Обдумывая это, Незуко тяжело хромала вслед за вороном.
Дойдя до ворот с гербом глицинии, ворон покинул охотницу, из-за чего в воздухе повисла чудовищно гнетущая тишина. По неведомым девушке причинам это сильно беспокоило ее, слишком тихо, что даже страшно, но, возможно, это просто глупые доводы в ее странной голове. Вскоре эту тишину резко прервал звук открытия скрипучих ворот, что был крайне неожиданным, и Незуко отскочила в сторону, вскрикнув то ли от испуга, то ли от боли. В полуоткрытых воротах одиноко стояла крепкого телосложения фигура, что своими очертаниями походила на девушку примерного возраста Незуко, но значительно выше и явно лучше ее в чистой, грубой силе. Одета она была совсем не как обычный простолюдин: из-под черного кимоно торчал ворот классической подпоясанной рубашки белого цвета, широкие хакама сливались с кимоно, что отделяло их лишь плотным ярко-белым на фоне черного кимоно и хакама поясом, завязанным в аккуратный и большой бант, напоминавший очертаниями бабочку. Внизу хакама также перематывалось белого цвета повязкой, что говорило о том, что напротив стоявший человек явно не сидит без дела, ведь прямые, складчатые штанины могли носить только люди высшего сословия и несколько других приближенных к ним классов. На ногах ее сильно привлекали красного цвета варадзи и их шнурки, в разброс переплетающие повязку на хакама. Самое яркое же из всего атрибута, и также самое необычное, было блестящее свое белизной хаори, на котором маленькими стежками был вышит узор длинных птичьих перьев своеобразной формы. Они переливались всеми оттенками красного, рыжего и желтых цветов, но отнюдь не только на этом останавливался взгляд: лицо девушки полностью закрывала бордовая демоническая маска в жутком оскале с небольшими рожками, на нее падали несколько пепельных локонов из слабо завязанного высокого хвоста, волосы в котором своей длинной были примерно до плеч. — Проходите, — сказала, как отрезала, девушка в маске, после чего Незуко окончательно убедилась в ее поле из-за мягкого голоса, что не скроешь даже грубым тоном. Охотница молча последовала за девушкой, но, завидя белую рукоять, украдкой торчащей из-за хаори, не смогла держать планку достаточной отстраненности по отношению к незнакомым людям, воодушевленно вскрикнув: — Вау! Так ты тоже охотник на демонов? Что ты здесь делаешь? А что это за место вообще? — Незуко стала энергично оглядываться по сторонам, вокруг было так опрятно и ухоженно, что поражало воображение, особенно если учитывать размеры этого поместья. — Я здесь живу, — все также грубо ответила девушка с пепельными волосами, в ее голосе проглядывалась какая-то слегка язвительная нотка раздражения. Трудно было понять, что испытывает эта персона конкретно, из-за ее жуткой маски, но она также и немного успокаивала Незуко. Многие самураи носят демонические маски, в которых, по легендам, заключены духи, что помогают воинам в бою, это еще раз наталкивало на мысль о ее принадлежности к истребителям. — Это место — мой дом, в которым ты можешь расслабиться. Дом глицинии, если точнее. Глициния отпугивает демонов, здесь безопасно, — продолжила загадочная девушка, незаметно пряча свое оружие за одеждой. — Ага, я знаю! — со счастливой улыбкой ответила на это Незуко, ее радовала такая небольшая черта, что связывала их, хоть и натянуто. Пройдя через небольшой сад, а затем и несколько комнат в доме, девушка в маске открыла дверь еще раз, но на этом остановилась, давая знак о том, что Незуко может заходить и располагаться. Комната эта была небольшой и весьма пустой: посередине стоял низкий столик и тонкая подушка на таком же низком стульчике подстать столу. На этом столике из светлой древесины стояла глиняная кружка, а рядом с ней и черный чайник из тяжелого метала, оба этих предмета нашли свое место на бамбуковых подставках. Это было единственной мебелью в комнате, дальше уже только тонкие стены, что наполовину состояли из бумаги, и открытая дверь с видом на глицинию. Аккуратно сев за котацу, пытаясь тем самым причинить себе меньше боли, она сгребла глиняный предмет посуды в обе ладони, согревая их. Беспокойство, что доставляла ей тишина, испарилось, все вокруг было таким мирным, что даже чем-то отдавало родным домом. Этот запах цветов и крепкого чая с плавающей вертикально палочкой, казалось, делали ее чуточку счастливее, тем более после того что ей недавно пришлось пережить. — Хе, хе, — немного приглушенно и коротко посмеялась Незуко, отводя свой взгляд от кружки с чайной палочкой на сидевшую напротив молчаливую собеседнику. — Хорошая примета, — продолжила она, отсвечивая искорками в бордовых глазах и отпивая глоток необычного чая, что до этого она еще не пробовала, у него был весьма необычный вкус. Немного погодя кружка полностью опустела. Незуко поставила ее обратно на каркас стола, издав вместе с тем небольшой стук. Она снова смотрела на эту маску, никак не решавшись