская, объект его пошлых фантазий и бесконечных мыслей, оказалась прижата к стене Маргаритой Терновой, и сладко целовала её, хотя ещё несколько недель назад они были готовы повыдирать друг у друга волосы, перегрызть друг другу глотку и в принципе подраться. А теперь же они были готовы убить друг друга в бешеной страсти, постепенно скидывая одежду. Понимая, что делать здесь нечего и что стала свидетелем становления ещё одной парочки, Виктория быстро вернула всё на место и вылетела из кабинета быстрее ветра, вернувшись к остальным. Рассказывать кому-то об увиденном она не стала, поскольку это её совершенно не касалось, да и опасно это, и поэтому снова и снова репетировала, продолжая работать над своей речью. — Ладно, Виктория, — произнесла Королёва. — На сегодня годится. Можешь быть свободна. Ещё пару недель, и даже я поверю в твои строчки. Не забывайте, что выступать мы будем накануне нового года, так что дресс-код. Красные колпаки это лишнее, просто выбирайте белые оттенки.       Собрав вещи, брюнетка решила зайти к Соколовской, которая, по идее, сегодня задерживалась из-за кучи курсовых работ, чтобы сообщить об успехах на творческом поприще. Виктория посещала курсы уже несколько недель, и научилась правильной постановке речи и хотя бы немного попадать в ноты, а потому с подобными новостями летела наверх, как птица. И лучше бы она этого не делала, ведь увидела отвратительные вещи. Алина Юрьевна, её личное пламя, Муза и свет души, её любимое рыжее солнце, будучи полураздетой, так нагло отдавалась рукам собственной подружки по кабинету, усадившей её на стол. Её алые губы целовали совершенно другие, а каждое движение по чужой талии всё сильнее загоняли нож в сердце брюнетки. Не в силах больше смотреть на это предательство, она вылетела оттуда, подобно пуле из пистолета и, не сдерживая слёз, ринулась вниз по лестнице, совершенно неожиданно для себя столкнувшись с Кристиной Викторовной. — Господи, куда летишь. Виктория, ты часом не видела… Ты что, плачешь? Что случилось? — Ничего, — бросила девушка и намеревалась продолжить свой путь на улицу, но сильная рука, украшенная дорогими браслетами, остановила её. — Ложь. Виктория, когда ничего не происходит, так себя не ведут. Что произошло?       Не в силах говорить, брюнетка просто разрыдалась и оказалась в холодных объятиях блондинки, которая до этого ни разу не позволяла себе проявление эмоций. И это подействовало. Умалчивая о том, кто именно причинил невыносимую боль, Виктория выдала всё, что только могла. На её удивление, Кристина просто молча выслушала, не вставляя лишних комментариев, как сделал бы кто угодно другой. По окончании длинного монолога, наполовину состоящего из нецензурной лексики, она спокойно заговорила: — Знаешь… Я когда-то тоже была в такой ситуации, а потому представляю, насколько это больно и ужасно. Да и в принципе измена это низко и отвратительно. Но ты должна быть сильной. Не смей даже унижаться перед этим человеком. А вообще, поскольку ты человек творческий, я бы тебе посоветовала всю свою боль пустить туда. Говорят, от искренних эмоций рождаются шедевры. Ну, ты и сама знаешь об этом. Вообще, говорят ещё, что время лечит, но я в это не верю. Посмотри на меня. Мне двадцать шесть лет, а я до сих пор думаю о своём бывшем, когда должна давно быть замужем. Не повторяй моей жизни. Будь сильнее.       Виктория постаралась поверить Кристине и пустить все свои оставшиеся силы в творчество, но, не сдержав очередной волны обиды и гнева, сделала одну вещь, о которой, возможно, пожалеет в будущем.

***

      Алина очнулась в совершенно незнакомом месте. Голова раскалывалась, и осознать это получилось не сразу. Приподнявшись на локтях и словив «вертолёт», Соколовская снова опустилась обратно, убирая это противное ощущение, после чего через силу поднялась и осмотрелась. Солнце пробивалось сквозь жёлтые шторы, а за окном раскрывался совершенно не городской пейзаж. Нет ни многоэтажек, ни машин, ничего. Только снег и ничего более. — Какого хрена… — тихо прошипела она и поняла, что абсолютно вся её одежда валяется на полу по всей комнате, которую она не узнавала. Подняв свою блузку, вернее это уже было бесполезным мятым тряпьём, она накинула её на себя и вышла в общий коридор, где совершенно невозмутимо восседала Вероника с бокалом воды. — Что за… Вероника? — О, очнулась, наконец-то, — улыбнулась Романова, вставая с подоконника. — Я уж думала, проспишь до следующего дня. — Что? Какого хрена происходит? — Ухх, детка, вчера так зажигала, а сегодня ничего не помнишь? Плохо, очень плохо. — Плохо сейчас мне, а ты издеваешься, — прошипела рыжая, прикрыв глаза, чтобы подавить очередной приступ тошноты. — Я знаю, — улыбнулась та, подходя ближе и нагло целуя в губы, на что рыжая тут же отпрянула. — Ты совсем больная?! Ты что творишь? — Аа, то есть вчерашнее для тебя ничего не значит? — возмутилась та, скрещивая руки. — А что было вчера? Я помню только как закончила с курсовыми, а там ты пришла и всё, пустота… — Ну, ты вчера культурно выпила вместе со мной, а потом… Потом мы переспали, — заметив округлившиеся раза в два глаза рыжей, она продолжала так, словно это было для неё ежедневным ритуалом: — Да-да, не удивляйся. Обычное дело. Но как ты зажигала, это нечто. Детка, да ты огонь в постели. Так скакать даже гимнаст не умеет. Доказала это дважды. Сначала там, на твоём столе, а потом и здесь. — Нет, нет, нет, нет, это невозможно, нет, нет, нет!!! — крикнула Соколовская, ринувшись в поисках своего телефона под смех Романовой. Понимая, что совершила это всё под действием спиртного, какое не пьёт уже давно, она надеялась на то, что никто про это не узнал. Мобильный с треснутым от падения экраном обнаружился в углу комнаты, и на панели красовалось двадцать пропущенных звонков от Виктории. Перезванивая и отбрасывая волосы назад, она слышала одно и то же «Абонент недоступен», а после увидела одно единственное смс, из-за которого опустилась по стене на пол. «Между нами всё кончено»