Ранее Янь Се говорил, что квартира плохо обставлена, но, честно говоря, если это считалось плохим, то Городское Бюро Общественной Безопасности в таком случае представляло собой большой сарай для сена, круто возвышающийся над землей.
Перегородки были демонтированы, чтобы освободить пространство для просторной гостиной, а стеклянные двери в пол вели на большую лоджию. Интерьер комнат был оформлен в современном, минималистичном, ахроматическом стиле — в черно-серо-белая гамме, рассчитанный исключительно на мужчин. Полы из натурального мрамора в сочетании с совершенно новой, роскошной фирменной мебелью заставили бы любого подумать, что он вошел в выставочный зал компании по недвижимости. Вся она выглядела слишком дорого, шикарно и совершенно безжизненно.
Безмолвное противостояние, развернувшееся в гостиной, превратило в то, что осталось от воздуха, в подобие ледяных шипов.
— Что ты хочешь, чтобы
капитан Цзян рассказал тебе? — в конце концов нарушил тишину Цзян Тин, — Дай знать, и я расскажу тебе.
Янь Се усмехнулся. Он откинулся на спинку стула и нагло оглядел его с головы до ног.
— Не пойми меня неправильно, мне давно наплевать на тот незначительный конфликт. Не имеет значения, являешься великим и могучим капитаном Цзяном или называешься Лу Чэнцзяном. Я не стану заходить так далеко, чтобы из-за подобного ворошить прошлое ради ублажения каких-то своих больных душевных желаний. Ты был прикован к больничной койке в течение трех лет, и все это время был застрахован от неприятностей. Однако в тот момент, когда тебя выписали, в Цзяньнине появился и распространился новый наркотик. Не похоже, чтобы тактика, использованная для маскировки нового наркотика под продвинутый препарат в попытке привлечь всех этих богатых детишек никогда ранее не применялась в Гунчжоу. Но ты все же вступился за Ху Вэйшэна. Почему?
— Он подкупил меня. Этот ответ тебя устроит? — легкомысленно ответил Цзян Тин.
— … — Янь Се отмахнулся, — Прекрати нести чушь. Если этот паршивец так богат, то зачем ему заниматься 'розничной торговлей'? Чтобы иметь возможность заставить тебя, капитан Цзян, закрыть дело о попытке изнасилования. Я уверен, что за Ху Вэйшэном стоит кто-то, кто был очень в этом заинтересован.
На что Цзян Тин неторопливо ответил:
— Так ты намекаешь, что это я — тот, кто все это организовал?
Янь Се не мог подобрать нужные слова, чтобы ответить ему.
Поэтому Цзян Тин добавил:
— Видишь? Я сказал, что он подкупил меня, и ты мне не поверил. Опять же, когда я сказал, что я стою за всем этим, ты снова мне не поверил. Честно говоря, правда всегда одна, но все видят ее по-разному. Тебе стоит больше верить в себя.
Казалось, Цзян Тин от природы не был склонен к движению собственными мышцами лица, так как он всегда выглядел максимально расслабленно и отчужденно, держа людей на расстоянии вытянутой руки, независимо от обстоятельств. Так же непринужденно он отразил все упреки Янь Се.
Посмотрев на него, Янь Се понял, что человек, сидящий напротив него, был совершенно непробиваем. Янь Се вдруг вспомнил тот день, когда он снова отправился исследовать место преступления, день, когда он увидел застывшего посреди перекрестка Цзян Тина, ставшего очевидцем аварии. Недолго поразмыслив над этим, Янь Се понял, что это была единственная ахиллесова пята Цзян Тина, которую он мог обернуть в свою пользу в прямо сейчас.
