The devil you know, the devil you know, the devil you don't 'Cause better to know the devil you know, the devil you don't Cause wherever you go, wherever you go With the devil you know you never alone 「 X Ambassadors — The Devil You Know 」
Его мама возвращается сегодня в дом. Несколько месяцев до этого она лежала на сохранении в больнице, отчего находиться в доме с отцом один на один стало еще невыносимее. Больше тренировок, больше требований, больше криков и ран на теле. Сегодня же в доме шумно. Пришли родственники со стороны матери и отца. Машина с молодой женщиной уже припарковалась, – вот-вот она должна войти в дом. Тойя испытывает необычное воодушевление, с самого утра его преследует какое-то предчувствие чего-то хорошего. Он даже не смог нормально позавтракать, чрезмерно взволнованный и взбудораженный. Такого определенно не было, когда в доме в первый раз появлялись Нацуо и Фуюми. Входная дверь хлопает. Тойя переводит взгляд на своих брата и сестру, желая разделить с ними этот момент. Те также выглядит заинтересованными, но это больше любопытство, чем радость. Мимолетное чувство разочарования вспыхивает где-то в глубине, но мальчик старается игнорировать его. Его мама наконец-то входит в дом. Родственники мгновенно устремляются к ней, желая первыми взглянуть на нового члена семьи Тодороки. Тойя же, сдерживая себя, стоит поодаль, не желая показаться таким же заинтересованным. Но, видимо, его мама что-то замечает в его странно напряженных фигуре и взгляде. Она ласково подзывает его, присаживаясь с ним на один уровень и откидывая пеленку, помогая взглянуть на младенца. Новый член их семьи – его новоявленный младший брат – Шото… спит, несмотря на весь шум. Боги, он такой… крохотный. Странное чувство расцветает в груди Тойи. Ярое желание защищать младенца перед ним до последнего вздоха гуляет во всем его теле. Мальчик предполагает, что это обычный братский инстинкт, даже не догадываясь, что таких сильных чувств тот не вызывает. Его мама ласково смотрит на изумленного, застывшего от тихой радости сына и дает ему подержать младшего брата на руках. Тойя берет в руки сверток осторожно, словно держит священное сокровище, что можно раздавить неаккуратным движением ладони. Шото открывает свои глаза, устремляя взгляд гетерохромных глаз прямо на старшего брата. И в этот момент Тойя понимает. Этот человек – его.***
Комнату заполняет табачный дым, что словно туманная завеса застилает глаза. Даби расслабленно сидит в кресле, в то время как тишину комнаты нарушают лишь монотонные гудки, раздающиеся из динамика телефона. Но все это меркнет в его сознании, отбрасывается на периферию, вытесненное за ненадобностью. Все в его мыслях нацелено лишь на воспроизведение воспоминаний о недавних событиях: их последний поцелуй. Шото – такой красивый, низко стонущий. Податливый в его руках, словно пластилин. Дрожь его рук, когда он схватился за Даби, словно за последнюю опору. Морщинка меж его бровей от выражения чистого удовольствия на лице. Трогай, смотри, ласкай – все в твоих руках. Лишь сама возможность этого кружила голову, похлеще самого крепкого виски. Хах, а ведь когда-то все начиналось так мило и невинно. Даби делает еще один глоток из бокала. Он до сих пор не уверен, был ли Шото его благословением или проклятием. – Да? По ту сторону телефона наконец-то отвечают, выбрасывая Даби из его мыслей. – Ты закончил с тем делом? Мужчина переходит сразу к делу, не желая расшаркиваться. У него нет никакого желания растягивать этот разговор, учитывая, что внизу его ждет Шото. Раздраженное “нет” вылетает у собеседника, побуждая Даби закатить