Прорываясь сквозь облака | BREAKING THROUGH THE CLOUDS

— Его лицо? — Янь Се был несколько удивлен. Цзян Тин пристально смотрел на него. — …Нет, было слишком темно, и у него был пистолет. — Ты не смог разглядеть его внешность? А что насчет его роста? Телосложения? Какие-нибудь отличительные черты? Янь Се на мгновение задумался. — Было действительно очень темно. Но он был довольно высоким и среднего телосложения. Но убегал он очень быстро. Цзян Тин молча кивнул. После паузы он вдруг заговорил: — Расследование этого дела должно быть остановлено. Его голос звучал мягко, но очень решительно. Янь Се давно миновал тот возраст, когда мог бессмысленно впадать в истерику, однако выражение его лица продолжало меняться: — Что ты сказал? — Вы не можете найти никаких прямых доказательств, связанных с производством наркотиков Ху Вэйшэном. А без возможности получить доказательства вы не можете никого задерживать. Лучшим решением на данный момент будет продолжение расследования по делу о продаже поддельных препаратов. Опасность заключается в том, что методы Ху Вэйшэна не только незаконны, но он также противодействует наркокартелям. Теперь, когда в дело оказались замешаны серьезные преступники, полиция, которая продолжит вести это расследование, подвергнется беспрецедентным рискам. Янь Се посмотрел Цзян Тину прямо в глаза. Ему потребовалось некоторое время, прежде чем он в конце концов открыл рот; его голос звучал был легко, но угрожающе: — Почему? По-твоему, мы боимся преступников? Цзян Тин не стал прямо отвечать на его вопрос: — У них чрезвычайно прочная преступная сеть, которой буквально нет конца. Они гораздо могущественнее, чем ты думаешь, и даже еще хуже… — Дело в том пакетике с наркотиком? — прервал Цзян Тина Янь Се. — … — С этим пакетиком было что-то аномальное и ты увидел в этом подсказку, да? Не дожидаясь ответа Цзян Тина, Янь Се встал почти прямо перед ним. — Этот препарат и поддельный Аддералл, проданный Фэн Юйгуану, имели одинаковый состав. Получается, ты хотел это скрыть, не так ли? Цзян Тин держал руки над одеялом, одна лежала на другой. Он никак не реагировал на настойчивый допрос. Даже тон его голоса ни в малейшей степени не изменился: — Если ты все еще хочешь обсудить тот случай с наркотиком, то я все сказал тебе ранее. Я хотел забрать его для себя. Лампа накаливания в больничной палате издавала слабый жужжащий звук. Помимо этого был слышен лишь звук дыхания двух мужчин, молча противостоящих друг другу. Янь Се медленно откинулся назад, вытянувшись, словно он только что не проявлял никакой враждебности. — Позавчера утром родители покойного Фэн Юйгуана приехали в Цзяньнин из Пекина и отправились в морг, чтобы забрать тело. Никакой реакции со стороны Цзян Тина не последовало. — У Фэнов был только один ребенок. Отец — бизнесмен, а мать уже несколько лет как занимается хлопотами по дому. Фэн Юйгуан был очень любящим сыном. Хотя иногда он вел себя легкомысленно, каждый год, будь то праздник или даже день рождения родителей, он никогда не забывал звонить домой и посылать им подарки. В семье и среди друзей он был известен как очень многообещающий ребенок; также он был единственной надеждой и гордостью своих родителей. — Каждая жертва когда-то была надеждой и гордостью своих родителей. — Его матери в этом году исполнилось шестьдесят, и она не смогла справиться с шоком. Увидев тело, она тут же упала в обморок. Его отец безостановочно плакал в зале заседаний Городского Бюро, неоднократно раз ударившись головой о стол. Его не смогли успокоить даже несколько судмедэкспертов. Учитывая их возраст, они не смогут завести еще одного ребенка, который мог бы стать бледной имитацией в качестве утешения. Остаток их жизни пройдет в бесконечной боли и отчаянии, день за днем, без конца и края… Цзян Тин, — произнес Янь Се после недолгой паузы и медленно продолжил, — Студент, который страдал и боролся до самой смерти в морозильной камере, тоже когда-то был жив. У него были родители, родственники, одноклассники и друзья. Возможно, для тебя он всего лишь жертва, как написано в отчете, но для некоторых людей он был всем их миром. Если преступник не будет пойман и наказан, парень так и останется наркоманом, который не может упокоиться с миром. Если мы, офицеры полиции, не очистим его имя, кто еще докажет его невиновность и отомстит за него? — …С чего ты взял, что за него не отомстят? — возразил Цзян Тин, — Поскольку другая группа