Home – a place where I can go To take this off my shoulders Someone take me home 「 Machine Gun Kelly feat. Bebe Rexha & X Ambassadors — Home 」
Шото проебался. Боже, как же он проебался. План был прост: отвлечь-обойти-добить. Все просто. В полевых условиях за те малые минуты, что они сражались, лучше не придумаешь. В такие моменты отсутствие Мидории ощущалось как никогда сильно. Тот, кто мог, сбежал с поля боя. Остальные были мертвы. Это Шото виноват в их смерти. Именно он в последний момент струсил и не смог нанести решающий удар. Даби стоял, вот, в метре от него, но Шото не смог ударить его. Он мог вонзить ледяную глыбу ему в сердце, тем самым отомстив за смерть друзей. Мог поджарить до хрустящей корочки, не оставив от того и пепла. Но стоя лицом к лицу к брату, он не мог даже руки поднять. Странное оцепенение парализовало все его тело. И дело было вовсе не в том, что это противоречило геройской этике или что Шото не был убийцей. Он не мог навредить брату. Тот в ответ улыбнулся снисходительно, знающе, его синие глаза лукаво блеснули. Все звуки исчезли. Кажется, кто-то прокричал его имя. Синее пламя вспыхнуло в чужой руке. Даби не убил бы его. Иррациональное, глупое, из ниоткуда взявшееся знание. Просто смотря в чужие глаза, Шото знал это. Его брат, ровно также, как и Шото, не убьет его. Никогда не сможет. Это была их маленькая тайна, разделенная только на них двоих. То, о чем больше никто не мог знать. Поэтому Шото не стоило так сильно удивляться, когда перед ним возник Бакуго, закрывая собой от огня. Бакуго, которого не должно было быть в этом месте. Крик сотряс все здание.***
Порой Шото перебирал далекие воспоминания из своего детства. Там, в его родном доме, когда его отец был недоволен результатами тренировок, он любил запирать ребенка в подвале. В назидание, как говорил он. Вначале запирали только его старшего брата, позже эту участь перенял сам Шото. В абсолютной темноте, без еды и воды, он мог проводить дни, пока по итогу Старатель не остывал или же Шото не начинал на коленях молить отца. Он клялся, что обязательно будет лучше контролировать причуду, только, пожалуйста, выпустите его. Тогда, ребенком, он воспринимал это куда проще. Сейчас же, в более осознанном возрасте, когда Шото оказался вновь в похожей ситуации, он отказывался принимать подобные условия игры, хоть и понимал, что в этот раз его условия были куда лучше. Возможно, именно жестокое детство в данный момент помогало Шото не сойти с ума и попытаться наладить все же связь с собственным похитителем. От желания сбежать от одиночества гудела голова и трещала гордость. К сожалению, гордость – это была последняя вещь, что была нужна парню в этой ситуации, и при этом именно ее Шото так отчаянно отказывался отпускать. Какая ирония. Вечером того же дня Даби вошел в комнату с новым подносом, плотно прикрыв за собой дверь. Шото, даже не поднимая глаз, продолжил сидеть на кровати, читая книгу. Лондон “Странник по звездам”. Удивительно, у его брата проснулось темное чувство юмора? Иначе Шото не мог понять, как он додумался принести к своему пленнику эту книгу. Оставалось надеяться, что это лишь счастливое совпадение, и старший просто взял первую попавшуюся книгу в магазине. Прошлой ночью Шото попытался повторить подвиг главного героя и выйти за границы собственного разума. Спойлер: к сожалению, у него ничего не получилось. Возможно, потому что он не находился в смирительной рубашке? Стоило ли попросить брата принести одну из них? А еще ему было интересно, это отчаяние или Тодороки уже потихоньку слетает с катушек? Даби уже привычно кладет на стол ужин, здоровается одновременно со своим младшим братом и отходит к стене. Однако, вот