Хрупкая надежда

      Следующие два дня проходят для меня словно день сурка. Всё повторяется из раза в раз. Утро. Работа. Пациенты. Беготня. Дом. Душ. Кровать. Иногда сложно жить по такому расписанию, но в моём распорядке есть плюс, ведь я работаю не сутками, а по двенадцать часов. Да, это бешеные переработки, но сейчас с этим ничего не поделаешь. Пожиратели смерти постоянно творят беспредел и сеют беспорядок на улицах Лондона. Моя смена перед выходными наконец-то заканчивается, кто-то просит подменить его на Новый год, но я так устала, что вежливо отказываю, тем более, что я обещала маме, что проведу этот праздник с ней.       Вернувшись домой, я просто падаю на диван. Ноги болят, а голова невыносимо трещит. Сейчас не хочется думать вообще ни о чём. Краем глаза я замечаю движение на кухне, и буквально через пару минут ко мне приближается мама. Её улыбка так расслабляет, без слов она садится рядом со мной и проводит рукой по лбу, спускаясь на волосы. Так успокаивающе. Она всегда гладила меня по голове, когда понимала, что мне плохо, больно или я просто устала. Мама самый дорогой для меня человек. На самом деле теперь в нашей семье работаю только я, так как на мою маму охотятся Пожиратели смерти. Она каждый день подвергает себя риску, ведь просто не может сидеть на одном месте. Работа в Ордене Феникса, точнее среди тех, кто остался в нём, очень сложна и опасна. Мистера и миссис Уизли тоже разыскивают, им приходится скрывать своё присутствие в Норе. Пару месяцев назад они даже переехали на какое-то время к нам, потому что прислужники Тёмного Лорда выставили около их дома патрули, это место было под постоянным надзором, оставаться там было очень глупо, их просто поймали бы.       Глубоко выдыхая, я смотрю на маму. На её лице добавилось несколько новых морщин, отчего кажется, что она постарела лет на пять, если не больше. Её тёплая рука всё ещё гладит меня по волосам, ласково и нежно. Будь моя воля, я бы пролежала так минимум часа три, ведь на душе так легко и спокойно. Все проблемы и трудности сразу отходят на второй план, растворяясь в этой заботе. Закрываю глаза и полностью расслабляюсь. Точно не уверена, сколько я так пролежала в этом полузабвенном состоянии, но из него меня вывел спокойный и заботливый голос.       — Лизи, я наполнила для тебя ванну, тебе нужно расслабиться и отдохнуть.       Голова всё ещё тяжелая, но я прекрасно понимаю, что мама права. Я никогда с ней не спорила, и обычно даже приходила за советом, ведь мне иногда бывало трудно оценить ситуацию со стороны. Конечно, если не спросить маму напрямую, она никогда не лезла в мои дела, хотя всегда очень переживала, если у меня что-то не получалось или были нелёгкие времена. Как же сейчас хочется вернуться на несколько лет назад, когда всё было намного проще и волновалась я только из-за учёбы и проделок Умников Уизли.       Снова выдыхая, открываю глаза и принимаю сидячее положение. В гостиной всё ещё полумрак, и только на кухне и на лестнице, ведущей на второй этаж, горит свет. Разминаю затекшую шею и встаю, направляясь в ванную комнату на втором этаже. Уже в коридоре чувствую влажный воздух, а когда захожу в комнату, обращаю внимание на запотевшее зеркало. Закрываю за собой дверь и скидываю одежду на пол. В наполненной водой ванне вижу лепестки какого-то растения, но сейчас это не так важно, мне просто хочется выдохнуть тяжесть этого дня. Расплетаю волосы и погружаю сначала одну, после другую ногу и в конце концов с головой ныряю под воду.       