— … — Янь Се мягко постучал пальцами по краю чашки, казалось, погрузившись в свои мысли, о чем-то размышляя. Внезапно он заговорил, — Официальное заключение гласит, что провал антинаркотической операции в Гунчжоу был вызван просчетами с твоей стороны. Даже внутренняя служба подтвердила твою смерть во время взрыва. Как выяснилось, ты жив. Если быть откровенным, по сути, ты беглец, скрывающийся от закона. Вопрос лишь в том, не захочу ли я доложить о тебе. Учитывая, как ты сейчас несговорчив, не боишься, что в порыве ярости я могу сообщить в Гунчжоу о том, что ты жив, чтобы они могли арестовать тебя.
Этот его фривольный тон звучал так, словно он просто шутил, но если слушающий Янь Се человек был предельно внимателен и сосредоточен на его словах, он бы заметил, каким свирепым холодом были пронизаны последние несколько слов. Однако, Цзян Тин сделал вид, что не обратил на это внимания, и спокойно ответил:
— Как только я буду арестован, вскоре меня постигнет смерть.
— А?
— Как только я умру, Дело 502, как и все предыдущие дела, в скором времени превратятся в дела о краже, вымогательстве или незаконном обороте поддельных препаратов. И не будет ни шанса на пересмотр дела, так как на этот раз Ху Вэйшэн не сможет позволить себе такую роскошь, как мирное пребывание в тюрьме в течение двух лет. Он умрет в следственном изоляторе задолго до того, как сможет войти в зал суда.
— Ты пытаешься меня запугать? — спросил Янь Се.
На что Цзян Тин ответил вопросом:
— Ты когда-нибудь чистил лук?
Некоторое время они не говорили ни слова, а их взгляды были прикованы друг к другу. Откинувшись на спинку стула, скрестив руки, Янь Се заносчиво ответил:
— Нет. Я же мужчина. Работа на кухне не для меня.
Цзян Тин намекнул:
— Лук заставляет людей плакать от боли, но только сняв слой за слоем, можно дойти до сердцевины. Так почему вместо того, чтобы допрашивать меня, пытаясь выяснить правду, сначала не приложить все эти усилия к расследованию текущего дела?
Выражение, выступившее на лице Янь Се, было таким же темным, как глубинные воды; его глаза слабо сверкнули.
Из окна было видно, как небо медленно темнело. Планомерно загорались городские огни, и даже с балкона восемнадцатого этажа было видно подсвеченный включенными фарами поток машин, огибающий весь город с оглушительным гулом.
Светящиеся над головами огни неоновых вывесок отражались во множестве окон квартир, отбрасывая свет и в темную гостиную, подчеркивая красивый и мужественный профиль Янь Се.
В тихой комнате был слышен лишь звук их дыхания. Наконец Янь Се заговорил:
— Есть идеи, кто пришел за твоей головой сегодня?
— Много тех, кто хотят отнять мою жизнь, но я и предположить не могу, кто доверил это дело такому плебейскому убийце, как он, — ответил Цзян Тин.
— Тогда что насчет человека, сидящего за рулем внедорожника? Того, кто расправился с убийцей.
Цзян Тин долго молчал, прежде чем ответить:
— Трудно сказать.
Янь Се включил свет, теплое желтоватое свечение равномерно заполнило просторную гостиную. Цзян Тин, обхватив себя руками, облокотился на спинку широкого черного дивана из натуральной кожи, выглядя исключительно высоким и худым из-за такого контраста. Его лицо, шея и пара обнаженных рук казались такими холодными, что у любого бы пробежали мурашки по коже.
— Если так, мне придется побеспокоить очаровательного и хрупкого капитана Цзяна и попросить его сопровождать этого униженного — работая круглосуточно и ежедневно, — прежде чем это дело будет раскрыто, — сказал Янь Се, указал на гостевую комнату и улыбнулся, — В KTV Ян Мэй слишком многолюдно, да и обстановка не сказать, что пригодна для восстановления сил. Нам также, возможно, придется работать сверхурочно в бюро, задерживаясь до полуночи, поэтому давай избавим нас двоих от хлопот и проведем ночь здесь, у меня.
