Не сегодня
Время шло, и вот уже неподалёку показалась остроконечная шляпа ведьмы Запада, а вот Королевы не было и в помине. Эмма стала смотреть по сторонам в надежде разглядеть, что на место встречи уже идёт и Реджина, но вместо этого Спасительница лишь услышала, как гномы шепчутся друг с другом — мол, её величество струсила и вовсе не появится. Но в такое развитие событий Эмма не верила. За то время, пока они вместе жили в Нью-Йорке, она успела узнать её с той стороны, с которой её не знает половина горожан в Сторибруке. Свон была уверена: Королева так не поступила бы, даже боясь за жизнь Луны, не стала бы садиться в «жук» и тихо сбегать. — Ты видела Реджину? — поинтересовалась Эмма у феи, стоящей справа от неё. — С самого утра нет, — ответила зелёная и с испугом в голосе произнесла: — Если она не появится, ведьма выместит зло на нас. — Пока есть время, нужно отправить людей домой, — сказал Дэвид и стал суетиться, пытаясь дать команду горожанам разойтись, но предпринять он всё равно ничего не успел. Ведьма вышла в центр круга, заставив толпу расступиться. Следом за ней, покорно, словно пёс на привязи, следовал тёмный маг. В этот самый момент Эмма заметила, как в толпу вклинилась и встала слева от неё Красавица. Они посмотрели друг другу в глаза, и Белль лишь покачала головой удручённо. Этот жест означал, что ей не удалось договориться с Румпелем, что её голос оказался слабее силы кинжала, находящегося в руках ведьмы. Отвернувшись, Спасительница глубоко вдохнула, и вдох этот оказался болезненным. Ей ведь известно об изменах мужа, она помнит, что она чувствовала и как он разрывался между семьёй, обожаемой дочерью и любимой женщиной, как не мог сделать этот невыносимый выбор, как мучился сам и мучал её. Сейчас где-то в глубине души Эмме очень хотелось, чтобы Красавица смогла уговорить Тёмного и перетянуть его на их сторону. Это хотя бы означало, что их любовь действительно сильна и вечна, и Эмма поступила правильно, однажды добровольно выйдя из этого треугольника. Ведьма оглядела толпу и засмеялась. В течение трёх минут она буквально хохотала; когда же приступ смеха наконец прекратился, она заявила: — Как я посмотрю, моей дорогой сестрёнки тут нет — видимо, прячется за тяжёлым замком на двери своего особняка, а может быть, и вовсе покинула город, оставив вас на погибель. А вы ещё звали её своей королевой! Говоря это, Зелина шла вдоль толпы. Она хотела увидеть, какие эмоции испытывают люди, слыша всё это. У одних на лицах был запечатлён страх, у других — презрение, и непонятно, кого они презирали — её или Королеву; третьи испытывали ярость. Будь у них хоть на каплю больше смелости, они бы кинулись на ведьму с кулаками. — Предупреждаю: если её величество не явится сюда ровно через пять минут, я спускаю тёмного мага с цепи, и тем хуже для вас! — зло выкрикнула ведьма. В то мгновение, когда чародейка говорила это, взгляд Румпеля столкнулся со взглядом его жены. Он смотрел в глаза Спасительницы, умоляя простить его за измены, за всё, что сделал раньше, и за всё то, что ещё обязательно натворит, потому что, пока кинжал в руках Зелины, выбора у него нет. Минутные стрелки чертили пятый круг подряд. Всё это время ведьма беззаботно помахивала кинжалом, постукивая каблуком. В какой-то момент она обернулась и взглянула на часы. — Время вышло! — ведьма подошла к Румпельштильцхену и на глазах его жены и возлюбленной, проведя пальцем по его щеке, притворно сладко произнесла: — Ну, с кого начнём, Румпель? Услышав это, Принц тут же взял за руку свою супругу и интуитивно отвёл в сторону, прижимая ладонь второй руки к её животу. Спустя секунду раздался грозный голос их старшей дочери. — Сегодня мой муж никого не убьёт! — выкрикнула Свон и сделала два шага вперёд. — Если тебе нужна драка, дерись со мной! — Она вышла вперёд и бесстрашно встала прямо напротив ведьмы. — Он всё ещё твой муж? — хмыкнула ведьма, разведя руками в стороны. — Я не ожидала! А ты, Красавица, наверное, тоже в шоке? — язвительным тоном поинтересовалась Зелина. Она посмотрела через плечо Эммы на Белль, но та отвела от неё свой взгляд. Не расстроившись, что диалога не будет, Злая Ведьма Запада сама продолжила говорить. — Хотя, должна признаться, кому-то из вас двоих он точно верен. Даже имея кинжал, я