* * *
Чувства рождались из мелочей. Незначительных на первый взгляд. Из запахов, взглядов украдкой, случайных касаний и тех самых деталей, которые крадут твое внимание и ведут голову. Вроде ямочки на щеке, или улыбки, когда один уголок выше другого, или того маленького шрама на безымянном пальце. Мерлин, это жутко странно, но ей хотелось поцеловать этот шрам. На протяжении вот уже нескольких недель они пробовали на вкус новые грани их изменившихся отношений. И многое по-началу было совершенно неловким, особенно для нее. Она не находила нужных слов и постоянно бормотала какие-то глупости, пока Драко, посмеиваясь, не целовал ее. Он так много ее целовал. Но понемногу растерянность терялась в разговорах обо всем и ни о чем, в обсуждении заданий, прочитанных книг, магических теорий и магловской художественной литературы. Гермиона безудержно хохотала, когда Драко, поддавшись настойчивым и умоляющим уговорам, читал вслух самые романтические и самые слащавые стихотворения английских поэтов. Его брови и губы невероятно забавно кривились, что она хотя бы раз в неделю упрашивала прочитать еще одно. Со временем, Малфой вошел во вкус и декларировал с утрированными чувствами и преувеличенными жестами, принимая вид довольного кота, объевшегося сметаной, каждый раз, как девушка начинала задыхаться от смеха. Смущение пропадало медленно в тайных встречах в укромных уголках библиотеки. Стиралось поцелуями, изучающими скромными касаниями и в переплетающихся руках всегда, когда они оставались наедине. А неуверенность и замешательство от новых для нее чувств, вспыхивающие вдали от него, забывались, стоило поймать случайный взгляд в Большом зале, или быть заключенной в крепкие объятия, лишь переступив порог комнатки на вершине Астрономической башни, или, как сейчас, задумавшись, отметить, что он переворачивал страницу древнего фолианта с впечатляющим благоговением и с верхнего угла. На улице уже стемнело, небольшое помещение освещали с десяток парящих в воздухе свечей, и желтоватый свет, ложившийся аккуратными тенями на увлеченного парня, подчеркивал его чарующую внешность. Стоило признать, что Гермиона абсолютно глупо, недальновидно и всепоглощающе влюбилась в слизеринского принца. Тихо хихикнув, девушка прикусила губу и оторвала взгляд от читающего Драко. Но буквально через несколько секунд нахмурилась, вспомнив ужасный свежий красный шрам на тыльной стороне ладони Гарри и вопиющую бесполезность уроков Амбридж. Как и все ее идиотские правила. — Что такое? — вырвал ее Драко из мысленных оскорблений испортившей учебный год женщины. — Да так… — Грейнджер, — надавил он, вскинув бровь. — Ох, ладно, — девушка с громким хлопком закрыла книгу и откинула в сторону, складывая ноги по-турецки. — Амбридж переходит все границы. Ее метод преподавания бесчеловечен и в принципе бесполезен. Мы не сможем подготовиться к реальной опасности, которая нас точно ждет. О чем только думает Министерство? Как мы сможем защитить себя с этой смехотворной теорией? Огреем нападавших учебником? Это так… так… так возмутительно! — всплеснула она руками и раздраженно сдула упавший на лицо кудрявый локон. Драко тоже убрал книгу. Склонив голову в бок, он прикусил верхнюю губу, заставив взгляд Гермионы проследить за этим движением, а мысли немного поплыть, и хлопнул ладонями по коленям. — Учитесь сами. — В смысле? — не поняла она. — Мне мерзко это признавать, — передернулся он, — но Поттер ведь не раз сталкивался с опасностями и явно знает больше в защитной магии, чем другие студенты нашего курса. Как и ты. Так и научите остальных. Тот же патронус, ты сама говорила, что он им владеет. Она в шоке уставилась на парня, чье лицо скривилось так, будто он съел по меньшей мере дюжину лимонов в один присест. — Но… где?.. — Есть одно место, — поджал он губы. — Выручай-комната. — Я читала о ней в истории Хогвартса, но разве это не миф? — удивилась Грейнджер. — Нет, она существует. На восьмом этаже. Я там был на третьем курсе. Они замолчали. Гермиона глубоко задумалась, кусая щеку изнутри и барабаня пальцами по ноге, а Драко, как