поднять какую-нибудь тему для разговора, потому что было немного неловко от того, что она сама что-то да говорит, а напротив сидячий даже не издаст простого «угум», непоколебимо застыв в своем положении. — Ты же охотница, как и я, верно? — снова спросила она девушку, переборов свою неловкость, что, в принципе, далось ей довольно быстро. Ей всегда было легко общаться с подобными людьми, хоть иногда сомнения и могли незаметно подкрадываться со спины. — Да, ты права, я охотник, — приглушенный звук из-под маски отдавал странным ощущением у Незуко, она будто видела за ней угрожающую лисью улыбку. — Я сразу поняла, что ты не совсем обычная хозяйка дома… Мое внутреннее чутье не хуже носа! — сказав это, она направила взгляд на лежачий рядом клинок, у основания черной рукояти которого, словно брелок, висели серьги. Печально хмыкнув, все также не убирая улыбку с лица, она потянула свою руку к нему, вместе с тем оборачиваясь на собеседницу, чтобы снова возобновить разговор, вот так прерывать его было все-таки немного неприличным. На мгновение время для Незуко будто замедлилось, сердце же вовсе прекратило издавать стуки, из головы смыло все мысли вместе с чувствами, что она ранее испытывала, а левая рука ее рефлекторно, незаметно для девушки, достала небольшой кинжал, что всегда скрывался сбоку под катаной, и особо никогда не использовался. Этим коротким лезвием она остановила приближавшуюся опасность в виде длинного клинка. — Ха.! Необычно, я думала сейчас все пройдет так же спокойно, как и всегда. Но это даже лучше , — нападающая застыла в приятном удивлении, что дало фору для Незуко, и та, немного поднапрягшись, оттолкнула лезвие катаны в сторону, одновременно схватившись и за свой клинок. К большому счастью для охотницы, что ее рука уже до этого была к нему протянута, словно высшие силы уберегли ее от совсем нежданной смерти. Отпрыгнув примерно на метр от демонической маски, она со свистом обнажила из своих ножен холодное оружие, вставая в защиту, обоими руками крепко держа перемотанную рукоятку. Надо же было так накаркать про удар в спину — проклинала сама себя Незуко. На такие телодвижения нападающая лишь залилась страшным смехом. Видимо, это и есть ее настоящая личина, а ведь только недавно была такой закрытой и молчаливой, ну правильно, зачем же перед скорым трупом так распинаться. — До сего момента ты так хромала из-за полученной травмы, а сейчас хоть бы хны? Ничего не удивляет? — с небольшой усмешкой сказала она, ловко прокручивая клинок в иное положение, что казалось очень расслабленным, тем самым и самоуверенным. Эти слова мурашками пробежались по спине Незуко, из-за чего та стала напрягаться еще сильнее, а на лице ее тонкие брови сошлись к основанию носа, передавая волнение и нахлынувшую ярость от слов «так же, как и всегда». Получается, она не одна, кто угодил в эту подлую ловушку, а мысли о том, что стало в итоге со всеми, кто здесь побывал, отдавались небольшим страхом, это мешало ей концентрироваться на настоящем и враге перед ней. — Ахахах! Прекрасное выражение лица! Как же я обожаю свою работу! — она немного подняла затылок к потолку, свободной рукой убирая мешавшие локоны волос, и издала небольшой выдох, успокоившись от смеха. — Мама не учила проверять то, что пьешь? <i>Ах да, — продолжила она, склонив голову набок, будто дразнят бедную Незуко. — Ты не чувствуешь боли из-за наркотика, подмешенного в чай. С этими словами она снова накинулась на Незуко, пока та еще была в ошарашенном состоянии. Вот ее самая любимая часть — когда такие уверенные в своих силах охотники совсем теряют чувство бдительности, не ожидая удара. Они сразу же расклеиваются, теряют всякую надежду на спасение и быстро сдаются, становясь легкой добычей. Конечно, есть и исключения… Что приятно удивляют. С ними весело позабавиться, а веселье хоть как-то приукрашивает эту грязную работенку. Все-таки идея о доме глицинии было самым лучшим из всего, что она пробовала, тем более, этот противный цветок на нее никаким образом не влияет. В таких домах обычно живут богом забытые старушки, что еле дышат со своей традицией помогать любым охотникам из-за того, что кто-то там когда-то спас ее семью. Умрет корга, забравши и эту традицию с собой под землю, а она лишь просто ускорила этот процесс, пригревшись в этом местечке, словно в гнезде. А толпы охотников сами летят к ней, будто мотыльки на огонь, просто, удобно, а самое главное, как эффективно! Движение нападающего в маске сразу вывело Незуко из ступора, но это произошло только когда та уже летела на улицу через распахнутую дверь. Удар этот был настолько напористым, что клинок, которым она отразила атаку, завибрировал, больно отдавая по всему телу, и его отбросило. Все вокруг было освещено белым от луны светом, столь холодным, будто и тот хотел ее смерти. А ведь когда она сюда только подходила, уже начинало вечереть, и все же, это уже слишком, ждать подвоха во всем