Коммуналка 08:19
Утро началось...никак. У Марты ужасно болела голова, то ли от ночных разговоров с Артёмом, которые теперь тяготили и девушку, то ли от своих проблем и загонов. Но целыми днями так нельзя, поэтому, как только Каберне встала, она решила помочь Лидие с завтраком, который она ежедневно готовила всем. Сегодня они решили приготовить оладьи. Как раз молоко, которое так вчера выискивала Марта, пригодится. —...Ты гляди, так и научишься готовить, — тепло произнесла женщина. Она показывала Марте как нужно переворачивать оладьи, рассказывала какие ингредиенты нужно и в каких пропорциях сыпать. И произносила она это так...по родному, что ли. На мгновение девушке показалось, будто с этой женщиной они знакомы десять с лишним лет, а не 3 дня. Кухню вновь наполнил шум рассказов о все том же селе Виктора, о странном новом ученике Валерия и о прочих обыденных, но милых вещах. Не хватало только Шатохина, но тот отсыпался, по крайней мере, Марта в последний раз видела его на кровати.10:10
Марта снова вошла в свою комнату. На ее удивление, она не была пуста. Глеб и Артем, сидя спиной ко входу, были чем то заняты. —Глеб? А ты почему не на работе? — «Все поувольняться решили что ли, хехе...» —По четвергам выходной у меня. Смотри, что Артём нам принес, — блондин похлопал по месту рядом с собой. Они вдвоем сели на его кровать, а Шатохин устроился на девичьей. —Это...вино. Вау, — хмыкнула девушка, уже читая его название. —Каберне Савиньон, — парень состроил смешное, но довольное лицо, пока блондин возился с откупориванием бутылки. Наконец она была открыта и Тёма достал из-за спины три бокала. —В честь чего же это мы пьем? — не то что бы ей нужен был повод, но и не то что бы она алкоголичка. —За тебя. Я не уволился таки, — Марта глупо улыбнулась. Какой повод, такая и улыбка. —Из депрессии пацана ты, конечно, не вывела, но вот, хотя бы как в старые добрые, вино начал таскать с работы. —Так он... —Да, я знаю про все проблемы Артёма. Мы подружились с ним, как только я въехал сюда. Поэтому знаю о нем больше всех здесь вместе взятых, — он не хвастался этим, нет. Просто сказал. —Раньше, что бы научится распознавать вкусы вин, отличать дорогие от дешёвых и так далее, я брал каждый день по бутылке. Но...как только мне прописали таблетки — перестал, — видно было, что парню не очень это нравилось, ведь данные действия были маленькими шажками к его огромной мечте и цели. —Так и как ты теперь...без таблеток? —Я, конечно, не уверен, что мешать их с алкоголем можно, но от одного бокала я не умру, — улыбнулся парень и разлил всем вино по бокалам. Артём, делая вид винного ценителя, пытался словить во вкусе алкоголя нотки хоть чего нибудь. Глеб с этого смеялся, не скрывая, но Шатохин лишь сказал, что, мол, когда нибудь он таки научится виноделию и станет настоящим ценителем.11:00
Троица все ещё сидела в комнате, только теперь они сползли на пол, по стеночке. И пили с горла, передавая бутылку по очереди. Забавно. Но послышался стук в дверь, прервавший эту идиллию. —Марта, солнце, там твоя мама пришла. Хочет поговорить с тобой, — услышав ласковое обращение, Каберне засияла, но как только осознала саму суть предложения, оцепенела. —К-как мама?..— прошептала себе под нос девушка. Дабы никто ничего не подумал лишнего, она все же сдвинулась с места в сторону кухни. Елена, мать Марты, оценивающе оглядывала помещение, изредка проводя пальцами по, якобы, пыльным столешницам. Одета она была в обычный строгий костюм. Волосы были распущены, дабы скрыть синие пятна. Никак не засосы, в некоторой степени к сожалению, а синяки и следы от чужих рук на шее. —Мм, так вот куда ты свалила, — произнесла Елена, как только Марта появилась в дверном проёме и вновь застыла от удивления, ведь за столом сидел ещё один человек. И это был не отец... —Какого черты ты здесь делаешь? Ещё и с ним? —Боже...