В гостевой комнате квартиры Янь Се была отдельная ванная. В комнате стоял аромат новизны, так как никто никогда там ранее не оставался, но все необходимое вроде подушек, постельного белья и туалетных принадлежностей было в полном комплекте. Даже телевизор был подвешен прямо перед кроватью, но сейчас Цзян Тин был не в том расположении, чтобы смотреть ТВ. После всей этой суеты с Янь Се, занявшей целый день, он мгновенно рухнул на кровать от усталости, как только принял душ.
Янь Се сидел на краю кровати в соседней комнате; он закурил сигарету. Окно в комнате было открыто.
Слова Цзян Тина, несмотря на то, что он уклонился от ответа на ключевые вопросы, все еще содержали довольно много информации. Как минимум, они открыли глаза на связь с делом о производстве наркотиков, покрываемом интересантами, стоящими за Ху Вэйшэном, и на то, в каком опасном положении он находится. Поэтому, похоже, он не врал.
Но что насчет подсказок, которые он ему бросал? Насколько они были правдивы?
Нельзя было отрицать, что он подозревал и Цзян Тина. Янь Се даже не пытался скрыть это, но этот человек держался столь прочувственно и скрытно, что создавалось впечатление, словно он даже успел побывать за решеткой, но даже выйдя из тюрьмы, все еще оставался весьма недоверчив ко всем, кто его окружает.
Поток струящейся воды, доносившийся из соседней комнаты, вскоре утих, а затем раздался звук открывающейся двери гостевой ванной. В эту чрезвычайно тихую ночь любое малейшее движение слышалось столь отчетливо, что Янь Се мог видеть, как Цзян Тин босиком ступает по ковру и выключает свет, прежде чем зашуршать покрывалами, чтобы лечь.
Затушив окурок, Янь Се отправился чистить зубы. Он хотел спать, но не мог, так как его разум был заполнен всевозможными мыслями. Повертевшись какое-то время в постели, он просто встал и взял 'Красную книгу', которую Цзян Тин оставил на кофейном столике в гостиной. Он включил прикроватную лампу с намерением прочитать книгу, чтобы после покрасоваться перед Цзян Тином.
Но потребовалось всего три минуты, чтобы открытая книга упала на его бок, а вице-капитан отдела уголовного розыска, увы, уже крепко спал, как убитый.
Внезапно зазвонил мобильный телефон, разбудивший Янь Се, и он дернулся так, словно на него с неба обрушился разряд молнии в двадцать тысяч вольт. Он спешно поднял трубку:
— Алло, алло?! Кто это?!
— Чем ты там занимаешься, старина Янь? — раздался дразнящий голос Цинь Чуаня в динамике, — Твои булки уже изжарило солнце, а ты все еще трахаешься в постели с красивой женщиной?
Потирая глаза, Янь Се взглянул на часы. Было всего 5:50 утра, поэтому он тут же сердито возразил:
— Ничего себе, так ты тоже в курсе? Что ранее в мою дверь постучались и Мария Одзава, и Юи Хатано?
— О? Они ведь приложили столько усилий для продвижения культуры Восточной Азии, и ты все равно не принял их должным образов?
Янь Се не мгновение опустил голову и выругался:
— Что ж, если бы не твой дурацкий звонок, я бы был занят этим прямо сейчас!
Цинь Чуань расхохотался и сказал:
— Конечно-конечно! Как только дело будет раскрыто, я, как твой брат, организую тебе встречу с живой Юи Хатаной. Я человек слова, так что поторопись и сходи по малой нужде, прежде чем явишься. Криминалисты и техники не спали всю ночь, и они, наконец, обнаружили прорывную зацепку. Гоу Ли отрубился и храпит в конференц-зале.
— Какую зацепку?.. — с сомнением спросил Янь Се.
С громким
БАХ! дверь в гостевую комнату распахнулась, и в нее влетел Янь Се. Он щелкнул выключателем, чтобы зажечь свет, и крикнул: — Быстрее! Просыпайся! Только что позвонили из Городского Бю…
Именно в этот момент Цзян Тин, который все еще крепко спал, был внезапно разбужен легким толчком. Его глаза смотрели на нижнюю часть тела Янь Се, ворвавшегося ранее в комнату.