глаза. Какого черта люди не могут правильно выполнять свою работу? – У меня не так много времени, как ты думаешь. К тому же, мне приходится возиться с этим чертовым мальчишкой. – Тебе напомнить, кто именно должен прикончить того мудака, угрожающего вашей семье? – вкрадчиво и невзначай напоминает Даби. Это мгновенно сбивает спесь с мужчины из-за чего дальше он продолжает намного послушнее. – Да, слушай, Даби, не злись. Я просто это… Ну, мне нужно немного времени. Я все сделаю вскоре. – Отлично. Даби стряхивает пыль в пепельницу, отпивая глоток виски, после чего вспоминает недавний разговор Шото с тем мальчишкой – как его? Мидория? “– Что ты намерен делать? Мидория задумчиво мычит, после чего уклончиво отвечает, впрочем, не посвящая Шото в детали: – У меня есть план. Даби, слушая их разговор через динамик у себя в комнате растягивает губы в легкой ухмылке. Догадливый малый. Понимает, что есть вероятность того, что их прослушивают” – Следи внимательнее за тем мальчишкой. Кажется, у него есть какой-то план, чтобы сбежать. Возмущенное “Что?” Даби предпочитает игнорировать, сбрасывая звонок. Раньше он бы просто поджог мужчину, с легкостью найдя ему замену, которая будет более послушной. Однако в последнее время хорошее настроение затапливало его с головой, заставляя испытывать давно позабытые чувства, чем-то похожие на счастье. Их план, который они так долго вынашивали с Лигой Злодеев, был готов перейти к следующей стадии. То, чего он так долго желал, вот-вот должно прийти к нему в руки. Лишь представив данную картину, Даби не может избавиться от волны мурашек, бегающих по телу и улыбке на лице, столь предвкушающей. *** Мамочка Тоги была хорошим человеком. Самые ранние воспоминания девочки заполнены бесконечными переездами, отсутствием отца и ласковыми руками матери, поглаживающими ее по голове. Коробки, заполняющие коридор, тревожные звонки телефона, от которых ее дорогая мамочка всегда вздрагивала, а также рыдания по ночам в подушку. Химико было всего пять, но даже тогда она понимала, что они переезжают не просто так. Ее любимая, ласковая мамочка убегала, – от чего-то или кого-то. От прошлого, преследующего по пятам. Несмотря на периодические срывы, утомительную смену садиков и школ, Тога была по-настоящему счастлива в то время. – Несносная девчонка, – ворчала ее мамочка на очередную проказу и по-прежнему продолжала любить ее. Как-то раз, в очередной раз придя с работы, ее мамочка улыбалась, так, как никогда не улыбалась самой Химико. Молодая женщина щебетала о новом коллективе, прекрасном начальнике, лишь вскользь упомянув про коллегу, который ей много помогает. Но по дрожанию голоса, выражению лица и смущенно отведенным глазам, – Тога все поняла. Это вызывало злость и радость одновременно. После этого они перестали убегать и решили остаться в новом городе навсегда. Лишь немного позже ее мамочка поняла, какую чудовищную ошибку она совершила. Когда их уютный, тихий дом наполнился тяжелыми шагами мужчины, пронзительными криками матери и алыми разводами на бежевых обоях. За несколько минут до этого ее мать, ласково обнимая ее, и судорожно поглаживая по лицу, сказала: – Тога, будь хорошей девочкой, ладно? Мы сейчас поиграем в прятки, и ты должна не выходить из шкафа, договорились? Мужчина переворачивал мебель, перерывал кровати. Тога понимала: рано или поздно он найдет и ее. Поэтому Тога была умнее. Она убила его до того, как он убил бы ее. Когда она обращает внимание на ее мамочку – бледную версию прежней версии. Ее тело уже бездыханно и начало остывать. Химико с сожалением села возле нее, ласково погладив ее по