Страсть. Какой красивое слово. Я его произношу и сразу думаю о чём-то красном, жарком и — простите за такое вторичное слово — страстном. В индуизме страсть — одно из трех основных состояний. Оно находиться посерёдке: на одну ступеньку выше невежества и на одну ступень ниже благости. В православии же страсть — грех. Один из семи, а в некоторых трактовках и восьми, смертных грехов: гордости, тщеславия, сребролюбия, блуда или похоти…
Похоть имеет множество цветов и оттенков: совращение, прелюбодеяние, кровосмешение, но всё это — грязные и отвратные оттенки цветовой палитры. Я специально прочел Библию, помечал моменты, в которых упоминался один из первейших грехов. Он упоминается вскользь, специально, чтобы не смаковать греховные мыслишки. В Евангелие же пишут ещё лучше:
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
Не сочтите меня старомодным, но мне больше нравиться трактовка древнегреческих философов, а именно Аристотеля. Он считал, что страсть само по себе не является ни благом, ни злом, страсть — инструмент, который может зажечь огонь интереса, повернуть жизнь в совсем другую колею и вывернуть самым прекрасным и неожиданным способом.
Сэми со мной полностью согласен. Мы могли часами сидеть за чашкой чая и обсуждать взгляды современных философов. Во многом наше мнение было идентично, но были и разногласия. Правда, когда они всплывали, ангел мастерски съезжал на одну из наших излюбленных тем, сглаживая углы, градусная мера которых меньше девятиста градусов.
Эх, как описать внезапно нахлынувший порыв страстей? Когда трясешься, словно зверь, загнанный в капкан, когда зуб на зуб попасть не может, челюсть ноет в предвкушении, но несвойственная тебе робость, охватывает конечности. Мои руки охватила трясучка, они побелели и похолодели, хоть на улице было очень жарко, может даже доходила до трехзначного числа по фаренгейту. Полумесяц, напоминающий букву «Р», у которой отобрали палочку-хвостик, поглядывал в окно спальни, приглаживая белое постельное белье. От него все ещё исходил запах чего-то душного, теплого и приятного, напоминающего о доме. Пара красно-фиолетовых пятен, расплывшихся по простыне и наволочке, ни капельки нас не смущали, хотя я лично заприметил их только на утро, когда пытался вылезти из этого клубка одежды и постельного белья. Бутылка достаточно дорого вина, которую я благополучно украл во время сегодняшней «работы», подходила к концу, а мы оба были пьяны вдрызг. Из-за несносной дрожи в руках, я не мог даже нормально держать бокал, из-за чего снова разливал виноградный напиток.
Улыбаясь, словной влюблённый дурачок (как будто им я не был в ту дивную ночь), я тянулся к Сэми за порцией пьянящего и в переносном, и в буквальном смысле поцелуя. Опрокинув стакан в последний раз, поморщившись от кислоты, сводившей щеки, мысленно оплакав умершие вместе с вином, робость и стесненье, и потянулся к своему ангелу, обняв его крепче. Ещё чуть чуть и наши объятия станут крепче хватки крокодила на голени сочной антилопы.
Приложив ещё немного усилий, я смог повалить моего ангелочка на спину. Его черные волосы разбросались по подушке, лунный свет их обелял практически до кристально чистого белого цвета. Прекрасный, серебристый цвет. В свете луны ещё поблёскивал один из моих браслетов, который перекочевал на руку Сэми. Мои руки сжали кисти ангела сильнее и придавили к кровати, но это действо не было лишено нежности.
Я не хочу причинять тебе боли, и не буду, пока ты сам не попросишь.
Я и до Сэми встречался с парнями… Хотя, можно ли назвать нас парой? Я имею ввиду нормальной парой. Мы просто иногда встречаемся в коридоре и утаскиваем друг друга вглубь академии, в лабиринты коридоров, сосчитать которые не сможет даже Скрудж МакДак, регулярно перепроверяющий, как там поживают его миллионы.
Я почувствовал себя дайвером, погрузившимся на самое дно мирового океана. Чувство глубокой эйфории, переполняющий меня восторг, удваивающийся от вина и жжение. Адское жжение от нехватки кислорода в лёгких, мягкие, сладостные губы Сэми, сминающие мои губы, чуткие пальцы его правой руки, проходящие по моему позвоночнику и лязг ногтей левой руки по пряжке моих джинс. Холодок от металла браслета обжигал спину и ещё больше затягивал в хмельной водоворот.
