Доверься мне!

Гарри

Я стоял на школьном крыльце в компании ребят из моего класса и параллели, когда один из парней сказал: — Слыхали, Малфой-то наш той девке засадил! Все посмотрели на говорившего. У меня же сердце сжалось в комочек и дыхание оборвалось, как будто меня ударили под дых. «Гонишь!» «Да ладно?» «Не звезди!» — послышалось со всех сторон. Парень самодовольно ухмыльнулся. — Драко мне сам сказал. Тогда все перевели взгляд на Теодора. Все-таки он Пенсин сосед по парте. Вроде как должен быть в курсе. — Да вроде слышал что-то. После того, как Малфой его вчера отделал, он не слишком был разговорчив. Все заржали, а один выдал: — Так вот чего она в школу не ходит… ходить, по ходу, даже не может. Ну Малфой, краса-ава! У меня в голове, где бушевало море мыслей, словно наступил штиль. Вокруг все одновременно говорили, смеялись, а мне казалось, что я слышу их голоса издалека и смотрю как будто через пленку. Зрение в разы ухудшилось. — Эу, Гарри, ты чего? — толкнул меня одноклассник. — Телефон забыл в гардеробе, — выдавил я из себя и торопливо пошел к дверям. Тео увязался за мной. — С тобой все нормально? — спросил парень. Я рассеяно посмотрел на него, пробормотав: — Да, все нормально. Тео отстал. Возле дверей кабинета физики я увидел Малфоя. Тот самодовольно глянул в мою сторону и отвернулся. Как всегда, весь в черном, какой-то взъерошенный и довольный. Ярость напополам с ненавистью душили меня, я не мог оторвать от него глаз. Болтливый ублюдок! Мне хотелось разорвать его, причинить такую боль, чтобы он, захлебываясь в собственной крови, умолял меня о прощении. Я медленно выпустил воздух, ощутив, что задыхаюсь. Прозвенел звонок, все зашли в класс, расселись. Начался урок. Я не сразу заметил, что в класс вошел директор, поэтому, когда произнесли мою фамилию, встрепенулся и вскинул голову. — Поттер, пройди со мной, — сказал директор Дамболдор и тут же покинул класс. Я медленно поднялся, взял рюкзак, откуда еще не успел ничего достать, и вышел за ней. До кабинета директор молчал. И его молчание в конце концов заставило меня внутренне трепетать. Я уже знал, что произошло. Акации в приемной не было. Мы прошли в кабинет, я сел на диван и принялся ждать. Проходила минута за миной, а Альбус все не говорил, зачем меня привела. — Я что-то сделал? — не выдержал я. Он внимательно уставился на меня, как будто хотел прочитать ответ на свой вопрос у меня на лбу. Я, конечно, очень надеялся, что мое лицо не открытая книга для него, До меня дошли нехорошие слухи, Гарри, — сообщил Дамболдор, складывая ладони лодочкой. — Да? — наигранно удивился я. — Какие? — А ты не знаешь? — Откуда? — я коротко и неестественно рассмеялся. — Я предпочитаю не верить слухам. И про себя добавил: если эти слухи не касаются девушки, которую я люблю. Подумал и сам изумился. Я впервые себе честно признался, что люблю ее. Или любил. Директор не успел ничего мне ответить, в кабинет постучались. Затем вошла учительница физики, которая втолкнула Малфоя. — Директор, сил моих больше нет! — воздела над головой руки физичка. Альбус вздохнул. — Что он опять наделал? — Он бросил на люстру… — она замялась, — мерзость. — Кукую мерзость? — Неприличную, — тихо прошелестела физичка. Директор, кажется, понял. Глаза от ярости сузились. Он кивнул учительнице, пообещав: — Я проведу с ним беседу! Малфой устроился на диване, закинув ногу на ногу. Судя по всему, он частый здесь гость и не чувствует себя тут не в своей тарелке. Напротив, видно, что ему комфортно. — Малфой, — резко произнёс Альбус, — ты последнее соображение уже растерял? Ты испытываешь мое терпение! Хочешь быть отчисленным? Со справкой из школы уйти? Я это могу устроить! — Я могу объяснить, — невинно сказал Малфой. Директор сделал жест, позволяя ему говорить. — Учитель хотела забрать мою вещь. — И почему же, Драко? — Учителю показалось, что я отвлекаюсь, однако это было совсем не так. Я просто достал… свою вещь, чтобы удостовериться, что она цела и невредима. Дамболдор поднялся. — Достаточно! Я не вижу ни единого повода доставать в школе на уроке физики эту… твою вещь! Я звоню твоей матери! — Вы не правы! Его спокойствие поражало и даже немного восхищало. Малфой откинулся на спинку