обычно, не мог оторвать глаз от ее сосредоточенного взгляда, в котором на невероятной скорости мелькали сотни идей и вариантов. В эти недели, пролетевшие на одном дыхании, он чувствовал себя, словно счастье вместо крови текло по венам. Малфой никогда не чувствовал себя таким счастливым. И Драко влюблялся в нее все сильнее и сильнее с каждым новым днем. Гермиона даже не старалась быть красивой перед ним внутри или снаружи, просто говорила свое чертово «привет» теплым голосом, — и он был уже где-то в космосе. У него почти не имелось опыта в отношениях, если не считать Пэнс и нескольких поцелуев в темных нишах замка с ней, но то, что происходило между ним и Грейнджер, явно классифицировалось иначе. Драко боялся дотрагиваться до нее. Каждый раз чувствовал себя так, будто прикасается к чему-то священному, и пытался безнадежно подавить дрожь в пальцах. Но ему было мало ее. Когда он видел девушку в коридорах, на уроках или наедине, ему казалось, что она светится изнутри, разбрасывает кругом полупрозрачные манящие искры и улыбается ярче тысячи солнц. И ему хотелось, не страшась, обвить ее руками, чтобы показать, черт возьми, всем — эта сверкающая девушка с ним. Только с ним. Но это было невозможно. Поэтому Драко постоянно искал Гермиону в библиотеке и проводил почти все вечера в кладовке с ней. Он практически перестал общаться с друзьями, подозревая, что не сможет удержать язык за зубами и что у него на лбу написано — чертовски влюблен. Кристально ясно осознавая, что их не поймут. Не примут. Не поддержат. Малфой гребаный предатель и не имеет права притворяться, элементарно не сможет. Поэтому он отдалялся, страшась осуждения и раскрытия тайны, которое неминуемо повлечет за собой ужасающие последствия. Но вероятность, где ему пришлось бы прекратить общение с Гермионой, почти доводила до приступов паники. Драко не позволит. Будет хранить тайну, даже если ему придется обманывать весь хренов мир. Ради нее. Хоть приставки «не» фигурировали между ними много и часто, ему было на это охуеть как плевать. — Протеевы чары, — воскликнула Гермиона, вырывая Драко из размышлений. — Что? — Ты не слушал? Это прекрасная идея, Малфой. Спасибо! — сладко заулыбалась она, а он задержал дыхание. — Я предложу Гарри, но нам нужно будет как-нибудь тайно всех собирать. Для этого можно зачаровать фальшивые монеты, я как раз недавно изучала протеевы чары и они отлично подойдут. — Внеклассные занятия? — усмехнулся он, поражаясь этой великолепной девушке, которая каким-то чудом выбрала злобного мальчишку, а не какого-нибудь приторного парня. — Мы тоже можем такие сделать, — смутилась она, отводя взгляд. — Ну, для нас двоих. — Для двоих, — повторил он и, оттолкнувшись спиной от стены, приблизился к ней. — Мне нравится, как это звучит. Их лица оказались близко, и Драко заметил, как ее взгляд скользнул к его рту. — Поцелуй меня, Грейнджер, — хрипло прошептал он. — Я? — ее щечки покрылись очаровательным румянцем. — Тут есть кто-то еще с фамилией «Грейнджер»? Давай, — прикрыв глаза, Малфой склонился ближе, пока не почувствовал учащенное дыхание со вкусом чая с корицей, который девушка пила за ужином. Она не двигалась, а Драко терпеливо ждал, потому что всегда до этого первым накидывался на нее. Спустя пару минут Гермиона легонько коснулась верхней губы и местечка под носом, неуклюже и прелестно несдержанно, будто впервые. Малфой громко вздохнул, пьянея от аромата вкусного цветочного шампуня и того особенного запаха, который принадлежал только ей. И в ту секунду, когда Грейнджер неловко провела кончиком языка по его губе, они никогда еще так не целовались, Драко сдался. С задушенным стоном он навалился на нее, заставив отклониться назад, и, придерживая за плечи и поясницу, опустил на пол. Ее влажные от нервозности пальцы вцепились в воротник его рубашки, рот приоткрылся от удивления и Малфой, не контролируя себя, упоенно толкнулся внутрь языком. Салазарблятьслизерин Но Гермиона отодвинулась и надавила на его плечи. — Прости, — разочарованно выдохнул он. — Нет, я просто, — краснея, едва слышно прошептала