так неожиданность, в этот раз Шото откладывает книгу и здоровается с ним в ответ, ведя себя настолько вежливо, насколько может пай-мальчик, содержащийся в клетке и имеющий трудное детство с чрезмерно требовательным отцом. Иными словами: зубы сводит от повышенного количества сахарной приторности. Синие глаза задумчивым взглядом скользят по Шото. Отсутствие эмоций на лице не дает понять, какие мысли кружат в его голове, отчего становится труднее предугадать его следующий шаг. – Ты теперь вновь разговариваешь со мной? В чем подвох? Шото лишь пожимает плечами в ответ, говоря тем самым, мол, догадайся сам. А после все же милосердно добавляет: – От моего молчания навряд ли ты меня выпустишь отсюда. – Думаешь, от наших разговоров я выпущу тебя отсюда? В ответ Шото вновь неопределенно пожимает плечами. Вот и теряйся теперь в догадках, придурок. – Ты что-то стал слишком дерзким, а в детстве был таким милым. – В детстве и ты не был преступником А-класса, которого объявили в розыск. – Справедливо. Тишина вновь воцаряется в комнате, пока Шото подходит к столу, забирая собственный поднос и устраиваясь с ним в кровать. Цепь неприятно звенит, напоминая о себе, заставляя брови пленника нахмуриться. Передвигаться без нее было всяко проще. Чертов Даби. Даже не поднимая глаз на брата, Шото чувствовал его тяжелый, проницательный взгляд. Ощущалось это так, словно его препарировали заживо. Мерзкое ощущение. Решив не думать об этом, парень взял в руки палочки и, тихо пожелав приятного аппетита, принялся за еду. Даби же с прищуром следил за каждым движением Шото. Что-то в нем поменялось, и старший не мог сказать, к лучшему или худшему эти изменения. Это нервировало. А после, все же пересекаясь взглядом со своим младшим братом, его голову посетила догадка. Загнанный в угол пес преобразился за одну ночь в безмятежную гладь озера. Нарочитое спокойствие, за которым не уследишь ни одной эмоции. Даби знал этот взгляд. Он мог бы пошутить, что это их семейная особенность, но это было не так. Это был навык, который неизбежно приобретаешь, бок о бок живя с гребаным Старателем. Каким бы ни был Даби проницательным человеком, отследить мысли Шото он теперь не мог, тот слишком хорошо скрывал эмоции. Забавно, что это при том, что Тодороки был довольно темпераментным человеком. Сохранял хладнокровие, и при этом в любой момент мог вспыхнуть, как спичка. Даби слукавит, если скажет, что никогда не пользовался этой его особенностью против него же. Любопытство заискрило на периферии сознания. Что же задумал его младший брат? От размышлений его отвлек вопрос его дорогого пленника. – Как давно ты следил за мной? – Не так давно. Достаточно, чтобы знать необходимое и при этом, к сожалению, не знать все. – Это не ответ на вопрос. – Ну почему же? Ты спросил, а я ответил. Значит, это ответ. Шото чертыхнулся про себя, продолжая при этом завтракать. – Ты умрешь, если по-человечески ответишь на мои вопросы? – Нет, но ты забавно бесишься. – “Бесполезно. Я убью его”. – Ладно, не злись, мой дорогой отото. Тебе еще что-нибудь принести? Брови Тодороки нахмурились. Немного поразмыслив, он все же ответил: – Я бы хотел послушать музыку. Тишина здесь слишком давит на нервы. Ах, как Даби мог забыть, что его братишка обожал музыку. В детстве, когда Шото еще был ребенком, он мог часами сидеть за просмотром музыкального канала в телевизоре у них дома. Когда не был занят тренировками с отцом, разумеется. – Я могу принести радио или же свой старый плеер, но... – последовала многозначительная пауза. Шото закатил глаза. – Чего ты хочешь? Парень не собирался соглашаться на непонятно что, а вот уточнить – пожалуйста. Однако эта своеобразная игра начинала