Тёплая жидкость заполняет всё вокруг, проникает в уши и нос, на поверхности торчат только колени. Так спокойно. В голове нет ни одной мысли, только вода, которая сейчас заполнила собой всё пространство. Так бы и осталась тут навечно. Вокруг словно ничего и нет, но я слышу каждое движение своего тела, как подергивается рука, соприкасаясь с листьями на поверхности, как урчит живот и бьётся сердце. Тук-тук. Тук-тук. Воздуха остаётся всё меньше, из-за чего приходится вынырнуть и вздохнуть полной грудью. Тёплые капли стекают по лицу и волосам, встряхиваю головой, чтобы освободить уши от воды, и сильнее сжимаю глаза. Лёгкая боль саднит в висках, от чего я вновь выдыхаю и погружаюсь под воду. Тук-тук. Тук-тук. Несколько раз провожу рукой около ноги, концентрируясь на ощущениях. Потоки воды такие приятные, если бы только можно было остаться тут навсегда, я бы, не задумываясь, сделала это. Но так нельзя. Через час или два вновь нужно будет возвращаться в мир, где царит тьма и холод. Радует одно — завтра Новый год, который я проведу со своей мамой, а может быть, и кем-то ещё.       Вновь всплываю на поверхность и на этот раз открываю глаза, колени уходят под воду, а я просто наблюдаю за листьями, плавающими на поверхности. Они такие невесомые и от лёгкого колыхания воды плывут по течению. Как бы мне хотелось сейчас просто плыть по течению и забыть обо всём, что происходит. Забыть о пациентах в больнице Святого Мунго. Забыть о Том-Кого-Нельзя-Называть. Об опасности, которая поджидает на каждом шагу. Оставить в своей жизни только счастливые воспоминания, маму и друзей. К сожалению, так нельзя, и у каждого человека бывают тёмные дни. Только вот… Это не просто жизнь одного человека, это жизнь всей Англии, не только мира волшебников, но и мира маглов. Это наша общая беда, с которой нужно как-то бороться. Бороться всем вместе.       Из-за усталости я совсем не замечаю, как пролетает время, и когда выхожу из ванной, оказывается, что мама уже легла спать, а стрелка на часах перевалила за час ночи. На кухне для меня заботливо оставлен ужин, который буквально за десять минут оказывается съеденным. Сил на то, чтобы хотя бы заварить чай, нет, потому я выпиваю стакан воды, возвращаюсь в свою комнату и ложусь спать.       Утро начинается в обед, и, скажу честно, я давно не чувствовала себя настолько отдохнувшей. Быстро умываюсь, переодеваюсь в домашнюю одежду и спускаюсь на первый этаж. В коридоре взгляд цепляется за незнакомые куртки и две пары обуви: женская и мужская. «У нас гости?» — первая пришедшая на ум мысль. С детским любопытством я врываюсь в гостиную, и на моём лице тут же появляется добродушная улыбка во все тридцать два зуба. На диване напротив камина сидят Ремус Люпин и Нимфадора Тонкс, которая в этот раз превзошла саму себя: у неё были ярко-красные волосы до лопаток, что совсем не было ей свойственно, как по мне. Пара практически одновременно обращает на меня внимание, Ремус поднимается, обходит диван и слегка приобнимает меня.       — Лизи, здравствуй, мы так давно не виделись. Как ты?       — Спасибо, отлично! — я перевожу взгляд на Тонкс, которая только корпусом повернулась в мою сторону. — Я слышала, вы ждёте малыша. Поздравляю!       — Да, спасибо, — Нимфадора улыбается и тоже поднимается с места, чтобы обнять меня.       Теперь я отчётливо могу разглядеть её животик. На пятом месяце не так просто скрыть его. Интересно, а у них будет мальчик или девочка, нужно будет обязательно спросить. Тонкс такая умничка. Точно, теперь ведь её можно называть миссис Люпин, они ведь с Ремусом поженились. Пусть сейчас и непростые времена, но я всё-таки рада, что многие мои друзья нашли силы признаться друг другу в своих чувствах и пожениться. Ведь за этот год не только мистер и миссис Люпин стали официальной парой, но и несколько месяцев назад Билл Уизли и Флёр Делакур сыграли свою свадьбу. Наверное, война приносит не только страх в жизни людей, но и решимость в поступках. Вот бы и мне наконец-то определиться, что я чувствую по отношению к Уизли и Джордану. Если честно, мне даже думать страшно, что я когда-то осознанно заявляла о своих чувствах. Впрочем… сейчас это не так важно.       