Здравствуй, Эмма
Вернувшись домой из лавки, Тёмный нашёл свою жену в спальне. Она сидела на кровати и внимательно всматривалась в красочные страницы книги сказок, с которой не расставался Генри. Она всё ещё пыталась рассуждать логически, как взрослый здравомыслящий человек, и не то чтобы она безоговорочно поверила в теорию Генри, но ей совершенно точно стало казаться, что с этим городом не всё так просто. Часы, возобновившие свой ход только с её появлением. Грэм, видящий волка и ищущий сердце. Местный дурачок, который требовал, чтобы она сшила волшебную шляпу для перемещения в другой мир. Муж тогда убедил её, что это безобидный юродивый, которого все любят и давно привыкли, — мол, переместиться в другой мир он мечтает после потери ребёнка. Брат с сестрой, жившие одни в заброшенном доме, — она нашла их и воссоединила с отцом, но почему до неё их никто не замечал? И таких странностей, если вдуматься, накопилось предостаточно. — Ты никогда не допускала мысли, что всё это правда? В её раздумья неожиданно ворвался голос мужа; разглядывая иллюстрации, она даже не заметила, как он подошёл и присел рядом. — Что всё? — Эмили обратила на Румпеля свой взгляд. — Вся теория Генри? Он посмотрел на неё. Лицо немного располнело, покрылось веснушками, но это не делало её менее привлекательной. Прядь волос заколота шпилькой на макушке, лоб наморщен — видно, она всё ещё напряжённо думала над его вопросом. На ней были тёмные брюки, белая водолазка под горло и поверх длинный кардиган из серой шерсти. На улице стояла уже по-весеннему тёплая приятная погода, но она продолжала кутаться. Вообще Тёмный должен был признать, что, даже очнувшись и осознав, что его брак был скорее игрой судьбы, этакой подушкой безопасности, дабы не потерять Спасительницу из виду, он по-прежнему был ей очарован. Она была очень привлекательна, не глупа, остра на язык. Ему всё ещё было хорошо с ней, а тем более, давно уверовав, что Белль мертва, он знал, что ничего лучше, чем она, с ним уже не случится. — Да ну, нет, — Эмили наконец ответила, тряхнув головой и разведя руками, — нет, мы же не в сказке… Миссис Голд снова растерянно замолчала, словно взвешивая на невидимых весах «да» и «нет», и у неё всё ещё не хватало смелости, чтобы хотя бы на секунду допустить то, что они и вправду прокляты, но отрицать это получалось уже не так рьяно. Пожалуй, она ещё никогда так себя не чувствовала. — Ладно, не бери в голову, — Тёмный решил дальше не развивать эту тему и не настаивать. Ей рожать со дня на день, лишние волнения ни к чему. — Идём вместе приготовим ужин. — Он встал с кровати и, направившись к выходу, вдруг обернулся. — Знаешь, завтра я вообще не пойду в лавку. Проведём весь день вместе, погуляем. На улице чудная погода, весна.***
Подушечкой указательного пальца Дэвид провёл по линии позвоночника обнажённой спины Реджины. Слегка прикрытая шёлковой простыней, женщина нежилась в объятиях Чарминга. Они были вместе уже несколько месяцев, и Королева всё чаще ловила себя на мысли, что она давно не помнит, зачем именно всё это затеяла, отомстить или просто развлечься. Она давно не придерживалась никакого плана, ей было просто хорошо рядом с ним. Правда, если бы ей это кто-то сказал, она бы ни за что не поверила. — Когда ты расскажешь о нас Генри? — мужчина сплёл их пальцы в замок. — Я боюсь, что он бурно отреагирует и совсем отдалится от меня, — вздохнула Миллс. — Ты же знаешь его теории… — Да-да. Мэри Маргарет — моя истинная любовь, а ты злая Королева, разлучившая нас, — Нолан улыбнулся искренне и по-детски, а сердце Реджины сжалось от осознания, насколько на самом деле он близок к правде. — Ну, я думаю, нам с ним стоит поговорить по-мужски. Он взрослый парень, мы всё обсудим, — он