дивана и промолвил: — Я достал на уроке из кармана свою… эту вещь, поскольку одна девушка, с которой я вчера отдыхал в клубе, написала эсэмэс, что она могла залететь, говорит, презервативы мои были дырявые! Директор смотрел на него во все глаза, а Малфой, как ни в чем не бывало, продолжал: — А я, хоть и был пьяный, точно помню — секса не было! В кармане у меня лежала упаковка презервативов из трех штук. И если девушка не врет, одного бы не хватало! Правильно? — И что? Парень проникновенно посмотрел на Альбуса. — Директор, как «что»? Я перепугался до чертиков, я просто должен был немедленно удостовериться… Понимаете? Достал упаковку, смотрю, все три пакетика надорваны, а презервативы в них затолканы кое-как. Как будто все использованные. Я еще больше испугался! — Поэтому ты закинул один из них на лампу? — Нет, я сперва каждый вынул, надул, Ну чтобы наверняка проверить! И когда я проверял последний, на меня накинулась учительница. Я от неожиданности и испугу презерватив выпустил, он и улетел на лампу. Я не виноват, это все физика — если надутый длинный шарик выпустить из рук, шарик полетит по прямой траектории, выбрасывая струю воздуха. — Кто бы мог подумать, какой пугливый мальчик! — Да, — скорбно согласился он. — В теле льва душа зайца. — И вкрадчиво повторил: — Я очень испугался. Знаете ведь, как по глупости можно испортить себе жизнь! Мне учиться надо, еще ребенка не хватало! Директор покачал головой. — Иди, учись, шарик! Быстро в класс, извинись перед учителем! Малфой поднялся и, весело глянув на меня, чуть приподняв брови, вышел из кабинета. И я мог бы поклясться: все до единого слова из его речи ложь! Повелся бедный директор или нет, не важно, ему снова все сошло с рук! Вот так и Пенси ему поверила. А он лжец, потрясающий лгун, способный запудрить мозги кому угодно. Меня снова охватила ярость, кулаки сжались сами собой. Лицемер! Подлец! А между тем Альбус снова сосредоточился на мне и неожиданно сказал: — Я вынесла на педсовет вопрос об увольнении Акации Холидей. — За что? — у меня плохо получалось врать, я прекрасно это понимал. — Гарри, — мягко начал директор, — Джонсон Адамсон обо всем мне рассказал, так что не нужно ломать комедию. — Я не понимаю вас, — упрямо произнес я. — Похвально защищать честь девушки! Но вот Акация охотнее шла на диалог. Говорит, ты ее соблазнил… чуть ли не принудил. Первым желанием было воскликнуть, что это неправда. Но я сдержался. Наверняка провокация. Она бы так не поступила. Она бы молчала до последнего. И мне следует поступить точно так же. Спустя десять минут моего молчания и слабых протестов Дамболдор отпустил меня. Мне хотелось немедленно позвонить Акации, но я не осмелился сделать это в школе. Решил дождаться окончания занятий. Меня интересовало, кто капнул о нас с ней директору. Не верилось, что та устроила бы подобный допрос лишь на основании подозрений одного историка. Наверняка был кто-то Но кто знал? Ответ пришел сам собой, и меня охватило настояшее бешенство. Я с трудом дождался конца урока физики. И, когда все вышли из класса, подскочил к Малфою и, схватив за грудки, процедил: — Это ты ему сказал! Тот не испугался, смотрел мне прямо в глаза, и рот его кривился в насмешливой ухмылке. — Подерёмся? — лениво уточнил он. — Значит, ты! — я встряхнул его. Он не сопротивлялся. Рассмеялся мне в лицо. Я не выдержал и съездил кулаком ему по морде. Из уголка губ у него потекла кровь, я резко отшатнулся. А потом все произошло молниеносно — мы оказались на полу, яростно колотя друг друга. В классе никого не было, поэтому разнять нас было некому. Мы опрокинули парту и раскидали стулья. Одним ударом ноги он откинул меня к стене, а потом поднял один стул спокойно сказал: — Я не говорил директору ничего о тебе и твоей секретутке, остынь. От удара в живот мне было больно дышать, но я старался не показывать вида. Выдохнул с трудом: — А раньше сказать не мог? Он как-то странно на меня посмотрел и, вытирая кровь с губ рукавом свитера, вышел из класса. И как его понять? Может, он так меня ненавидит, что просто хотел снять напряжение и почесать кулаки? Как бы там ни было, мне полегчало. Вряд ли нас выдал Малфой. Он хоть и кретин, но в чужие дела никогда не лезет.