не смогла соблазнить его. — И прежде, чем присутствующие успели осознать её слова, чародейка сменила тему. — В любом случае, без разницы, жена ты ему или нет. Боя с тобой не будет. Я с дилетантами не танцую. — Она брезгливо поморщилась. — Я не дилетант, я Спаситель! — отрезала Свон, признаться, сама слабо веря в свои слова — если оглянуться назад, толку от неё было не особо много. Проклятие, в разрушении которого было её предназначение, пало на самом деле стараниями Тёмного, пусть и случайными. После ей пришлось столкнуться с Корой, но и ту одолела не она, её убила Белоснежка с Питером Пэном, которого снова победил её муж, правда, более осознанно. В общем, герой из неё так себе, прямо скажем, неважный. — У кого-то раздутое чувство собственной важности? — ведьма оскалила зубы, словно узрев мысли Эммы, а затем шевельнула рукой с кинжалом, и Тёмный против собственной воли отбросил свою жену потоком магии. Та упала, повалив вместе с собой Дзинь-Дзинь. Не успели фея и Спасительница понять, что лежат на земле, как вдруг поблизости раздался детский крик: — Мама! Румпель обернулся на звук и увидел её. Эту девочку, стоящую на другой стороне улицы, он видел здесь впервые, но не сомневался — это его дочь. Сидя в плену у ведьмы, там, в крохотной клетке в подвале, он только и делал, что прял и напевал себе под нос безумную песенку. Однако в те редкие минуты, когда сознание прояснялось от кинжала, он воображал, какой она выросла, и почему-то ему казалось, что она была копией своей матери. И он не ошибся — она была вылитой Эммой, только меньше ростом. Только сейчас Голд в полной мере осознал, как сильно скучал по своей малышке и что на самом деле она — это то единственное, что у него осталось. Она — самое ценное и дорогое. Все эти века, что он уже прожил на земле, он был не прав, и никакая власть кинжала, никакие богатства и никакие привилегии магии этого не стоили. Нужно было просто любить своих детей. Услышав голос своей дочери, Эмма поспешила подняться. Зелёная фея, что уже стояла на земле, протянула ей руку. Почувствовав опору на ногах, Свон хотела подбежать и увести Хоуп, как вдруг ведьма преградила ей путь, не пропуская к дочери. — Ещё хочешь попробовать, или, может быть, кто-то другой хочет попробовать? — Зелина снова развернулась вокруг своей оси, чтобы хоть мельком посмотреть в лица людей, выбирая из них жертву. — Я хочу! — раздался голос, по интонации больше похожий на крик. Толпа расступилась, и в центр круга, закрыв Хоуп собой, вышла младшая Миллс. Оппонентка ведьмы была одета в чёрный плащ, на руках — красные перчатки, а губы были окрашены ярко-красной помадой. Брюнетка не без интереса окинула ведьму взглядом и, цокнув языком, произнесла: — Тебя не предупредили? Жаль. Чёрный — это мой цвет! Реджина шаг за шагом, держа спину ровно, как и подобает истинной королеве, приближалась. Проходя мимо Эммы, она тихо шепнула: — Позаботься о своей сестре. А затем ещё через пару шагов подошла вплотную к ведьме. — Я уже волновалась, что ты не объявишься, — произнесла Зелина, когда они наконец оказались лицом к лицу. — Да чтобы я не попрощалась с сестрицей?! Я не могла себе этого позволить. — Значит, меня всё же приняли в семью? — Я допускаю, что мы сёстры по матери, да, но позволь узнать, чем я тебе насолила? — холодно проговорила Королева, выдыхая прямо в лицо сестры. — А разве непонятно? — теперь уже Зелина наклонила к ней своё лицо так близко, что Реджина чувствовала кожей её дыхание и всю злость, которую она испытывала. — Ты родилась! — прошипела ведьма Запад, а разделяя слова паузами. В мире магии существует закон: за любую магию надо платить. Видимо, и у судьбы он есть — она рано или поздно возвращает нам всё, что мы когда-то отдали другим. Столько лет пытаясь извести Белоснежку, обвиняя её в грехах, в которых она, по сути, не была виновата, Реджина вдруг оказалась на её месте. Сейчас её обвиняли в том, за что она никак не несла ответственности, потому что никто не ответственен за факт своего рождения. И не то чтобы она совсем не хотела быть на месте Мэри Маргарет — такого точно в виду не имела. Она не просила, чтобы ей угрожали смертью, а её дочери — сиротством. Но, никак не демонстрируя свой страх и растерянность, Королева размахнулась и дала ведьме