замолчал ненадолго. — Знаешь, то, что было с Мэри Маргарет… — Давай не будем? — она потянулась к его губам. — Нет, послушай, это важно, — продолжил он, разорвав поцелуй. — Я долго был в коме, не помнил, кто я. И её лицо — это первое, что я увидел. Само собой, между нами возникла особая связь… Но великой любви между нами не вышло, как видишь. А Генри я смогу убедить, у мужчин свои секреты. После чего Дэвид снова прикоснулся к губам Реджины и, мягко нависнув над ней, заставил её перевернуться на спину, накрыв их обоих с головой шёлковой простынёй. Погрузившись в удовольствие, Королева в который раз отогнала от себя мысли, словно назойливо жужжащую муху. Ей не хотелось думать о перспективе разрушения проклятия и о том, что рано или поздно за всё нужно будет отвечать — хотя, может, и не придётся вовсе? В конце концов, Спасительница в городе почти полтора года, но не произошло ничего, что было бы «слишком». Она просто подправила финалы некоторых историй, в глобальном смысле ничего не изменив. Так, может, и думать об этом не стоит?***
Только решив хотя бы какое-то время об этом не думать и не задаваться вопросами, на которые всё равно нет ответов, Королева с улыбкой, которая неожиданно для неё самой уже стала её ежедневным аксессуаром, шагала по городу, подставляя лицо под тёплое мартовское солнце, как вдруг она заметила нечто необычное. У самого бордюра сквозь трещину в асфальте, приложив недюжинные усилия, к солнцу пробился яркий перламутровый цветок. Мадам мэр остановилась, как вкопанная, чувствуя бешеный ритм своего сердца. Она, будто чего-то испугавшись, огляделась по сторонам. Казалось бы, подобная картина должна радовать и умилять, а уж никак не ввергать в ужас. Но дело было в том, что цветок был не обычным сорняком, который случайно пробился к весеннему солнцу — это волшебный цветок, именно с таких феи собирают пыльцу, а это значило, что проклятие ослабело настолько, что сквозь его щит проникла магия, которой в этом мире и быть не должно. Однако пугало Реджину не это и даже не то, что пыльца цветка была способна вернуть память, а то, что цветки распускаются лишь в присутствии небывалой силы… — Ребёнок, — только и смогла вымолвить Злая Королева. После, остервенело сорвав цветок и надеясь, что он такой один, Миллс помчалась в офис. Расслабляться было явно не время.***
Столбик термометра ещё совсем неуверенно двигался в сторону плюсовой температуры, на улице было достаточно свежо, но дыхание весны чувствовалось во всём. Солнце старательно пригревало, желая отогреть замёрзших горожан. Почки на деревьях, зелёные травинки, пение птиц, новые запахи –всё говорило о начале нового жизненного круга, и все в городке надеялись, что он будет лучше прежнего. — Хорошо, что мы выбрались погулять, — Эмили полной грудью вдохнула воздух, наполненный свежестью. — Раньше мы часто выходили гулять, каждый день, помнишь? — Голд заботливо заправил за ухо жене белокурую прядь волос. — В последнее время всё так навалилось… — А скоро ещё хлопот прибавится, — она погладила себя по животу. — Ничего, мы справимся, вот увидишь! Говоря это, он повернул голову и бросил быстрый гневный взгляд на цветочника, отца Белль, которого он винил в гибели Красавицы, не догадываясь, что все эти годы она томится в плену у Реджины. Так или иначе, Тёмный был уверен, что Белль он потерял безвозвратно, а сына всё равно рано или поздно отыщет, ведь провидица сказала, что их встреча состоится — значит, так тому и быть. А сейчас следует сделать всё ради той семьи, которая у него уже есть, и не повторить ошибок, уже допущенных с сыном. — Ай! — вскрикнула Эмили. — Что такое? — голос жены заставил Голда вернуться из рассуждений в реальность. Он встревоженно посмотрел на неё. — Кажется, нам пора в больницу, — проговорила она, морщась и делая глубокие вдохи между словами.***
