Деццкие игры

      Его рука мешала мне переключать передачи. Мешала думать и следить за дорогой, а мысли о поцелуе уносили куда-то в страну бабочек. Ну все, Миша. Приплыли. Или приехали… Антон еще немного посжимал мое колено и убрал ладонь, наверное, поняв, что это небезопасно. Хоть я и не возмущался. Просто ехал и прислушивался к своим ощущениям. Будто нырнул на глубину бассейна: уши заложило, сдавило грудь, я хотел сделать вдох, но не мог, потому что знал, что тогда легкие заполнит тягучая темная вода, и я утону.       Еще и головная боль вернулась, а с ней — и ноющая переносица. Задумавшись, я не заметил обледенелого участка, слегка дрифтанул на повороте и частично проехался по тротуару. Антон лишь цыкнул на меня и закатил глаза, а я смущенно пробормотал «сорян». Но через несколько минут почувствовал, что машину стало вести вбок. Остановился на обочине, когда до дома оставалось уже минут пять езды.       — Что, Йоффе? Приехали, да? — хмыкнул Антон.       — Ага, приплыли. Кажется, колесо пробил.       Я включил аварийку, вышел из машины и стал искать следы повреждений.       — Правое переднее! — подытожил Антон. — Запаска есть? Балонник, компрессор? *       — Есть докатка… — вздохнул я.       Искать шиномонтажку в полпервого ночи накануне нового года было бесполезно. Мы решили хоть как-то доехать до гаража, который был поближе, чем двор, и поставить машину там было проще. А уже на свежую голову после праздников везти колесо на ремонт в проверенный автосервис.       Я зачарованно наблюдал, как Антон, прямо в своей модной парке и стильных штанишках, возился с моим колесом и лишь давал короткие команды, а я стоял с фонариком и старался ему хотя бы не мешать. Меньше, чем через полчаса мы уже подъехали к нашему гаражному кооперативу. Выскочив из машины, Антон быстро открыл большие ворота и сразу запер, как только я закатился внутрь. По бокам длинного коридора располагались двери отдельных боксов. Я отпер свой отсек и запарковал несчастную шевроле внутрь. Пикнул сигналкой и хотел уже было выключать свет, как Королёв мягко, но уверенно остановил меня и притянул к себе.       — И где благодарность? — пыхтел он мне в висок. — Я вообще-то старался там, ползал по снегу на кортах.       — А из-за кого у меня, по-твоему, башка разболелась так, что я дорогу еле видел? Засунь себе мою благодарность знаешь куда?       — Знаю… — он стал требовательно меня целовать.       От него пахло каким-то одеколоном, пóтом и немного перегаром. И еще моей жвачкой. Я смял толстовку под расстегнутой паркой, нащупал упругие кубики. Запустил пальцы под одежду, провел холодными подушечками по вздрагивающему животу.       — Мишка… Мишка ты плюшевый с колючками, — выдохнул Антон, сгреб меня в охапку и усадил прямо на капот машины. — Я с ума схожу, хоть к врачу обращайся… Как ты тогда в своей блядской рубашке стоял, пуговицы расстегивал, из головы не идет. И все, что было потом… да я уснуть теперь нормально не могу! Очевидно же, зачем я весь этот спор затеял, да? Мне кажется, я сам это только сегодня понял. Что мне делать, а, Миш?       — А что ты хочешь делать?       Вроде пил он, а захмелел я. Что-то было в этом хриплом голосе, ноющем, воющем голодным зверем, нежном, отчаянном. Будто он боролся не со мной, а сам с собой. И даже шутить мне уже не хотелось, да что там, давай, Йоффе, признайся себе, наконец, что ты сарказмировал из-за страха, прикрывая свои желания банальным спором! Два дебила — это сила… Между тем, в куртке мне уже стало жарко, и я расстегнул ее, поправляя рубашку своей рабочей униформы. Вдруг Королёв отстранился и обеспокоенно рванул к машине.       — Открой! — скомандовал он, и я нажал кнопку на ключах. — Где у тебя аптечка? В бардачке?       — Да, а что?       — Всё, нашел. Сиди не двигайся.       Он вытащил из пластиковой коробки упаковку марлевых салфеток, достал оттуда два кусочка и запихал мне в нос.       — Черт. Опять пошла, да?       — Ну так, немного. Но ты лучше руками не лезь. Я тело в отключке трахать не собираюсь.       — В смысле, ты хотел меня сейчас прижать и выебать вот прям здесь, с разбитым носом, на капоте?       — Ну… — замялся Антон. — Я бы аккуратно. Но вообще ты прав, нагибать тебя сейчас нежелательно.       Запрокинув голову, чтобы побыстрее остановить кровотечение, я хитро улыбнулся и притянул Антона к себе за краешек парки:       — Хм, ну так я и сверху сесть могу.       — Гребаный извращенец, — прошипел он и впился ртом в мою шею.       