голове. – Прости, мамочка, Тога вышла из шкафа. Она никогда не делала то, что ее просили. Химико Тога не была хорошим человеком. Ее жизнь была похожа на хождение по канату. Сегодня плохой день, в следующий раз не очень. Сегодня она спокойна, в следующий раз безумна. В ее огромном сердце, как и у многих девушек, зрела любовь. Она любила все, что ее окружает. Любила Лигу Злодеев, любила Шигараки, и, разумеется, она любила Изуку и Урараку. Но еще она любила Даби. Дружеской любовью, конечно. Но именно она была рядом, когда ему срочно понадобилась помощь. Именно она была той единственной, что знала секрет Даби, скрытый ото всех. Однако сейчас ей любопытно, а она очень-очень любит нарушать запреты. Ей бы стоило выждать какое-то время. Ослабить бдительность Даби. Но терпение – никогда не было ее сильной стороной. Она внимательно смотрит на знакомый дом. Темная фигура в черных одеждах выходит оттуда, направляясь к центру города. Тога была внимательна. Она знала, что сегодня у Даби встреча с Шигараки, поэтому у нее будет достаточно времени. Вот только для чего? Что именно она желает увидеть у своего друга в подвале? Шото? Но зачем? Увидеть этого мальчишку подавленным? Ближе. Увидеть, как этот человек, которому дарил столько любви и внимания ее дорогой Изуку, низко падет, упрашивая ее об освобождении? Подарить ему иллюзию выбора, сломать, а после отобрать единственный шанс на спасение? Да, звучит отлично. Она еще раз кидает взгляд в ту сторону, куда несколькими минутами ушел Даби. Пора. *** Шото крутит в руках карандаш, альбом валяется где-то у него в коленях, пока его обладатель сидел на кровати, скрестив ноги. Даби недавно ушел, упомянув, что вернется через несколько часов, так что у Шото было некоторое время в тишине и покое. Он нервничал. Прошло несколько дней с тех пор, как его брат бросил свое загадочное: “Я подумаю”, – но так и не выпустил его отсюда. Постепенно, Шото начинало казаться, что его брат принял решение оставить все как есть, однако такое Даби предпочел бы озвучить лично, чем оставлять Шото в неведении. Тодороки в целом в последнее время стал более раздражительным и агрессивным. Разумеется, предпосылок для этого было более, чем достаточно, однако не в натуре Шото было показывать свои эмоции. Хладнокровие – это то, чем он по праву всегда гордился. Возможно, ему все же не стоило идти ва-банк и целовать своего брата? Шото анализировал прошедшие события, и, стыдясь признаться даже себе, он не чувствовал от поцелуя никакого отвращения. Более того, руки его брата, бродящие по его телу, вызывали в нем странную взбудораженность. Возможно, он просто соскучился по тактильному контакту. Возможно, он окончательно сошел с ума. Ему должна была быть противна сама мысль о его брате. Но мог ли он винить себя в отсутствии того, чего не чувствовал? В голове у Шото – мимолетные отголоски недавнего разговора с Мидорией: – Тодороки-кун… – осторожно спросил Мидория, – ты его оправдываешь? Шото словно резко ударили пощечину. Он с самого начала знал, что ему не стоит этого делать. Не стоит узнавать Даби ближе, не стоит привязываться к нему, не стоит видеть в нем кого–то большего, чем “врага” и “похитителя”. Однако это уже произошло. Страх окутывал Тодороки с головой. Невольные мысли, о которых он раньше боялся думать, заполонили его разум. Что если… похищение повлияло на него сильнее, чем он ожидал? Банальный стокгольмский синдром? Случаев много. Что из его мыслей и желаний – принадлежит ему, а что – следствие возможной болезни. Как он мог доверять кому-либо, если переставал доверять даже самому себе? На самом деле, он так устал. От вечных