Из кухни возвращается мама, в руках у неё небольшой поднос, на котором стоят три чайные пары, сахар и чайничек с чаем. Она улыбается, заприметив меня, желает доброго утра и садится в одно из кресел. Я же ухожу на кухню, в холодильнике нахожу остатки вчерашнего ужина, которые тут же грею при помощи заклинания. На плите что-то варится, а в духовке запекается гусь. Да, сегодня мама действительно решила устроить праздничный ужин. А ведь прошлый Новый год нам пришлось праздновать не вместе, я была на работе, у меня как раз выпала ночная смена, а когда я вернулась домой, мама уже благополучно спала. Помню, меня тогда на кухне ждал Ли, мы выпили с ним по бутылочке Сливочного пива, он сделал мне массаж, и я благополучно уснула прямо у него на плече. Конечно, тогда мы уже не встречались, но он всегда нравился моей маме, из-за чего частенько, даже после того, как мы расстались, проводил время в нашем доме. Да, это слегка необычно. Хотя у него всё ещё есть ко мне чувства, а я вот уже не так сильно влюблена в него, как это было хотя бы три-четыре года назад. В наших отношениях и сейчас есть странности и непонятки. Мы вроде друзья, но иногда можем вести себя как пара. Это необычно.       Вместе с тарелкой еды и ещё одной чайной парой я возвращаюсь в зал. В камине потрескивает огонь, за окном снег, на диване и в кресле сидят мои мама и двое хороших друзей, один из которых даже был моим преподавателем в школе. Мне было так необычно, ведь Ремуса я знаю практически с пелёнок, и вот, я на пятом году обучения в Хогвартсе, и он становится нашим преподавателем по Защите от Тёмных Искусств. Поначалу я даже называла его по имени, но это происходило непроизвольно, постоянно приходилось отчитывать себя. Зато на его уроках, которые, кстати, были самыми интересными за все семь лет обучения, я частенько была одной из первых, и это даже не зависело от особого отношения ко мне профессора Люпина. Я сажусь в другое кресло и начинаю уплетать еду за обе щеки.       — Роуз, мы так счастливы, что ты пригласила нас отметить с тобой и Лизи Новый год, — обращается Тонкс к моей маме.       — Да, навевает воспоминания, — говоря эти слова, Люпин опускает глаза в пол и грустно улыбается. — Прости, Роуз.       — Не стоит, я уже смирилась.       Конечно же мне сразу становится понятно, почему извиняется Ремус и с чем смирилась моя мама. Они вспомнили отца. Однажды мы разговаривали с мистером Люпином на эту тему. Мой отец был на два года старше Ремуса, но в школе они иногда пересекались, и не сказать, что не были знакомы. С самого детства тема отца была закрыта для меня, поэтому я практически никогда им не интересовалась. А ведь у нас даже нет никаких фотографий. Нет, может быть, и есть, но я их никогда не видела, да если бы и увидела на них отца, наверное, не узнала бы. Его не стало, когда я была ещё совсем маленькой. И обычно после расспросов о нём, мама начинала плакать, потому с самого детства я решила, что это закрытая тема.       — Кстати, Лизи, у нас есть для тебя кое-что, — улыбаясь, Тонкс достаёт из кармана письмо, которое отдаёт мне. — Миссис Уизли просила передать.       