Доверься мне!

Гермиона

      Труба, на которой мы с Драко не раз сидели осенью, была укутана толстым слоем снега. Деревья и кусты белые.       Я ждала уже полчаса и успела замерзнуть. На улице было не больше минус пяти, но я все равно дрожала. Потому что с минуты на минуту меня ждало самое трудное и болезненное объяснение за всю мою жизнь.       Наконец из леска вышел Драко. Он подошел и сразу же огорошил: — Я расстался с Пенси.       Что на это сказать, я не прорепетировала, поэтому лишь растерянно смотрела на него. А он улыбался и смотрел на меня так, словно ждал моей похвалы. — Драко, я сегодня сказала у Дамболдора в кабинете… — Неважно! Я понял, что ты специально соврала!       Мне с трудом дались слова, и голос вдруг сам собой понизился: — Я не соврала. — И прежде чем Драко успел возмутиться, быстро заговорила: — Ты спрашивал, кто мне нравится в нашей школе…       Он напряженно свел брови. — И кто?       Я пожала плечами. — Ты, Драко. Ты нравишься мне больше, чем просто друг, но…       Он привлек меня к себе. — Но это же замечательно! Потому что и я…       Резко прижала два пальца к его губам. — Не надо. Мои друзья никогда не примут тебя. Я пришла сюда, чтобы сказать…чтобы попрощаться по-человечески.       Он выпустил меня и отступил. — Попрощаться? — Драко яростно прищурился. — На дворе двадцать первый век, никто не может заставить тебя! Куколка, ты не из семьи Капулетти!       Я тоже сделала от него шаг в сторону. Его приступы ярости по-прежнему меня пугали. — Если они узнают, что мы видимся, они снова полезут драться с тобой. Вас могут выгнать из школы, как ты не понимаешь?! Гарри дал понять, что отчисление его не остановит. А я не могу ему позволить из-за меня сломать себе жизнь! — Он манипулирует тобой! — вскричал Драко. — У нашей дружбы нет будущего. А у Гарри оно есть. Вся моя семья против того, чтобы мы встречались. Я так не могу. Мне важно их мнение. — Важнее собственного? — Иногда. Тайные друзья — это не для меня. Мне бы хотелось сделать тебя частью своей жизни, а не главным секретом! Только из этого ничего теперь не выйдет. — Ты сказала, что я нравлюсь тебе, — напомнил он.       Я посмотрела на белую трубу над рекой, чьи берега покрылись коркой льда. — Каждый наш поступок становится либо препятствием, либо помощью на дороге жизни. А дурные поступки, они, как ямы, которые возникают под ногами в самый неподходящий момент, когда совсем не ждешь. — Я понял, — кивнул Драко. — Пенси растрепала Поттеру, как я обращался с ней, а он рассказал всем остальным. И теперь все считают меня извергом! Но ты, естественно, думаешь, что меня настигла кара небес! — Кара не кара, но ряд твоих прошлых поступков и твоих решений поставили крест на настоящем. — Это ты поставила крест на нашем настоящем! — Драко, ты всегда винишь во всем других, а себя никогда, — вздохнула я и, вынув мобильник, посмотрела на часы. — Мне пора. — Ну конечно! Иди! А то друзья забеспокоятся и налупят тебя, как десятилетку.       Его слова задели меня, но я не подала виду. Он всегда знает слабое место, куда можно побольнее ударить. И всегда в него бьет, когда ему самому больно.       Я двинулась по тропинке, но через несколько шагов обернулась. — Прости меня, я не должна была соглашаться тогда ехать с тобой на конюшню. Не было бы конюшни, не было бы ничего. И сейчас не пришлось бы жалеть.       Поскольку он молчал, мне ничего не осталось, как зашагать прочь. Уже у выхода из леса Драко догнал меня, рывком развернул и, глядя в глаза, задыхаясь, промолвил: — Я не жалею! И ты не смей жалеть! Нам ведь было хорошо. — Хорошо, — как эхо повторила я за ним. — Я никогда не забуду эту осень.       Его руки скатились по моим плечам. Он коснулся своей груди, слева, где сердце, едва слышно прошептав: — Я тоже.