самоанализов, самокопаний, чувства вины. Устал быть вечно усталым. Ему просто хотелось… отдохнуть от всего этого. “Не концентрируйся на боли – так она лишь усилится”, – звучат в его голове наставления отца, данные когда-то давно: “Отринь сомнения и сосредоточься на победе. Остальное неважно”. Присев в позу лотоса и закрыв глаза, Шото пробует вспомнить его давишние медитации с помощью дыхания: глубокий вдох, пауза, медленный выдох. Глубокий вдох. Теперь Шото знает, как еле заметно приподнимаются уголки губ Даби во время их совместных ужинов. Насколько теплыми ощущаются его руки, когда он прикасается к Шото. Насколько нежным может быть его взгляд. Пауза. Даби заботился о нем. То, на что Шото так долго закрывал глаза, открещивался и не хотел признавать. В своей чудовищной, отвратительной, полной жестокости манере, но это была забота. И теперь Шото хотел также позаботиться о нем. Помочь как-то. Не оставлять одного. Его долбанный синдром “спасателя” проснулся в очередной раз охренеть как не вовремя. Медленный выдох. Однако Шото все еще хочет победить в этой битве. Хочет увидеть свет. Хочет встретиться с одноклассниками в ЮЭЙ. Хочет встретиться с семьей. Хочет еще раз прогуляться по Хоккайдо, ощущая голыми ступнями песок. Он до смерти хочет выбраться отсюда. Какая бы хрень не засела в его голове, он может обо всем этом подумать, когда выберется, отойдет от всей этой ситуации, восстановится и доберется до чертова мозгоправа, а там уже видно будет. Главное – выбраться. Внешняя дверь хлопает, заставляя Шото нахмуриться. Он не ждет гостей. Даби не должен был вернуться так рано. К тому же… судя по шагам, это точно не он. Следом за дверью раздается чье-то мелодичное мычание, подкрепляя суждения Шото. Мгновенно встав с кровати, Шото оглядывается вокруг, пытаясь найти что-то, отдаленно напоминающее оружие, но в комнате, разумеется, ничего нет. Даби не стал бы так рисковать. Времени было все меньше и меньше. Голос постепенно приближался. Взгляд упал на карандаш, все еще находящийся в руке. Что ж, лучше, чем ничего. Прислонившись спиной к стене возле двери, Шото внимательным взглядом вперился в нее, сжимая рукой чертов карандаш и приготовившись к неожиданной атаке. Секунды растянулись в часы, словно бы назло замедляя свой ход. Это давило на нервы. Спустя пару секунд дверь раскрылась. Шото взмахнул рукой и метнулся к оной, готовясь ударить. Да так и замер. “Быть этого не может”. Фигура Тодороки застыла, карандаш выпал из ослабевших рук. Его стук об пол, звоном распространился по комнате, оглушая находящееся в ступоре сознание. Посетитель оглянул комнату, после чего его взгляд остановился на Тодороки. – Шото! Взволнованный Токоями подскочил к нему, заключая в объятия. Странная дрожь пробежалась у Шото по коже. Что происходит? – Т-токоями? Что-? – Нет времени объяснять, – полным тревоги голосом произнес одноклассник, – Я пришел спасти тебя. Давай выбираться отсюда. – Д-да, конечно. Шото кивнул, все еще пытаясь осмыслить то, что происходило. А события протекали слишком быстро. Слишком сумасбродно. Отличным от всего, что происходило здесь. Вязкая, мутная череда событий сменилась на бурный поток, путая сознание. Шото не мог собраться и осмыслить все, что происходило. Фигура Токоями находилась перед ним: живая, осязаемая. В своем черной плаще и черной форме. Чуть выше, чем помнил Тодороки, но в целом неизменный. Столь отличающийся от фигуры Даби. Слишком чуждо находящееся в этих стенах, словно неправильный кусочек пазла. Он правда выберется отсюда? Спустя столько времени, попыток, планов, анализов, ему нужно было просто… подождать? Однако открытая