она, — просто была не готова. Ты можешь… продолжить. Ее зрачки были значительно шире, чем обычно, а карие радужки насыщеннее. Драко казалось, что все его тело унизительно ноет от беззвучного требования прикосновений, которое исходило от него волнами. Она отцепила пальцы от воротника и подняла руку. Провела дрожащими подушечками по его щеке и Малфоя парализовало от невесомости и нежности жеста, приподнявшего волоски на задней части шеи. Погрузившись в ощущения, он закрыл глаза и позволил ей трепетно поглаживать брови, висок и нос. Бесконечно потерянный, будто в трансе, Драко посмотрел на нее сквозь прикрытые веки. Гермиона облизывала пересохшие учащенным дыханием губы и все его внимание было украдено влажной кожей. Горло дернулось — он окончательно обезвожен ожиданием и усиливающим жжением. — Ты красивая, Гермиона Грейнджер, — произнес он и поймал взглядом робкую улыбку и ласковый блеск в глазах. — Просто, блять, невозможно красивая. Драко осторожно прижался сомкнутыми губами к уголку рта и тяжело сглотнул. Этого слишком мало, но касание ударило по всем нервным окончаниям, будто молния, выжигая его на коже. Тело парня двинулось быстрее, чем мозг успел среагировать, и ладони легли на девичьи скулы. Большим пальцем он надавил на подбородок, прося снова открыть рот, и с гортанным стоном втянул верхнюю губу. Нетерпеливо провел по ней языком, прикусил и сразу же зализал укус. Твою мать, ему хотелось ее съесть. Целиком. Ее тяжелое дыхание обжигало. Гермиона сама подалась вперед, усилив давление, схватилась за плечи Драко, сжимая ткань рубашки. Его язык проник в открытый рот, вынудив девушку охнуть и дернуть его на себя, отчего Малфой прижался ближе, почти лег на нее, уперевшись предплечьем в пол возле головы Грейнджер. И Гермиона скованно ответила на поцелуй, встречая его язык своим. Поцелуй был долгим, мокрым, неумелым и таким горячим, что Драко, казалось, видел звезды за закрытыми веками. Он упоенно исследовал ее рот, улавливая тихие женские стоны, и совсем не мог сдерживаться, чувствуя мягкость девушки в тех местах, где они соприкасались. И естественно, блять, у него встал. А когда Гермиона неосознанно дернула бедром, задев до боли твердый член, он, черт возьми, зарычал, а в голове взорвались фейерверки. Яростно вобрал в себя мягкие губы, глубже толкнулся языком, остервенело переплетаясь с ее, уже не давая возможности проявить инициативу, провел трясущейся ладонью по влажной шее, ключицам и стиснул талию. Блять, он должен остановиться. Ему нужно остановиться прямо сейчас. С влажным звуком он разорвал поцелуй, абсолютно лишенный дыхания, ориентации и здравого смысла, кроме дурманящего ощущения девушки под ним. Ее губы совсем распухли, взгляд затуманился и кудряшки липли к коже. Ты потрясающе красивая, Гермиона. Он прижался к ее лбу своим, переводя дыхание и сжимая руку, упирающуюся в пол, в кулак. Потрясающая, Гермиона. Вся ты. — Все хорошо? — прохрипел он. Гермиона, я влюблен в тебя. Влюблен. Пиздец как влюблен. — Да, — довольно шепнула она. Что нам делать, Гермиона? Что нам с этим делать?..* * *
— Ты и сегодня не останешься? — нахмурился Гарри, отклоняясь от летящей прямо в него палочки Невилла. Тот выкрикнул извинения и поспешил за древком, которое врезалось в стену. — Да, мне нужно закончить эссе, — пробормотала Гермиона, заправляя волосы за уши. У нее потели ладони и в глотке стоял ком. Она так сильно ненавидела врать и совсем не могла смотреть в зеленые глаза друга. — Ладно, — недоверчиво отозвался Поттер. — До вечера. — Да, до вечера. Выскочив в коридор, Грейнджер облегченно выдохнула и осмотрелась, прижимая сумку к животу. Путь был чист. Гермиона поспешила в северное крыло. Она опаздывала уже на двадцать минут. Выудив на бегу из кармана палочку и монету, гриффиндорка прижала кончик к металлу и прошептала: «Я иду». Идея Драко с самостоятельными тренировками вначале была встречена лучшим другом с опаской, что никто не станет у него учится. Но Гарри оказался не прав и уже две недели по вторникам и четвергам они проводили занятия в Выручай-комнате, ставшей удобной