— Что с тобой такое?.. — Янь Се мгновенно оказался застигнут врасплох, — Ты болен? Выглядишь не очень хорошо.
Цзян Тин был весь закутан в одеяло поверх одежды, лицо его было бледнее подушек. С его черных как смоль волос капал холодный пот, глаза блестели. Его словно облили водой. Его губы были слегка приоткрыты, словно он хватал ртом воздух.
— ......
Они оба молча некоторое время смотрели друг на друга, прежде чем Цзян Тин, наконец, хрипло вздохнул в ответ. Он заставил себя расслабиться, чтобы сказать:
— Вице-капитан Янь, ты не боишься, что в этом доме заведется привидение, если ты до смерти напугаешь больного человека вроде меня?
Цзян Тин выглядел крайне болезненно, но казалось, что это было обычным условным рефлексом или же он пытался скрыть, что ему снился кошмар. Но Янь Се не стал из кожи вон лезть, чтобы поймать его на лжи. Он не понимал, почему, но вся эта ситуация заставляла его чувствовать себя несколько неловко, поэтому он поспешно отвернулся и прочистил горло.
— Завязывай. Ты девушка? Почему ты спишь в одежде? Боишься, что я вломлюсь в комнату и стану приставать к тебе или что-то в этом роде?
Взгляд Цзян Тина переместился с лица Янь Се ниже и остановился на причинном месте. Затем он холодно произнес:
— Это слишком даже для тебя.
Янь Се посмотрел вниз и в спешке прикрылся:
— Эй! Ты куда это смотришь?!
Цзян Тин проигнорировал его.
— Вставай. Немедленно перестань валять дурака. Звонили из Городского Бюро. Они проверили, совпадает ли ДНК мертвеца, найденного на шоссе, с ДНК бывшего заключенного под кодовым именем Фань Се. В целом, они подтвердили, что он является профессиональным киллером, который за деньги бы даже свою жизнь продал. Также они нашли на его теле важную зацепку.
Даже не поведя бровью, Цзян Тин произнес:
— О?
— Остатки. Наркотика, — ответил Янь Се, отчеканивая каждое слово, — В кармане его штанов была найдена половина раздавленной таблетки. Химический состав такой же, что и у препарата, найденного в теле жертвы Фэн Юйгуана. Новый вид наркотика, который никогда не появлялся в городе Цзяньнине.
Полчаса спустя в Отделе Уголовный Расследований Городского Бюро Цзян Тин в маске проследовал за Янь Се в опустевший лифт.
Со звуком
ДИНЬ! двери лифта медленно закрылись. Низко опустив голову, чтобы избежать попадания на камеры видеонаблюдения, Цзян Тин тихонько прошептал ему:
— Почему ты настаиваешь на том, чтобы я таскался за тобой каждый день?
Янь Се обернулся, чтобы одарить его улыбкой; глаза его были полны притворной нежности.
— Чтобы защитить тебя. Почему ж еще?
— …
Период между пятью и семью утра был, вероятно, единственным временем, когда в офисе еще не было много людей. Большинство его коллег, которые рисковали своей жизнью, работая сверхурочно, ушли на завтрак, а те, кто работали в утреннюю смену, еще не пришли, поэтому по пути от лифта они ни с кем не столкнулись. Янь Се хотел поискать Гоу Ли в конференц-зале, поэтому он заранее подготовил безопасный кабинет для Цзян Тина — он сказал ему подождать в своем кабинете вице-капитана.
— Сейчас я запру дверь. Ты можешь сбегать по-быстрому в туалет, но войти никому нельзя. Помни, что не стоит носиться где не попадя. Я вернусь позже с последними новостями по делу.
Цзян Тин лениво откинулся на спинку дивана, выглядя весьма подавлено и устало.