порядком действовать Шото на нервы. Даби мог бы попросить прямо, также, как и сам Тодороки, и конечное решение все равно оставалось за ними. Это не было компромиссом. Это был идиотизм, если вам интересно мнение Шото. Разумеется, если это не было очередной гениальной тактикой его старшего брата. Позже он его спросит на эту тему. Тодороки ожидает всякого, но только не: – Прочитай мне книгу. Мне нравится твой голос. Прочитай мне– Что? Он правда сейчас услышал, то, что услышал? Шото удивленным взглядом смотрит на Даби, продолжающего лениво подпирать стену. – Прочесть книгу? – Ага. Опасливо уточняет: – И все? – И все. – губы Даби искажаются в улыбке. Кажется, ему невероятно весело сейчас, а Шото вот как-то нет. Как можно уволиться из этого цирка? – Сейчас? – Нет, сейчас ты поешь, и мне нужно будет ненадолго отлучиться. Завтра? Как бы Шото не пытался найти логику в расписании Даби, он ее, очевидно, не находил. Разумеется, злодеи – это не офисные клерки, и было бы странно, будь у них нормированное расписание, но парень надеялся попробовать как-нибудь сбежать, когда его похитителя не будет дома. Разумеется, еще оставалась преграда в виде чертовой двери, но... – Я… Ладно, – после долгого молчания все же отвечает Тодороки. – Я не против. – Отлично. И я тебя изначально спрашивал про еду. Хочешь чего-нибудь? – Нет. Ты итак всегда приносишь слишком много еды для меня одного. Откуда ты вообще ее берешь? – Готовлю. Я не настолько богат, чтобы каждый раз покупать готовую. – Тем не менее, тебе хватает денег, чтобы содержать взрослого человека. – В ответ старший лишь неопределенно хмыкнул. – Зачем ты в тот день вообще украл меня? Синие глаза скользят в задумчивости по потолку, тщательно подбирая ответ. Или же: какой ответ из возможных Шото стоит услышать? Довольно схожие понятия, но при этом имеющую колоссальную разницу меж собой. – Одна из причин – это чтобы защитить тебя. – Вот так сразу с места в карьер бросил Даби, заставляя Шото недоверчиво нахмуриться. Его брат мог лукавить, но он предпочитал не лгать. – Вся эта твоя работа героя в итоге привела бы к твоей же смерти. Половина твоих одноклассников уже мертвы. В той вылазке тебе попался я, а кто-то другой рано или поздно убил бы тебя. Я не мог каждый раз на заданиях отвлекаться на тебя. Одна из причин. Но не главная. Главную понимали и Шото, и Даби. Отчасти, к сожалению, как ученик ЮЭЙ, парень понимал, о чем говорит его собеседник. Сражения героев и злодеев приняли более масштабную форму, и на любом патрулировании тебя могли убить. К тому же, Тодороки стоило признать: несмотря на всю его силу, опыт также имел огромное значение. Опыт, которого ему самому явно не хватало, но которым с лихвой обладали многие бывалые злодеи. Однако он с самого начала знал, на что идет. Это был риск, который он согласился принять ради защиты людей. – Мне это было не нужно, – спокойно, но с нотками зарождающегося гнева проговорил Шото. – Мне плевать. Я не позволю тебе идти на самоубийство ради твоих гребаных принципов. – Кто бы говорил, ты сам из-за своих “гребаных принципов” гоняешься за отцом уже который год. – Это другое. – Ой, ну разумеется. – глаза невольно закатывались от таких двойных стандартов. Достался же ему в братья такой невероятной упертый баран. – Я не хочу говорить больше об этом. Старший пожал плечами. – Можем поговорить о нас. – Чтобы говорить о “нас” нужно, чтобы это “нас” было. Теперь настал черед Даби закатывать глаза. – Ты придираешься к словам. Чем ты так недоволен? Волна возмущения поднялась в грудной клетке парня. Чем он недоволен? Чем он, блять, недоволен? Правда? – Дай подумать. Возможно тем, что я уже черт знает сколько дней торчу в четырех