В кого ты превратилась, Марта? Так общаешься с родной матерью... —Не забудь добавить «которая выгнала родную дочь из дому» в конце, — наигранно улыбнулась Каберне. —На это были свои причины. Ты, во-первых, девочка уже взрослая. А во-вторых, вечно лезла не в свои дела, — в то время как Марта еле сдерживала себя, мать говорила спокойным тоном, будто обсуждала цены на гречку, а не семейную проблему. —Я пыталась тебя защитить от отца! Пыталась оправдать тебя! А ты что? Ты даже ко мне приперлась со своим хахалем! — а голос все давался в дрожь. —Милочка, за языком следи, — обозвался мужчина, который, по правде говоря, не хотел принимать во всем этом участие. —Да как ты можешь указывать мне, что делать? Ты разрушил нашу семью! Отец... —Марта, к старшим людям принято на «вы» обращаться. Пятнишь фамилию своей семьи! — а ей будто было до одного места все то, что говорила ей дочь. Она совершенно не чувствовала вины. —Фамилию пятнила ты, когда трахалась с этим козлом, пока отец искал деньги что бы прокормить нас! — Елена широко распахнула глаза. Ее левое веко начало дёргаться. Казалось, она сейчас голыми руками пойдет на Марту. —Отец спился! Тебе напомнить, что он не такой святой, как тебе хочется думать? —Елена начала давить на больное. А Марта уже передумала попрекать мать, умоляя взглядом заткнуться. Умоляя перестать напоминать обо всех грехах ее семьи. Но женщину уже было не остановить. —Тебе напомнить, как он высекал тебя ремнем, когда ему просто не хватило на очередную бутылку палёной водки? Напомнить, быть может, ещё и о том, как ты, в порывах остановить его, получала ещё больше чем я? —Он спился после твоей измены...— слезы огромным напором лились из глаз девушки. Это была единственная фраза, которая могла бы оправдать отца, но она была настолько ничтожна, по сравнению с промахами отца, что продолжать Марта и не стала, осознавая все это. Вскоре, она вообще не могла ничего сказать, лишь громко всхлипывая, под напором матери, которая, к слову, не переставала гнуть своё. —Чего вы хотите? — кое как промямлила девушка. —Денег у тебя взять. Кредит же как то гасить нужно, — значит, коллекторы уже приходили. Значит звонить уже родителям не нужно. — Но вижу, что ты и сама бедствуешь. Что ж, до скорых встреч, дочь...— последнее слово она произнесла так мерзко, что любого бы стошнило. Елена и ее любовник поспешили покинуть коммуналку...11:20
Опять...Опять Марта сидит в ванной и чуть ли волосы на себе не рвет. Она так хотела убежать от своего прошлого, забыть о семье, как об обычных прохожих, встречающихся на жизненном пути. И казалось бы, то, что её выгнали из родного дома подтолкнуло её переехать в совершенно другой, незнакомый город — что плохого? Все было бы идеально, Марта бы забыла о ужасном детстве и единственным напоминанием остались бы те шрамы на руках. Но мать решила попросить помощи и поддержки у той, которой и сама ее не давала. Смешно. В дверь ванной стучаться, скорее всего это Глеб и Артём, ведь все остальные разбежались по делам, но им никто открывать не собирается. Марта лишь прислушивается к тому самому капанью из крана, что хоть и сводит с ума, но заставляет не прокручивать сегодняшний диалог с Еленой вновь. На бортике ванной лежит чья то бритва, рядом с мыльницей, в которой кроме хозяйственного, нормального мыла не было уже давно. «Нет. Ты не вернёшься к этому, Марта...» — прошептала девушка, витирая со щек слезы.11:45
Девушка сидела на кровати, уставившись в окно. Грачи кругами летали у окон. Их черные оперения делали картину что за окном, что внутри ещё мрачнее. «Как же хочется стать птицей. Им так легко. В любой момент можно улететь в далёкие края, подальше от проблем...» — мечтала Марта, не осмеливаясь прервать тишину. Двум парням, что обеспокоенно кружили над ней, хотелось бы узнать, что произошло и почему Каберне в истериках билась в ванной комнате... —Марта...— начал Артем. Он тоже не мог выбросить из головы разговор с девушкой, но ему была важна не сама его суть, а то, что ей было не плевать на угрюмое настроение того. Это ценится многими. Поэтому и хотел сейчас провернуть то же, только наоборот. —Что Марта? Ну что Марта?! Вы разве не слышали разговора? — и вправду. Шатохин отрицательно покачал головой, но Глеб же опустил взгляд вниз. Он, шатаясь, будучи нетрезвым, хотел сходить в ванную, но по пути подслушал их разговор. —Марта, послушай. Да, она поступает ужасно. Но не зацикливайся. У тебя...У тебя есть мы. Тебе больше никто не нужен, слышишь? Тебе не нужны те, кому все равно на тебя. Выбрось их из своей жизни, как обёртку от дешёвого сырка, — на этих словах девушка улыбнулась, сравнение было не уместным, но забывным. —У тебя есть Артём, у тебя есть...я, — Голубин сказал эти слова искренне, но как то быстро отстранился, отойдя в сторону. Было чувство, что он не хочет привязываться ни к кому больше. Будто у него уже был какой то горький опыт. Но он все ещё хотел помочь Каберне.12:30