Как раз в тот момент, когда Янь Се собирался закрыть дверь, он внезапно снова просунул голову в кабинет:
— Если ты вдруг все же с кем-то столкнешься и тебя раскроют, просто скажи, что ты свидетель, которого я привел для допроса, и скажи, чтобы они искали меня. Понял?
Цзян Тин поднял руку и помахал ему тыльной стороной ладони.
Неожиданно Янь Се вспомнил о церемонии награждения пятилетней давности. Цзян Тин использовал тот же жест, чтобы отмахнуться от него. Однако сейчас, когда изменились и времена, и обстоятельства изменились, возможность пережить эту несущественную, незначительную сцену, казалось, оказала легкое стимулирующее действие на его сердце. Поэтому уголки губ Янь Се непроизвольно изогнулись в усмешке.
Не сказав ни слова, он вежливо поклонился со странной усмешкой на лице, и наконец закрыл дверь.
***
— Фань Сэ. Настоящее имя Фань Чжэнъюань. Из города Цзяньнин, деревни Цзяньсинь в Наньчэне. Был лишен свободы за вымогательство и шантаж, а после освобождения остался без работы, поэтому устроился вышибалой в казино. Этот человек несколько раз попадал в реабилитационный центр для наркозависимых. Вероятно, ему удалось избавиться от своей зависимости, когда он был за решеткой, но, судя по анализу крови, сделанному сейчас, похоже, он снова подсел после освобождения.
Цинь Чуань показывал одно за другим изображения на экране, одновременно прося остальных обратиться к материалам дела, находящимся перед ними.
— Когда криминалисты проводили аутопсию, в кармане брюк они обнаружили раздавленную красную капсулу с порошком. Мы заключили, что формула наркотика такая же, как у наркотика, который употреблял Фэн Юйгуан.
Стояло раннее утро, и в конференц-зале постепенно становилось все более душно. Заместитель Вэй потер свои старые, опухшие от недостатка сна глаза. Он устало спросил:
— И что же из этого следует?
Цинь Чуань взглянул на Янь Се, державшего между пальцами сигарету. Мужчина сосредоточил все свое внимание на отчете о вскрытии, не выказывая никаких намеков на желание что-либо сказать.
— В настоящее время наша главная версия такова, — Цинь Чуань поправил свои очки в золотой оправе и медленно объяснил, — Фань Сэ принимал наркотики. Таким образом, чтобы финансировать свою зависимость, он, скорее всего, ввязался в незаконный оборот наркотиков, а значит, хорошо знал ключевые источники новых каналов их распространения. После дела 502 убийца знал, что полиции уже известно о новом наркотике, поэтому воспользовался доверием Фань Сэ, и под предлогом помощи в побеге хладнокровно убил его.
Остановившись на мгновение, Цинь Чуань продолжил:
— Основываясь на этом, мы должны сосредоточить наше расследование на нижних линиях торговли наркотиками Фань Сэ, а также углубиться в его отношения с Ху Вэйшэном.
Заместитель Вэй некоторое время размышлял над его словами, а затем вместо ответа спросил:
— Янь Се, а ты что думаешь?
Под пристальными взглядами остальных Янь Се ущипнул себя за подбородок и сказал:
— Фань Сэ принимал тяжелые наркотики. № 3 и № 4, верно?
Все взгляды мгновенно метнулись к Гоу Ли, который сидел в углу и похрапывал, подперев голову рукой. Он проснулся в тревоге.
— А? А? Ч… что? Да-да! Записи из реабилитационного центра и с отчета о вскрытии в целом совпадают. Диацетилморфин, он же героин, который употребляют путем вдыхания или внутривенного введения. Все сходится.
На что Янь Се ответил:
— Тогда мы ошибаемся.
Заместитель начальника Вэй нахмурил брови:
— В смысле?
Откинувшись на спинку стула, Янь Се закрыл отчет о вскрытии.