уже наняла профессиональных убийц, чтобы все подчистить, думаешь, они отпустят Ху Вэйшэна, из-за которого полиции стало известно о новом наркотике? — Будь ты жертвой, ты бы смирился с тем, что с твоим убийцей расправились незаконными способами?! — с нажимом воскликнул Янь Се, — Преступников привлекают к ответственности не только для того, чтобы успокоить семьи жертв, но и для того, чтобы предотвратить потенциально более серьезные преступления! Если у них действительно есть сеть наркоторговли, как ты упомянул, то сколько таких Фэн Юйгуанов будет в будущем? Сколько еще скорбящих родителей мы увидим в морге?! Низкий тон голоса Янь Се был настолько резонирующим, что заставлял людей чувствовать себя незащищенными. Казалось, от него вздрагивали даже щели между кирпичами стен. Брови Цзян Тина даже не дрогнули. Он спокойно ответил: — В этом нет необходимости. Быть полицейским — это тоже всего лишь работа. Если ты умрешь, твои родители также будут страдать. Цзян Тин был из тех людей, которые, казалось, обладали очень мягким темпераментом, начиная от его внешности и заканчивая характером. Однако эти мягкость и покладистость были лишь для виду. На самом деле он от природы был упрямым и неприступным. Какими бы пылкими не были сказанные ему слова, они ни в малейшей степени не могли поколебать его хладнокровие и решительность. У Янь Се сжалось горло, словно он сдерживал себя. Вскоре он вдруг спросил: — Ты сказал, что хотел оставить пакетик с наркотиком для себя. Цзян Тин не ответил. — Но анализ крови, сделанный после автомобильной аварии, показал, что за последние два года ты не принимал никаких наркотиков. — … — Итак, как человеку, который не употребляет наркотики, зачем они тебе понадобились? Чтобы преподавать химию в старших классах? — Просто смирись с тем, что я хотел продать их за наличные, — спокойно ответил Цзян Тин. И он совершенно не удивился тому, что Янь Се тщательно изучил его медицинскую карту, — Разве это так странно? Он ответил гладко и не делая пауз. Если бы это был кто-то другой, он, вероятно, уже оказался бы загнан в тупик. Однако Янь Се был старшим следователем по уголовным делам с более чем десятью годами опыта за плечами. Голос Цзян Тина еще не затих, как Янь Се усмехнулся: — Конечно, это не так уж странно. Но больше меня интересует то, что после взрыва на заводе пластмасс тебя признали мертвым. Но вышло все так, что Ян Мэй спасла тебя с места автомобильной аварии на шоссе, после чего привезла в Цзяньнин. Я предположил, что ты, вероятно, был похищен наркоторговцами где-то в промежутке между этими событиями, но поскольку ты был капитаном отдела по борьбе с наркотиками, учитывая, какую важную должность ты занимал, почему преступники не пытали тебя? — … — в выражении лица Цзян Тина произошло едва заметное изменение. Но после он возразил: — Откуда ты знаешь, что пыток не было? — …Не стоит. Не нужно показывать мне твою медицинскую историю или снимать одежду, — Янь Се прервал Цзян Тина, прежде чем тот успел продолжить, — На самом деле, есть только одна вещь, о которой я хочу тебя спросить. Почему тебе не дали кетамина? Атмосфера, охватившая их противостояние, на мгновение застыла. — Не говори, что использование кетамина для получения показаний было бы нелогичным. Мы все проходили одинаковую подготовку к допросам, и наркоторговцы в этом вопросе даже более осведомлены, чем мы. В такие моменты лучше начать говорить глупости, чем молчать. Наконец Цзян Тин спросил: — Что именно ты пытаешься сказать? Янь Се встал, засунув руки в карманы. Из-за света, исходившего позади него, он казался еще выше и создавал гнетущую атмосферу. — Капитан Цзян, в моих глазах ты не тот чистый и невинный человек, которого ложно обвинили, — спокойно проговорил Янь Се, — Я надеюсь, ты все еще тот справедливый и дисциплинированный полицейский, каким был пять лет назад. Но если ты продолжишь препятствовать моему расследованию, то у меня не будет другого выбора, кроме как заподозрить, что между тобой и этими наркоторговцами есть какие-то тайные, взаимовыгодные отношения. Цзян Тин рассмеялся, находя всю ситуацию совершенно нелепой. — Уже поздно. На сегодня наш разговор закончен, — Янь Се развернулся, — Побереги себя и хорошо отдохни. Дверь громко хлопнула. Цзян Тин откинулся на спинку кровати и двумя пальцами помассировал переносицу. — … — спустя долгое время он, в конце концов, приоткрыл рот и несколько раз беззвучно выругался.