что движется и в том, что нет. Эта девушка — явно демон, человек не мог обладать такой силой, а она же явно чувствовала что-то неладное, но все равно переступила порог этого треклятого дома, добровольно закрывая тем самым крышку своего же гроба. Сомнения о том, что она может и не уйти от сюда, медленно стали заползать в голову. — Ах, а знаешь побочное действие этого наркотика? Хоть он и отчасти помог тебе мгновенно не умереть, он же и станет твоим приговором, — раскрывая истребителю эту информацию, она хотела еще раз взглянуть на то, как же та отреагирует. — Через час твои конечности станут отказывать, ты просто перестанешь их ощущать! Мозг же продолжит функционировать. Интересно, какого это, лежать, с осознанием, что скоро умрешь? Отлично, у нее есть целый час. Выгнав все сомнительные мысли, остались лишь решимость и трезвая холодность, что так важна в бою. Если сейчас она не справиться, то можно и забыть про свою месть, про цель, что девушка поставила пред собой, про долг, что обязана выполнить, даже если лишится рук, даже если ноги будут изодраны в кровь вплоть до костей. Тем более уже было время, когда она беспомощно лежала, смирившись со своей смертью, ей это чувство было знакомо как никому другому, а потому Незуко просто не могла допустить такого сейчас. Быстро поднявшись с голой земли, она замахнулась, чтобы использовать одну из ее самых отработанных техник. — Восьмой стиль: Водопадный поток! Немного подбежав к своей цели, Незуко сильно замахнулась клинком над своей головой, стремительно делая ровный разрез такой силы, что на месте разреза будто стал бушевать яростный поток воды. — Воу, не беги вперед меня. — От места удара словно рассеивался густой, обжигающий кожу пар. — Мне тоже есть, что показать. Демоническая маска девушки распалась на две ровные половинки, хотя сама атака не нанесла ей никакого ущерба. На лице ее красовалась довольная улыбка, что слегка обнажала массивные клыки. Прозрачно-серые глаза же были распахнуты от будоражащего чувства превосходства, на одном из которых был будто выгравирован иероглиф, читающийся как «ноль».Все опасения Незуко моментально подтвердились. Демон под маской демона. Как же до глупости иронично.
Вокруг их небольшого поля сражения из неоткуда появился горящий пепел, повисший в воздухе и закрывающий обзор, что было самым опасным, в ее-то ситуации. Недолго думая, охотница продемонстрировала еще одну атаку. — Шестой стиль: Вращающийся водоворот! Быстро раскручиваясь, Незуко выполняла сразу несколько функций: развеивала окружающую пелену из пепла и резала клинком все вокруг себя, тем самым предостерегая от вражеского нападения. Но что-то снова ей помешало, так и не дав полностью закончить технику. Вокруг нее стал клубился полупрозрачный пар, медленно растворяясь. — Да что же происходит?! — выкрикнула Незуко впервые за этот долгий период сконцентрированного молчания. Недоумевая, она уставилась на лезвие своей катаны. Из-за того что она снова, всего на мгновение, отвлеклась, демон сильно резанула острым лезвием по руке девушки, что держала оружие, остановив свое движение из-за преграды в виде плотной человеческой кости. Девушка-демон будто игралась с Незуко, она плавно размахивала своим клинком, чтобы тот специально наносил больше сильных и тупых ран, что впоследствии приведут к медленной и мучительной смерти, когда препарат прекратит своё воздействие. Если, конечно же, та не окочурится еще раньше. Незуко будто выскользнула из этого облака противного пепла, из-за которого было так трудно дышать. Свалившись на землю, она первым делом стала быстро перебинтовывать рану лоскутом от своего же хаори, что специально для этого и разорвала. В который раз уже поднявшись, она ждала, когда противник выйдет из своего укрытия, и тот не заставил ее долго ждать. Бывшее облако пепла вспыхнуло ярым пламенем, а из него, как ни в чем не бывало, медленно выходила демон, раскручивая в руке сине-красного цвета клинок, от которого, словно от эпицентра, исходили извивающиеся и обжигающие языки огня. Яркий огонь отсвечивался в пепельных волосах, словно в зеркале, окрашивая эту серость всеми оттенками, что может иметь пламя. Глаза демона также пестрели, переливаясь этими цветами, что было до жути страшно-завораживающим, не зная какое чувство испытывать, то ли бояться, или же наоборот, восхищаться. То, что огонь не трогал демона, удивляло не меньше, будто тот был его частью, его собственностью, будто клинок, что она держала, был клинком, убивающий демонов, а огонь — выточенным до идеала дыханием. Сердце Незуко сбросило свой учащенный ритм, редкие постукивания, которые оно сейчас раздавало, отдавались эхом по всему телу, а звук от них колюще звенел в ушах. Весь ее дух был заворожен этим действием, из-за которого в голове бурным потоком проносились события ее жизни: моменты, что она давно позабыла, времена, что помнила наизусть и отрывки, которых вообще не существовало.