Ты меня любишь?
«Ты меня любишь?» — этот вопрос Дэвид Нолан слышал в последнее время всё чаще и не мог понять его природу. У них с Реджиной всё было хорошо, они были вместе уже около двух лет. Первое время судачили горожане, но, стоило немного потерпеть, и они, потеряв интерес к их персонам, вернулись к обычным делам и обсуждению проблем насущных. Генри, надо признать, продержался дольше, чем сплетни. Он всячески протестовал против их романа ещё около полугода, а после просто затих. Пару недель обе его матери пребывали в напряжении, ибо были уверены, что это затишье перед бурей; обеим казалось, что хитрец что-то задумал, и они не хотели быть застигнуты врасплох. Однако ничего не произошло, и это дало повод думать, что он свыкся с этой мыслью. И жизнь продолжилась своим чередом. Город просыпался каждое утро с боем часов на ратуше и проживал свой обычный день. Обычный день маленького провинциального городка. Но, глядя на это и оглядываясь назад, Дэвид всё чаще задумывался, что, возможно, в теории Генри есть доля правды — достаточно присмотреться, и увидишь, что город изменился. Раньше, когда он только вышел из комы, Сторибрук напоминал ему место, где души людей были переполнены лишь скорбью и сожалением, будто все давно уже бросили мечтать о лучшей счастливой жизни, словно их и впрямь кто-то проклял. С городом было не всё так просто. Они все просто прозябали, кажется, навсегда впав в уныние, но кто-то однажды вдохнул в них надежду. В тот день все в городке вновь стали мечтать о чём-то, а если допустить, что мечты осуществимы, то мы сможем бороться за них. У Дэвида тоже была мечта. Он мечтал о семье. Хоуп часто бывала в доме Реджины, Генри приводил сестру поиграть, и каждый раз, глядя на малютку, Нолан ловил себя на мысли, что хочет быть отцом такой же крохи. Он уже несколько раз намекал возлюбленной на то, что у них всё хорошо и можно перейти к новой главе их сказки. Но каждый раз Реджина всячески уклонялась от подобных разговоров, уводя их в другую сторону, лишь только спрашивала о том, любит ли он её, всё чаще. Дэвид, подумав, что она просто боится перемен, решил не говорить, а действовать. Он отправился в ювелирный, чтобы купить кольцо и сделать Реджине предложение. Пусть увидит, что он серьёзен, и уверует в лучшее. Ведь новая глава жизни начинается с того, что ты поверил в её возможность.***
Королева не разделяла настроения и взглядов принца — хотя, может, всё дело в том, что он Прекрасный, а она Злая? Но, в любом случае, ей было не до позитива. Тревога, которую раньше ей удавалось унять усилием воли, в последнее время не подчинялась контролю и становилась всё сильнее. Пока Чарминг выбирал ей кольцо, Реджина начала жалеть о том, что вообще начала отношения с ним. Её величество всё чаще вспоминала ту давнюю встречу с неугомонной феечкой по имени Дзинь-Дзинь, которая утверждала, что молодой Королеве, заточённой в собственном замке, просто нужна любовь. Дзинь, которая так хотела творить добро, а не просто собирать волшебную пыльцу с цветов, предложила тогда отыскать суженого Реджины с помощью всё той же пыльцы. — Вот увидишь — пыльца не обманет! — уверяла фея, порхая вокруг Реджины и трепеща яркими зелёными крылышками. Три ночи Королева не смыкала глаз. Она всегда ночевала одна — Король никогда не проявлял к ней интереса, все его мысли занимала лишь Белоснежка. Он хотел, чтобы его любимица оставалась единственной наследницей, поэтому не проводил ночей с молодой женой. Три ночи Королева провела в раздумье и так ни на что и не решилась. — Но почему? — фея хлопала длинными ресницами, округлив зелёные глаза. — Любовь лишит меня гнева, а без него я стану слабой, — ответила Реджина.