Даже в закрытом гараже воздух был ощутимо холодным, но мне почему-то хотелось раздеться. Или это действовал какой-то странный напряг между нами, или у меня поднялась температура, или давление.       — Такой ты, короче, смешной с этими затычками и пластырями.       — Что-то не помню, чтобы ты над этим смеялся, когда я тебе отсасывал.       — Так и кровь у тебя тогда не шла. Пойдем, — он стал застегивать мою куртку обратно. — А то тут слишком холодно. И смазка здесь есть, только немного для других болтов… Кстати, хочешь, можем доехать? Моя тачка тут тоже в гараже стоит.       — Давай лучше пешком.       Мне очень хотелось проветрить голову и немного остыть. И не хватало еще по неосторожности пробить что-нибудь на его мазде, ведь за руль сейчас мог сесть только я.       Видеть Антона таким адекватным было странно. Создавалось впечатление, что это все игра, и сейчас он сделает свое типичное лицо и снова как обычно скажет: «Иди в жопу, Йоффе». Но он шел рядом, задумчиво пиная снег. По дороге мы успели обсудить лишь какие-то банальности, вроде как будешь отмечать, куда планируешь, с кем, где. В общем, явки-пароли. Я удивился, когда Антон сказал, что будет дома с семьей. Я-то думал, он уйдет в загул и вернется лишь к своим экзаменам. Во дворе мы попрощались как-то уж совсем неловко, он виновато извинялся за нос и сказал, что на сегодня приключений нам хватит. Я даже не нашелся, чем ему съязвить в ответ. Он схватил мою руку, задержавшись чуть дольше, сжимал ее, а потом притянул меня за затылок к себе, лоб ко лбу, и прошептал:       — Выздоравливай скорее, долбоебина. ***       Утро понедельника началось у меня в обед. Нос уже не так болел, и я заставил себя прибраться накануне праздника. Взял такси, съездил закупился всяким высокоуглеводным дерьмом, которое буду с удовольствием пихать в свой организм все праздники. Вернувшись домой, украсил свою скромную берлогу парочкой пушистых блестящих гирлянд и огоньками на окне. Строчить Королёву первым мне теперь стало стрёмно, да и сам он куда-то пропал. Я даже успел засомневаться в реальности вчерашнего дня, пока ближе к вечеру на телефон не пришло сообщение:       «Буду у тебя через час».       Предупреждает заранее? Чтобы я типа был готов? Что-то защемило в груди. Я даже налил себе воды, показалось, будто спазм. Спазм по имени Антон, хах.       «Ты бы тоже тогда подготовился, зайчик» — написал я ему в ответ.       Антон на этот раз не вламывался, а позвонил сначала в домофон. Я оставил вход в квартиру слегка приоткрытым, разделся до трусов и, прислонившись к стене в прихожей, стал ждать. Сердце подскочило, а яйца поджались, когда в подъезде загремели дверцы лифта. Королёв вошел, застыл на месте и уставился на меня странным взглядом.       — А где цветы-конфеты-букеты?       — Вот, — протянул мне плотный черный пакет. Внутри лежала большая пачка презервативов, флакон смазки и три бутылки. — Я не знал, что именно ты любишь пить.       — Я не пью. Только в кофе немного иногда добавляю…       — А что тогда будешь?       — Тебя.       Подойдя ближе, я расстегнул его куртку, снял, повесил на крючок. Затем опустился на корточки и начал снимать с него ботинки. Чуть подумав, потянулся к штанам, и от них мы тоже сразу избавились. Поднимаясь, я зацепил его футболку и стащил через голову.       — Ну что, Антошка, время пострелять? Между нами паль…*       Больше я ничего сказать не успел. Членораздельного.       Я только слабо мычал, когда Антон подхватил меня под бедра, будто гантельку, заткнул рот своим и по-свойски прошагал в зал с моим согласным телом на руках. Выкинул на кровать и полез сверху.       — Блядь… — сполз, метнулся обратно в коридор, вернулся с гондонами и смазкой.       Как он пытался открыть эту дурацкую упаковку в слюде, я бы на телефон на память записал — бесплатный цирк просто. Но мне не хотелось встревать, я просто лежал под ним, замерев от томительного предвкушения.       — Да ебись оно трехфазным током! — не выдержал Антон и разорвал пачку прямо вместе с картоном. — Так, ну один там точно целый будет, — улыбнулся он.       — Почему только один? Нам надо минимум парочку, — хихикнул я. — Чтобы мы с тобой как анод и катод — окислялись и восстанавливались по очереди.       — Заткнись, умник, — пыхтел Антон, стягивая с меня плавки. — Хотел понежничать, но ты просто бесишь, меня, блядь, аж трясет!       — Тебя не от этого трясет.       