дверь за спиной одноклассника манила себе. Шото ощущал себя путником, наконец-то нашедшим свой оазис. Но что-то здесь было не так. Тревога в груди не утихала. Привыкший прислушиваться к себе Тодороки, на мгновение нахмурился и застыл, прежде чем сделать шаг. – Погоди. Шото остановился. Рука Токоями на предплечье ощущалась тяжелыми кандалами. – Как ты сюда попал? Насколько Шото знал, подвал был закрыт на две двери. Зная Даби, навряд ли бы он оставил внешнюю дверь открытой просто так. Не этот параноик со стремлением к полному контролю. Возможно, ключ или пароль. Шото не слышал никакого шума, как если бы дверь выбили. Разумеется, возможно взломали. Однако внутренняя дверь была закрыта на карту-ключ. И для ее взлома бы также понадобилось время. Однако когда Токоями прошел через коридор, он открыл дверь так, словно бы у него уже был ключ. – О чем ты, Шото? Тодороки нахмурился. – Токоями никогда не называл меня “Шото”. – Сбросив чужую руку, Шото отошел на два шага, готовый к атаке вновь. – Кто ты? Лицо неизвестного нахмурилось, словно бы раздумывая о дальнейших действиях. То, что парень не опровергал слов Тодороки, лишь подтверждало его опасения. Пару напряженных мгновений они стояли друг напротив друга, пока лицо вторженца не расплылось в наглой улыбке. – Ах, умные ребята – это всегда такая морока. Голос мгновенно изменился, сменяясь на что-то до боли знакомое. Вторая кожа слезла, подобно воде, являя Шото истинную оболочку. Ну конечно, ему стоило догадаться раньше. – Химико Тога. Какая жалость, оазис оказался лишь очередным миражом. – Да-да, это я. Как мило с твоей стороны, Шото-кун, что ты меня помнишь. – Что ты здесь делаешь? – Как я и сказала, я пришла, чтобы освободить тебя отсюда! – Видя скептически настроенного Шото, не собирающего двигаться с места, она улыбнулась еще шире. – Что такое? Уже не хочешь выбраться? – И ты думаешь, я тебе поверю? Ты бы не попала сюда без позволения Даби. Для чего ты здесь? – Ого, а он выдрессировал тебя лучше, чем я думала. Впрочем, неважно. Ты можешь отказаться от моего предложения и остаться тут. Что, так понравилось находиться под крылышком у Даби? – Для чего ты здесь? Еще раз, словно тупому ребенку, повторил Тодороки, искренне надеясь, что в этот раз до нее дойдет. Он не доверял этой сумасшедшей ни на йоту, и Шото понятия не имел, что она собиралась сделать, выведя его отсюда. Как бы глупо это не звучало, но относительной стабильности брата он доверял больше. – Глупый Шото. Мне просто хочется насолить Даби. Ты прав, он бы никому не позволил сюда войти. Однако несколько месяцев назад я все же была здесь. Именно я нашла двух человек – который лишил тебя причуды и который стер твою память. – Стер память? Химико раскатисто рассмеялась. – Ах, ну да, ты же ничего не знаешь. Давай раскрою один секрет: уж не знаю, что произошло между вами, но одним днем Даби пришел ко мне: он выглядел как обычно, но я видела, что глубоко внутри он напряжен и испуган. Даби? Напряжен и испуган? Что за чушь? Новость о том, что он торчит в этом долбанном подвале больше, чем он помнил, нисколько не удивила Шото, они ведь с Мидорией уже говорили об этом. Они перебрасывались множеством гипотез, что именно тогда произошло, но теперь у него была возможность узнать что же случилось из первых рук. Мандраж прошел по телу, волнение отразилось в дрожащих руках и странной взбудораженностью. Что-то внутри Шото подсказывало, что ему не понравится правда. Тем временем девушка продолжила. – А следом он попросил меня найти человека, с запечатывающей причудой, и еще одного с причудой, стирающей память. Мне пришлось знатно