Доверься мне!

Гермиона

Сегодня Кребб носился за мной по всей школе. Еле удрала и спряталась на пятом этаже за коробками с остатками плитки, которой выкладывали пол на первом этаже. Мальчику не пришло в голову заглянуть за коробки, он даже по лестнице до конца не поднялся. Он ушел, я перевела дух. Противно прятаться тут, как мышке. Но после того, как я разбила нос его другу, Кребб словно озверел. Утром, когда мы шли в школу, так меня толкнул на улице, что я упала и ушибла колени об асфальт. До сих пор болят. День не задался с утра. А может, он не задался еще вчера… Нет, об этом не стану думать. Самое главное — это найти способ угомонить семиклашек, не прося помощи у Рона с Гарри. Иначе все зря, я никчемная и никогда не преодолею своего страха и комплекса карлика. Из размышлений меня вырвал девичий шепот: — Иди сюда, здесь нас никто не увидит. Затем раздались характерные причмокивания — кго-то целовали. У меня сердце бешено заколотилось. Вот это конфуз, если меня здесь обнаружат. А выходить уже поздно. — Гарри, придёшь сегодня? — спросила девушка. — Постараюсь, часам к восьми, хорошо? Я узнала голос своего лучшего друга. Как я объясню ему, что здесь делаю? Меня бросило в жар, я еще больше вжалась в коробку. Причем зря, потому что от давления моей спины она чуть сдвинулась и раздался шорох. Парочка притихла. — Там кто-то есть, — шепотом сказала девушка. — Крыса, — бросил Гарри. Прозвенел звонок. Я заслышала топот по лестнице. Подожщалџару секунд и встала. Гарри и секретарша нашего директора стояли на ступенях, глядя прямо на меня. Похоже, топот они изобразили специально чтобы выманить меня. — Гермиона?! — воскликнул брат. — А-а, это ты… — пробормотала я. — А ты кого ожидала увидеть? И что ты тут делаешь? — Я… я… мне на урок надо. — Я хотела протиснуться между ними, но Гарри ухватил меня за руку. — Что это значит? — У меня литература, нельзя опаздывать. Он выпустил мою руку, буркнув: — Дома поговорим. На то и рассчитываю. До этого времени я придумаю, что же я делала на пятом этаже за коробками. Спала? Читала? Гадала? Да что угодно будет лучше постыдной правды!