Такие разные

— Остановись! — кричала Миррин. Её голос потонул в звуках сражения. Страх липкими руками охватил тело женщины, и она задрожала, обняв себя за плечи. Обычно боевая, сейчас спартанка казалась лишь слабой пародией на саму себя, стоя и наблюдая за тем, как брат и сестра стремятся убить друг друга. Её дети борются и страдают, а она даже ничего не может предпринять! Но что сделать, как остановить это смертельное сражение? — Слабачка! Я-то было подумал, что смогу развлечься, но ты не оставляешь мне выбора, — раскатистый голос Деймоса пронёсся над всей поляной, но слышали его только сестра и мать, да птицы, пролетающие рядом. Его рука легко подрезала путь девушке, ударив по боку нещадным клинком. Кассандра лишь сжала губы до побеления, сдерживая стон боли, и быстро перекатилась, пока мужчина заносил смертоносное оружие для последнего удара. К счастью, успела она вовремя. Вскочить на ноги и снова принять боевую стойку оказалось задачей трудной. По всему телу алели кровоподтёки, а где-то синяки, появившиеся от грубой силы брата. Бок кололо, отчего тело несколько накренилось в сторону, когда девушка рывком вскакивала. Деймос усмехнулся, растягивая губы в кровожадном оскале. Уж ему-то было весело. Ни одного синяка, ни одной раны, только рассеченная бровь, которая не могла болеть хоть как-то вполовину того, что болело у сестры. Его мощные руки так и показывали бушующую энергию, а клинок сверкал, будто подпевая под жестокую песню хозяина, жаждя крови и хлеба. — Хах! Как подумаю, что ты моя сестра, так сразу становится смешно! — снова громогласно изрёк Деймос, смех колокольчиками разнёсся по полю, контрастируя с происходящим. Это было тем, что разозлило Кассандру больше всего. — Сам-то лишь слепая марионетка в руках Культа! И кто тут жалок, по-твоему? — она не осталась в стороне, только подливая масло в огонь. Засмеяться противным, скрипучим смехом не хватало сил – все они уходили на то, чтобы продержаться на ногах и не заскулить от нещадной боли по всему телу. Миррин охнула, когда Деймос, сильно взбешенный словами противницы, в один миг оказался у неё за спиной, выбивая мечи из рук, едва не отрезая сами конечности. Кассандра яростно сопротивлялась, но кровь выходила большими порциями и приносила мучительную боль, отчего гасли не только силы, но и сознание. В глазах уже двоилось, голова кружилась от анемии, но девушка упорно прилагала усилия, отбиваясь от унизительного пленения, которое скоро могло перерасти в её поражение. Миррин кричала, кажется, даже рвала волосы на себе от отчаяния, но ничего не могла предпринять. Она не могла убить своего сына, драгоценного Алексиоса, но и видеть страдания дочери тоже не могла. Решись женщина на любое из решений, могла потерять навсегда рассудок от смерти одного из своих детей или обоих... А Кассандра уже тяжело дышала, чувствуя, как пальцы Деймоса хищно орудуют на её шее, сжимаясь с каждым мгновением всё сильнее. — Ты так слаба – даже не можешь мне сопротивляться, так что же ты знаешь обо мне, великом полубоге! Это я буду управлять миром, стану Богом на планете! А ты... будешь гнить в земле, ни на что не способная, жалкая и грязная. Будет очень приятно видеть твой ужас, когда тебя заживо закапывают, — жаркий голос за спиной, волнительный и властный. В любой другой ситуации он мог бы показаться даже интимным, если бы не слова, произносимые скверным языком. Но Кассандра уже почти ничего не слышала: воздуха не хватало, а перед глазами стояла болезненная пелена. Деймос тоже чувствовал, как жизнь уходила из тела сестры вместе с кровью и воздухом, но не мог не насладиться своей властью над ней, старшей сестрой, Хозяйкой Орла. Эти минуты казались пиком наслаждения, какое он не испытывал даже во время секса с гетерами. Приятно в очередной раз осознавать, что он держит чужую жизнь в своих ладонях, а сейчас это было почти сродни правде. Но заканчивать столь быстро своё удовольствие ему не хотелось, и он отпустил девушку, которая не удержалась на ногах и шлёпнулась на землю, начиная урывками втягивать столь драгоценный кислород. — Ты.... Ты.... — хрипы доставляли чистое удовольствие, и мужчина насмешливо выгнул бровь, хотя наёмница и не могла этого видеть. — Да-а-а? Что я? — он приставил лезвие к шейным позвонкам девушки, скользя им по всей длине позвоночника, легонько касаясь поверхности и не нанося никаких порезов. — Ты теряешь кровь, и даже если дышишь, заметь, благодаря мне, то всё равно скоро умрёшь... Как это скучно! Миррин едва успела вздохнуть с облегчением, когда снова ужас заполнил ей сердце. Оно билось бешеным ритмом. Нужно было решать, что делать. Иначе скоро она потеряет дочь... Деймос же носком откинул всё оружие сестры, а также по-мародёрски лишил в её омуниции и остальной части боевого вооружения. Потом грубо схватил за руку, едва не выворачивая, чем заставил девушку закусить губу ещё сильнее, синяки резко вспыхнули болью и сильнее набухли. Но самым странным стало то, что мужчина лишь поудобнее примеривался к ней, перехватывая за талию и закидывая на своё мощное и широкое плечо, словно она мешок с камнями. Боль уже становилась невыносимой, и Кассандра всё же легко застонала, не смея кричать в голос, чем только развеселила брата, который уже подзывал лошадь. — Это будет интересно, — только одно слово и горящий взгляд назад, а женщина, уже было побежавшая, остановилась, потому что не смогла... просто не смогла... Отпускать было нелегко, но Миррин знала: если её сын не стал убивать сестру прямо сейчас, то и в дальнейшем не позволит это сделать другим, пока сам не решит перерезать ей глотку. Только это не успокаивало, а совесть голосила. Одно дело, когда нужно убить чужого человека, врага, другое дело, когда это родной сын... А Деймос пристраивал девушку в седле впереди себя, про себя довольно раздумывая над тем, как он ещё с ней развлечётся, когда она немного придёт в себя. Кассандра – его родная кровь, должно же быть в ней хоть что-то увлекательное, помимо умения убивать? Может, ловкость? Изворотливость? Но это почти неважно: Деймосу хотелось отомстить семье... Отомстить Кассандре за то, что она сбросила его со скалы и не стала даже искать после... Быстрая смерть, даже если мучительная – не для неё и не для мести. Медленные муки при полном здоровье – вот его конечная цель, даже если потом окажется, что сестра гораздо увлекательна, чем он думал...