Такие разные

Деймос тяжело дышал и смотрел ненавидимо в небо. Он просто устал от всего: от бесконечной лжи, недомолвок, крови и прошлого. Всего этого в его жизни стало вдруг слишком много. Поляну застилал кровавый туман, багряный в лучах солнца. Мужчина поднял руку и увидел, как по его ладони словно протекает струйка крови. Грудь тяжело поднималась и опускалась. Каждый вздох давался с трудом: дерево, чёртово дерево, всё-таки достало его. Выбраться из него оказалось очень тяжело. Доспех покорежен, волосы взмокли, а шея кровоточила ужасно. Деймос посмотрел немного вниз и справа. Кассандра лежала, бессознательно распластавшись на земле – мужчина всё-таки помог и ей. Её вид отчего-то затронул струны его души. Где-то глубоко-глубоко внутри он хранил её образ, лелеял под семью замками. Не матери, сестры... Это так странно, но почему-то он мог помнить только её. Женщина дышала через раз и едва слышно стонала от боли. Деймос слабо провёл рукой по волосам и вздохнул тихо. Небо над головой молчало... Очень скоро Кассандра зашевелилась и даже попыталась слегка привстать. — Не стоит! — Слишком резкий тон испугал женщину, и она повалилась обратно, подавив стон боли. Ветер трепал кроны деревьев, в тумане казавшихся кровавыми. Птицы молчали, не подавая вообще признаков присутствия. В воздухе проносился жар пепелища, и мужчина на миг задумался о том, сколь на самом деле неприятен этот запах войны. На миг ему вспомнились далёкие и размытые лица родителей, но тотчас же они исчезли, сменившись картинами, где маленькая Кассандра выживала после того, как и её сбросили с горы Тайгет. Было так странно осознавать, что не тольно он один в семье страдал и переносил лишения. Культ настаивал на другой версии, которой так сильно поверил Деймос, убеждённый, что они не могут лгать, хотя сам ненавидел их. Лица, мерзкие руки, окровавленные кровью не только виновных, громкий смех, клыкастые улыбки – вызывали омерзение. Почему он остался и стал одним из символов жестокости, мужчина до сих пор не мог понять. Точнее, не хотел даже вспоминать и думать. Другой семьи, другой жизни у него тогда не было. Его просто приучили убивать. Но ведь... как и говорила Кассандра, он мог начать всё сначала, взяться за простую работу наёмника или воина, на худой конец; построить свой дом и завести любящую семью. Покончить с Культом и войной... Кассандра уже пришла в себя и мелкими движениями повернулась к брату, привалившись к дереву. Лишь шелест разрезал тишину утра. — И долго ты будешь на меня смотреть? — А ты – долго витать в облаках? — в ответ прилетела колкость, от которой мужчина выгнул бровь. — Я думал, ты снова заведёшь свою тираду о семье. Ведь именно с этого ты всегда заводишь разговор. — Не спорю, это моё главное желание – вернуть тебя. Но это не единственное, о чём я могу говорить с тобой, — Кассандра таинственно изогнула губы в слабой улыбке. Деймос едва не дёрнулся от неожиданности. Порой Кассандра совсем выбивала у него из под ног почву, каждый раз изумляя всё больше и больше. Она слишком непредсказуемая и взбалмошная. С такой дела иметь очень непросто и немного утомительно. — Ты совсем меня не боишься? — спрашивает мужчина. Этот вопрос уже давно его интересовал. — Ты мой брат, моя кровь. Я люблю тебя, бояться не имеет смысла. Да и если бы ты хотел меня убить, давно бы убил не моргнув глазом. — просто отвечает женщина, глядя прямо в глаза напротив. — К тому же я не настолько слабая. Деймос не ответил, вместо этого устремив взор куда-то за спину сестры. Минуты две он молчал, а потом сказал: — Ты меня спасла... — Ты же мой брат, частичка моей души – как я могла не спасти тебя?... Кха-кха... Кассандра согнулась от режущей боли, потом облегчённо откинувшись обратно. Длилось это недолго, но женщина была уверена, что резкий кашель вернётся. Выдержка помогала переживать боль в жилах. Деймос хмыкнул и смахнул со лба пот. Становилось ужасно жарко. Он собрал волю в кулак, как делал всегда. Боль – ничто, по сравнению с тем, что ему доводилось пережить. — Что ты делаешь? — спрашивает Кассандра, отчего-то напрягаясь, но дрожащая рука не смогла бы держать меч. — Спасаю тебя, — Деймос уже встал, подходя к сестре. Он легко согнулся, обхватив тело женщины руками. — Ты тяжёлая! — Ну уж извини!.... И хоть культисту было тяжело держать в руках сестру, он всё равно двинулся к выходу из этого проклятого леса. Его дыхание было затруднённым, а состояние – не таким хорошим, как и у ноши. Они оба будут держаться. Хотя бы ради того, чтобы потом расставить всё над i. Выяснить, что же будет дальше и быть ли им и дальше врагами.