— — Любовь — это слабость. — Глупая, ты станешь счастливой… — произнесла фея, навсегда улетая прочь. Теперь у неё есть любовь, но Реджина всё ещё не может сказать, что фея была права, ибо счастливой её это не сделало. Ведь она знала, что любовь Дэвида — иллюзия, что навсегда исчезнет вместе с проклятием. Любовь, неожиданно зародившаяся в её сердце, вопреки заверением феи, сделала её несчастнее. Ведь теперь в случае проигрыша ей было что терять. И если Генри, даже узнав правду, рано или поздно простит её, ведь все его детские воспоминания связаны с ней, то Дэвид не вернётся уже никогда. Зная это, Реджина всё чаще спрашивала: — Ты меня любишь? — Больше жизни, — отвечал Прекрасный. Этот ответ позволял Королеве получше закутаться в одеяло самообмана и не думать о том, что её счастье, к которому она стремилась так долго, обречено на провал даже в том случае, если проклятие так и не будет разрушено, потому что даже под вечным заклятием оно никогда не будет «настоящим», ведь Дэвид не будет самим собой. Затевая игру с Прекрасным Принцем, она не продумала все варианты. Например, вариант, где она искренне полюбит того, кого давно записала во враги. Однако, всему вопреки, сердце Королевы наполнилось любовью. Это чувство было ей чуждо с тех самых пор, как мать на её глазах вырвала сердце её возлюбленному, а теперь оно заполнило её разум и, кажется, текло по венам вместе с кровью. Изначально она хотела лишь использовать его и выбросить, как ненужную вещь, а в итоге он стал ей столь же дорог, как и Генри. И ей так хотелось хоть каплю искренности, чтобы он и вправду любил её, во всех своих жизнях, которые позабыл, но Реджина понимала — этого не будет никогда, и ей либо придётся довольствоваться мороком, либо навсегда его потерять. Королева не знала, что из этого причинит ей большую боль. Её собственная игра пошла не по плану — в конце её ждал цугцванг, и, проиграв эту битву, Реджина чувствовала, что вскоре проиграет и войну. Сегодня мадам мэр задержалась в мэрии до позднего вечера, и не то чтобы дел было слишком много, — она, скорее, занималась бесполезными мелочами, на которые бы раньше и внимания не обратила, — просто ей не хотелось идти домой. Сегодня пятница, и, скорее всего, по дороге из школы Генри зашёл в лавку к отчиму, забрал оттуда свою сестру и только потом пошёл домой. И сейчас наверняка у них дома уютно и весело. Дэвид напёк блинчиков с клубничным вареньем, они поужинали, и теперь он играет с детьми, которые смеются на весь дом так, что стены дрожат. И ей на пару с её тревогой среди этой идиллии делать было нечего. Пришлось бы через силу натягивать фальшивую улыбку, и хоть ей к этому не привыкать, в присутствии Дэвида это было сложно. Сложно любить и точно знать, что тебя не любят в ответ. Ведь где-то там, внутри, заперта другая личность, которая любит Белоснежку. Эти мысли зарождали в Королеве новые ростки ненависти к падчерице, и теперь в её душе каждый день боролись любовь и злость. Всё решится, когда борьба будет кончена.***
Поняв, что сидеть до утра всё равно не имеет смысла, Реджина покинула офис, но, стоило ей выйти на улицу и пройти пару метров, как острая шпилька застряла в трещине асфальта. Женщина не удержалась и рухнула на землю, а через секунду почувствовала острую боль в лодыжке, которая явно была нехорошим сигналом. Подождав пару минут, Реджина попробовала встать и пройти пару шагов. Попытка успехом не увенчалась — боль была такой сильной, что идти возможным не представлялось. Чтобы снова не упасть, она допрыгала на одной ноге до ближайшего фонарного столба и, опёршись на него спиной, оценила своё положение. Когда она выходила из офиса, на часах было 22:07; вряд ли в такое время кто-то решит пройти мимо неё, а телефон, как назло, остался в офисе, и если в истории фальшивой личности Нолана она вернулась за ним, то сейчас был явно не тот случай. Уже прикидывая, сколько примерно часов ей придётся просидеть под столбом, пока