Я ждал, когда ты решишься

      В тот день на улице стояла прохладная погода, по калифорнийским меркам было весьма холодно. Из-за падающего снега на улицу выбежало много детей с их родителями, улицы заполнял беззаботный смех. Все было каким-то уютным и простым, Алексу, ведущему по припорошенному тротуару чемодан на колесиках, эти улицы казались более родными, чем когда-либо. Несмотря на сильную усталость после дороги, он отказался брать такси или просить кого-то забирать его, он слишком сильно хотел прогуляться до дома пешком, к тому же идти было не более сорока минут.       Подходя к дому, Алекс ненадолго остановился, всматриваясь в окна сквозь жалюзи. На кухне виднелся силуэт миссис Стенделл, готовящей ужин к приезду сына. Брат ещё не приехал домой, мать предупреждала, что он должен был быть ближе к полуночи. Отец работал в гараже, это было понятно по звенящим звукам и заглушенным матюкам, долетающих оттуда. Отец Алекса был первоклассным шерифом, до безумия любившим свою семью и готовым на все ради ее благополучия. При всем при этом он всегда был воплощением мужественности и силы, чему Алекс невольно завидовал ещё до того, как узнал о своей ориентации. Имея хорошее воспитание как от матери, так и от отца, парень никогда не чувствовал себя обделённым заботой и вниманием. Всю свою сознательную жизнь Алекс не держал или старался не держать от родителей особых секретов (если не брать в расчёт последние пару лет в школе, но это нетрудно обьяснить).       По щеке парня пробежала тонкая струя холодной воды от растаявшего снега, упавшего на голову. Капля проскользнула под воротник куртки, что вызвало кучу мурашек, и парень даже немного встрепенулся, что перевело его в чувство и вырвало из ностальгических размышлений. Пока он на протяжении нескольких секунд отряхивал снег с головы и плеч, дверь в дом неуверенно приоткрылась, а через секунду распахнулась настежь, и из-за неё показалось просиявшее лицо миссис Стенделл, на глазах которой собрались слёзы радости при виде приехавшего наконец сына. Одной рукой женщина прикрыла рот, стараясь не давать сильной воли своим эмоциям, а вторую протянула навстречу сыну, призывая подойти ближе и обнять мать. Алекс, не сумев сдержать улыбки, обхватил женщину обеими руками, зарываясь лицом в ее волосы и втягивая родной запах. От неё пахло домом: любимой домашней едой, духами, которыми она пользовалась на протяжении всей его сознательной жизни, ее любимым шампунем и запахом старой, но от этого не менее любимой мебели. Отец вышел из гаража на улицу, вытирая руки старой рабочей тряпкой, после чего забросил ее на плечо и о другое облакотился о стену, направляя добродушный взгляд в сторону жены и сына. Приезд домой оказался куда более эмоциональным мероприятием, чем Алекс мог ожидать, и все, чего ему хотелось в этот момент — это лечь в свою постель и спать столько, насколько ему хватит физических сил.       Солнце уже давно зашло, когда Алекс, потирая сонные и довольные глаза, спустился к ужину. Мама, папа и Питер уже были внизу, обсуждая то, какая прекрасная стоит погода на улице и как весело они проведут грядущий уик-энд. — Садись за стол, дорогой, еда уже немного остыла, но я не хотела тебя будить, — светящаяся от любви миссис Стенделл подошла к сыну, держа в руках несколько чистых тарелок, и чмокнула в щеку, после чего задержалась на его лице тёплым взглядом и прошла вглубь на кухню. — Пап, расскажи мне все самое интересное, что случилось в городе за то время, что меня не было, — со спокойным воодушевлением проговорил Алекс, накручивая спагетти на вилку, после чего отправляя еду в рот. Отец, протерев рот салфеткой, задумался на секунду, после чего начал рассказ о том, что новый учебный год в Либерти на сей день обходится без особых происшествий. Весь город знает о том, как сильно развилось там движение против насилия и власти это поддерживают. Случаев новых убийств или самоубийств не было ни в Либерти, ни в других школах в округе, что радует. — Это все потому, — вмешалась миссис Стенделл, присаживаясь к семье за стол, — что во всех школах пересмотрели политику внимания к студентам, ваши истории пошли всем на пользу.       