потрудиться, чтобы найти их. Я согласилась, но с условием, что буду присутствовать, когда все будет происходить. Вот так я оказалась здесь. А временно одолжить у Даби ключи и сделать дубликат, не составило труда. Что, черт возьми, произошло между ними, раз спустя год Даби пришлось начать все с чистого листа? Для чего было стирать ему память? “Не попадайся мне на глаза”, – зазвенел голос где-то на периферии, раздражая. Чем больше ответов Шото получал, тем новыми вопросами он обрастал. – Ладно, что-ты мы с тобой задержались тут. Итак? Химико приглашающе раскрыла дверь и отошла в сторону. Шото недоверчиво хмыкнул: – Это все очень интересно, но ты так и не сказала, для чего тебе вытаскивать меня. Когда Даби обнаружит мою пропажу, он убьет сначала тебя, а потом меня. Не знаю, что ты задумала, но я не доверяю тебе, и черта с два я куда-то пойду с тобой. Чушь. Полный идиотизм. Несмотря на его слова, он понимал, что ему стоило бы выбираться отсюда, пусть и таким способом. Однако сама мысль – сделать шаг на выход из комнаты, – заставила его тело оцепенеть. Панический страх окутал Шото с головы до пят. Стало трудно дышать. Он будто бы задыхался. Дружелюбное выражение лица стерлось с лица Тоги, сменяясь на хмурую недоверчивость. – Даби не убьет меня. – Почему же? Мы все для него – лишь средство для достижения цели: отомстить Старателю. – Очевидно, она не знала, что они с Даби братья, и Шото не собирался раскрывать этого. – Не знаю, для чего ему я, но если ты помешаешь его планам, он без сомнений убьет тебя. Тодороки понятия не имел, что он сейчас делал. Слова бурным потоком лились из него. Почему он не бежит при первой же возможности? Его пугает злость Тойи? Или же ему жаль этого одинокого, несчастного человека? Либо же его страшит то неизвестное, скрывающееся за дверью? Что из этого? Собственное поведение озадачивало его. Однако то, что он знал достоверно – он не хотел идти вместе с Тогой. Как говорится, знакомый дьявол лучше, чем незнакомый. – Я – его друг, – опровергла Тога. Шото ласково улыбнулся ей. Так обычно смотрят на несмышленых детей, прежде чем сказать, что Санты не существует. – А он считает также? – Заткнись. Химико не собиралась на самом деле вытаскивать Тодороки. Однако этот мальчишка, с его самомнением и бесконечными вопросами, определенно выводил ее из себя. – Уверен, для него ты – лишь чуть ближе, чем прохожий с улицы. Шото не припоминал у себя таких садистских наклонностей. Но, видимо, напряжение последних месяцев сделали его агрессивнее и жестче, чем раньше, позволяя выбрасывать агрессию подобным образом. – Это не так. – Уверена? Нет, ни черта не была она уверена “Не суй свой нос, куда не следует, Тога”. Слова, сказанные на крыше здания мельком пробегают у нее в голове. Изначально она пропустила их мимо ушей. Однако Тодороки говорил это с такой уверенностью, что и она неволей засомневалась. Вся эта ситуация начинала ее злить. Угрозы со стороны Даби. Она так много сделала для него, и в итоге не получила даже простого “спасибо”. Знал бы он, каких усилий ей далось найти того монаха с запечатывающей причудой. Или же того мальчишку со стирающей воспоминания причудой. Когда он пришел к ней, нервный, она была уверена, что теперь они друзья. Что она – ближе всех к нему в Лиге. А после его холодное отношение к ней не изменилось даже ни на йоту. Он все также вел себя с раздражением, будто бы она мелькающее перед его лицом насекомое. А теперь этот чертов Тодороки смотрит на нее с высокомерием, будто бы знает лучше всех Даби, после того как оказался под одной с ним крышей, еще и утверждает, что он убьет ее! – Ну вот и