стенах, как в склепе? Или что я вынужден находиться с человеком, который похитил меня и убил моих друзей? – Шото, – Даби тяжело вздохнул, заставляя своего собеседника разозлиться еще больше. Ну вы посмотрите на этого великомученика! Дева Мария, взявшая на себя все грехи человеческие в ее сотой реинкарнации. – Все, что ты захочешь, я готов достать это и принести тебе. Но то, что сделано, я уже не поменяю. – Как будто, если бы ты мог, ты бы это сделал. – Я не сожалею о том, что сделал, – послушно кивнул Даби, не став увиливать, – но мне жаль, что я причинил тебе боль. И что продолжаю причинять, удерживая здесь насильно. Однако я не выпущу тебя. Никогда и ни за что. Тебе нужно просто смириться с этим. “Просто смириться”. Как на словах все просто-то. Ком подступил к горлу. Сжав губы в единую полоску, Шото отвернулся от брата. В его голове было так много слов, но он все никак не мог сформулировать их в единое предложение. Какими же грязными манипуляциями пользовался его брат. “Мне жаль”, “Все, что ты захочешь, я готов достать это и принести тебе”, “Я сделал это, чтоб защитить тебя”, “Я люблю тебя”. И даже осознавая это, Тодороки видел, что его брат искренен в своих словах. – Каждый раз, – парень отложил свой поднос с едой и встал с кровати, практически вплотную подходя к своему брату. Напряжение заискрило в воздухе. Синие глаза заинтересованно блеснули, а брови от удивления поползли наверх. Обычно его младший брат был похож на испуганного зверя, жавшегося по углам, а теперь посмотрите на него, уверенно подходит к своему насильнику, не выказывая и капли страха. Складывает руки на груди, уверенно смотрит прямо в глаза, пряди двухцветных волос спадают в районе лба, но даже они не могут скрыть сияющего взгляда, в глубине которого скрыт огонь. Даби бы сейчас влюбился, если бы уже не. – Каждый раз ты приплетаешь меня к своим ненормальным желаниям. Но на мне эта хрень не сработает. Не перекладывай ответственность за свои действия на меня. Может, ты и защищал меня, но делал это в своих интересах. И сюда ты меня притащил, лишь из-за своих наклонностей психопата. Голос Тодороки тих, но источает явную угрозу. Даже разница в росте не помогает старшему избавить от давления, грузом осевшим в плечах. Даби склоняет голову вбок. В его глазах до сих пор тлеет заинтересованность, но в этот раз затаившаяся, уступившая место легкому удивлению. Будто тот впервые увидел парня перед собой. – Любопытно, – произносит он. Улыбка украшает его губы, и он разводит руки в стороны чисто в показушном жесте. – Хорошо, отото. Ты прав. Я действовал лишь в своих корыстных целях, и тебя больше не буду к этому приплетать. Шото нахмурил брови. Брат согласился с ним, но внутри до сих сидело чувство досады. Что-то было не так. Взгляд, поза, все свидетельствовало о том, что старший согласился с Шото, но лишь для вида. Тот, продолжая улыбаться, делает шаг навстречу Тодороки, и в один миг стискивая его лицо в своих руках. Его ладони горячие, и в какой-то момент парню кажется, что в них вот-вот вспыхнет синее пламя. Улыбка на тонких губах становится шире. Тодороки дергается назад, но бесполезно, чужие руки держат его, словно в тисках. – Отпусти меня! Однако Даби, словно не слыша его, продолжает: – Вот только дай мне предупредить тебя, маленькая птичка. Клетка хоть и золотая, но ее прутья могут подпалить твои крылышки. – Парень кривится, и пытается оттолкнуть брата, но по-прежнему тщетно. А тот словно бы и не чувствует оказанного сопротивления, продолжая завороженно смотреть в гетерохромные глаза. – Я столько лет варюсь в этом котле из мыслей о тебе. Столько лет я надеялся, что ты исчезнешь в один день из моей головы. Я так долго