Миссис Уизли передала мне письмо? Это удивительно! Конверт уже был вскрыт. Но на нём я узнаю почерк Чарли. Улыбнувшись самой себе, достаю пергамент и быстро прохожусь глазами по содержанию письма. Оно было адресовано мистеру и миссис Уизли, в нём Чарли рассказывал больше о себе, что у него всё в порядке, в Румынии хорошо с погодой, что он соскучился и поэтому… Глаза останавливаются на фразе: «Обязательно приеду к вам в первых числах января». Я читаю эти заветные слова вновь и вновь. Неужели это не сон? Я так счастлива! Мы с Чарли давно не виделись, и почему он не написал это в письме, которое отправил мне пару дней назад? Это нечестно! В самом конце я также вижу крупный почерк миссис Уизли: «Думаю, Чарли был бы не против, чтобы ты узнала о его приезде заранее. Береги себя, Лизи, и счастливого Нового года. Жаль, что вы с мамой будете праздновать его не у нас».       — Здорово! Чарли приедет после Нового года, — торжественно объявляю я.       Моя мама улыбается, а мистер Люпин качает головой и, слегка задумавшись, произносит:       — Вы ведь с Чарли всегда были близки?       — Да, он для меня словно старший брат. Будучи старостой, всегда помогал мне, да и после его выпуска мы постоянно обменивались письмами.       — А ведь это именно он пригласил тебя впервые посетить Нору, — припоминает мама.       — Да, он тогда сказал, что в их саду растёт много растений и ещё живут гномы, — качаю головой я.       — Точно, Лизи, тебя ведь можно заманить куда угодно, если там есть интересные растения и ингредиенты для зелий, — начинает смеяться Тонкс, а я лишь хмурю лоб, хотя частично понимаю, что она права.       Мне всегда нравилась травология, а после второго курса, когда я стала проводить много времени совсем одна, я часто приходила к мадам Стебль и помогала ей в теплицах. Помню, однажды даже варила зелье, чтобы помочь мадам Помфри, кажется, это был четвёртый курс, когда в замке открылась Тайная комната и многие ученики были парализованы из-за василиска — огромного змея, который ползал по трубам школы и приводил людей в оцепенение. Честно признаюсь, мне тогда было до жути страшно, а когда я узнала, что Джинни Уизли попала в Тайную комнату и находилась на грани жизни и смерти — не могла места себе найти, а близнецы Уизли чуть ли не бились в истерике, ведь это их сестра. Думаю, если бы у меня были брат и сестра, я бы тоже переживала за них. Вообще, я была единственным ребёнком, и, когда впервые оказалась в Норе, очень удивилась, что в одном доме могут проживать так много людей.       — Думаю, если родится мальчик, мы хотели бы назвать его Тедди в честь дедушки Тонкс, — Ремус делает глоток из кружки.       — Лизи, а ты как думаешь, кто это будет? — обращается ко мне будущая мама.       — Девочка или мальчик… — я на секунду задумываюсь.       Интересно, а если бы у меня был ребёнок? Хотя образ не заставляет долго ждать себя. Это обязательно должен быть мальчик с веснушками и рыжими волосами. И чтобы весёлым был, умел генерировать интересные идеи, но главное, чтобы они не были травмоопасными, с другой стороны, его мама — целитель… Но я всё равно хотела бы, чтобы у него было прекрасное чувство юмора, чтобы он вообще ни в какой ситуации не унывал. Таким людям ведь проще по жизни, конечно, горе по ним сильнее бьёт, но они всё-таки всегда могут поднять настроение. Да, я бы точно хотела…       — Мальчик, — качаю я головой. — Думаю, это будет мальчик!       — Вот видишь, Тонкс, Лизи тоже хотела бы мальчика, — Ремус приобнимает меня за плечи и расплывается в довольной улыбке. Миссис Люпин лишь закатывает глаза.       