— Наркоман, который регулярно употреблял героин внутривенно, вряд ли вернется к амфетаминовым наркотикам. Подобно человеку, привыкшему к роскошным пиршествам, который никогда не опустится до меньшего. Это противоречит природе человека.
Приподняв кончики своих черных, как смоль, идеально прямых бровей, он оглядел своих коллег в конференц-зале:
— Поскольку остатки наркотиков, найденные в кармане штанов покойного, не были ни упакованы, ни запечатаны, сам ли покойный поместил эту маленькую капсулу с наркотиком?
***
Минутная стрелка часов, подвешенных на стене, сделала уже три полных оборота.
Лежа на диване, со слабой пульсирующей болью в урчащем животе, Цзян Тин открыл глаза.
Судя по шуму, доносившемуся снаружи, полицейские Городского Бюро начали один за другим наводнять офис, но все еще не было никаких признаков возвращения Янь Се. Он понятия не имел, почему совещание по отчету о расследовании занимает так много времени. По мнению Цзян Тина, им даже не стоило тратить время на совещание по такому легкому и очевидному делу.
Чувствуя дискомфорт, Цзян Тин надавил на живот, сильно потерев его, пытаясь встать. Прежде чем он успел хотя бы выпрямиться, в его глазах внезапно потемнело, и весь мир перед ним завертелся. Из-за внезапного понижения сахара в крови он упал на пол в полусогнутом положении. Ему потребовалось достаточно много времени, чтобы прийти в себя от резкого головокружения, накрывшего его.
— … — Цзян Тин выругался себе под нос.
Он оперся о диван, чтобы подняться на ноги, и принялся рыться в кабинете. Но, увы, Янь Се не был человеком с менталитетом скопидома, поэтому, если не считать нескольких документов и различных мелочей, разбросанных по рабочему столу, можно сказать, что он был довольно пустым. Единственное, что можно было считать едой — это полпачки печенья, и бог знает, как долго она там пролежала; печенье уже давно зачерствело.
Цзян Тин вытащил наполовину съеденный крекер, на котором были отчетливо видны следы зубов, и на его лице, наконец, появилось неприкрытое отвращение.
ТУК! ТУК! ТУК!
— До… докладываю вице-капитану Яню! — взволнованно выкрикнул женский голос, — Новости от техников! Вице-капитан Янь… Боже мой!
Цзян Тин уже понял, что это за женщина, и открыл ей дверь.
Как и ожидалось, в дверь стучала женщина-стажер полиции, которая была пугливее кролика. В тот момент, когда она увидела, как дверь открывает незнакомый мужчина, она мгновенно рефлекторно закрыла рот, но вскоре узнала Цзян Тина.
— … — и без того круглые глаза девушки настолько расширились, что ее глазные яблоки чуть не вывалились из глазниц, — Вы-вы-вы-вы-вы-вы-вы… Ви… вице-капитан Я… Янь… о… он…
Этим ранним утром Цзян Тин находился в безлюдном офисе, одетый в одежду, которую не менял с прошлого вечера.
Если бы ее мысли могли материализоваться в реальность, те невообразимые сюжеты, которые вчера заполнили ее разум до краев, уже можно было превратить в короткий, но очень насыщенный фильм.
Прищурившись, он мигом оглядел ее с головы до ног и спросил:
— Как тебя зовут?
— Х… Ха… Хан… Хань Сяомэй!
— Хань Сяомэй, — Цзян Тин выудил из бумажника пятьдесят юаней и аккуратно, безо всяких объяснений, вложил их ей в руку, — Две булочки и одно соевое молоко. Принеси все сюда, когда купишь.
— … — замолчав на несколько секунд от изумления, но увидев, что Цзян Тин уже собрался закрыть дверь, Хань Сяомэй тут же отреагировала и воскликнула: — А? Погодите, что насчет вице-капитана Яня?..
Цзян Тин небрежно перебил ее:
— Вице-капитан Янь попросил тебя купить это.
— …Ох! — чуть случайно не прикусив свой язык, Хань Сяомэй неуклюже заковыляла прочь.