тренировочной площадкой со всеми необходимыми атрибутами вроде манекенов. Вот только сама Гермиона не то что бы много уделяла времени друзьям, сбегая каждый раз, потому что Малфой тоже знал множество защитных и нападающих заклинаний, а уроки с ним привлекали ее много больше. Честно говоря, она совсем не могла себя сдержать. Ей постоянно хотелось быть рядом с ним. Поэтому она лгала про библиотеку, как обычно. И уже хотела придумать новую отговорку, что-то вроде дополнительных занятий с кем-то из преподавателей, потому что оправдания становились откровенно смешными. Тряхнув волосами, Гермиона решила, что подумает над этим позже, и ускорила шаг. До каморки Грейнджер добралась спустя десять минут и практически влетела в нее, широко распахнув дверь. — Прости, я все никак не могла уйти, — задыхаясь, выдавила Гермиона, отбросила сумку и, уперевшись руками в колени, пыталась вернуть легким привычный спокойный ритм. Драко, сидящий до этого над каким-то учебником, усмехнулся и поднялся на ноги. — Настолько соскучилась, что бежала? — поддразнил он, лукаво выгибая брови. Девушка рассмеялась и выпрямилась. — А что, если скажу, — да? Он вальяжно подошел к ней, прикусывая в улыбке верхнюю губу, и наклонился, чмокнув девушку в губы. — Ммм, мне нравится, как это звучит. Склонив голову, Гермиона провела пальцами по узлу зеленого галстука. — И это все? — прошептала она. — Грейнджер, ты, оказывается, плохая девочка, — выдохнул Малфой, запустил пальцы в ее волосы, обхватывая ладонью затылок, и потянул на себя. Этот поцелуй был влажным, долгим и таким, от которого она забыла собственное имя. — Вы остались довольны, мисс Грейнджер? — хрипло ухмыльнулся Драко, гладя ее лицо и облизываясь, как хищник, заполучивший добычу. — Да, мистер Малфой, должна ли я вас отблагодарить? Прыснув, Драко пораженно покачал головой, смотря на нее с такой теплотой и нежностью, что ей хотелось зацеловать его до смерти. — Грейнджер, если ты продолжишь в таком же духе, можешь забыть сегодня о патронусе. Девушка притворно надулась, но не смогла долго держать обиженную гримасу. — Как скажете, мистер Малфой. Учите меня. Драко перевел взгляд куда-то ей за спину, сдвинул брови на переносице и, отодвинув Гермиону, закрыл дверь, про которую она совершенно забыла. — Хорошо, — развернулся он и закатал рукава рубашки. — Бери свою палочку. Еще на прошлой неделе Малфой обескуражил ее тем, что, оказывается, умел вызывать телесного патронуса. Невероятной красоты пума появилась после заученного движения и грациозно прошлась по комнате, уткнувшись носом в раскрытую ладонь Грейнджер. Восхищение парнем тогда электричеством прошибло тело и она умоляла Драко научить ее. Сколько еще он будет ее удивлять? Пока у нее получалась жалкая голубая вспышка, но постепенно магия принимала форму, правда на данном этапе было тяжело определить, кем же являлся ее патронус. Конечно, гриффиндорку немного раздражало, что заклинание не вышло с первого раза и даже со второго, но она помнила, как долго учился Гарри, поэтому старалась не расстраиваться по пустякам. Драко оказался превосходным учителем. Он подробно и доступно объяснял все движения, показывал на практике и награждал ее сладкими поцелуями за успехи. В последнее время их прикосновения стали чуть более смелыми и откровенными, а Гермиона больше не ощущала скованности в движениях и могла свободно дотрагиваться до него, кладя голову на плечо, целуя невзначай в щеку и обнимая тогда, когда ей захочется. Малфой откликался на любое касание и не оставался в долгу, постоянно то держал Грейнджер за руку, то поглаживал шею или косточки на запястьях и часто целовал ее ладони и каждый пальчик, заставляя ее сердце оглушительно взрываться в ушах. Мерлин, если бы кто-то несколько месяцев назад сказал ей, что Драко Малфой невероятно внимательный и нежный парень, она бы покрутила пальцем у виска и смеялась бы еще очень-очень долго. Какой глупой она была. — Куда ты постоянно смотришь? — Гермиона бросила взгляд на книжный шкаф, забитый уже под завязку, куда время от времени поглядывал слизеринец на протяжении всего