Так далеко я никогда не заходил… Поясняю, так далеко с
парнями я не заходил. Обычно все кончалось после возмущенных криков посреди урока, когда моя рука поднималась выше колена и подбиралась к внутренней стороне бедра или предложения опрокинуть пару стаканчиков какого-нибудь алкогольного напитка. А здесь парень сам расстегивает мой ремень и пытается снять мою футболку. Не разрывая практически убийственный поцелуй, я нащупал пуговки на его рубашке. Первая. Вторая. Бляха моего ремня лязгнула, ударившись об пол. Третья. Четвёртая. Я разорвал поцелуй, надеясь хоть немного вздохнуть, но этот ненасытный суккуб снова потянулся ко мне. Снова начал пересчитывать мои зубы своим языком. В голове был один туман и желание. Я вернулся к пересчету его пуговиц. Оставшиеся были более податливы и выскочили из петелек гораздо быстрее. Отвлекшись от его губ, я скинул свою майку и припал губами к его шеё.
Я чувствовал, как его руки улеглись ко мне на лопатки и сползали все ниже и ниже. Вдоль спины осталось восемь красных полос от ногтей — метки. Его кисти прошли по моей пояснице и стянули штаны вниз. Я припал к его уху, облизнул ушную раковину, прикусил мочку и прошептал:
— Куда ты так спешишь,
ангелок? — меня выбил из колеи укус в шею. Достаточно болезненный, сопровождающийся моим больным стоном и челюстями, сомкнувшимися ещё сильнее. В нос ударил запах крови. Слегка металлический, пряный и возбуждающий.
— Прелюдия немного затянулись, не находишь? — он сжал мою задницу в руках и притянул меня к себе ближе. Жарко, очень жарко и до боли приятно. Его серо-голубые глаза, кажется светятся в темноте, словно у демона искусителя. Это такая шутка. Странная, но такая смешная шутка Шепфы. Ангел, который ведёт себя словно демон искуситель. Резко, я даже не успел пикнуть, Сэми оказался сверху, вырвав свои руки из моей хватки и снова припал к моей шее. — Чего это мы застыли, м? Ади, я-то думал, что ты будешь более резким…
Его голос резко изменился, стал более бархатным и тихим, но каждый звук вызывал табун мурашек. Я даже не вслушивался в его слова, мне голову окончательно застелила та самая стоицистская страсть. Импульс. Импульс, ставший неконтролируемым, непослушный разуму, если верить Зенону или — если верить Цицерону — болезнь.
Болезнь
Из моего раздумия меня вывел ещё один укус. Черт, я все меньше верю в то, что он ангел. Следующим действом были поцелую. В щеки, в кончик носа, плавное сползание по шее слегка шершавым языком и снова поцелуи, но уже в плечи. Я же ласкаю его спину, накаченные мышцы спины, кажутся слишком перекаченными, даже учитывая его навыки полёта. Я перешёл на его волосы и грубо дёрнул, открывая шею. Повторил его укус, только с противоположной стороны, и притянул ближе к моему лицу.
— Что ты там говорил про затянувшиеся прелюдия,
ангелок? — я поцеловал его в щеку и услышал довольный, слегка мурчащий звук. Но волос не отпускал. — Ты слишком нежный…
— Я готов трижды перецеловать каждую твою веснушку, если ты будешь чаще меня называть «ангелком»… — я закинул ноги ему на талию и притянул ещё ближе. Мне ещё пару минут назад казалось, что ещё ближе друг к другу быть нельзя, но наши объятия ломали мои представления.
— Докажи… — прошёптал я прямо ему на ухо и укусил, зализав за собой рану.
***
На утро у меня жутко болели губы, шея, спина, да чёрт, проще перечисли то, что у меня не болело. Я кое-как вылез из-под одеяла и ужаснулся. Белое постельное бельё местами стало красным. Почти вся бутылка красного вина, которое я думал, что мы распили, покрывала простынь, меж подушками были огромные, белые перья. Вот их отсутствие не заметить практически невозможно. Скорее всего внешний вид крыльев Сэми оставляет желать лучшего. Добравшись до душевой, я застал там брюнета, который чистил зубы. Под глазами были огромные синяки, скорее всего, в свою комнату он вернулся поздно, а может и вообще спал на скамейке в саду.
— Выглядишь дерьмово, — шепнул ему я, подойдя практически впритык к нему.
— Твоими стараниями, тыковка… — он сплюнул вспенившуюся зубную пасту в раковину и повернулся ко мне. В уголке рта остался небольшой мыльный след.
— Это что ещё за прозвище? — я поставил руки по обе стороны от него. Прямо на раковины, но правая предательница немного скользила, так и готовясь уронить меня на ангелочка. Я вытер у него с лица пасту и демонстративно облизал палец. Он наблюдал. Я чувствовал себя змеем из «Книги джунглей», которому удалось захватить внимание малыша Маугли.