Девушка поблагодарила парней за поддержку, а затем решила прогуляться. Ей просто нужно было собраться с мыслями. Нужно было переварить все, хотя так не хотелось. До боли в висках не хотелось прокручивать вновь все, сказанные матерью, фразы, что бы ещё раз начать попытки сдержать слезы. Но не сегодня. Сегодня она не будет сдерживать слезы. Марта идёт по улице в лёгком джинсовом комбинезоне, испачкано вверху в вино и слезы. Люди оборачиваются, для них странно видеть рыдающего, именно рыдающего, не плачущего, человека на улице. Каберне, как и все остальные, сдерживала на людях грусть, тоску, злость и так далее. Но это тоже эмоции. Им тоже нужно давать волю. Вот Марта и решила не останавливать себя, а просто идти, наблюдать за все теми же черными птицами, мечтать стать ими и плакать. Тяжело? Да. Станет легче ли? Пока — нет. Если родители не признают своей вины — никогда. Может Марта и не была самым святым ребенком, во всяком случае, насилие это не выход...«Так нельзя» — каждый раз говорила девушка, но жаль, что про себя, не в слух и не в лицо.13:05
Телефон неприятно завибрировал в кармане. «Глеб». Они уже успели обменяться номерами, поэтому девушке не пришлось гадать кто же это. —Да? —Слушай, тут Артёму таки плохо стало. А домашних нет, все по делам все ещё. Ты не могла бы зайти в аптеку? — голос блондина звучал волнительно. —Конечно, — хорошо, что Каберне взяла с собой немножко денег. Парень сказал ей, что нужно взять и та поспешила за покупками.Коммуналка. 14:00
—Что с ним? — ворвалась в ванну запыхавшаяся Марта, держа в руках пакет с медикаментами. —Говорили тебе, Тёма, не мешай алкоголь с антидепрессантами. Нет. «Все будет нормально», бла, бла, бла...— Голубин сидел на корточках, придерживая капюшон Шатохина. Второй парень же, в свою очередь, руками обхватил унитаз. —Вот...— девушка протянула таблетки, слегка касаясь бледной руки Глеба. Марта вновь взглянула ему в глаза и слегка улыбнулась. Парень выглядел обеспокоенно. Он действительно волновался за друга, чем привлекал Каберне. «Глеб очень добрый...» — подумалось той.18:00
После сытного ужина, за которым все вновь делились своими историями, Марта направилась в ванную, дабы смыть остатки этого дня с себя. Желательно, конечно, раз и навсегда, но пока хотя бы на время. Девушка по шею залезла в ванную. Горячая вода расслабляла мышцы. Единственное, что было натянуто, словно канат — нервы. В голове вновь то и дело звучали едкие фразы матери, воспоминания из детства и вопросы о том, что же делать дальше. Но это быстро надоело, так что Марта открыла глаза. Перед взором вновь показались потрескавшиеся стены, тусклое освещение и чугунная ванна. В целом, вся коммуна была будто из далёких советских времён. Кроме что ковров на стенах нет. Хотя, их бы не помешало повесить. Ночью холодно, стены тонкие. Но Марте, как и всем живущим, плевать на то, как выглядит квартира изнутри. Куда важнее что, или кто, наполняет эту квартиру. Какие люди и с какой историей здесь живут. Каберне думала о том, что пока что до конца смогла узнать лишь Артема. Но оно и не удивительно, парень довольно открыт. По крайней мере, по отношению к Марте. О ком бы ещё хотелось узнать? Да обо всех. Пока что об остальных знает девушка лишь то, что Валерий подрабатывает репетитором немецкого, Лидия прекрасная домохозяйка и, когда есть время, шьёт одежду, Виктор работает на СТО и, к слову, имеет золотые руки, то то же все в доме исправно. Об Алёне, Олеге и Глебе вообще мало что понятно пока. Не довелось с ними пересечься и поговорить. Кроме Голубина. Он с каждым днём создаёт ощущение прекрасного человека. Но сломленного. Чем то или кем то...Непонятно. «За всеми стоят такие огромные истории, такие тайны и секреты...» — в который раз уже думала Марта.