Мы сидели так недолго, ведь вскоре мама попросила меня помочь с приготовлением ужина, и мы все перемещаемся на кухню. Люпин так мило отговаривает Тонкс от работы, говоря, что ей бывает тяжело заниматься домашними делами. Наверное, это здорово, когда мужчина так печётся о своей жене, тем более, когда она находится в положении. Практически до самого вечера мы готовим праздничный ужин и обустраиваем к празднику гостиную. До Нового года остаётся совсем ничего, когда мы садимся за стол. Я смотрю на запечённого гуся, от вида которого просто слюнки бегут. Так не терпится попробовать его. Конечно, я не сомневаюсь, что он получился отменным, ведь его готовила моя мама, а это её самое лучшее блюдо, даже миссис Уизли готовит его не так вкусно, хотя многую еду я предпочла бы в приготовлении именно этой женщины. Сладкие и мясные пироги тоже получились на славу, а вот пудинг слегка подвёл, а ведь я говорила, что он у меня никогда не получался. Кажется, Ремус замечает, что я кривлю лицо, когда кладу ложку приготовленного мной блюда в рот и морщусь. Потому он хватает тарелку с пудингом и накладывает себе больше обычного, после чего принимается есть.       — Лизи, у тебя просто замечательно получилось!       Я тут же вспоминаю, что это не в первый раз, когда Ремус поступает так же. Когда я ещё не начала учиться в Хогвартсе, Люпин частенько бывал у нас в гостях, ведь не многие люди примут к себе оборотня. Моя же мама всегда спокойно относилась к ликантропии, ведь она прекрасно понимала, что людям с этой болезнью в обществе всегда было сложно. Наверное, именно поэтому я выросла с осознанием, что всем людям, животным и растениям найдется место в этой жизни. В тот раз я приготовила просто ужасную яичницу, она сгорела чуть ли не вся. Помню, как плача, принесла её Ремусу, который не стал воротить носа, а съел всё без остатка и, запив стаканом воды, поблагодарил. Это было так неожиданно, потому что я думала, что он будет ругаться, ведь у меня не получилось нормально даже яйца пожарить, зато после этого Люпин сам следил за тем, как я готовила. Есть пригоревшую еду — не самое приятное, что когда-либо можно делать в жизни.       До боя курантов остаются считанные минуты. Мама погромче включает радио, из которого вещается какая-то новогодняя песенка. Она заканчивается и проходит поздравление с Новым годом, стучат куранты. В эту последнюю минуту я осознаю, что у меня даже нет подарка для мистера и миссис Люпин. Ремус открывает шампанское и разливает его по бокалам, раздавая всем. Я загадываю желание и залпом выпиваю содержимое, после чего желаю счастливого нового года и обнимаю сначала маму, а затем и Нимфадору с Ремусом. Наступает время для обмена подарками. Мне становится слегка не по себе, когда Тонкс передаёт мне достаточно объёмный свёрток, мне же приходится только улыбнуться и поблагодарить. У меня есть подарок только для мамы, я отдаю ей достаточно большую коробку, в которую сложила много-много различных принадлежностей для ухода за собой: крема, маски, гели для душа, мыла, шампуни, масла и множество других полезных вещей. Она пока ещё не открыла подарок, но я уже представила её счастливое лицо, потому что в этой коробке я собрала всё, что она так любит. Мама же передаёт мне небольшой запечатанный пакетик, я на автомате трясу его, но ничего не происходит. Теперь мне интересно, что же там! Аккуратно убираю ленту и вижу флакончик с духами. А ведь мои уже скоро закончатся. Я открываю флакон и подношу к своему носу. Лёгкий цветочный аромат, не навязчивый, самое то, чтобы использовать в повседневной жизни. В подарке от Люпинов я нахожу новогоднее одеяло зелёно-красной расцветки.       — Ого, Лизи, спасибо тебе большое! — мама просто расплывается в улыбке.       Люпин и Тонкс тоже раскрывают подарок, который им подарила моя мама, внутри оказались несколько костюмчиков для малыша и в таком же цвете парная одежда для будущих родителей. На самом деле это очень крутой подарок! Следующая пара часов проходит просто замечательно, мы разговариваем и поглощаем праздничный ужин, а после я даже не замечаю, как ухожу спать.