пощёчину, следом прокомментировав своё действие: — Ты не представляешь, так руки чесались весь день! — Румпельштильцхен тебе не поможет, не надейся! — уверенно заявила чародейка, не обращая внимания на горящую огнём щёку. — Он и так должен был выбрать меня, и обучать должен был меня! — Кто? — глаза Реджины расширились, брови поползли вверх. Её интерес был неподделен, она и вправду понятия не имела, о ком речь. — Румпельштильцхен! — выплюнула Зелина. Королева не смогла сдержать смех и минут пять от всей души хохотала. Она слишком давно так не смеялась. А Зелина, даже имея в руках кинжал, выглядела растерянной. — Так в этом всё дело — в банальной ревности? — спросила Реджина сквозь смех. — А ничего, что его и так уже делят две женщины? Не много ли на одного Тёмного? В следующую секунду она метнула в свою сестрицу огненный шар, но тот, не долетев до цели нескольких сантиметров, был потушен потоком зелёного дыма. В этот момент все поняли, что силы неравны, и всем без исключения стало по-настоящему страшно. Они готовы были признать главенство Королевы, но никак не чужеземной злодейки. — Господи, как глупо! — потешалась Зелина, играючи побеждая сестру. Дальше завязалась драка. Она длилась несколько минут, но для всех это было невыносимо долго. Со столбов срывались провода, падали светофоры. Реджина, даже не успевая парировать, падала то на землю, то на крыши рядом припаркованных машин, что вызывало недовольные вздохи владельцев, но продолжала бороться. Королева не могла отступить хотя бы ради своей дочери, но Зелина наносила удар за ударом, снова и снова. Каждый раз, когда Реджина оказывалась попранной, Эмма делала шаг в их сторону. Ей так хотелось сорваться с места и помочь… Будучи сиротой, она меньше всего желала такой участи своей сестре. Она меньше всего хотела, чтобы та осталась без матери. Ведь на самом деле никто не мог знать, что будет, если Реджина погибнет. Эмма соберётся с духом, расскажет Дэвиду правду, и её мать по доброте душевной, как и полагается героям в сказках, конечно же, возьмёт к себе девочку, но не вернёт ли она ей всё т, о чем одаривала её Реджина, будучи её мачехой? Как показывает эта драка, бумеранги всегда возвращаются. Улучив возможность, Королева снова приблизилась к рыжей ведьме, а та, взмахнув рукой так, будто держит сестру за горло, подняла её в воздух и стала душить. — Ты надеешься меня победить? Всё, чему он тебя обучил, тоже знаю, только я училась сама, и училась усерднее! — голос Зелины изменился, ей будто наскучило. Происходящее перестало её забавлять, и она рявкнула: — Ладно, хватит, мне надоело это танго! Затем, щёлкнув пальцами, она подняла Реджину высоко над землёй и швырнула прямо на башню ратуши. От звука разбивающихся на башне часов Нолану показалось, что он умер; Королева же, разбив собой стекло, упала внутрь башни.***
Несколько секунд Реджина лежала на полу неподвижно, размышляя о том, что магия, которая существует в этом мире, в общем-то, неплохой бонус — ведь если у неё что-то сломано, Эмма её подлечит. Успев только поднять голову, Миллс увидела в воздухе зелёный дым, а мгновение спустя перед ней возникла её неугомонная сестрица. Собрав все свои силы воедино, Королева приподнялась и, сев на полу, зло приказала: — Давай, чего ты ждёшь — убей! — её голос был стальным и холодным. Конечно же, ей было страшно, особенно понимать, что её трёхлетняя дочка остаётся одна, но она бы больше никому не позволила себя мучить. Ей и так хватило брака, в котором она ни дня не была счастлива. — Я не сказала, что убью, — тон Зелины был таким же холодным, — я сказала, что уничтожу! — прошипела ведьма, снисходительно наклонившись над королевой, а в следующее мгновение она запустила руку ей в грудь. Бессчётное количество сердец Реджина вырвала за свою жизнь и никогда не задумывалась о том, что испытывает в этот момент её жертва, когда в грудной клетке хладнокровно шарит чья-то сильная рука с намерением через минуту прервать твою жизнь. Королева сжалась от боли и унижения так, что зубы заскрипели. Она зажмурилась и терпела. Через пару минут хозяйка страны Оз ошарашенно вытащила руку и взглянула на свою ладонь. Она, конечно, была пуста. В груди Миллс ничего не было. — Где сердце?! — закричала ведьма. В голубых глазах плясали искры