проверим, – сквозь зубы пробормотала Химико, в следующую же секунду набрасываясь на Шото с намерением прикончить его. Урок, который Тога усвоила когда-то давно: убей до того, как убьют тебя. Даби же простит ей, если она убьет его пленника? Пускай найдет другого, в чем проблема? Лезвие кинжала в считанных секундах просвистело около лица Шото. Благослови Господь, что он не забросил тренировки здесь! На это Шото не рассчитывал. Он не ожидал, что она решить прикончить его из-за его небольшой провокации. Опустившись вниз, Химико выполнила подсечку и, воспользовавшись тем, что Шото отошел назад, полоснула его ножом по груди. Дальше отступать парню было некуда. Слишком маленькое и закрытое пространство. Рана на груди была небольшой, однако чертовски неприятной. Потекла кровь. Увидев алую жидкость, улыбка на лице Химико стала шире, неуловимо напоминая безумную. Отсутствие привычной причуды давило. Шото мог полагаться только на собственные силы. Перехватив чужие руки, готовые нанести следующий удар, Тодороки отбросил девушку, из-за чего та с силой ударилась об стол, переворачивая его. Быстро придя в себя, Химико попыталась еще раз в лобовую ударить Шото ножом, однако тот, мягко перехватив ее ладони и перенаправив в сторону, откинул ее на пол. Ему нужно было быть осторожным, чтобы не напороться на лезвие во второй раз. Будь у него лед, он бы заморозил ее, тем самым обездвижив, но сейчас он мог лишь уклоняться и выжидать удачный момент. Воспользовавшись своим низким положением, Тога ударила снизу ногой по чужому колену, после чего, вопользовавшись шатким положением Шото, потянула его за ногу, также повалив на пол и схватив парня в захват. Блядство. Шото был в ловушке. Он был обездвижен и уже предвидел, как нож плавно входит ему промеж глаз. Черта с два он собирается умереть здесь. Химико взмахнула рукой, готовая закончить все одним ударом. Думай, Шото, ищи варианты. Тодороки претила сама мысль нанести увечья девушке, однако у него не оставалось выбора. Пальцы нащупали выпавший ранее карандаш и мгновенно воткнули его девушке в бедро. Химико вскрикнула и ударила с силой ножом об пол. Это был четкий удар, призванный убить его. Однако из-за удара траектория лезвия сменилась. Шото дернул головой, насколько позволяло его положение, после чего кинжал воткнулся в пол, поранив лишь его скулу. От боли, руки Тоги на мгновение ослабли, позволяя Шото выбраться из захвата. Это было близко. Ему просто чертовски повезло. Шото и Химико оттолкнулись друг от друга, перекатываясь в противоположные стороны комнаты, после чего замерли, напряженным взглядом наблюдая за противником. Злые золотистые глаза встретились с гетерохромными. Она недооценила мальчишку. Даже без причуды он был опасен. Казалось, атмосфера в комнате накалилась до предела. Единственное, что было важно – предугадать поведение собеседника и принять нужные меры. Хлопнула дверь. Мысленно Шото взмолился, чтобы это был не сообщник Тоги. Против двоих оппонентов он точно не выстоит. Все взгляды в комнате мгновенно направились на незваного гостя. В проходе стоял Даби, не впечатленным взглядом обводящий хаос в комнате. Погром в следствие драки, взмыленный вид Шото и Тоги. После чего взгляд синих глаз сосредоточился на ранах Шото. Напряженный, темный и тяжелый. Шото знал этот взгляд. Точно также он выглядел, убивая одноклассников Тодороки одного за другим. – Что ты здесь делаешь? Очевидно, его вопрос был адресован Тоге, однако его взгляд намертво прицепился к Шото. – Д-даби, к-как? Когда ты? Разве у тебя не встреча с Шигараки? В комнате с каждой секундой стремительно падала температура. – Я