***

— Ты идиот! — шэф Вэй с силой швырнул папку на стол перед Янь Се, вопя во все горло. Все в конференц-зале сгорбились, сидя молча, как рыбы, желая не попасться под горячую руку. Как участник этой вечеринки, Янь Се сидел, закинув лодыжку на колено, и держал сигарету между пальцами. Не проявляя никаких эмоций, он терпел брызги слюны шефа Вэя, выдохнув длинную струю дыма. — Почему ты действовал в одиночку? Почему ты не подал рапорт? Почему не запросил напарника?! Подозреваемый мог убить тебя! Почему ты позволил постороннему подняться на крышу, чтобы поглазеть? После того, как подозреваемый столкнул его с лестницы, он все еще в больнице! Если его семья пожалуется в вышестоящие органы, я раздену тебя, свяжу и использую в качестве щита! — Все в порядке, старина Вэй, — неторопливо произнес Янь Се, — Я уже был в больнице. Он был тронут нашей преданности делу и согласился не подавать никаких жалоб. — … — шеф Вэй закипал от гнева. Он изо всех сил заорал: — Чушь собачья! Цинь Чуань, сидевший позади Янь Се, попал под перекрестный огонь. Он снял очки в золотой оправе и, достав носовой платой, вытер с них слюну. — Младший Гао! — шеф Вэй все еще был в ярости, — Доложи о положении дел! Гао Паньцин из полевой команды в настоящее время прятался за спиной Ма Сяна, изо всех сил стараясь быть незамеченным. Но услышав свое имя, он покорно поднялся. — Эээ… Наши братья из полевой команды и техники работали всю ночь и опросили семью подозреваемого, Ху Вэйшэна. На приспособлениях для изготовления наркотиков, которые изъял вице-капитан Янь, мы обнаружили множество отпечатков пальцев. Прямо сейчас мы продолжаем их проверку. Мы еще раз допросили Ху Вэйшэна, но он настаивал, что ему продавали лишь поддельные препараты, а о торговле наркотиками он ничего не знал. Пока не было никаких подвижек к потенциальному признанию… — Он все же извлек некоторые уроки из дела о попытке изнасилования в Гунчжоу, — нахмурился Янь Се, — Изготовления и сбыта наркотиков достаточно, чтобы предстать перед расстрельной командой, в то время как распространение поддельных препаратов и действия, повлекшие гибель, самое большее, приведут его к двадцати годам лишения свободы. Шеф Вэй чуть не взорвался, когда Янь Се снова упомянул об уже закрытом деле в Гунчжоу: — Заткни свой ебаный рот! Янь Се равнодушно пожал плечами. Шеф Вэй повернулся к команде техников: — Поскольку у нас уже есть железные доказательства в виде отпечатков пальцев, почему мы все еще так отчаянно добиваемся его признания? Гао Паньцин почувствовал, что ему очень не повезло высказаться сразу после того, как шеф Вэй отругал его непосредственного начальника. Он прикусил язык: — П… потому что так мы сможем получить п… прямые электронные доказательства связи Ху Вэйшэна с производством наркотиков по отпечаткам пальцем… Шеф Вэй глубоко вздохнул, изо всех сил стараясь стабилизировать свое кровяное давление, которое уже подскочило выше 180-ти. Стиснув зубы, он выплюнул: — Почему?! Гао Паньцин выглядел так, словно вот-вот расплачется. — …Потому что отпечатки пальцев Ху Вэйшэна выявлены только на дне реакционного бака, нижней средней части фильтра и в двух местах на ручке дегидратора. Что касается вентиляционного клапана газового баллона, крышек сосудов с препаратами, стыков шланга и других ключевых узлов инструментов для производства наркотиков, мы не смогли найти ни одного отпечатка пальцев. Шеф Вэй повернул голову на внезапный звук. Янь Се вытащил из пачки еще одну сигарету. Он не стал поджигать ее, а помял фильтр между пальцами, размышляя: — Означает, Ху Вэйшэн никогда не использовал эти приспособления. Он отвечал только за транспортировку