ярости. Реджина же заметно повеселела и даже поднялась с пола на колени. Рукой она схватила злодейку за её зелёный шарф и, притянув к себе, прошептала, не скрывая своего ликования: — Заповедь от нашей матери — на драки с ведьмами сердце не брать. Но ты не в курсе, ведь тебя бросили в лесу! Выдернул свой шарф и пообещав обязательно отыскать её сердце, ведьма, которой пришлось уходить ни с чем, растворилась в клубах зелёного дыма, а в голове Реджины всё ещё звучал её голос, полный ненависти: «Я найду твоё сердце, и ты ещё пожалеешь, что родилась!» — Не сегодня, — словно вдогонку, торжествующе произнесла Королева, пусть её уже никто и не слышал.***
В этот самый момент на крайнем этаже башни остановился лифт, раскрыв свои тяжёлые двери. Далее по винтовой лестнице на площадку, где сидела Королева, спеша, поднялись трое — Спасительница и её родители. — Ты как? — закричала Эмма, преодолевая последнюю ступеньку лестницы. — Пока что жива. Следом за ней поднялся Дэвид и тут же бросился к сидящей на полу Реджине. — Голд исчез, и мы решили… — Что я умерла, — она закончила фразу за него. Дэвид протянул королеве руки, показывая, что готов помочь ей подняться. Отчего-то не став демонстрировать гордость, она позволила ему. Дэвид обнял её за талию и аккуратно поднял с пола, прижимая к себе, а она даже уткнулась носом в ворот его кожаной куртки. Эти мгновения длились несколько секунд, но Реджина даже позволила себе подумать, что вся эта драка была не зря, ведь она снова чувствует на себе его руки, хоть и ненадолго. Разве не об этом она мечтала, подолгу принимая душ в одиночестве… Даже когда она уже крепко стояла на ногах, принц не отпускал её, придерживая под локоть. Решив этого не замечать, Белоснежка обратилась к своей мачехе: — Так ты победила? — Неожиданно, да? — с сарказмом спросила Королева и добавила уже спокойней, решив не разговаривать так грубо: — Зелине нужно было моё сердце, но у меня хватило ума не брать его с собой… — Сердце? — наморщила лоб Спасительница. — От тебя — мужество, — Реджина обернулась на Дэвида, — от меня — сердце. — Моё мужество и твоё сердце? — растерянно повторил за ней Чарминг. — Она собирает ингредиенты — подытожила Королева.***
На улице была глубокая ночь, часа два или три. Если раньше можно было выглянуть в окно на втором этаже и увидеть, сколько показывают часы на ратуше, то сейчас это уже была непозволительная роскошь. Естественно, их восстановлением никто не занимался. Несмотря на то, что до утра осталось всего несколько часов, в особняке Королевы всё ещё горел свет. Дети давно спали, в особенности Хоуп, предвкушая, что её в любом случае ждёт серьёзный разговор на тему того, зачем она пришла на площадь, постаралась как можно быстрее уснуть. А вот Эмма носилась с коробкой, в которой лежали лекарства и всяческие медицинские мелочи, бинты, пластырь. — Здесь есть магия, зачем тебе это всё? — спросила Реджина, опираясь на локоть левой руки и прижимая ладонь ко лбу. — По привычке, — ответила Спасительница. — Мы вообще-то несколько лет жили в Нью-Йорке, там из магического только Санта Клаус в торговом центре под Рождество. У тебя что-нибудь болит? — поинтересовалась она о более важных вещах, отставив в сторону лирический разговор и коробку с лекарствами. — Да нет, всё в порядке, просто сильно не по себе. Никто, знаешь ли, раньше у меня в грудной клетке не копошился, обычно я это делала. Ощущение так себе. Это даже больно, оказывается, — она подняла вверх левую бровь. Эмма открыла рот, чтобы что-то сказать, но вдруг раздался звонок в дверь. Боясь, что этот звук разбудит детей, она поспешила её отрыть. Свон даже хотела накричать на неожиданного гостя за то, что он пришёл в дом, где спят дети, посреди ночи, но перед самой дверью передумала. Так как ситуация сейчас непростая, это мог быть кто-то с очень важными или очень плохими новостями. — Папа? — блондинка крайне редко называла Прекрасных отцом и матерью, обходилась именами, но сейчас она опешила. — Что-то случилось? — поинтересовалась она, разглядев в свете фонарей, освещающих дорожку к дому, силуэт своего отца. — Да нет, ничего такого, — поспешил заверить тот, поняв, что даже не придумал легенды, — просто решил узнать, как вы? Как Хоуп? — Да всё нормально, — отмахнулась Свон. — Хоуп