Смена точки зрения
Единственное, что ассоциировалась у Голда с отцовством — чувство вины. О том, как меняется твоя жизнь, когда ты становишься отцом, он давно позабыл, да и прошло уже много лет. Сейчас любимым занятием хитрого и расчётливого ростовщика было сидеть в кресле качалке и смотреть, как Хоуп засыпает на руках. Как она зевает, открывая ротик так широко, как только может, отчего её личико, носик, лобик морщатся, потом она несколько раз моргает и погружается в сон. Тёмный почти не шевелился, чтобы не потревожить малышку, спящую у него на руках. Эмили, стоя в дверях, наблюдала за этим, а потом наконец произнесла: — Ты её с рук не спускаешь. «Одного сына я уже отпустил», — подумал Голд, а вслух произнёс: — А как иначе? Я же и так провожу с ней меньше времени, чем ты. А она каждый день меняется. Пока Тёмный маг не просто делал вид, а действительно наслаждался новой ролью отца, Королева совсем лишилась покоя и сна. Уже неделю она думала только о слове «пожалуйста», что так ненавязчиво произнёс Тёмный. За несколько дней до того, как королевство окутал фиолетовый дым заклятия, она проникла в темницу, дабы попрощаться с Тёмным, пока он её не забыл. Тот, в свою очередь, услужливо рассказал ей о том, что любое проклятие может кто-то снять, а ещё у него было несколько просьб. Он, как всегда предусмотрительно, попросил комфорта в новом мире, а также исполнять всё, что он попросит, говоря «пожалуйста». Комфортом Королева его обеспечила, его влияние в городе безгранично, а вот слова «пожалуйста» она не слышала ни разу до сих пор, а это почти наверняка значило, что Тёмный очнулся, и это прибавит ей проблем. Ведь с таким сильным игроком куда проще играть, когда он слеп и не может узреть твои замыслы и ходы.***
Утром, убедившись, что Голд в лавке, она под благовидным предлогом, — мол, у неё подарок для новой жительницы Сторибрука, — Королева отправилась в дом Тёмного «на разведку», до конца не понимая, что хочет выведать. Эмили очень удивилась звонку в дверь. В такое время никто не мог заглянуть в гости, а Голд бы звонить не стал. Ещё большее удивление ждало её, стоило дверь открыть. На пороге была не кто иная, как мадам мэр — как всегда, изящна и при полном параде. Обведя её взглядом, Эмили должна была признать, что она на её фоне сейчас проигрывает. Растрёпанные волосы, наспех собранные в пучок, белая рубашка, которую явно никто не гладил, на плече детская пелёнка. — Реджина? — наморщила лоб блондинка, вообще не представляя, что именно привело её в этот дом — с некоторых пор у них с мадам мэр установилось негласное перемирие. На самом деле теперь они были заняты каждая своими отношениями и, зарыв топор войны, перестали делить сына. — Добрый день, я пришла проведать маленькую мисс Голд, — она продемонстрировала небольшую коробку в яркой подарочной упаковке. — Я не с пустыми руками. Позволите? Эмили не успела ответить, да и вообще отреагировать — раздался детский плач, и, кивнув Реджине, что та может войти, Эмили поспешила к малышке. Миллс буквально застыла над колыбелькой, настолько прекрасной была эта малютка, на неё невозможно было смотреть без улыбки. Она кряхтела, размахивала ручками, словно видела то, чего не видят взрослые. — Можно подержать? — несмело спросила Королева. Эмили вновь кивнула, и Миллс подняла кроху на руки. Она излучала свет и ни с чем не сравнимое тепло. — Генри был таким же, кажется, совсем недавно, — улыбнулась Королева. Никто никогда не узнает, нарочно или нет, но она задела за живое. Дело в том, что, не открываясь друг другу, Эмили и Голд одинаково сильно испытывали чувство вины перед старшими детьми. И пусть, в отличие от давно утерянного сына Румпеля, Генри был рядом, это не помогало. С тех пор, как стала матерью, Эмили стала расценивать своё решение отдать Генри, как ошибку, хотя раньше эй это казалось наилучшим выходом — какая бы из неё вышла мать? Но теперь, вечерами склонившись над колыбелью, она терзалась, корила себя за то, что хотя бы не попыталась, и в итоге упустила десять лет жизни сына. Теперь она всё бы отдала, чтобы узнать, каким он был в возрасте своей сестры, когда у него вылез первый зуб, как он сделал первый шаг, какое слово сказал первым? Раньше она не задумывалась над тем, насколько на самом деле ценны такие вещи. Она дала себе точно такое же обещание, как и Румпель, что не повторит ошибок прошлого и не упустит ничего из жизни Хоуп. А ещё будет внимательней к старшему сыну и попытается хоть как-то всё восполнить. Если ему хочется верить в сказки — пусть, она будет на его стороне, как и положено матери, а остальное как-нибудь, да наладится. — Может, хотите кофе? — наконец предложила хозяйка дома, сложив ворох детских кофточек в стопку. Она, конечно, не понимала, зачем мэру засиживаться и пить с ней чаи, но того по крайней мере требовала элементарная вежливость. — Не откажусь, — улыбнулась Миллс. Королева пробыла в доме Голдов около часа и всё это время не сводила взгляда с маленькой леди. Удивительно, но именно дети пробуждали в ней лучи давно утраченного света, будто их невинность и чистота всё ещё способны были побеждать тьму, которая давно заполнила её сердце.***