Услышав это, Алекс немного грустно улыбнулся, прокручивая в голове некоторые моменты из своей старшей школы, просто радуясь, что все это уже позади. Трудно сказать, что призраки прошлого уже не преследовали его, они преследовали ещё как. Но справляться с ними со временем становится все проще, особенно если учитывать тот факт, что у Алекса и у всех его друзей началась новая жизнь.       Они проболтали о работе мистера Стенделла, об учёбе парней и о многом другом до самой ночи. После долгого сна днём Алекс совершенно не хотел спать, поэтому решил немного прогуляться по городу и полюбоваться на рождественские огни. Пожелав уходящим в спальни домочадцам доброй ночи и вставив пока ещё молчащие наушники в уши, парень тихонько закрыл входную дверь и вышел во двор, оглядываясь вокруг.       Улица выглядела совсем иначе, чем днём. На фоне приторно темного пространства со всех сторон прорывались тёплые огни желтоватых или разноцветных гирлянд. Было достаточно тепло и снег уже давно прекратился, но это не мешало прохладе наполнять легкие. Улица была совершенно пустая и брести по ней было сплошным удовольствием. Было безветренно и спокойно, очень тихо, но в то же время совсем не было одиноко. Алекс, спрятав руки в карманы куртки и прикрыв глаза, продолжал идти вперёд буквально наугад, зная лишь то, что до ближайшей дороги было достаточно далеко. Ночной зимний воздух обнимал за плечи и облизывал лицо, заставляя веки немного дрожать, а губы периодически подсыхали. Алекс глубоко ушёл в свои мысли, они не были связаны с домом, было такое ощущение, что они вообще ни с чем и ни с кем не были связаны. Они были развязаны и свободны, являясь по сути своей свободным потоком, напоминавшим по структуре ветер. Темнота в глазах сменялась светом сквозь веки, исходящим от очередных гирлянд или фар редко проезжающих вдоль улицы автомобилей. Он был частью своего города и это все, что он должен был знать.       Алекс сам уже не имел понятия, как долго он уже шёл. Музыка продолжала вливаться в ушные каналы, заполняя сознание, как ягодный морс заполняет стаканы на день рождения. Резко, буквально вырывая парня из собственного пространства, чья-то небольшая, но не слабая рука с силой одернула Алекса назад так, что тому показалось, что он получит после этого растяжение на груди. Один наушник выпал из уха и парень распахнул глаза, не успевая осознать, как буквально в метре от него тормозит сигналящая ему легковушка. Здорово, вот и дорога.       Дыхание на момент остановилось, а сердце совершило кувырок. Встряхнув головой и приходя в себя, он оглянулся назад, находя глазами лицо человека, оградившего его от многочисленных травм секунду назад. — Алекс? Алекс, черт тебя подери! Ты какого хрена творишь?! Если бы я не увидел тебя со спины, ты бы нахрен мог погибнуть сейчас, ты понимаешь? — на выкрики стоящего напротив молодого человека парень смог только ошарашено вскинуть брови и раскрыть рот. Спустя минуту, Стенделл воскликнул: — Уинстон! Охренеть, я так рад тебя видеть! — шатен набросился на своего спасителя с объятиями, только сейчас осознавая, что видит перед собой своего друга, по которому действительно соскучился, хотя и не хотел этого признавать, — Боже, спасибо тебе, ты спас мне жизнь! — Воу, полегче, ты же меня задушишь так! — смеясь, проговорил брюнет, обнимая друга в ответ и похлопывая по спине, — я тоже рад тебя видеть, ты совсем не изменился за эти полгода, ведёшь себя все так же странно, — шатен закатил глаза, парни выпустили друг друга из объятий и побрили дальше вдоль улицы, перейдя дорогу.       Каждому из них двоих было искренне интересно узнать о том, как в целом идут дела у другого. Как изменилась жизнь в университете, как изменились они сами. Они болтали без умолку об учебе и странных преподах, о том, как соскучились по ребятам и даже по школе, хотя ни один из них не упомянул о том, что они на самом деле и друг по другу безумно соскучились. Тем не менее, между друзьями возникла, хоть и временно, своеобразная прослойка понимания и доверия, приятно амортизирующая разговор. — Как давно ты приехал? — сменил тему Уинстон. — Буквально часов 5 назад. Приехав домой, весь день проспал и вот теперь выбрался подышать свежим воздухом. Окленд кажется мне теперь очень спокойным и каким-то уютным. Мне нравится тут прогуливаться, чувствовать близость с этим местом. Думаю, я буду приезжать сюда всегда, как будет