и присмотр за ними. За производством наркотиков стоит кто-то другой. По какой-то причине в его голове промелькнула сцена, произошедшая некоторое время назад. Силуэт, который он увидел, когда бежал к дверному проему после сражения на крыше не на жизнь, а на смерть. Затем Янь Се слегка покачал головой, заставляя себя выкинуть из головы этот образ. — Ты… — шеф Вэй по привычке хотел обругать Янь Се. Не в состоянии подобрать слова, он на мгновение растерялся, а затем выхватил сигарету из пальцев Янь Се, — Если ты не собираешься ее курить, то просто отдай мне! Как расточительно портить вещи! Янь Се: — … Хань Сяомэй недовольно спросила: — Директор Хуан, вы научились у шефа Вэя ругать брата Яня по пустякам? Хуан Син тихо ответил: — Тц… Все эти уголовные следователи… Шефу Вэй удалось жениться только к сорока годам… — Высшее руководство придает делу 502 большое значение. Даже люди из областного отдела уже дважды спрашивали о нем, — шеф Вэй обвел взглядом весь конференц-зал и высокомерно произнес: — Итак, это дело связано с наркотиками, оружием и вопиющим посягательством на полицию. Мы не можем сидеть сложа руки и ждать, когда областной отдел заставит нас предоставить ордер. Мы должны проявить инициативу и для начала установить себе крайний срок для раскрытия этого дела. Мы должны совершить прорыв, прежде чем преступники уничтожат какие-либо улики! Янь Се. Янь Се только что достал третью сигарету. Не колеблясь, он закурил ее. — Да, да, продолжайте. Видя сигарету в его пальцах и то, как легкомысленно он себя вел, сидя с закинутой на колено лодыжкой, шеф Вэй вспомнил, как он сковал этого богатенького панка во втором поколении наручниками на улице и привел в бюро. Затем он вспомнил свой собственный момент глупости, когда фактически самостоятельно позволил этому панку надеть полицейскую форму и вступить в ряды полиции. И вот этому панку предстояло в скором времени стать одним из руководителей подразделения. И как раз в этот момент давление шефа Вэй подскочило до 180-ти. — Если ты не раскроешь это дело в течение 72-х часов, не вздумай, блять, жениться до конца своих дней, — возмущенно сказал шеф Вэй, — Просто сними с себя одежду и вали домой, чтобы унаследовать угольную шахту своей семьи! — … — Янь Се ошеломленно уставился на него. Он хотел что-то сказать, но не находил слов. В конце концов, он не смог не проворчать: — Что с вами? Вы кажетесь слишком одержимым идеей раздеть меня. Я гетеро… Прежде чем он успел закончить, пепельница шефа Вэя чуть не столкнулась с его лицом. — Хорошо, хорошо, хорошо, — Янь Се поспешно помогли выбраться из-под стола. С немного жалким видом он похлопал себя по груди, — Раскрыть дело, раскрыть дело, я сейчас же пойду раскрою дело. Младший Гао! Гао Паньцин посмотрел на него умоляющим взглядом. Янь Се спросил: — Как долго вы допрашивали Ху Вэйшэна? — Три группы допрашивали его всю ночь, на данный момент уже более восьми часов. Этот Ху не дурак. Он знает, что как только он признается, для него это будет смертный приговор, поэтому продолжает настаивать, что подобрал эти приспособления для производства наркотиков только чтобы сдать их на металлолом. Тот пакетик с наркотиком, который мог являться ключевой уликой, также был изъят… Взмахом руки Янь Се прервал своего подчиненного, а затем поднял указательный палец в сторону шефа Вэя. — Дайте мне час, — сказал Янь Се, — Если я не смогу добиться признания Ху Вэйшэна в течение часа, я изменю свою фамилию на «Вэй». Шеф Вэй был ошеломлен. Янь Се с важным видом вышел. Простояв недвижимо некоторое время, шеф Вэй наконец пришел в себя. — Как будто моей семье Вэй нужен такой дрянной потомок, как ты!