проклинал тебя и ненавидел. Хотел бы я, чтобы ты хотя бы на день ощутил это на своей шкуре, но увы. Так почему бы тебе не побыть ко мне хотя бы немного более благосклонным, отото, мм? Он похож на одержимого, и Шото соврет, если скажет, что его не пугает безумие в чужих глазах. При этом он знал, что это лишь часть той желчи, что копилась в его брате годами. Его инстинкт героя хочет пожалеть этого запутавшегося парня перед ним, в то время как более рациональная часть шептала Тодороки, что тому и не нужна была жалость. Порой люди, поступая неправильно, делают это не из-за того, что случайно ошиблись, а потому что таково было их самостоятельное и твердо принятое решение. Собрав остатки самообладания, он говорит как можно спокойнее, вкладывая в слова силу и решимость: – Даби, – старший замечает, как играют желваки на красивом лице напротив и, кажется, это немного его отрезвляет. – Если ты меня не отпустишь, я опять врежу тебе по носу. Даби в ответ усмехается, понимая, что это лишь пустой блеф: он замечает легкий испуг в чужих глазах, несмотря на всю браваду, замечает напряжение в сжатых губах, замечает стиснутые в кулак руки, служащие, чтоб скрыть дрожь, и тем не менее он послушно разжимает руки и следом за тем поднимает их в капитуляционном жесте. – Будь по твоему. Однако не играй с огнем, Шото. Терпение у меня не вечное. Шото кривится, но кивает. – Мне ли не знать. Но… ладно. Я постараюсь. – Рад, что мы можем приходить к компромиссам. С каждым разговором, по идее, Шото должен был начать все лучше понимать брата, но в итоге он лишь еще больше путался.***
Как и было обещано, Даби пришел на следующий день вечером вместе с книгой в руках, протягивая ее Шото. Тот критично осмотрел ее. – “Маленький принц?” – Сказка для взрослых. Почему нет? Впрочем, верно. Не “Коллекционер” от Джона Фаулза и на том спасибо. Шото не было особенно принципиально, что читать, а “Маленький принц” был приятной сказкой. Когда-то давно, в детстве, парень помнил, как его старший брат по вечерам читал ему книги. “Маленький принц” был одной из них. С выражением, жестикулируя и пародируя на его взгляд подходящие персонажам голоса, его любимый старший брат действительно старался, ведь его дорогому Шото это всегда нравилось. Трогательное воспоминание из детства. Одно из немногих, что сохранились из того дома, полного лишь боли и страданий. Возможно, его брат выбрал эту книгу, именно, чтоб возродить те воспоминания? – Ты так и будешь там стоять? Парень взглянул в сторону старшего, отчего тот недоуменно приподнял бровь. – Есть альтернатива? Тяжело вздохнув, Шото кивнул на другой конец кровати. – Сядь. Я так понимаю, ты здесь не на пять минут задержишься. – Синие глаза удивленно взглянули на Шото. В последнее время тот часто удивлял его. – И принеси как-нибудь стул. Каждый раз, когда ты стоишь у стены, почти валясь от усталости, мне становится жалко на тебя смотреть. Шото… заботился о нем? Вот так неожиданность. Что случилось во время его нервного срыва в последний раз? Проснулся стокгольмский синдром? Или это из-за его обещания прошлым днем? Как бы то ни было, Даби не собирался растрачивать такой шанс, садясь на другой конец кровати. Пока вот так, всего на метр, но, возможно, шаг за шагом, однажды Шото подпустит его к себе максимально близко? Это было то, на что старший надеялся. Не обратив никакого внимания на передвижения второго человека по комнате, Тодороки удобно сел по-турецки, открыл книгу на самое первой странице и начал вслух читать. – “Когда мне было шесть лет, в книге под названием «Правдивые истории», где рассказывалось про девственные леса, я увидел однажды удивительную картинку. На картинке огромная змея – удав – глотала хищного зверя...”