выдаваться возможность, — Алекс приятно улыбнулся, ощущая приятное тепло внутри от нахождения в родном городе, — А ты кстати чего гулял один так поздно? Уинстон ненадолго задумался и убрал замёрзшие руки в карманы. Ночью изо рта шёл полупрозрачный пар, ловивший в себя слабое уличное освещение. — Я здесь уже пару дней. В основном я просто сижу дома и читаю или слушаю папины пластинки. Делать особо здесь зимой нечего, только вот гулять по ночам очень приятно. Недавно проходил мимо Либерти, там все так мило украсили к Рождеству, — Алексу показалось, что собеседник вдруг почувствовал себя немного некомфортно, то ли от ночной прохлады, то ли из-за того, что их отношения тогда, после выпускного были весьма неоднозначными и общение закончилось как-то открыто. В этот момент прослойка понимания стала значительно тоньше. Алекс тоже чувствовал из-за этого некоторый дискомфорт, хотя старался не придавать этому значения. Они с Уинстоном хорошие друзья несмотря на недопонимания в прошлом, и он уверен, что то, что было раньше, не помешает им нормально общаться в будущем.       В какой-то момент Алекс перестал внимать тому, что говорил его друг, не замечая, как детально перед ним предстало знакомое лицо парня, хотя сейчас ему казалось, что он замечает в этом человеке очень много нового, чего-то неизведанного раньше. Взгляд невольно прошёлся по темным кудрявым прядям, упавшим на ровный лоб и отбросившим тень от уличных фонарей и гирлянд на нос и скулы. Глубокий взгляд парня был направлен вперёд, как будто не доверяя своей собственной стойкости, но стараясь не смотреть на собеседника, который, в свою очередь, себя такого удовольствия лишить не смог. Губы изгибались при рассказе, периодически растягиваясь в такой обаятельной улыбке, что Алекс и сам начинал поджимать губы, беззвучно улыбаясь. Губы Уинстона, как и Алекса, немного подсыхали на улице, из-за чего первый прервал на секунду свой рассказ, облизав их. Этот едва заметный жест как будто загипнотизировал шатена, что тот даже перестал моргать. В чувство парня привёл щелчок пальцами собеседника около собственного виска. — Эй, друг, ты о чем задумался? — губы Уинстона снова растянулись в светлой улыбке. Заглянув шатену в глаза, Уильямс как будто отпрянул взглядом, словно почувствовав слишком сильную близость с собеседником, отводя глаза вниз, а затем в сторону. — Прости, я… заслушался, может, ещё не совсем отошёл от того случая на дороге, — Стенделл немного замешкался, чувствуя, что щеки покрываются румянцем, про себя радуясь, что они с Уильямсом находятся на ночной улице и освещения огней едва хватит, чтобы различить черты лица, не то что уж покрасневшие щеки. После нескольких секунд неловкого молчания, Алекс с трудом произнёс: — Слушай, я… Мы… То, что было прошлой весной, я… — ему не дали договорить, перебивая: — Все в порядке, я все понимаю, — на этот раз Уинстон уверенно посмотрел в глаза своему собеседнику, давая тому понять, что знает, о чем сейчас говорит, — все, что между нами было тогда, это все в прошлом, и я рад, что мы с тобой друзья. Я все это уже пережил и можешь не волноваться на этот счёт. Так же я рад, что мы сейчас с тобой встретились и можем просто погулять вместе, — снова улыбка. — Да, — Алекс, в свою очередь говорил не так уверенно и спокойно, скорее даже наоборот, старался подобрать нужные слова, — я тоже рад, что мы… общаемся. Алекс сам не знал, почему, но к горлу как будто подкатило какое-то чувство, похожее на что-то среднее между тошнотой и воодушевлением, оно неприятно давило на гортань, мешая нормально и связно говорить. — И, да, — не дожидаясь больше слов от друга, Уильямс продолжил, — я встретил парня в университете. Он кстати тоже закончил Либерти, хотя я его там не знал. Мы познакомились на выпускном балу и выяснилось, что я поступаю в вуз, в котором он учится. Его зовут Райан, ты наверняка с ним знаком. Он очень милый и любит меня, хотя иногда ведёт себя хуже истеричной девчонки, но я его принимаю таким. Он обещал тоже приехать на зимние каникулы, но его лучшая подруга попала в больницу с переломом ноги и он не смог ее оставить. Поэтому вряд ли приедет на этот раз.       