спит. — Нормально? — мужчина почесал лоб. — Ну хорошо, а то драка была такой жёсткой… Эмма смотрела на него и поняла, что он то и дело заглядывает за её плечо, будто пытаясь разглядеть, не идёт ли где-то там за её спиной Реджина, словно он хотел хотя бы одним глазком взглянуть на королеву. Однако мужчина тоже кое-что понял — его нелепые поводы явиться сюда посреди ночи иссякают на глазах. Тогда он махнул рукой и произнес: — Ладно, я пойду. Спокойной ночи! — Подожди! — окликнула его Эмма, когда принц уже развернулся и зашагал по дорожке к воротам. Дэвид обернулся на голос и увидел, что его дочь исчезла в дверном проёме, оставив дверь открытой. Как оказалось, с самого начала поняв, что пришёл он вовсе не к ней, она пошла позвать Королеву. Да, любой ребёнок всегда на стороне матери, любой ребёнок всегда за то, чтобы его семья сохранилась целой, и никто никогда не пойдёт звать к своему отцу другую женщину. Но Эмма уже не ребёнок, у неё не было родителей всю сознательную жизнь, а в последние годы её семьёй были Реджина, Луна, Хоуп и Генри, и она, конечно, выступала в интересах своей семьи. Спустя пару минут на пороге возникла Королева. Она устало прислонилась к косяку двери и обняла себя руками. На ней была тонкая блузка, и к ночной прохладе она явно была не готова; уже через мгновение тело стало покрываться мурашками. — Ну, если что-то хотел сказать, скажи! — Я просто хотел узнать, как ты, — тихо сказал Дэвид первое, что в голову пришло, и поднялся на две ступеньки вверх на крыльцо, оказавшись совсем рядом с Реджиной. — Просто показалось, что она тебя здорово потрепала, — проговорил он вместо «я до смерти испугался». — Пустяки, — дёрнула плечом Королева, замечая, что она начинает дрожать от холода. Однако Дэвид не собирался прощаться и уходить — напротив, он подошёл совсем близко и положил свою ладонь ей на шею, проведя пальцем по уху. — Мне кажется, тебе нужно домой, — произнесла Королева, шумно выдыхая. Она пыталась поступить не так, как ей хотелось, а как правильно. Поэтому, пока её разум ещё не отказался служить ей, она пыталась привести аргументы. — Твоя дочь дома, так что тебе лучше уйти. — Но ты же можешь перенести нас, — прошептал он, ощущая пальцем пульсацию вены на её шее. — Мне нужно уйти, но не сегодня. — Дэвид, не надо! У меня нет сердца, я всё равно ничего не чувствую, — она из последних сил пыталась этого не допустить, ощущая, как мужские пальцы теребят верхнюю пуговицу её блузки. — Врёшь, — выдохнул Чарминг, ничуть в этом не сомневаясь. Он слышал, как сбилось её дыхание, чувствовал, как она пальцами хватает его за ворот куртки, и готов был поклясться, что её щёки пылают жаром, пусть в темноте этого было и не разглядеть. — Мне, может, нужно уйти, но не сегодня, — сказал Дэвид, выдыхая ей прямо в губы и через мгновение вовлекая в поцелуй. Эмма стояла недалеко в гостиной, и, конечно, она всё видела, став свидетелем того, как её отец, пока её беременная мать ждёт дома, целуется с другой женщиной, но даже несмотря на то, что сама была на месте преданной жены, вмешиваться не стала. Не замечая, а то и вовсе забыв о её существовании, Прекрасный Принц и Королева продолжали целоваться на крыльце. — Не надо, Дэвид, — Королева упёрлась ему в грудь ладонями, пытаясь отстраниться. — У меня сейчас нет сердца! — снова использовала она этот аргумент, ибо он был последним. — Но это не мешает тебе чувствовать… Запрокинув голову, Реджина ощущала, как его губы блуждают по её шее. Слова переходили в стон, и, решив больше ничего не говорить, она щёлкнула пальцами, унося их обоих прочь в клубах фиолетового дыма. Завтра это добавит проблем, но это завтра. Эмма, проходя из кухни к лестнице через гостиную, видела, как они исчезли. Блондинка спокойно закрыла дверь. Она не собиралась осуждать ни королеву, ни своего отца. Она и сама сейчас всё что угодно отдала бы, лишь бы оказаться в объятиях Тёмного, несмотря на всё, что было между ними раньше, несмотря на то, что ещё может произойти, и даже несмотря на то, что сегодня он её чуть не убил. Она по нему скучала, он действительно до сих пор был ей мужем. Думая об этом, Эмма побрела по лестнице вверх, только сейчас почувствовав, как она устала, и только сейчас осознав, насколько длинными были этот день и эта ночь.