. Незаметно, строчка за строчкой, сюжет книги увлек его, и лишь когда горло начало саднить от долгого чтения вслух, Шото отвлекся. Где-то возле кровати у него стояла бутылка с водой, выпрошенная у брата прошлым вечером. Подняв глаза от книги, парень сразу наткнулся на взгляд синих глаз. С первого взгляда это было незаметно. Даби удобно сидел, на кровати, вытянув ноги и оперевшись спиной о стену, но его взгляд был… странным. Привычная темная жадность уступила, сменяясь чем-то нежным. Он словно взглядом ласково поглаживал лицо Шото. Абсолютно очарованный. Шото даже не был уверен, что тот слушает и понимает смысл прочитанных им слов. Казалось, ему было достаточно лишь наслаждаться звучанием голоса его младшего брата. Его тембром, интонациями. На Шото никто никогда не смотрел так, как смотрел на него Даби. Эта мысль почему-то заставила его сердце сжаться. И, чтобы отвлечься, он вновь перевел взгляд на строки книги и продолжил читать дальше, позволяя сюжету увести себя куда-то далеко. Туда, где нет всех этих проблем.***
Когда Шото в очередной раз поднял взгляд от книги, то увидел, что Даби в этот раз спал. Синие глаза были прикрыты, его грудь размеренно вздымалась, а поза была расслабленной. Парень не был удивлен. Уже заходя в его комнату, Тодороки видел, насколько он был истощен. Возможно, в тот момент он только вернулся из очередной вылазки Лиги Злодеев? Возможно, где-то там, вне этих стен происходила жаркая битва, погибали люди, пока сам Шото сидел в это время в этом темном подвале, в тишине и безопасности? А что, если бы Даби умер? Это было вполне возможным вариантом развития событий. Что бы тогда делал Тодороки? Скорее всего, ждал бы в тоскливом ожидании. Вода у него была бы, а вот с едой были бы проблемы. В один день он бы умер. Ему стоило поговорить на эту тему с Даби позже. Замолчав, Шото осторожно закрыл книгу, откладывая ее в сторону и думая, что ему делать дальше. А следом за ней пришла шальная мысль: это же отличный момент, чтобы сбежать. Да, Шото не откроет дверь, у нее был странный механизм, но у Даби должен был быть с собой телефон. Нужно разве что перед этим- Взгляд гетерохромных глаз застыл на чужой шее. Секунда, две. В голове образовался вакуум, в котором была лишь восхитительная пустота. Будто бы загипнотизированный, он потянулся к ней, и, не успев еще даже до конца оформить мысль, руки Шото уже окольцевали чужую шею. Ее нужно было лишь сжать. Не обязательно убивать, можно заставить потерять сознание. Нужно было лишь сжать. Эта мысль заставила парня мгновенно очнуться. На него словно вылили ушат холодной воды. Он собирался сделать– что? Душить другого человека? Отдернув руки, словно от кипятка. Шото испуганно отскочил от брата, вскакивая с кровати. Благо, Даби не проснулся от таких манипуляций, продолжая мирно сопеть. Ошеломленным взглядом он смотрел на свои руки, пятясь куда-то назад, пока не уперся спиной в бетонную стену. Медленно сполз по ней вниз, пока не рухнул обессиленно на пол. Упираясь лбом в колени, он скрыл лицо в ладонях. С силой сжав челюсти, Шото впервые стало стыдно за свои действия. Тихо, еле слышно он взвыл про себя. Это место его убивало. Как он вообще мог захотеть убить кого-то? Даже если своего похитителя? Это было ужасно. Он будто падал все ниже и ниже, в бездну, у которой не было конца. Шото было страшно представить, кем он станет в этом месте, если пробудет здесь еще дольше. Ничего больше не хотелось. Маленький, глупый мальчик еще долгие, долгие минуты сидел вот так, на полу, по-детски спрятавшись от всего мира в собственных ладошках, и лишь когда его дыхание стало равномерным и глубоким, синие глаза открылись. Даби не спал.