В этот момент Алекс почувствовал ещё более неприятное чувство внутри. Что-то тягучее, но в то же время шершавое и плотное. Он пытался объяснить себе, что это совсем не ревность и даже не чувство собственничества, а что-то совершенно иное. Конечно, Алекс знал Райана, хотя они не были с ним близко знакомы. Весьма манерный и самолюбивый парень, они какое-то время встречались с Тони. Да и какое ему должно быть дело, с кем встречается его друг. — Меня пугает твоё молчание, — Уинстон обеспокоенно заглянул в глаза собеседника, стараясь найти в них причину столь резкой смены его настроения, — у вас с Чарли все в порядке? Он тоже приехал? Почему вы не вместе гуляете? — Эмм, знаешь, мне, наверное, пора домой, родители, должно быть, давно уже спят, и. Чарли, он. не приехал, он с родителями в Альпах. — Словно смущенный восьмиклассник, Алекс сделал пару шагов назад, намереваясь уйти, но его взяли за руку. — Что случилось? Я что-то не так сказал? — на этот вопрос Алекс и сам не знал ответа. Было такое чувство, будто в нем проснулся капризный ребёнок, который сам не знает, чего хочет, и любой исход оставит его недовольным. — Нет, ты что, все в порядке, я просто. мне правда нужно идти. Извини, что так резко, но я лучше пойду домой. Был рад тебя встретить, ещё увидимся, — парень уже развернулся, чтобы уйти, когда вслед ему произнесли: — Слушай, Джесс устраивает предрождественскую вечеринку послезавтра. Там будут почти все твои друзья, я уверен, что она пригласит тебя, как только узнает, что ты приехал. Увидимся там, да? Ответа не последовало. Брюнет остался наедине со своим непониманием на безлюдной ночной улице. Поднялся несильный ветер, приподнимая разбросанные локоны и заставляя парня немного съёжиться от холода. Простояв несколько секунд, Уинстон медленно развернулся и побрел в сторону своего дома.       Придя домой, Алекс сбросил верхнюю одежду и обувь, выпил стакан апельсинового сока и поднялся в свою комнату, падая на постель. Спать все ещё совершенно не хотелось, может, даже хотелось ещё меньше, чем перед прогулкой. Парень накрыл лицо подушкой, устало вздыхая. В голове крутился вопрос: «Да что, черт возьми, со мной случилось?» Он чувствовал себя абсолютно растерянным, будто забыв, как надо справляться со своими эмоциями. Сердце колотилось, как бешеное, а в глазах стояли эти губы, которые казались такими знакомыми. Парню показалось, что он снова почувствовал из на своих, как это было в первый раз в боулинге год назад.       Алекс прикоснулся подушечками пальцев к своим губам, словно с целью убедиться, что это всего лишь воспоминание. Почему он вообще думал об этом? «Ведь у тебя есть парень, Алекс. И у Уинстона есть парень. Зачем ты накручиваешь себе то, чего на самом деле нет? Ты же сам оттолкнул его тогда, в том идиотском походе, ты его тогда почти ненавидел. Почему сейчас ты просто сбегаешь, как ребёнок, и думаешь о нем, будто он самое ценное, что с тобой за сегодня произошло?»       Размышлениям помешала неожиданная вибрация где-то под ногой. Алекс достал оттуда телефон и высунул голову из-под подушки, ложась на неё. Сообщение. От Чарли. «Привет, любимый. Мы не виделись всего один день, а я уже очень соскучился. Мне не хватает твоих заумных фразочек и твоих бездомных серых глаз. Вспоминаю нашу вчерашнюю ночь и сердце сжимается, хочется уже поскорее тебя снова увидеть и прижать к себе, никому не отдавать. Хочу снова целовать каждый твой шрамик и говорить, как сильно ты мне дорог. Жаль, что встретим это Рождество по отдельности, но обещаю, что это больше не повторится. В Альпах здорово, очень красиво, тебе бы здесь понравилось. Люблю тебя, очень сильно люблю тебя, и скучаю. Доброй ночи, твой Чарли.»       Алекс не смог сдержать улыбки, читая это сообщение, он на мгновение забыл, где находится и почему так плохо себя чувствовал минуту назад. Написав ответное сообщение, парень обессиленно прикрыл глаза, затем жмурясь и сжимая кулаки, снова наполняясь яростью непонимания и беспомощности.       