Генри возил ложкой по вазочке с мороженым, пытливо глядя на Дэвида, который сам пригласил его «вдарить по мороженому», а теперь молчал, не зная, какие подобрать слова. Он вообще не имел опыта общения с детьми, не говоря уже о том, чтобы ладить с ними и находить контакт. А мальчик тем временем всё таращился; нет, он, конечно, был совсем не против халявного мороженого вместо обеда, но он уже давно понял, что в таких случаях у взрослых всегда есть свой интерес. — Знаешь, Генри, ты ведь уже не маленький и, я думаю, всё поймёшь… — неуверенно, но всё же начал мужчина, поняв, что вечно молчать всё равно не получится. — Так вот, ты уже взрослый и, думаю, знаешь, что иногда между мужчиной и женщиной вспыхивают чувства… По мере того, как Нолан подходил к главной мысли, на лице мальчика появлялась улыбка, в глазах возник блеск. Маленький герой, мечтающий разоблачить зло, почему-то решил, что речь идёт о Мэри Маргарет, а воссоединение принца и Белоснежки — первый шаг к падению проклятия. Правда, Генри не совсем понимал, почему Дэвид решил об этом с ним поговорить, но отчего-то счёл это незначительной деталью. Чарминга же улыбка мальчика ввела в заблуждение, он в свою очередь решил, что Генри всё понял правильно и обрадовался, а значит, проблем не будет. Мужчина выдохнул и закончил мысль: — Мы с твоей мамой…. После этих слов мальчик так и застыл, даже не донеся ложку с мороженым до рта, и то стало капать. Ему понадобилось несколько секунд, дабы обработать полученную информацию. Эмили замужем за мистером Голдом и у них есть дочь, а значит… — С моей мамой? — ошарашенно произнёс мальчик, бросив ложечку обратно в вазочку. Он осознал, что речь идёт о его приёмной матери. — Реджиной? Дэвид кивнул. — Но она же Злая Королева! — Генри, послушай… — Нет, это вы послушайте! Белоснежка — ваша истинная любовь, а моя мама просто морочит всем голову! — После он схватил свой рюкзак и выбежал из кафе.***
Как раз в этот самый момент Эмили гуляла с дочкой на улице. Женщина увидела, как сын, словно ошпаренный, выбежал из кофейни, и окликнула его. — Генри! Мальчик, никак не отреагировав, зачем-то побежал в сторону автобусной остановки. В эти минуты он пребывал в отчаянии; что он ни делал, Королева была на шаг впереди, и даже присутствие Спасительницы ситуацию не сильно изменило. — Генри! Но тот снова не обернулся. Она нагнала его, пытаясь отдышаться и радуясь, что после спонтанной пробежки Хоуп не проснулась и не стала плакать, а значит, у неё будет время выяснить у сына, что с ним такое. — Ну и что я тебе сделала, что ты меня игнорируешь? — Ты — ничего, хотя и ты тоже, — он махнул рукой и рухнул на скамейку. — Почему никто из вас не верит? Она взялась за Прекрасного принца, зная, что он истинная любовь Белоснежки… За те полтора года, что Эмили жила в Сторибруке, Генри заметно вытянулся и подрос, он уже был не совсем тот маленький мальчик, уже больше напоминая юношу, но сейчас он выглядел, как совсем малыш, готовый расплакаться. Вздохнув, Эмили присела рядом. — Знаешь, я тут недавно дала себе слово, что буду поддерживать тебя, даже в этой твоей идее со сказками… Услышав это, мальчик поднял голову и весьма заинтересованно посмотрел на неё. Она же, увидев этот блеск и заинтересованность в глазах сына, поспешила уточнить: — Я, по крайней мере, очень попытаюсь взглянуть на всё с этой точки зрения. — Апрельский ветер трепал её волосы, она щурилась от яркого солнца. — Но и ты пообещай мне кое-что. — Что? — спросил он с готовностью сотрудничать, не подозревая, что придётся пообещать. — Попробуй и ты сменить точку зрения. Хоть на минуту предположи, что мы не в сказке. — смотря сыну в глаза, Эмили видела, что всякий интерес к этому диалогу он тут же утратил, но всё же продолжила: — Мы не в сказке, и это самый обычный город. С самыми обычными людьми. Да, у твоей мамы очень непростой характер, но ты думал, что сделало её такой… — Зло, — буркнул мальчик, — она злодейка. Она пытается разлучить твоих родителей. — Просто так злодеями никто не становится. Ни в сказке, ни в жизни, — заметила Эмили, опустив слова о том, что Дэвид — её отец, не желая даже думать, как бы вела себя, будь это правдой. Просто такое было уже совсем за гранью… Генри вдруг о чём-то задумался, а Эмили всё говорила, изредка поглядывая в коляску. — Похоже, Дэвиду хорошо с твоей мамой, и ей с ним тоже. Да, они с Мэри Маргарет были бы неплохой парой, но, как видишь, ничего не вышло. Мальчик открыл рот, но Эмили его опередила, не дав оправдать их неудавшийся роман заклятием. — Генри, так бывает — у людей просто не складывается. Просто так. В этом никто не виноват, и тёмное заклятие в том числе. Просто не случилось, могло, но не вышло. Дай своей маме шанс, может, это изменит её к лучшему. И даже если ты во всём прав, добро всё равно победит. — Ладно, — нехотя согласился мальчик. Она ободряюще похлопала его по плечу, и тот через силу улыбнулся, а после дал слово хотя бы подумать об этом. На самом деле, у маленького хитреца попросту возник новый план. Если Эмили права, и у любого зла есть причины, то нужно их выяснить. Чтобы снять проклятие, нужно узнать, зачем его наложили…