времени, с тех пор как она пришла. — Такое ощущение, — дернул он плечами и сузил глаза, разглядывая книги, — что за нами кто-то наблюдает. — У тебя паранойя, тут никого нет кроме нас. — Да, но… — Драко, ну, кто здесь может быть? Даже призраки не могут становиться невидимыми. Поморщившись, он, наконец, отвернулся от шкафа. — Ты права. Продолжай. Набрав в грудь воздух, девушка прикрыла глаза, воспроизводя в голове свои самые счастливые воспоминания и не понимая, в чем проблема. И решила попробовать, а вдруг… Она вспомнила их первый поцелуй. Удивление, дрожь, жар. Треснувший мир под ногами. Невесомость. — Экспекто патронум! — выкрикнула Гермиона, чертя кончиком палочки руну в воздухе, и почувствовала, как магия перетекает из клеточек организма в древко, вибрируя на поверхности кожи. Небольшая выдра материализовалась из бело-голубого светящегося облака и пронеслась по комнате вокруг них с Драко. И исчезла. — У меня получилось, — завороженно произнесла она, смотря на парня, лицо которого украшала та самая довольная ухмылка, которая углубляла притягательную ямочку на его щеке. — У тебя получилось. Радостно завизжав, Гермиона кинулась к нему на шею под звуки низкого юношеского смеха. — Драко, у меня получилось!* * *
Затянувшись последний раз, Малфой заставил окурок исчезнуть легким движением палочки, и облокотился затылком на стену. В вечерних коридорах подземелья было темно и тихо, близился отбой. С тех пор, как он заметил, что Гермиона отворачивается от сигаретного дыма, Драко перестал курить в их каморке и теперь ему оставалось довольствоваться лишь парой-тройкой папирос в день, но большего и не требовалось. Рядом с Грейнджер он и не вспоминал о вредной привычке, но стоило уйти, как тревожные мысли начинали непрестанно атаковать мозг. И связаны они были вовсе не с их отношениями, названия которым Малфой все еще опасался давать, а с уверенностью, что Поттер-ищу-на-задницу-неприятности втянет Гермиону в очередную опасную для жизни авантюру. И это его реально беспокоило. Настолько, что все остальное отходило на задний план, и Драко, сдавшись, осознавал. Он не просто влюблен. Он потерян. Повержен. Сметен чувствами. Он, сука, безумно влюблен. И поэтому Малфой сделает все, что угодно. Для нее. Ради нее. Отлипнув от холодного камня, он отправился в направлении гостиной, пытаясь вспомнить, к кому обратиться. Драко в принципе мало внимания уделял однокурсникам раньше, по крайней мере, помимо друзей, сейчас же почти ничего о них не знал и старался лишь поддерживать видимость общения, чтобы элементарно избежать ненужных расспросов. Зато его чертов мозг был полон огромной кучей информации о Гермионе Грейнджер. И каждый раз, когда в разговоре он упоминал то, что девушка произносила прежде, она выглядела так, словно он, по меньшей мере, изобрел лекарство от всех болезней. Это ощущалось чертовски потрясающе. Когда она восхищалась им, он серьезно верил, что способен на все. Пароль тихо слетел с губ и стена отодвинулась, открывая проход в светлую гостиную, контрастную после почти черного коридора. Драко просканировал взглядом комнату, ища Крэбба и Гойла, те оказались на диване у камина и следили за игрой Блейза и Тео в шахматы. — Грэг, — позвал Малфой, приблизившись к друзьям — ты же в инспекционной дружине? — Да, а что? — удивился тучный парень, недоуменно переглядываясь с Винсентом. — Хочу вступить. — Ты ебанулся? — поразился Тео, отрывая взгляд от шахматной доски. — За каким хреном тебе нужно прислуживать этой министерской жабе? Забини нахмурился. Непонимание и подозрение в темном взгляде отозвались в Драко тихим отголоском вины. Но слишком тихим, почти незаметным, от которого он легко отмахнулся. — Не твое дело. — Дрейк, все в порядке? — Блять, — раздраженно бросил Малфой, — раз сказал — надо, значит надо. Еще вопросы? — Она всех принимает, кто хочет, — пробасил Крэбб. — Просто попроси значок. Кивнув, Драко развернулся на пятках, игнорируя возмущенные взгляды парней, прожигающие спину. — Драко! — позвал Блейз. Но Малфой лишь отстраненно дернул рукой и скрылся в комнате мальчиков.