Зайдя в офис, мадам мэр заперла свой кабинет, повернув ключ на все обороты. Может, она хотела собраться с мыслями и подумать над тем, что делать дальше, а может, хотела спрятаться от расправы, которая была неминуема — теперь сомнений в этом не осталось. — Ребёнок, — вновь прошипела Королева, сидя за столом и продолжая вертеть в руках цветок, наделённый магией, что пробился в этот мир, как придорожный сорняк. К Реджине пришло осознание, что настоящую опасность таит в себе не Спасительница, а её дитя. Ребёнок, отец которого — воплощение тьмы, мать — воплощение света; что случится, когда свет и тьма сойдутся воедино на равных? Миллс встала и зашагала по кабинету, отчеканивая каждый шаг ударом острого каблука, что был слишком гулким в абсолютной тишине. Она не могла снова допустить этого. В своё время Прекрасным удалось спрятать дочь. Что, если ей выкрасть дитя Тёмного? Но куда она спрячет её в маленьком городке? Хотя бы попытаться найти ответы на эти вопросы ей уже не довелось. Кто-то забарабанил в запертую дверь, да так, будто это был кто-то, скрывающийся от погони. Сначала она хотела крикнуть, что занята, но из-за двери вдруг раздался голос: — Мам, мама! Немного поправив причёску и придав лицу невозмутимый вид, Реджина открыла. — Генри, разве можно так барабанить в дверь? — она решила провести воспитательную беседу по части этикета. — Разве этому я тебя учила? Однако почти сразу она поняла, что ответа не будет. Мальчик даже её не слушал, он лишь пытался отдышаться, при этом сияя, как новенькое столовое серебро. Реджина нахмурила брови и строго поглядела на сына. — Генри Дэниел Миллс! — Моя сестра скоро родится! — мальчик так радовался тому, что вот-вот станет старшим братом, что буквально не мог устоять на месте, подпрыгивая, и, конечно, строгость матери не имела никакого эффекта.***
На ней была белая больничная рубашка. Кожа бледная, а губы высохшие, в мелких трещинах, но Голду казалось, что он не видел никого красивее. Тёмный вспомнил первую жену Милу, что когда-то встретила его с сыном на руках, но она была ему не рада, источала холод, а Эмили, напротив, светилась изнутри. Тут младенец на руках тихо закряхтел, привлекая к себе внимание родителей. — О чём ты думаешь? — Эмили не отрывала взгляда от ребёнка. — Я позвал тебя на ужин в этой больнице в день, когда Эшли родила свою дочь, а спустя полтора года ты держишь на руках нашу… — Я ведь тоже думала, что только передам Генри в руки Реджине, и всё, — она усмехнулась, — всё так закрутилось… — Правда, она красивая? — спросила блондинка, любуясь дочерью. — Вне всякого сомнения, — подтвердил Тёмный. — Я думаю, пора дать ей имя. Пусть её зовут Эмма Хоуп Голд-Свон, а мы будем звать её Хоуп. Эмили кивнула, а после поцеловала дочь в лоб. — Здравствуй, Эмма… За всей этой картиной через стекло палаты наблюдали совершенно счастливый Генри и абсолютно растерянная Реджина. Вдруг Королева почувствовала, как кто-то взял её за руку. Обернувшись, женщина увидела Нолана. Она попыталась вырвать руку, но мужчина лишь крепче сжал её. Они посмотрели друг на друга и прочли во взглядах: «Пусти, Генри увидит!» «Пусть все видят, хватит прятаться!» — Я поговорю с Генри сегодня же, — произнёс Дэвид уже вслух. Генри же был как зачарованный и ничего вокруг не видел и не слышал. Минуту спустя из палаты вышел Голд. — Генри, хочешь познакомиться с сестрой? Только теперь мальчик отреагировал на своё имя и, закивав головой, как китайский болванчик, побежал внутрь. — Мадам мэр, — он обратился к Реджине, хитро улыбаясь, — вы со своим возлюбленным тоже можете войти, но не утомляйте мою жену, пожалуйста…