Доверься мне!

Гермиона

Я спряталась за дверью, ведущей на лестницу, и затаила дыхание семиклашки прошлись туда-сюда по коридору, но не догадались, где меня искать. — Удрала! — досадливо рыкнул Кребб. Его дружок лишь отмохнулся: — Пошли, а? Звонок на урок уже прозвенел. Когда мальчишки убежали, я вышла из своего убежища и по пути в кабинет химии наткнулась на Гарри. Друг удивительно спросил: — Герми, ты почему не на уроке? — В столовой была. Полуправда! То, что я не успела ничего купить и была вынуждена убегать, сообщать необязательно! — Передашь маме, что сегодня поздно буду дома, ладно? — Конечно, — пообещала я и невинно уточнила: — А где ты будешь? — В боулинг с друзьями пойду, — он с улыбкой потрепал меня по волосам, от чего я скорчила недовольное лицо. — Иди на урок, а то химичка на орёт. Я быстро пошла по коридору. Гарри никогда не приглашает меня гулять вместе с собой и своими друзьями. Наверняка он тоже забывает, что я не намного моложе его. Как-то он признался что не хочет видеть рядом со мной ни одного из своих друзей. Все они недостойны меня, по его словам. А я думаю, они на меня и не взглянули бы. Разве что из вежливости — как на маленькую подружку Гарри. Если откровенно, то, пока мои друзья рядом, у меня никогда не появится парень. В седьмом классе со мной хотел подружиться один мальчик. Кормак. Мне даже показалось, что я немного в него влюблена. Но мои друзья отбили, в прямом смысле, у него всё желание общаться со мной. Поймали его после школы и так разукрасили, что их потом всех вызывали к директору. Тогда Гарри чуть не исключили из школы. Он заявил директору и матери Маклаггена: «Если ваш Кормак ещё подойдёт к моей подруге, то я оторву ему уши.» Больше с Кормаком, я не общалась. А спустя пару месяцев он уехал жить в Ригу. Он же просто хотел провожать меня после школы до дома и нести мой портфель. А что будет семиклашками, если Гарри узнает об их издевательствах, страшно подумать. Я постучалась в дверь и вошла в кабинет. Учительница по химии кивнула на моё место: — Быстренько садись, Гермиона. Даже учителя выбирают со мной покровительственный тон и стремятся защитить. Потому что я им кажусь маленькой. В классе было тихо учительница писала на доске формулы. Рон прав. Я должна доказать им всем, что я не ребёнок несмышленый, а такая же пятнадцатилетняя девушка, как и другие. И ничего ко мне относиться как к пятилетнему вундеркинду! Решено! Нужно работать над собой. Только об этом никому не следует говорить, пока реальных сдвигов не почувствую.