Одним рывком он снял свои боксеры и развернул меня к себе задом. Каждый раз, когда я чувствовал на себе его ладони, дыхание перехватывало, тело не слушалось. И вот сейчас я распластался лягушкой по кровати, стараясь не думать о том, что за вид открывается с той стороны. Его нетерпеливое пыхтение говорило, что можно не волноваться. Щелкнул колпачок флакончика, я почувствовал холодное скольжение между булок и обернулся. Антон медленно погружал в меня средний палец, а второй рукой выжидающе поглаживал свой член.       — Антон… Знаешь, я не фарфоровая вазочка. Н-н-х…просто напоминаю, — простонал я и насадился на его палец до упора.       — Ты охуел? Решил трахнуть меня даже из такого положения?       Он добавил к пальцу сразу еще два и стал двигать рукой быстрее.       — Да, зайчик, вот так бы и сразу… М-м-м… как же я хотел этого… Да… Х-ха?       Я удивленно обернулся, когда все резко прекратилось. Будто меня резко лишили точки опоры, и я стал заваливаться вперед. Но внезапно Королёв притянул меня за зад к себе и стал гладить руками по бедрам, сжимая чувствительные места под коленками.       — Блядские свои ноги в колготках он фоткал… Жопой своей тут светил передо мной, пританцовывая. Извращенец…       Его дыхание было все ближе, обжигало кожу на ягодицах.       — Придурок… Какого хрена вообще ты тут все сбрил? Хмф…       Я и так уже почти впитался в кровать, не чувствуя ничего, кроме дикого, мучительного желания. Но внезапно меня прошибло от копчика до яиц, когда в том месте, где только что были его пальцы, я почувствовал влажный горячий рот. «Я же был в душе? Я точно там был?» — проскользнула по касательной паническая мысль, как будто я был уже на работе и вспоминал, выключен ли утюг.       Нихрена не выключен. Кажется, там даже шел пар. Первый раз в жизни мне было так стыдно. Стонать как телка из порно, когда крепкий амбал сзади жадно вылизывает тебе очко.       — Антошка… Антон, блядь! Хватит прелюдий, давай уже вставляй, а то я сейчас обкончаюсь!       — Как скажешь… Мой любимый фюрер, — прохрипел он сзади, повозился с резинкой и без предупреждения вогнал в меня член.       — Сс… а…       Он не просто задевал мое чувствительное местечко, он заполнял все полностью, и я очень старался максимально расслабиться, чтобы впустить его еще глубже. Мне было одновременно плохо и охренительно хорошо, задницу саднило, но нить непрекращающегося удовольствия будто тянулась сквозь все тело. Голова кружилась, рот не закрывался от стонов. Оставшись внутри, он схватил меня за бока и поднял, прижал к своей груди, нащупал мои соски, и тут я окончательно умер. Кусая в шею и рыча, Антон сделал еще несколько толчков и кончил следом за мной.       — Это был пиздец, Миша, — констатировал он, отскребаясь от меня после того, как во время своего оргазма повалил лицом в матрас.       — Ага, лютейший треш, — согласился я. — Где ж ты раньше была, красная мазда?       — Кстати, кто победил-то у нас в споре?       — А ты что, в «Комсомольскую правду» собрался результаты отправлять? Думаю, ничья, — усмехнулся я.        — Кроме шуток?       — Да какие уж тут шутки, Антон? Мы тут серьезными вещами занимаемся. Ты готов попозже продолжить, зайчик? — я игриво шлепнул его по заднице.       Мы выпили кофе, поржали над какими-то вайнами в инстаграме и расслабились, распив по пятьдесят грамм «Джим Бима», потом Антон еще немного добавил, но я ограничился одной порцией. Было очень спокойно, как-то по-домашнему. Мы сидели на кровати в темноте, и только огоньки на окне и экраны смартфонов высвечивали его смущенную, но довольную улыбку. Я потянулся ближе и поймал ее губами. Медленно, как удав, заполз на свою добычу и принялся целовать. Гладил его расслабленное тело, потом так же нежно разрабатывал анус и входил, наслаждаясь, смакуя каждый вздох и движение рук по моей спине. Затем вытащил член, сорвал резинку и, прижавшись к Антону животом, стал елозить своим стояком по его и нежно довел нас до сладкой разрядки.       — Всю кровать тебе обкончали, блин. Пойдем в душ?       — Пойдем, — выдохнул я. — Мне нравится, когда ты мокрый.       — Миша, придурок, — смущенно пробубнил он.       Затем немного помолчал, сдавил меня в объятии, уткнулся носом в шею и добавил:       — Квартира сто девять, шестой этаж, четвертый подъезд. Приходи к нам завтра часов в десять провожать старый год. И новый праздновать. А потом пойдем во двор, постреляем фейерверки с сестренкой. И не только завтра, но и в следующем году приходи, окей?