задал вопрос. И у тебя есть пять секунд, чтобы ответить на него, иначе я нахрен спалю тебя до тла. Вот он. Даби. В своей стихии. За время своего заточения Шото подзабыл это, но Даби никогда не был героем. Он был злодеем: жестоким, алчным убийцей. Даби неспешно развернулся корпусом к Тоге. Его взгляд наконец-то перешел к девушке, отчего Тодороки физически почувствовал, как ему стало легче дышать. Ощущение, будто рука, вцепившаяся ему в глотку, наконец-то отпустила. Неосознанно Химико отползла немного назад, желая оказаться как можно дальше. Ее прежняя уверенность, что Даби ее не убьет, испарялась буквально на глазах. Однако почему? Отчего этот мальчишка так дорог ему? Тога никогда не видела в синих глазах так много любви и нежности, как когда тот смотрел на Шото. Абсолютно очарованный и влюбленный. И так много жажды убийства, когда он смотрел на нее. – Пять. – П-послушай я- – Четыре. – Это всего лишь шутка, Даби! – Три. – Ну, подумаешь, я всего чуть-чуть его тронула. И вообще, ты всегда можешь найти себе другого. – Два. Блядь, да пошло оно. Один. В один момент он подскочил к девушке, в его ладонях заиграло синее пламя. Очевидно и так небольшое терпение Даби подошло к концу. – Я предупреждал тебя: тронешь Шото, и я прикончу тебя. Вся ярость была направлена лишь на Тогу, но даже так, Шото не мог избавиться от противного холодка в груди и предательских мурашек по коже. Синее пламя неспешно приближалось к девушке все ближе, словно бы желая как можно дольше насладиться происходящим. Свет от огня осветил застывшие слезы в глазах девушки и ее полное ужаса лицо. – С-стой, Даби, что ты задумал? Да кто он такой, что ты готов убить своего друга ради него? — Химико было дернулась, однако вторая рука Даби мгновенно пригвоздила ее к полу, не давая сбежать. Тога начала брыкаться в его руках изо всех сил, однако очевидно, что старший был сильнее и опытнее ее в этом деле. – Мертвецам это знать не обязательно. Все произошло быстро. Вначале воспламенились волосы. Шото будто бы вновь проживал прошедшие события, однако разница была лишь в том, что в этот раз он не собирался как-либо мешать Даби. В этот раз его роль – сторонний наблюдатель. Крики и проклятия эхом отлетали от стен. Комнату наполнил запах паленого. Чертовски знакомый. Который Тодороки так старательно пытался забыть. От него на языке образовался мерзкий привкус. Постепенно Химико Тога тлела, однако Даби продолжал держать ее на месте, несмотря на то, что она не могла оказать должного сопротивления. Шото закрыл глаза, не желая наблюдать за происходящим. Но на этом было все. Ничто не вздрагивало внутри него от криков девушки. И именно это его и пугало. Отсутствие жалости. Отсутствие сожаления. Отсутствие сочувствия. Они меняли друг друга: постепенно обрастали совместными привычками и чертами. Больше, чем того ожидал сам Шото. Больше, чем он мог и хотел позволить. Мальчик, который когда-то давно очнулся в этой комнате ушел. Когда все закончилось, от Тоги остался лишь пепел, сажей осевший в комнате и забивающий легкие. Все происходящее воспринималось сюрреалистичным сном, столь отличным от всего, что происходило в этой маленькой комнате. Тяжело вздохнув, словно бы происходящее было простой обыденностью, Даби небрежно отряхнулся, встал в полный рост и взглянул на Шото. – Как я вовремя решил вернуться. Что ж, пошли, будем обрабатывать раны. Старший махнул в сторону двери, вгоняя Шото в ступор. – Куда? – по глупому спросил он. – Наверх. – Даби весело ухмыльнулся, словно бы озадаченность Шото его чертовски веселила. – Я же обещал подумать. Вот, я принял решение. Пойдем, покажу тебе дом.