с рассветом на улицах не появятся прохожие, и радуясь хотя бы тому, что погода стоит не холодная, Королева вдруг заметила в свете фонаря знакомую красную кожанку. Пока силуэт приближался, Королева пыталась решить, чего она хочет больше — ночевать на улице или прибегнуть к помощи Спасительницы. Однако, что бы она ни выбрала, значения это уже не имело — Эмили заметила её. Подойдя, блондинка внимательно всмотрелась в лицо мэра, прекрасно освещаемое светом фонаря, и, нахмурив брови, спросила: — Мадам мэр, что вы тут делаете? — Столб придерживаю, чтоб не упал, — зло буркнула Реджина и, видя, как, дёрнув плечом, блондинка собирается идти дальше, смягчившись, добавила: — Ногу подвернула, очень трудно идти, а телефон в офисе. — Давайте посмотрю, — Эмили присела на корточки. — Вы же у нас вроде шериф, а не врач, — снова недовольно бросила женщина. — Знаете, сколько раз мне приходилось выпрыгивать из окон? — Эмили подняла глаза и посмотрела на Реджину снизу вверх. — Уж в этом я знаю толк. Эмили прикоснулась пальцами к её ноге, и в первое мгновение Королева взвизгнула от боли, а после сжала зубы от ужаса. Кончики пальцев Спасительницы излучали тепло, боль утихала. Сомнений не было — это магия. Её магия начала проявляться, и пусть сегодня, завтра и, возможно, даже через месяц она не придаст этому значения, но когда-нибудь настанет тот день, когда жена Тёмного отрицать очевидное уже не сможет. — Это вывих, могу отвезти вас в больницу, на всякий случай, — ничего не подозревающая Эмили встала и посмотрела на женщину, которая заметно побледнела, но блондинка решила, что это от боли. — Нет, не стоит, лучше домой, — попросила Миллс. — Обопритесь на меня, — велела Эмили, не став спорить. Они вышли на дорогу, и Реджина вдруг решила побеседовать с миссис Голд. — Вы сами-то что делали тут в такой час? — полюбопытствовала Королева.Не то чтобы это её хоть немного интересовала подобная информация, просто хотелось как-то отвлечься от мыслей о магии и её неминуемом крахе. — Ходила в лавку за игрушкой Хоуп, она без неё не спит. Только после этих слов Реджина заметила белого плюшевого зайца с длинными ушами и розовым носом и почему-то не смогла удержаться от комментария: — Не думала, что из Голда выйдет хороший муж и отец, — Королева криво усмехнулась. — Поверьте, он тот ещё тип, хитрый и ничего не делает без выгоды. — Честно, я сама удивлена, а уж вы знаете его дольше меня. «Вы, миссис Голд, даже не представляете, насколько дольше», — подумала Миллс.***
Сегодня Реджина на работу не пошла. На ногу наложили повязку, а ночь выдалась совсем бессонной — от мрачных мыслей о том, что её «счастливо» не означало «долго», её не спасли ни таблетки, ни магия. Утром, пытаясь побороть сонливость, Королева сидела на диване в гостиной. Под травмированной ногой была подушка, лодыжка была перевязана. Она на секунду прикрыла глаза, но тут из кухни послышались шаги. Реджина вновь распахнула веки — перед ней стоял Нолан. На нем была белая рубашка, в руках поднос с завтраком. Всё было на удивление очень красиво сервировано. Посуда из фамильного сервиза, кофе с пенкой, круассаны, омлет с овощами. Белая роза в вазочке. — Это тебе, — мужчина аккуратно поставил поднос на столик рядом и, присев на диван, полез в карман брюк, — это тоже тебе. Реджина хлопала глазами, глядя то на Дэвида, то на красивое кольцо в бархатной коробочке. Сердце стучало так сильно, что Королева приложила руку к груди, чтобы то не выпрыгнуло ненароком. — Ты выйдешь за меня? — спросил мужчина. В этот момент она осознала, что просто не может позволить всей её жизни рухнуть, она шла к этому слишком долго. Нужно любыми путями уничтожить Тёмного и его жену, тогда они с Дэвидом, Генри и Хоуп смогут быть одной счастливой семьёй, в тихом городе, который навечно останется заколдованным.