— Ты вчера был совсем не против… Ну, пока не столкнул меня с кровати… — он приобнял меня за талию, притянул ближе и чмокнул в щеку.
Я готов трижды перецеловать каждую твою веснушку…
— Ангелок, — шепнул я ему на ухо, провел носом по щеке и подул на губу, которые Сэми так приветливо приоткрыл, но я его резко отпихнул. — В следующий раз, я буду сверху.
— Значит следующий раз будет?
— Конечно. Неужели ты думал так легко от меня отделаться? — я хихикнул и шмыгнул ко второй раковине и принялся расчесывать свои волосы. Он всё ещё смотрел на меня, добродушно улыбаясь.
***
К нам в школу пришла новенькая. Она довольно крутая, правда она слишком зациклена на прошлой жизни. Хотя, я не знаю, как бы себя вел я, если бы меня убили и тут резко пришлось бы забыть свою прошлую жизнь, оставить семью и друзей в пользу новой, гораздо лучшей, жизни. Но она смириться, или её выбросят, помахав грязно-голубым платочком и дав под зад смачного пинка.
Я больше общался с Мими. Она самый очаровательный маленький бесенок в этой чертовой школе. С ней было максимально комфортно и поговорить и немного подраться. Нет, всерьез я её никогда не бил, да и она бы всерьез не попробовала вырвать мне крылья по одному перышку. Ну, пока я её не доведу до белого коленья.
Сэми же больше склонялся к общению с Вики. Они были более спокойными, да и он пытался устранить демографическую проблему: ангелов в школе было меньше чем демонов. Ну, не прям катастрофически меньше, на пару тройку голов, но во время парных поединков эта «пара троек» были бы весьма кстати. Но, не смотря на все его старания, Вики шла по пути становление демоном, да и её репутация в последнее время оставляла желать лучшего. Чего стоил только день, когда она нашла труп той непризнанной. Ангел Фенцио тогда сразу обвинил её в убийстве и отправил по комнатам, а потом они напару с Мими чуть ли не выбросили из своей спальни Геральда. А недавний… Инцидент, в который так же был втянут Люцифер, только подогрел её плохую репутацию среди учителей.
***
Вторая ночь не заставила себя долго ждать. Перед выходам из комнаты, в которой мы теперь стали соседями, мы засиделись за картами, которые я «позаимствовал» у Мими, которая в свою очередь украла их в каком-то ларечке. Играли мы в обычную игру на желание. Я сам играл не в первый раз, я даже мог быть одним из лучших игроков, если бы нам не ловили учителя. После поимки колода сгорала, а сроки прибывания на земле немного сокращались, чтобы у нас было меньше времени на воровство. Но кого когда-либо останавливали запреты?!
— Ну что, Ади, — он самодовольно заулыбался, выкинув передо мной «победную комбинацию». — Готовься исполнять желание.
— Не-а, я готов загадывать! — на одеяло упала моя комбинация. — Госпожа удача решила, что сегодня в дураках останешься ты.
— Ладно, загадывай. Как раз время ещё есть. Только что-то не слишком сложное, нам нужно ещё будет успеть на поезд…
— Не беспокойся, мне времени хватит. Кстати говоря, вспомни-ка
нашу ночь… — заметив на щеках ангела нежный, едва заметный румянец, я улыбнулся, оголяя слегка заостренные клыки и резцы. — Вижу, что вспомнил. А теперь припомни-ка, что я говорил тебе на утро?
— Совсем не помню, — наигранно задумчиво прошёптал Сэми, расстегивая верхнюю пуговицу своей рубашки, и притягивая меня за ворот майки. — Может быть ты мне напомнишь?
Притянув его поближе к себе и наконец впившись поцелуем в такие желанные губы, которые весь день сбивали меня с мысли, так эротично покусывая карандаш. Жалко, что действовать и завершать нужно было быстро, иначе мне может влететь от Вики и Мими. Это же все-таки я их туда позвал.
— Осталось полчаса, — шепнул Сэми мне прямо в губы. Такого кайфа я не получал даже, когда он перебирал пряди моих волос, пока я лежал у него на коленях. — Если не хочешь идти к поезду со стояком — поторопись.
— Мне и двадцати хватит…
— Вау, да ты у нас в скорострелы по… — я заткнул его поцелуем и стянул, так мешавшие сейчас, брюки.
Какая сила
нас толкает к встрече?
Мы знаем
о греховности её.
Препятствий много.
Только каждый вечер
Мы ищем тайно
новое жильё.