Алекс любил Чарли, он правда его любил, но уже не был уверен, что любил его, как парня, а не как самого близкого друга в жизни. Чарли всегда был лучом света во тьме его проблемной жизни. Был его лучшим другом. Он всегда был рядом, что бы ни случалось, никогда не молчал о своих чувствах и не позволял Алексу молчать о них. Во время секса Чарли заботился о своём парне так, как многие всю жизнь только мечтают, и никогда не позволяет себе лишнего, чего Алексу не нравилось или не хотелось бы. Практически никогда Алекс не сталкивался с недовольством со стороны своего парня, тот как будто был рад, что может получать какие-либо замечания в свой адрес, и становиться лучше для того, кого он любил. О, Чарли любил Алекса так сильно, что даже самого Алекса это иногда настораживало. Будучи футболистом и общаясь с парнями, которые считают, что чем больше оттрахал, тем ты круче, Чарли никогда их в этом не поддерживал и ценил каждую улыбку Стенделла, которую ему удавалось ловить. И Алексу было с ним комфортно, он чувствовал себя в безопасности. В их отношениях было лишь одно «но». Оно заключалось в том, что Алекс часто уставал от такого сильного внимания и такой безостановочной заботы. Он не чувствовал безумного удовольствия в том, чтобы быть кем-то защищённым, ему часто самому хотелось защищать, хотелось чувствовать тебя бойцом, а не зрителем боя. Это не было основополагающей причиной сомнений Алекса в крепости их с Чарли отношений, но было одной из них.       На часах было далеко за полночь, мысли в голове парня смешивались и превращались в какую-то странную субстанцию, наполняющую мозг. Уинстон, Чарли, вечеринка у Джесс, родители, все крутилось бесконечным водоворотом, всасывая в себя все пространство сознания. Уснуть удалось только под утро.       Погрузившись в сон, Алекс очутился в странной комнате, в которой раньше никогда не бывал. Парень прошёл вглубь и огляделся. Вся комната была заполнена разбросанными листами бумаги, вырванными то ли из книг, то ли из чьих-то рукописей. Взяв один лист в руку и вглядевшись в написанное, Алекс увидел, что этот лист, как и все остальные в комнате, исписан одной и той же фразой: «я ждал, когда ты решишься». Она звучала эхом в голове парня голосом Уинстона, будто мантра. Алекс поспешил выйти из комнаты. Пройдя сквозь дверной проём, парень очутился в школьном коридоре Либерти, на стенах висели украшения к весеннему балу, а он оказался одетым во фрак. Он почувствовал, как его притянули за руку и нежно поцеловали. Это были хорошо знакомые ему губы. Алекс ответил на поцелуй, вплетая пальцы в кудрявые темные волосы, прижимая парня к стене. Поцелуй был жарким и чувственным, и шатен вёл. Как же ему это нравилось. Поцелуй не продлился и нескольких секунд. Мгновение. Пространство сворачивается, как картинка на старом телевизоре, а в глаза бьет солнечный свет. Из-за двери слышится голос матери: — Алекс, милый, ты проспал до полудня, пора вставать, ты же не хочешь проспать все на свете? Мы хотим проехаться по магазинам, если хочешь, можешь присоединиться, — голос со временем утихал, слышались шаги по лестнице, к концу фразы миссис Стенделл была уже на первом этаже.       Алекс закрыл рукой солнце из окна, щурясь и чувствуя неслабый стояк, слегка натягивающий одеяло. «Надеюсь, мама не заходила в комнату», — пронеслось у него в голове. Господи, что за хрень ему приснилась и почему она ему так. понравилась? Парень закрыл лицо руками, стыдясь перед самим собой за такие сны и за такую реакцию на них. Нет, это всего лишь сон, всем временами снится подобное, порой тебе сниться, как ты занимаешься сексом с каким-то незнакомцем или с человеком, которого ненавидишь, это ещё ни о чем не говорит. Правда ведь?       В любом случае, со стояком нужно было разобраться, и после просто-напросто забыть об этом сне и о вчерашних мыслях. В конце концов, сегодняшний день обещал быть достаточно интересным, чтобы ни о чем подобном не думать. «Надо принять в душ и спускаться к родителям», — подумал парень, вставая с постели. Алекс старался не накручивать себе что-то о Уинстоне и об их вчерашней встрече, и, все бы ничего, но беда была в том, что нормально сбросить напряжение удалось только снова вспомнив тот поцелуй из сна. Осознавая это, Алекс прижался лбом к влажной стенке душевой кабины и несильно ударил о ней кулаком, сжимая при этом руку до побеления костяшек. «Блять».       Оставалось только надеяться, что все это разрешится само собой и эти странные мысли покинут и так запутанное сознание Алекса. Надеяться, что все это ни что иное, как минутное помутнение сознания и уже сегодня вечером он об этом и не вспомнит, находясь под впечатлением от хорошо проведённого с семьей дня.